Ненормальная

Потом, оставшись единственным мужчиной в доме, понял, каково было отцу: пришлось отдать матери все внимание, все свое свободное время. Ссылаясь на свою болезнь и немощность, она изводила упреками и претензиями, всегда хотела знать — где сын, чем занят, почему еще не с ней? И всё то время, когда друзья гоняли на свидания, тренировались в навыках обольщения, развлекались на полную катушку, приходилось утешать и успокаивать родительницу.

Когда наступил момент, и вечное чувство долга притупилось, когда пропало желание утешить ее, пожалеть, успокоить? Сложно сейчас понять, но однажды это случилось. Зачерствел, похолодел. Просто устал все время чувствовать себя виноватым, и вдруг хорошо, очень ясно понял, почему не выдержал отец: невозможно так жить, без шанса на победу, на прощение, на то, что отпустит когда-то.

Решил, что пора заняться своей жизнью: учиться-то не переставал, и работать тоже, но вот в личной жизни был не то, чтобы штиль, но и волнения редко случались.

Начал появляться в компаниях, с неизменным женским обществом, и вдруг обнаружил, что очень даже во вкусе женщин: высокий, статный, темноволосый и сероглазый, привлекал внимание каждой. Да еще спокойный нрав, хорошие манеры, всегда уважительное отношение к женщине (спасибо отцу, это он успел привить еще с детства) — просто лакомый кусочек. Завышенной самооценкой не страдал, но Катька — новая "сестра", почти сводная — быстро все объяснила. И посоветовала не теряться, об одном попросила — ее подруг не трогать, чтобы не создавать поводов для разборок.

Катюха на тот момент оказалась единственной радостью: тепло приняла новых "братьев", радовалась всем встречам, а взрослея — открывала секреты женской души, консультировала, так сказать.

Теряться не получалось — рыбки сами плыли в руки, многие — с определенной целью: окрутить, захомутать, женить на себе. Только каждая допускала одну и ту же ошибку: почувствовав к себе интерес, начинала "тянуть одеяло", требовать все время и внимание, не получая — скандалила. И на этом занавес опускался. "Финита ля комедия". Возвращаться под душный гнет, только от него освободившись, совершенно не хотелось.

А история повторялась с каждой претенденткой на спутницу жизни. В какой-то момент бегать от них надоело, и выбор все чаще останавливался на красотках, которые шли по жизни легко: брали от кавалеров максимум того, что было позволено — подарки, походы по клубам и кабакам, хороший секс и минимум обязательств. Возможно, среди них тоже кто-то тешил себя надеждой на что-то большее, но они были умнее и качественно скрывали претензии. Такие пропадали быстрее: сразу понимали, что здесь не обломится ничего серьезного, и шли осваивать другие просторы.

Отсутствие серьезных отношений оказалось очень полезным для дела: никто не мешал и не отвлекал от проблем компании, которую только начали создавать с Серегой и еще парой надежных друзей. Все время было отдано бизнесу, все силы и мысли. Не приходилось отвлекаться на женские капризы и неурядицы в семье.

Даже мыслей не возникало, что в жизни что-то неправильно, наоборот, всегда считал себя умнее дурней, которые так рано попали в хомут, и не верил, что там можно быть счастливым.

Как-то на вечере встреч выпускников заметил старого приятеля с молодой женой и в душе посочувствовал: девчонка была моложе лет на пять и вовсю резвилась, почти не обращая внимания на мужа. Она развлекалась со своим бывшим классом, муж, соответственно, со своим. Парень практически не вступал в разговоры, молча слушал бурные рассказы и воспоминания, на вопросы отвечал односложно. Оживал только в моменты, когда супружница заглядывала в их бывший классный кабинет, что-то весело щебетала и снова упархивала. Пару раз сам куда-то срывался, пропадал минут на десять и возвращался с несчастным лицом.

