Ланори осознавала масштабы той смертельной угрозы, которой стараниями Дала подвергался Тайтон и вся система. Представляя последствия в случае, если он подберется к своей цели, девушка замирала от ужаса. Но в такие мгновения, глядя на звёзды, она не могла оградить себя от интереса. От притягательности. Ей, как и многим другим, становилось любопытно, откуда пришли их предки, но любопытство Ланори носило другой характер.

Похоже, Кара не скрывала своей связи со "звездочётами". Её прошлое в качестве дже'дайи оставалось загадкой, не в последнюю очередь из-за явного неодобрения Кары к общественному строю и традициям коллег Ланори. Если поведанное Карой было верным, то она сама добровольно отправила своих гостей в храм "звездочётов" и, возможно, на шаг ближе к Далу. Но у женщины-мечтательницы всё ещё оставались нераскрытые секреты.

И один такой Ланори прихватила с собой.

Она осторожно вынула книгу из внутреннего кармана жакета и положила на панель управления перед собой. Тре не сдвинулся с места. Если бы он лишь поднялся с койки в жилом помещении позади кабины, Ланори бы сразу почувствовала это. "Миротворец" — её дом, такой же, как дом родителей, и она знала каждый поток воздуха, каждый скрип отстающей панели, каждую тень, что вызывалась потолочным освещением или индикаторами панели управления. Здесь Ланори пребывала в безопасности.

Кожаный переплет, хотя сама обложка износилась, а края потёрлись. Тонкая, около пятидесяти покрытых чернилами страниц, книга наравне со слабым затхлым запахом излучала древность. Конечно, ещё остались печатные издания, работавшие, однако, лишь на заказ, в то время как сами бумажные книги рассматривались как что-то необычное.

Эта, тем не менее, являла собой нечто гораздо большее.

"Сколько же рук касалось этой книги? — задумалась Ланори. — Сколько других, подобных мне, смотрели на эти страницы, готовясь заглянуть внутрь?"

Наполненная призраками истории, запахами давно забытых времен, ощущением вечности, эта книга олицетворяла собой то, что ни экранные изображения, ни голограммы не могли воплотить в жизнь.

Ланори раскрыла книгу и оглядела первую страницу. Там, причудливой символикой выкладывались строки краткого текста, который следопыт с трудом могла понять. Она пробежала пальцами по странице и рукой почувствовала шероховатость в сочетании с пылью веков.

Проведя рукой по панели на подлокотнике кресла, Ланори попыталась понять, что там делает Тре. Но всё было тихо.

Ланори накрыла ладонью миниатюрную сферу и повернула так, чтобы шар был нацелен прямо на книгу. Сфера проплыла мимо правой щеки, и, когда следопыт вновь дотронулась до панели, прибор включился и принялся тихо гудеть. Слабый голубой свет пролился на книгу, и символы начали изменяться. Это заняло больше времени, чем ожидала девушка. Под голубым свечением сферы надпись колебалась и менялась, и, в конце концов, движение замедлилось, после чего слова приобрели понятный Ланори алфавит.

"Гри и всё, что я нашёл о них в Старом городе". Автором числился Озамаэль Ор. Что-то щёлкнуло в памяти Ланори.

Нахмурившись, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Кто же это? Откуда она знает это имя?

Ланори вновь взглянула наверх, на звёзды — такие далекие от всего, что она знает и любит — и вспомнила сам смысл исследований. Кто же она, как не исследователь? Дже'дайи-следопыт, путешественник по системе, в которой ещё столько неизведанного, даже несмотря на то, что её заселили целых десять тысяч лет назад. Ещё многое предстоит узнать: множество тайн, разочарований, неясностей. Это...

— Бездна, — прошептала она. Слова принадлежали Озамаэлю Ору, и Ланори поняла, где их слышала раньше. Папина сказка на ночь, рассказанная так давно, что девушка и не могла вспомнить о ней до нынешнего момента. Даже после всего, что случилось с ней и Далом, после храмов дже'дайи, поисков брата. Даже тогда ей в голову не пришла мысль о той сказке: почти двадцать лет назад её отец, сидя в кресле возле кровати — его длинные волосы спадали по плечам, руки были сложены на груди — рассказал Ланори наставительную историю об Озамаэле Оре, о его последнем, величайшем приключении, совершённом в глубины Старого города. Исследователь был уверен, будто там до сих пор оставались нераскрытые тайны.

В эту экспедицию Озамаэль отправился один - никто не захотел идти с ним. Все называли его сумасшедшим. Все утверждали: на Тайтоне есть гораздо более удивительные вещи, и что в Старом городе слишком опасно. Не забывай, что это происходило девять тысяч лет назад, когда неистовые штормы Силы сотрясали планету, и иногда дже'дайи, заинтересовавшись, уносились вместе с ними, вместо того, чтобы сохранять равновесие и черпать могущество из штормов. Тогда были многие, подобные Озамаэлю Ору. Они называли себя "пограничниками", но для Озамаэля "дальняя граница" никогда не означала "далёкое расстояние". И он, один, отправился вниз, в Старый город на Талссе. И пропал навсегда. Его искали. Родные чувствовали ответственность за исчезновение Озамаэля, хотя, как и все остальные, считали его сумасшедшим. Так что поиски велись, но ничего не нашли. Никто не горел желанием спускаться глубже.

