Непобедимая и легендарная (Балтийский фактор 2)

Сделав небольшую паузу, я глотнул из стоявшего передо мной стакана остывшего чая, после чего продолжил:

— Я не просто так завёл разговор об изготовлении тракторов. Сейчас в моём корпусе используются путиловские броневики. Ещё совсем недавно они были грозной боевой техникой. Но в последнем бою за город Юрьев сразу три из них были подорваны самыми обычными гранатами. И это ещё у Северного добровольческого корпуса почти не было полевых пушек, которые могли бы поразить их с одного попадания.

— Зачем вы это всё рассказываете, товарищ Свечников? — удивился Ленин. — Какая тут связь с тракторами?

— Прямая, Владимир Ильич. Тракторный завод легко можно переключить на производство танков. У нас сейчас нет вообще ни одного танка. А у Деникина, по сведениям нашей разведки, они уже появились — англичане привезли. Война становится другой. Сегодня она уже не такая, как вчера, а завтра ещё изменится. И Красной Армии надо быть на острие технической мысли, а не плестись в хвосте.

— Вы планируете построить танки за несколько месяцев? — спросил меня Бонч-Бруевич.

— Нет, разумеется. На это потребуются годы. Через несколько месяцев меня вполне устроит полсотни тракторов. А танки — это на перспективу.

— Думать на перспективу это очень хорошо, — промолвил Бонч-Бруевич. — Но сначала нам нужно разбить Деникина, а потом Колчака и выгнать с Севера англичан.

— Разобьём и выгоним, Михаил Дмитриевич. В этом я ни минуты не сомневаюсь. А потом, когда Гражданская война закончится, нужно будет создавать новую Советскую армию. И нам понадобятся для этого высшие и средние военные учебные заведения. Создавать которые уже пора начинать. Вы обещали заменить кем-нибудь более компетентным Дзевалтовского. Есть какие-нибудь сдвиги в этом направлении?

— Ох, и настырный вы, Михаил Степанович. И вечно поперёк батьки в пекло суётесь. Есть у меня очень хороший кандидат на место Дзевалтовского. Но он сейчас занят другим делом. И вы полчаса назад попросили нас с Владимиром Ильичом его никуда в ближайшее время не дёргать.

— Корк?! — я не смог сдержать своего изумления.

— Он самый. У вас есть лучшая кандидатура на эту должность? Может быть, сами хотите попробовать?

— Нет, Михаил Дмитриевич, я ещё повоюю. А Август Иванович — отличная кандидатура на должность начальника Главного управления военно-учебных заведений РККА. Он справится. Но его действительно сейчас лучше не дёргать из Эстонской советской республики. Пусть организует там маленькие, но удаленькие вооружённые силы. И тогда флаг ему в руки. Я думаю, что до начала лета он должен управиться.

— Да, примерно так мы и рассчитывали. А теперь, когда мы всё обговорили, готовьтесь, тёзка, принимать армию. Хватит уже в комкорах щеголять.

— Как армию? А как же мой корпус и наступление?

— Корпус никуда не денется, при вас останется. И наступление от вас не уйдёт. А армия... Первая ударная армия особого назначения. Временно включённая в состав Южного фронта, которым будет командовать Михаил Васильевич Фрунзе. В состав армии войдут два корпуса: ваш (механизированный) и Будённого (конный). И задача у южного фронта будет простая: ликвидировать Вооружённые силы Юга России размазав их ровным слоем по всей Области Войска Донского, а потом утопить остатки в Чёрном море.

Итогом зимней кампании 1918-1919 годов явилось образование на северо-западных границах РСФСР четырёх советских республик: Украинской, Белорусско-Литовской, Латвийской и Эстонской. Это устранило непосредственную угрозу, уже более года нависающую над Петроградом, позволив колыбели революции приступить к восстановлению ранее утраченных позиций.