Еще смешнее стало, когда вся толпа, бродившая по школе, собралась на общее торжество в один кабак (к юбилею спонсоры расстарались и сняли целый банкетный зал). Он просто глаз не отводил от жены, болезненно морщился, когда она танцевала со старыми друзьями, и не мог на месте усидеть, видя, как она убегает куда-то со стайкой девчонок. На мужика смотреть было больно: настолько явно отражалась на его лице эта зависимость от малолетки, которая почти не обращала на него внимания. И только укрепилась мысль: хорошо, что сам избежал такой участи, не хотелось бы оказаться на месте страдальца.

Уверенность пошатнулась почти сразу же: девчонка, устав развлекаться, на пол-пути развернулась и пошла к мужу. Подошла почти вплотную, руки на грудь ему положила, и что-то начала рассказывать. Невозможно было глаз отвести от этой пары: то, как они смотрели друг на друга, та нежность, которая сквозила в их лицах, доверчивость, с которой женщина прижималась к мужчине — они словно укрылись от толпы, и остались только вдвоем, защищенные его силой и ее лаской. Захлестнула вдруг такая черная зависть, такая неудовлетворенность своей жизнью, такая тоска по отношениям, подобным этим...

Впору было удавиться от неожиданно накатившей депрессии, но потом пришло понимание: ради двух таких минут не стоило мучиться так долго. Слишком высокая цена за пару минут радости. Это утешило, и снова было легко сочувствовать однокласснику, влипшему по самое некуда.

Ха-ха. Кто бы мне сейчас посочувствовал? Высокая цена за редкие минуты счастья? Знал бы, что за них отдать, чтобы еще урвать немного, пусть хоть втридорога — да все на свете, все, что есть за душой. А если бы не хватило — украл бы, отнял, пошел бы на большую дорогу... Только нет у счастья никакой цены. А если и есть, то только одна женщина ее определяет. Какая она, эта цена? Что тебе нужно дать, подарить, что бросить к твоим ножкам, чтобы ты отмерила мне еще хоть пару мгновений?

Глава 12.

Оказалось, что ей ничего и ни от кого не нужно. Вот вообще — ничего. Не сказать, что Анна демонстрировала свое безразличие к миру или пренебрежение. Нет, она искренне радовалась людям, открыто общалась, всегда благодарила тех, кто оказал ей самую малую услугу. Неожиданно просто согласилась на новую встречу с Дмитрием, практически никогда не отказывала в свиданиях и совместных походах в гости, в кино, в парк — да куда угодно.

Но сама никогда о них не просила. И вообще никого ни о чем не просила: о помощи, о заботе, о внимании. Иногда сообщала о проблеме, вскользь — не для того, чтобы пожаловаться, а объясняя свою занятость и отсутствие свободного времени. Но если он по какой-то причине не мог позвонить — она тоже молчала. В первый раз он решил проверить — сколько выдержит? Обычно все девушки вытягивали максимум два дня. Затем начинали проявляться всеми способами: звонили, писали, "нечаянно" оказывались в том же месте, где и он с друзьями.

Она молчала день, второй — к вечеру Дмитрий уже начал нервничать, но удержался, потом третий, четвертый... Пришлось послать к черту гордость и узнать у Сереги — не видел ли он девушку в последние дни, может, с ней что-то случилось? Как ни странно, эти двое спелись, общались постоянно — вживую, по телефону, в соц.сетях. Вечно хохмили и дурачились, как малолетки, веселясь по только им известному поводу. У Дмитрия потихоньку просыпалась ревность, но видя, как они активно обсуждают проходившую мимо девицу, причем Анна вовсю склоняла Сергея подойти и познакомиться ("Серег, ну смотри, какая милая, не теряйся"), он старался утихомирить вредное чувство.

— Ну да, вчера в бильярд вместе ходили. Вроде, все нормуль у нее. Я еще удивился, что она без тебя была, вы ж как шерочка с машерочкой — водой не разольешь. Она сказала, что ты куда-то пропал, и все.

— И что, ни о чем не спрашивала? — Стыдно было признаться, как важен этот вопрос, но удержаться не смог.