"Это бездна", — сказал Озамаэль сестре в ночь перед уходом, и эти его последние слова она повторяла всякий раз, когда кто-нибудь спрашивал о брате. Она оставалась единственной в семье, кто не верил в гибель Озамаэля. "Он до сих пор исследует глубины, эту бездну, — говорила она. - Спускается всё ниже и ниже, находит всё больше и больше, и однажды он явится с новостями, которые потрясут нас всех".

Но он так и не вернулся. И вот почему Старый город такое страшное место, моя милая Ланори. Потому что это бездна.

— Дневник Озамаэля Ора, — прошептала потрясённая Ланори. Сейчас, спустя девять тысяч лет, она держала эту книгу... должно быть, он всё-таки вернулся.

Холодок пробежал по спине, будто кто-то из далёкого прошлого, каким-то образом знавший Ланори, коснулся самой потаённой части внутри неё.

Дже'дайи-следопыт перевернула страницу и принялась за изучение тайн.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ДРЕВНИЕ МИФЫ.

Никто не может сражаться без равновесия.

Мастер Руп, храм Став Кеш. 8466 год после прибытия То Йоров.

Став Кеш. Само название вызывает мурашки и волнующую дрожь. Для пребывающей в предвкушении Ланори Цигун Кеш стал местом, что выращивает и воспитывает их, местом медитации и погружения в связанные с Силой учения, местом, воплощающим самую Силу. В Став Кеше, храме боевых искусств, она будет учиться сражаться.

На рассвете Ланори и Дал подступают к храму. Они располагаются на отдых в нескольких километрах к северу, и двигаются вновь в тот самый потрясающий миг, когда солнце поднимается на горизонте с востока. Воздух разрежен, покрытые снежным ковром горы высоки, а у измученных одышкой странников кружится голова. Но плотная атмосфера, казалось, лишь подчёркивает удивительные краски зари.

Дал выглядит взволнованным. Он всегда достаточно неплохо проявлял себя в бою, как смогли убедиться несколько детей других дже'дайи в храме Бодхи. Ланори надеется, что брат найдёт Силу здесь, и, наконец, по-настоящему примет её. Когда Далиен разглядит возможности Силы... когда почувствует, как она может помочь...

— Моё время настало, — задумчиво произносит он, когда они выбрались на каменистую горную тропинку, в стороне от небольшого оврага. Ночью выпал снег, но дневной свет уже смягчал суровые окрестности, открывая их взору. — Только не пытайся быть и здесь моим учителем, Ланори. И вообще не надо быть мне мамой или папой. Ты моя сестра, и только. Что бы со мной здесь не случилось — моя забота.

— Родители доверили мне заботу о тебе.

— Мы уже не дети. И я сам хозяин своей судьбы.

Дал раньше никогда так не разговаривал с сестрой. Он уходит вперёд, в сторону храма. Ланори видит мощь в его осанке, решимость в его расправленных плечах. Больше это не кажется смешным.

Поднимается лёгкий ветер. Снежинки танцуют в воздухе. Грозный всё-таки пейзаж, как и погода. Ланори понимает: в Став Кеше им придётся нелегко.

— Меня зовут Тейв, и я — один из мастеров храма. Мы вас ожидали. Как прошло путешествие от моря на юг?

— Без проблем, — говорит Дал. Он не упоминает об огненной тиге, и когда мастер Тейв кидает взгляд на заживающие ожоги в районе предплечий, брат не считает нужным что-то объяснять.

После короткой паузы мастер-ногри улыбается.

— Прекрасно. Подождите здесь. Сейчас пришлю дроида, и он покажет вам ваши комнаты. У вас впереди всё утро, чтобы выполнить необходимые дыхательные процедуры и приспособиться к высоте. После обеда начинается ваше обучение. Этим днем вы узнаете, как дышать с помощью Силы.

— Дышать? — говорит Дал. — По-моему, это храм боевых искусств.

Мастер Тейв пристально смотрит на Дала, затем на мгновение переводит взгляд на Ланори, после чего отворачивается.

— Дал! — шепчет Ланори. — Не груби!

— Грубить? — спрашивает он, стараясь говорить тихо. — Но...

— Думаешь, мастер Тейв не знает, что делает?

— Ну... да, знает. Но дышать?

— Уверена, со временем всё прояснится. — Ланори оставляет Дала позади и быстро проходит в широкие двери храма, внезапно испугавшись, что створки закроются, оставив её снаружи. "Возможно, такое иногда чувствует и Дал", — мелькает мысль. Её брат входит следом, и вместе они осматриваются по сторонам.

Она видела много голограмм Став Кеша, и слышала множество историй от странников, из тех, что предпочли сперва посетить храм боевых искусств, а затем уже Бодхи. Но ничто не могло подготовить ее к реальности.

Например, к мощной концентрации Силы в этом месте.