В немалой степени последнему способствовал приход на смену Зиновьеву молодого энергичного руководителя — Сергея Мироновича Кирова, буквально спасшего город от засилья бюрократии и наладившего стабильную работу городской инфраструктуры, доведённой его предшественником практически до последнего издыхания. Сергей Миронович лично ездил по заводам и фабрикам, вникая в насущные нужды их трудовых коллективов, безотлагательно устраняя преграды и яростно разрубая клубки накопившихся проблем. С его подачи в городе заработала народная милиция, остановившая вакханалию распоясавшихся преступных элементов и быстро восстановившая порядок на улицах. А Путиловский завод приступил к изготовлению тракторов "Фордзон-Путиловец".

Михаил Степанович Свечников, член Реввоенсовета Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, комиссар по военным делам Северной области, командующий Первой ударной армией особого назначения

План освобождения Юга России мы с Михаилом Васильевичем Фрунзе и Иосифом Виссарионовичем Сталиным первоначально разрабатывали втроём, не посвящая в него даже командующих армиями во избежание какой-либо утечки информации.

Южный фронт весной 1919 года включал четыре армии: восьмую (командарм — Владимир Михайлович Гиттис), девятую (командарм — Павел Ефимович Княгницкий), десятую (командарм — Александр Ильич Егоров) и 13-ю (командарм — Анатолий Ильич Геккер). В оперативном подчинении Фрунзе находились ещё две армии: вторая советская Украинская армия Анатолия Ивановича Скачко, дислоцирующаяся в районе Харькова, и одиннадцатая армия Михаила Карловича Левандовского, удерживающая Астрахань. А также моя Первая ударная армия особого назначения, приданная ему на время весенней кампании 1919 года.

Итого семь армий против четырёх, оставшихся у Деникина после того, как третья советская украинская армия Николая Акимовича Худякова разгромила Крымско-Азовскую добровольческую армию генерал-лейтенанта Александра Александровича Боровского и освободила от интервентов Одесскую и Таврическую губернии. На первый взгляд весьма неплохое соотношение. Но с учётом численности ситуация выглядела несколько иначе.

Из семи советских армий полноценной, включающей четыре штатно укомплектованные дивизии, бригаду тяжёлой Морской артиллерии, Волжскую флотилию и авиаполк, была только моя Первая ударная численностью свыше тридцати двух тысяч человек.

У Гиттиса в восьмой армии имелось три стрелковых и одна кавалерийская дивизия. При этом суммарная численность армии составляла двадцать три тысячи штыков и две тысячи сабель.

Численность девятой армии Княгницкого, включающей четыре стрелковых дивизии, не превышала двадцати тысяч штыков.

В десятой армии Егорова (после изъятия из неё обеих Будёновских кавалерийских дивизий) осталось три стрелковых дивизии общей численностью в восемнадцать тысяч штыков.

Самой маленькой на Южном фронте была тринадцатая армия Геккера, состоявшая всего из двух стрелковых дивизий общей численностью в тринадцать тысяч штыков.

Вторая советская Украинская армия Скачко тоже состояла всего из двух дивизий (третьей Павла Ефимовича Дыбенко и седьмой Нестора Ивановича Махно), но её численность заметно превышала двадцать тысяч человек. При этом привычное разделение их бойцов по штыкам и саблям в данном случае не работало. Дело в том, что обычных (скачущих верхом на лошадях) кавалеристов в этих дивизиях было всего несколько сотен. А пехоты как таковой не имелось вообще, так как все остальные передвигались на тачанках (подрессоренных бричках, рассчитанных всего на четверых или пятерых седоков, но с почти обязательным наличием станкового пулемёта, установленного на заднем сидении). Винтовки с примкнутыми штыками у некоторых махновцев, кстати, наличествовали. Другие же предпочитали маузеры и наганы, причём чаще "и", чем "или". Анархисты, что с них возьмёшь?

Одиннадцатая армия Михаила Карловича Левандовского, оборонявшая Астрахань, насчитывала не более тринадцати тысяч бойцов.