— Да нет, я ей сказал, что ты в порядке, предложил тебя позвать, но она решила, что ты можешь быть занят — зачем человека от дел отвлекать?

— И всё?

— Что всё? Душевно поиграли, она снова Славке задницу надрала, видел бы ты, как он психовал.

— С вами еще и Славик был? Он-то откуда взялся?

Нет, конечно, совместный отдых с Сергеем можно пережить, но с кобелем — Славкой? Это уже ни в какие рамки не лезло. Понятно, что этому товарищу ничего не обломится — Аня его при первой же встрече раскусила, но сам факт, что он околачивался вокруг его девочки — бесил. Когда вдруг девочка стала "его" и по какому праву — науке неизвестно, но это никого не должно было колыхать.

— Да он позвонил, когда мы уже играли, и присоединился.

— А еще кто с вами был? — Кипение уже достигало крайней точки.

— Никого. Втроем играли.

— То есть она и два мужика, я правильно понимаю?

— Слушай, Дим, я тебя не узнаю. Ты сдурел? Ты что, думаешь, один-единственный в этом мире? Решил повыкобениваться, а она будет сидеть у окна и ждать своего милого? Да ей пальцем щелкнуть — и тут же свита нарисуется. Почему еще не замужем — только этого не пойму. Вокруг нее кобели пачками вьются, а этот идиот выёживается. Еще пару дней потянешь — и я больше Славку держать не буду. Она не сильно ведется, но играет с ним с превеликим удовольствием. Ей с более сильным соперником интереснее.

Бильярд был еще одной головной болью. Не подозревая, какую яму себе копает, однажды он пригласил туда Анну после работы — посмотреть и составить компанию.

Она приглашение приняла, но попросила завезти домой — переодеться.

-Зачем? Ты очень хорошо выглядишь. — Смотреть на коленки, обтянутые тонкими чулками, было одно удовольствие. Ну и что, что придется немного с другими поделиться?

В ответ посмотрела, как на ненормального:

— Кто же в бильярд в юбках ходит?

Дима не понял вопроса, но спорить не стал — хочешь брюки, одевай, переживем.

Только позже осознал, как она была права, а еще — милосердна.

Первые полчаса она просто сидела и наблюдала за игрой мужчин, потягивая пиво. Оказалось, что студенческий напиток ей тоже по вкусу, хотя выбирала долго.

Парни сразу предложили ей тоже сыграть, не особенно рассчитывая на успех: можно дать девушке кий, пусть позабавится, можно даже подыграть, потешить ей душу.

— Нет, я в русский не умею. Только в американку. А здесь стол слишком большой и высокий, мне тянуться сложно.

— А в американку прямо-таки умеешь? Жаль, здесь столов нет таких — доказала бы.

— Ну так, раньше баловалась, но года три кий в руки не брала.

— Попробуешь, может быть, все-таки?

— Подумаю.

Из нее получилась классная болельщица: переживала, издевалась, комментировала особо "удачные" вылеты шаров. Правда, как ни хотелось Диме, чтобы болела только за него, она никому не отдавала предпочтения. Парни уморительно выделывались, из кожи вон лезли, чтобы заслужить похвалу, и заслуживали — и одобрительное "круто" и нахальное "да ты косой, дружище".

Потом не вынесла, подошла к столу и начала выбирать правильные шары, советуя, куда ударить. Почти без ошибок. Дождалась конца партии и попросила:

— Дайте мне, все-таки, попробовать.

— Окей, давай. Я с тобой в паре, буду помогать. Кто против нас? — Дима решил поддержать идею — все-таки сам привел ее сюда, нехорошо заставлять скучать.

Уже то, как она выбирала кий, должно было навести на размышления: вдумчиво перебрала все, каждый взвесила в руках, поболтала.. нахмурившись, два вообще отставила в сторону:

— нужно сказать, чтобы их отсюда забрали, у них сердцевина ходуном ходит. Такими только в хоккей играть.

