Дельта девять: Проект Ястреб

Парень с ужасом смотрел в ее красивые, небесного цвета, глаза. Которые в данный момент были холодны как лед. Ни одной эмоции нельзя было в них прочесть, как, впрочем, и на лице.

— Кто вы? — задал он самый ненужный в данный ситуации вопрос. — Вы говорите, что мне все равно умирать. Так зачем же я буду что то говорить?

— Твоя вина доказана. До конца твоих дней ты сядешь в тюрьму, где с тобой каждый день будут делать тоже, что делал ты. Только не впятером, а всем этажом. От себя я посоветую им еще и друзей позвать.

Парень сглотнул.

— Вы этого не сделаете. У вас нет доказательств. И потом, это была китиор.

— Тогда почему же у меня в кармане лежит ордер на твой арест, мальчик? К слову, имена мне только что сообщили. Согласись ты сразу, я бы зачла. А так — ты больше нам не нужен. Ты — отработанный материал.

Она резко развернулась и прошла на кухню, не обращая на вырвавшийся у больного мальчика крик отчаяния, такой сильный и затравленный, что и у мертвого проснулась бы душа. Только не этой девушки.

Мать тоже его слышала и теперь сидела в слезах за кухонным столом, ожидая вердикта. Девушка спокойно села и взяла чашку с чаем. Самым обыкновенным, заваренным с пакетика. Единственное, что нашлось на данный момент в доме. Понюхала и поставила назад.

— Два сахара, неужели это так сложно для вас? Тут три. — девушка укоризненно посмотрела на несчастную мать молодого человека, пару минут назад осознавшего всю справедливость жизни. — болезнь смертельная. Умрет в течении двух недель. Заразился, изнасиловав девушку расы китиор. Нам повезло, что девушка оказалась носителем специального защитного гена. Теперь мы знаем, кто еще в этом участвовал. Не в первый раз, кстати. Вина доказана. Будет осужден и отправлен в тюрьму.

— Но вы же врач, а не следователь, — женщина просительно посмотрела на гостью, — и как врач обязаны мне ответить честно — болезнь и вправду неизлечима? Так мне сказали уже четверо врачей, и я не сомневаюсь в их компетентности. Вы же не выглядите более... — она скептически оглядела одежды гостьи, — опытной и я спрашиваю лишь для статистики.

— Излечима, — невозмутимо ответила "не выглядевшая более опытной" девушка.

Женщина, несмотря на только что сказанное, просияла и с надеждой спросила:

— И вы его вылечите?

Та теперь неотрывно глядела женщине в глаза. Взгляд цеплял крепко и не отпускал. Нельзя было не поверить тому, что говорит человек который вот таким образом на тебя смотрит.

— Я не хочу лечить вашего сына. Нет. — твердо и четко произнесла гостья.

— Что значит, — хватаясь, как тонущий за соломинку, выдохнула несчастная женщина. — не хотите? Это же человеческая жизнь. Вы просто обязаны помочь... Как же клятва Гиппократа?

— Много врачей преступают закон и клятва им не мешает. Я вообще ее не давала. А жизнь вашего сына — собачья жизнь. Родите себе другого сына и в этот раз воспитайте человеком.

— Как вы смеете... Так говорить. Кто вы такая,что бы определять значимость человеческой жизни?

Девушка встала:

— И в следующий раз приготовьте чай правильно.

Ошеломленная женщина не смогла вымолвить ни слова. Гостья же спокойно покинула дом, лишь легко хлопнув входной дверью. И не задерживаясь на крыльце, быстро, но не теряя достоинства, спустилась к машине.

— Десять минут. Что можно сделать за десять минут? — спросил напарник передавая ей кофе. Все как она любила. — Крепкий, два сахара и с корицей, правильно?

— Правильно.

Сели в машину, но ехать не спешили, наслаждаясь напитком.

— Теперь то я могу узнать, зачем мы здесь?

— Помнишь дело о изнасиловании китиор?