Всего в составе Южного фронта числилось сто восемь тысяч штыков и сабель при двенадцати бронепоездах. А с учётом двух армий, находящихся в оперативном подчинении, общее количество красноармейцев достигало ста сорока одной тысячи.

При этом численность Кавказской добровольческой армии Врангеля, включающей пять пехотных и шесть конных дивизий, составляла сорок пять тысяч штыков и сабель. Кроме этого, в распоряжении Врангеля имелся первый броненосный дивизион, в который входили тяжёлый бронепоезд "Единая Россия" и два лёгких: "Генерал Алексеев" и "Вперёд за Родину", а также восемь тяжёлых английских танков Mark-V и четыре лёгких Mark-A. Тяжёлые танки, перемещающиеся со скоростью шесть км/ч, были вооружены двумя скорострельными пятидесятисемимиллиметровыми пушками и пулемётами Виккерса, а лёгкие, развивающие скорость до тринадцати км/ч, — только пулемётами. Ещё некоторое количество бронепоездов Кавказской добровольческой армии курсировало по Северо-Кавказской железной дороге или ремонтировалось.

Донская армия генерал-лейтенанта Владимира Ильича Сидорина подразделялась на четыре отдельных корпуса, а её численность составляла более шестнадцати тысяч штыков и двадцати восьми тысяч сабель. Ещё в ней имелось пять бронепоездов, четыре тяжёлых танка Mark-V и несколько бронеавтомобилей. В Первом отдельном корпусе генерал майора Николая Николаевича Алексеева наличествовало пять тысяч штыков и семь тысяч сабель. Второй отдельный корпус генерал-майора Петра Ильича Коновалова имел восемь тысяч штыков и десять тысяч сабель. В третьем отдельном корпусе Андрея Григорьевича Шкуро насчитывалось пять тысяч сабель. В четвёртом отдельном корпусе генерал-лейтенанта Константина Константиновича Мамонтова имелось порядка шести тысяч сабель и трёх тысяч штыков.

Туркестанская армия генерал-лейтенанта Ипполита Викторовича Савицкого общей численностью в семь тысяч штыков и две тысячи сабель включала три дивизии, а также пять бронепоездов ("Дозорный", "Генерал Корнилов", "Партизан", "Три Мушкетера" и "Гроза").

Ещё в состав ВСЮР входили войска Северного Кавказа в составе трёх дивизий и двух отдельных бригад под общим руководством генерал-лейтенанта Владимира Платоновича Ляхова численностью в двадцать пять тысяч человек, а также Донская флотилия генерал-лейтенанта корпуса гидрографов Константина Николаевича Оглоблинского, состоящая из вооружённых речных пароходов и моторных катеров, а также больших несамоходных барж с шестидюймовыми орудиями Канэ.

Дополнительно к речной тяжёлой артиллерии у Деникина имелась и железнодорожная — пять дивизионов по две батареи (используемые в качестве тяжёлых бронепоездов) из двух установленных на железнодорожные платформы шестидюймовых орудий. Два из этих дивизионов находились у железнодорожной станции Лихая, ещё два планировались к отправке под Царицын, а обе батареи последнего вместе с железнодорожными платформами были установлены на баржах и перемещались по Дону.

Всего в распоряжении Деникина имелось сто двадцать три тысячи бойцов (на восемнадцать тысяч меньше, чем у Фрунзе). По бронепоездам, кораблям, орудиям, пулемётам и самолётам также наблюдался относительный паритет. По самолётам мы немного отставали, но благодаря приходу в Петроград Семёна Мироновича Кирова там заработал самолётостроительный завод, что позволило удвоить количество летающих лодок М-9 в авиаотряде моего корпуса. Финны тоже отработали по первому разряду, приобретя для меня в Швеции второй десяток "Альбатросов" С7.