Ланори почти физически её ощущает. Ашла и Боган влияют на гравитацию, и та увлекает, тянет во всех направлениях, придавая телу Ланори невероятную легкость. Легко поддаться такому потоку, а способностей, обретённых в Цигун Кеше, будто бы прибавляется. Великая Сила рядом, и чтобы слиться с ней, почти не требуется усилий.

Ланори смотрит на Дала. Он в изумлении оглядывается вокруг, и она надеется, что, в некотором роде, это своеобразное признание Силы. Но после разговора снаружи, Ланори не собирается спрашивать брата об этом.

Став Кеш не просто расположен на склоне — он и есть горный склон. Повсюду виднеются вкрапления горной породы, но над собой Ланори пока что видит лишь строения. Они начинаются с того места, где стоит странница, и карабкаются вверх по крутому откосу, нависая над пропастью на мощных подпорках и формируя отвесные обрывы из гладкого серого камня. Широкие фасады усыпаны окнами, и, держащиеся на тонких, невероятно прочных опорах балконы тянутся над глубоким обрывом. Оконные шторы из ткани уже трепещут на вечернем ветру, посылая всплески красок внутрь города из песчаника. Водопад устремялется с вышины, оставляя сверкающие сосульки на зданиях и на скалах вокруг. Вода приводит в движение систему колёс; капли застилают воздушное пространство, а возрождённое солнце помогает им сотворить радугу. Ланори наблюдает, как светило огибает горный пояс, и ей кажется, будто радуги отбрасывают тени. Зрелище великолепно, и она с трудом переводит дыхание.

Из горного склона внизу выступает верхушка То Йора. Поднимаясь выше, брат и сестра проходят мимо этого массивного сооружения — такого загадочного, такого таинственного — чью поверхность мерцающим слоем укутал недавний снег.

— Готов поспорить, наша комната на самом верху, — предполагает Дал. Ланори смеётся громче, чем следует — она просто рада, что брат ещё не утратил чувства юмора.

Мимо, прожужжав их имена, проплывает летающий дроид. Они идут следом. Когда странники, наконец, добираются до своей комнаты, Дал задыхается от смеха, стонет и утирает слёзы.

— Тысяча триста, — захлёбывается он. — Дальше сбился со счёта.

— Неплохое упражнение, — с трудом подмечает Ланори. Они заглядывают в комнату: койки, скамейки, иные предметы... Их тренировочная одежда покоится на кроватях, и, даже не касаясь ткани, Ланори понимает, насколько та груба, и как холодно в ней будет заниматься. "Неплохая закалка", — решает она и интересуется у дроида, где будет проиходить дневное занятие.

— Мастер Тейв всегда проводит занятия на нижних учебных уровнях, — жужжит дроид.

— Ну конечно, — с пониманием отвечает Ланори. — Конечно, только там...

Там и проходит их первый урок.

— Атакуйте, — говорит мастер Тейв. — Всем, чем сможете.

Ученики в замешательстве. Даже Ланори медлит, хотя понимает, что мастер не собирается повторять дважды.

Она подходит к оружейной стойке, берёт обыкновенную рогатку и с её помощью отправляет камушек прямо в голову мастера.

Тот делает шаг в сторону, и камень пролетает мимо.

Тогда Ланори с ходу ударяет его Силой, но мастер отражает удар едва заметным мановением руки.

Ланори тут же бросается влево, и её резкое движение мгновенно оживляет других. В тренировочном дворе шесть странников, включая её с Далом, и энтузиазм Ланори — словно разрешение атаковать.

Близнецы-катары надвигаются на мастера Тейва с тяжёлыми шипастыми цепами, но дже'дайи-ногри легко уклоняется, схватывая цепы и обезоруживая нападавших. Дал, пригнувшись, устремляется вперёд, целясь булавой в ноги противника... которого больше там нет. Тейв Силой опрокидывает Дала на спину и ногой отбрасывает булаву в сторону. Странница-вуки рычит и пытается достать мастера двумя массивными дубинами, но тот лишь пригибается и, уклоняясь в сторону, всаживает сапог в спину вуки, после чего та та падает на пол. Последний ученик, тви'лек, посылает в мастера заряженный Силой пробивной удар — столь мощный, что даже у Ланори захватывает дыхание.

Мастер Тейв отражает атаку обратно в нападающего, и тви'лек спотыкается, чуть не падая назад и прикрывая рукой окровавленный нос.

Просторный двор наполнен тяжёлым дыханием — они не привыкли к столь разреженному воздуху. Схватка заставляет их сердца биться чаще, кровь — бежать быстрее, чувства — обостряться до предела. Но и это далеко не всё.

— Ещё раз, — произносит мастер Тейв. Его же дыхание даже не сбилось.

Сейчас Ланори, Дал и вуки нападают одновременно, с трёх разных позиций, задыхаясь и хрипя — Ланори пытается сбить Тэйва с ног хитрым толчком Силы, Дал в полёте целится ногой в голову мастера, вуки вновь идет в лобовую атаку — неуклюже, но целеустрёмленно, с дубинами в руках... и в считанные секунды странники вновь оказываются на полу, машинально ощупывая синяки и мысленно заглушая противный глас уязвлённой гордости.