— Дохлое дело, зря ты этим занялась. китиор испускают специальный феромон, заставляющий мужских особей их желать и сами не могут сопротивляться воздействию мужских феромонов. Доказать, что это было изнасилование — невозможно.

— Дело закрыто, — возвестила девушка, спокойно отпив еще кофе.

— Что?

— Доказать можно. Все кто насиловали эту девушку, китиор, заразились от нее одной и той же болезнью. Она оказалась носителем специального гена, мутировавшего так, что особь перестает испускать феромоны в больших количествах и перестает на них резко реагировать. Иными словами девушка была вменяемая. Значит ее заставили, потому что китиор знают про этот ген и никогда бы не стали специально заражать людей. Это подтверждает и то, что девушку избили и порвали ей одежду. В общей сложности у меня есть пять имен и научное объяснение виновности этих подонков. Но есть одна проблема.

— Какая?

— Болезнь их смертельна. Слишком большая концентрация биовещества, вырабатываемого геном, сжигает организм человеческой особи, так как люди — самые слабые по иммунитету к этой заразе.

— Они сами виноваты. Ты переживаешь об этом?

Она посмотрела на него своим непроницаемым лицом и ледяными глазами:

— Человеческие жертвы недопустимы. То, что врачи не могут их вылечить это не оправдание. Я могу попробовать. Мутация еще не зашла очень далеко, так что процесс частично или даже полностью обратим. Но я очень не хочу этого делать. Да и на людях экспериментировать не дадут. Вот в чем проблема.

Напарник положил ей руку на плечо. Улыбнулся и заговорил, добавляя убедительные нотки в голос:

— Изнасилование — это не убийство. Если ты их вылечишь — они отправятся в тюрьму. Там с ними сделают то же, что делали они, только многократно и каждый день. Думаю, такого наказания им будет достаточно. Вряд ли они забудут такой урок. А ты сейчас их судишь с позиции эмоций. Думаю, не нужно напоминать, что в данный момент ты представитель закона. И не просто, а представитель закона Земли.

Сзади припарковалась еще две машины. Оттуда горохом вывались врачи и боевики. Последние быстро заняли позиции и ворвались в дом. Врачи же переместили только что навещенного мальчика в свою машину, даже не дав тому захватить что то из вещей.

— Это что за хрень? — удивленно спросил напарник. — Когда ты успела их позвать?

— Еще в доме, когда удостоверилась, что это именно та болезнь.

— Мне иногда кажется, что вместо человека мне приставили одного из этих новых интеллектуальных киборгов. Ты слишком быстро разгуливаешь ситуации и всегда ко всему готова.

Девушка повернулась к нему:

— Что за чушь ты несешь? — и тут же предложила,— Хочешь, я порежу себе руку, что бы ты удостоверился что я настоящая?

— Ти!

— Что?

— Это были просто мысли вслух, я не хотел тебя обидеть.

Но вместо ответа девушка выхватила из сапога большой армейский нож и молниеносно сделала аккуратный надрез на руке. Из которого сию же секунду охотно потекла красная кровь. С небольшим хлопком нож отправился обратно в ножны, а Ти промокнула надрез салфеткой.

— Ты с ума сошла?

— Вовсе нет. Ты же хотел убедится, что мои ткани — настоящие, а кровь без нейростимуляторов и не зеленоватая. Вопрос закрыт?

Напарник поднял руки вверх и ответил:

— Закрыт. А то вдруг ты предложишь себе голову открутить.

— В таком случае мне бы действительно пришлось стать киборгом, — спокойно ответила она, ни на секунду не теряя самообладания. — возможно, для работы я бы на это согласилась.

Роман только повертел пальцем у виска и тронул автомобиль.

* * *

— Садись, Рома.

Роман, тот самый напарник Ти, хмуро прошел в кабинет начальника и присел в один из предложенных стульев.

— Ну, как твои дела с новой напарницей? — смеясь глазами спросил его босс, Александр Иванович.