Разница имелась только качественная, и вот её требовалось обязательно учитывать. Все четыре армии ВСЮР возглавляли генерал-лейтенанты, окончившие Николаевскую академию Генерального штаба по первому разряду. В Кавказской добровольческой армии количество офицеров составляло более тридцати процентов от всего наличествующего состава, а в армейском корпусе Александра Павловича Кутепова, составляющего её главный ударный кулак, приближалось к ста процентам. Дивизии этого корпуса, сформированные на базе Корниловского, Марковского, Дроздовского и Алексеевского полков, представляли собой наибольшую опасность.

С нашей стороны тоже имелось некоторое количество бывших старших и даже высших офицеров, но, как правило, рядовой состав почти сплошь состоял из крестьян, рабочих и матросов, а командный представлен бывшими прапорщиками, подпоручиками и унтер-офицерами. Исключения составляли сорок вторая стрелковая дивизия, которой командовал бывший генерал-майор Антон Владимирович Станкевич, и тридцать шестая стрелковая дивизия, командиром которой являлся матрос первой статьи Леонтий Яковлевич Угрюмов. Что интересно, именно эта дивизия представляла собой самое опытное и боеспособное соединение Южного фронта. И у меня имелись на него вполне определённые планы.

Таким образом, силы двух противников были примерно равными, и ни у кого из них не имелось решающего преимущества, необходимого для ведения наступательных действий. Тем не менее, наступать собирались и те, и другие. И не просто наступать, а наголову разбить противника. Деникин планировал взять Москву. А мы с Фрунзе и Сталиным — очистить от белогвардейцев Донбасс, Кубань, Кавказ и Туркестан.

Разведка у Деникина была поставлена на должном уровне, но и наша тоже ворон не ловила, поэтому общее представление о планах противника имели и те, и другие. Но без конкретики, разумеется. В частности, мы понимали, что в первую очередь Деникин рассчитывает взять Царицын, и именно вокруг него в самое ближайшее время сосредоточит свои основные силы. А уже потом двинет войска на Харьков и Курск. Именно этим мы с Фрунзе и собирались воспользоваться.

Прямого железнодорожного сообщения между Царицыным и Ростовым-на-Дону не существовало. Водного тоже. Поэтому наступление белых будет осуществляться пеше и конно. Есть, правда, один окольный путь через станцию Тихорецкая, расположенную на Северо-Кавказской железной дороге. Вот тут Деникин, скорее всего, и погонит свои тяжёлые бронепоезда. А мы их встретим и обязательно приголубим.

Теоретически до Царицына можно было добраться и с западной стороны по Юго-Восточной железной дороге через станции Хацапетовка и Лихая. До станции Чир, расположенной на правом берегу Дона перед Рычковским мостом. Мост, отремонтированный в прошлом году Климентом Ефремовичем Ворошиловым, был исправен, но приблизиться к нему по железной дороге было нереально. Дело в том, что небольшой участок железнодорожного пути мы заблаговременно разобрали. Вторым не менее весомым аргументом была тяжёлая Морская батарея, развёрнутая мной на левом берегу Дона, чуть ниже моста по течению. Десятидюймовые орудия имели небольшую скорострельность, но поистине чудовищную останавливающую способность. Любому крупному зверю, будь то тяжёлый бронепоезд или несамоходная баржа, вооружённая шестидюймовками, хватило бы одного попадания фугасного снаряда весом в двести двадцать пять килограммов. В расчёте на более мелкую дичь рядом с тяжёлой батареей мы поставили четыре полевых трёхдюймовки.

Нам же имеет смысл воспользоваться сразу тремя ведущими к Ростову-на Дону дорогами: Московско-Курской и Юго-Восточной железными дорогами и водной артерией Дона. И если первые два пути, проходящие через Ясиноватую и Лихую, в принципе очевидны, и нас там наверняка будут встречать, то водным путём озаботятся вряд ли. Потому что, по их мнению, нам абсолютно нечего там противопоставить мощной Донской флотилии. И ещё меньше нас будут ждать с восточного направления, надёжно перекрытого войсками Владимира Платоновича Ляхова. Особенно если предусмотреть отвлекающий удар на Каспийском море, где мы, благодаря наличию Волжской флотилии, способны реализовать численное преимущество.