А мужики просто пялились на нее — слишком смелые мысли полезли в голову, Дима уж точно о чем-то непотребном задумался.

Она долго перебирала, потом посмотрела на Сергея — он в компании был самым невысоким из мужчин:

— Сереж, дай мне твой кий, пожалуйста, он полегче должен быть. А ты и с этими справишься. — Кто бы сомневался, что ей не смогут отказать.

Получив желаемое, довольно хмыкнула, взялась за мелок. Чтобы отвлечься от непрошеных идей, Дмитрий решил начать партию:

— Разбивай, раз новенькая.

— Ок. — коротко и сосредоточенно.

Подошла к столу, пригнулась, начала прицеливаться. И вот тут он осознал — почему все-таки пришлось поменять платье на брюки. Может быть, девушка решила проявить милосердие и не истязать окружающих, возможно — просто не хотела рисковать. Но она точно понимала, какой эффект произведет.

Невозможно было смотреть на этот изгиб спины и рассыпавшиеся по столу волосы, не глотая голодной слюны. И ясно было, что друзья видят и ощущают точно то же самое: стол был действительно высок для нее, несмотря на шпильки, девушка практически улеглась на борт, и вытянулась на сукне, чтобы точнее попасть в первый шар. Вихрь непрошеных фантазий просто закипел в голове, мутя рассудок и высушивая горло. Ага, вон и Серега нервно прокашлялся. Похоже, уровень тестостерона в этой комнате начал зашкаливать. Хорошо, что выбрали ВИП — зал, там не было посторонних компаний, иначе на это шоу смотрел бы весь клуб. Алексей — еще один друг, который впервые встретился с Анной, так вообще завис в изумлении.

А она не обращала внимания на происходящее и на произведенный эффект. Ударила не очень удачно, нахмурилась, чертыхнулась:

— Ай, как криво! Тяжело мне на этом столе будет. Сереж, бей, твоя очередь.

Как Серега умудрился попасть по шару после пережитого потрясения — навеки останется загадкой, но он справился.

Свой удар Дмитрий вообще не запомнил, потому что она стояла рядом и, наклоняясь, пальчиком показывала направление, куда лучше бить. С таким же успехом могла просто закрыть ему глаза или связать руки. Куда-то попал, совершенно случайно.

А когда снова пришла её очередь — не выдержал, захотел прикрыть от чужих глаз:

— Ань, ты руку неправильно держишь. Давай поправлю. — И уже подошел ближе, но она выпрямилась, сердито сверкнула глазами:

— Дим, ну какого хрена все мужчины считают, что женщине природой не положено играть в бильярд? Стоит только в руки кий взять — сразу толпа "учителей" появляется! Я сама разберусь, лучше не мешай.

"Да похрен им всем на то, как ты держишь локоть! И на то, куда ты планируешь попасть. В этот момент можешь просто брать шары и руками в лузы заталкивать — вообще неинтересно! Тянет просто подойти поближе, прижаться, взять твои руки в свои, да практически накрыть своим телом — вот о чем все мысли!" — Похоже, это пришло в голову всем троим мужчинам одновременно, но они благоразумно промолчали.

В общем, отойти от шока удалось не сразу, а эта вредина, похоже, освоилась, и начала лупить по шарам все точнее, каждый раз довольно улыбаясь. В первой партии она умудрилась забить четыре раза, утерев Дмитрию нос.

Вторую партию решила играть уже без помощи, а потом и вовсе разошлась: колотила как пулемет, держась на одном уровне с мужчинами. Сергей с Лехой немного пришли в себя и уже не так реагировали на ее наклоны и выгибы, на то, как она пристраивалась к столу в поисках удачного угла.

А Дима сдался: просто уселся за столик и молча наблюдал, понимая, что его сейчас подъемным краном не сдвинешь с места; оставалось только сдерживать буйную фантазию и успокаиваться, чтобы не заехать в глаз тому, кто приближался к ней хоть на полметра.