— Не до смеха, честно, — он взял в руки ручку. — Даже не знаю что и делать. Она плюет на все правила, не хочет вливаться в коллектив, всех сторонится. Даже меня. Делает ужасные, — его передернуло. — Вещи.

— Наслышан. Стало быть хочешь, сменить напарника? А ее можно отправить на другой участок. Кое где есть вакансии.

— Нет, — Роман качнул головой. — Несмотря на все сказанное, она отлично справляется с работой. Наш участок уже привлек внимание, благодаря ей. Если сейчас ее перевести, то сразу будет понятно, чья это заслуга, потому что мы вернемся к прежнему уровню работы. Да и я привязался к ней, несмотря на ее нелюдимость.

— Сегодня мне пришло на нее аж пять жалоб. Все они от матерей доставленных сегодня мальчишек. Там говорится, что она невежлива, пренебрегает своим долгом, не ценит человеческую жизнь и не проявляет сострадания. Комментарии?

— Эти "мальчишки" сейчас находятся в медицинском изоляторе, а она оказывает им помощь, которую не смог оказать никто из взявшихся. Комментарии? Вы знали, что у нее врачебная степень?

— Для меня это тоже оказалось сюрпризом. Особенно то, что она не хочет, что бы ей за это доплачивали. Говорит, что это хобби.

— Я бы не поставил на это. Она свободно говорит о генах и мутациях, как будто какой то взаправдашний ученый. Думаю тут дело в другом.

— На что бы ты поставил?

— На программу защиты свидетелей. На нее никаких данных, но у нее в сапоге армейский нож припрятан. Она пошла работать в полицию, а не в больницу, хотя хорошо знает медицинское дело. Похоже ее удел — война и конфликтные ситуации.

Дверь открылась и в нее всунулся запыхавшийся полицейский, один из тех, что патрулируют здание.

— Простите Александр Иванович. Вас ожидают у медотсека номер шесть. Там заварушка между Лиас и главным врачом, нужен кто то, кто их разнимет, а то подерутся ведь.

Тимияна Лиас — полное имя напарницы Романа. Из-за такой странной фамилии многие сомневаются в ее русском происхождении. Теперь это, правда, неважно. После того, как другие разумные существа вселенной дали о себе знать, есть только земляне и не земляне. Деление по национальностям теперь не в ходу. Границ между государствами, как и самих государств, нет. Официальным языком Земли стала косморечь, универсальный способ общения всех четырех рас. Косморечь так же называют Общим языком.

Но русским всегда было наплевать на установленные для всех правила и в пределах своей страны они исправно пользовались русским языком, вариантом двадцатого века.

Начальство странно посмотрело на Романа и кивнуло, предложив спуститься с ним. Так вдвоем, не особо спеша, они вышли из кабинета и погрузились в грузовой лифт, идущий на первый этаж. Именно там находились все медотсеки. Уже издалека была слышна отборная ругань. По всему выходило, что офицеры прибыли как раз вовремя. Главная врач, не обремененная моральными ограничителями вовсю поливала грязью спокойно взирающую на нее Лиас.

— Прекратить. В чем дело? — недовольно спросил Александр Иванович громогласно. Он был человек большой, плотный и голос имел соответствующий.

Лиас молча протянула ему какую бумагу. При ближайшем рассмотрении это оказался список запрошенных медикаментов для лечения тех пятерых, что были доставлены сегодня.

— Я все еще ничего не понимаю, — недовольно спросил повторно начальник. — Тут указаны вполне доступные нашему управлению средства. Более того, мне кажется, что их можно купить в обычном магазине без рецепта.

Главврач желчно заметила:

— Мы уже несколько лет бьемся над этой болезнью. Умерло больше сотни человек, тратятся огромные деньги на исследования. И тут является эта, — тут было вставлена тирада непечатных выражений. — И заявляет, что будет вот этим, — она потрясла своей копией списка. — Лечить. Это наглость, не имеющая границ...

— Вы беситесь потому, что не додумались до чего то очень простого и вся слава теперь достанется офицеру Лиас?

Главный врач заткнулась, подумала и обреченно, как будто объясняя прописные истины идиотам, ответила:

— Эта болезнь генетическая и никак не может лечится обычными препаратами, не рассчитанными на генетическое воздействие. Видя ее полную медицинскую неграмотность я запретила офицеру Лиас даже приближаться к пациентам, но она настаивает.

— Вы можете им помочь? — спросил главврача начальник.

— Нет конечно, — пожала плечами та.

— Так какого рожна вы мешаете офицеру одной из лучших групп попробовать? Тем более, как вы говорите, эти препараты безопасны? Я не понимаю, что вами движет? Объясните.

Но опередив ее ответ, Лиас вытащила свое портмоне и показала главврачу уже известный нам документ, который сообщал ее статус и медицинскую степень.

— В сторону, — спокойно сказала она. Как потом оказалось, это были ее первые слова за весь конфликт. Она не делала никаких провоцирующих движений и не высказывалась, пока не явились свидетели.

— Лиас, послушайте. Объясните хоть, что вы собираетесь делать.

Девушка только пожала плечами, как бы говоря "дура, лечить, конечно" и вошла к пациенту. Тот, увидев ее, задергался. Конечно, ведь он видел ее не в первый раз. В прошлый раз она сообщила ему кто именно отправит его в тюрьму и что там с ним будут делать. Откуда ему знать, что задумала эта чокнутая на этот раз. Офицер что то сказала ему и показала кулак. Тот кивнул.

Начальник вздохнул, зашел внутрь и тихо проговорил:

— Запугивание не поощряется законом, знаете ли.

— Я просто показала ему как правильно сжимать кулак, что бы не поранится. На случай, если будет больно. На вас нет халата, покиньте помещение. — холодно ответила ему Лиас.

Александру Васильевичу пришлось послушаться. На территории врачей он не имел своего статуса. Хотя, конечно, оставался влиятельным начальником, который мог бы, например, отстранить врача от службы или еще что нибудь подобного уровня.

Лиас взяла капсулу и вставила в автоматический инъектор. Раздался хлопок и жидкости сразу резко убавилось. Отсоединив капсулу, она положила руку в перчатке на голову пациента и хладнокровно ввела лекарство тому в шею. Парень задергался, но не закричал. Только хрипел потихоньку. Эффект от лекарства стал заметен сразу. Зеленый окрас прыщей стал исчезать, оставляя вместо себя самые обычные красные фурункулы с которыми теперь справился бы и самый обычный врач.

Полчаса лечения парень был явно не в раю. Но к его частью все в этом мире заканчивается. Боль утихла, сменившись красным лицом и повышенной температурой тела. Лиас с тем же непроницаемым лицом вышла из бокса.

— У кого нибудь есть порножурнал? — как само собой разумеющееся спросила она. — Хочу проверить реакцию пациента на стандартные возбудители.

Главврач не сдержалась:

— Так покажи ему свои шары или стесняешься?

Лиас повернулась к ней:

— Таким действием я дискредитирую себя, как офицера полиции. Однако, вы не офицер и можете нам помочь в этом вопросе. Хотя нет. Учитывая ваш возраст, вы скорее отпугнете пациента, чем мотивируете.

— Что-о-о? — оскорбленная главврач решила таки прибегнуть к рукоприкладству и бросилась на Лиас, пытаясь вцепиться той в волосы.

Девушка спокойно выставила руку , которой отразила покушение на свою прическу. Анна Леонидовна, так звали главврача, взвыв, отошла прочь, нянча ноющую от отдачи конечность. Выражение лица у нее при этом ясно говорило, что Тиамина нажила себе еще одного врага в этих стенах.

— Извините, мы здесь таким не пользуемся, — засмеялся один из охранников. — Как то все работа, работа.