"Хрупкий мир" (Война стариков 7)

У того контейнера, по крайней мере, был очевидный вход. У этой штуки ничего не было. Ни очевидного входа, ни, в равной степени, очевидного выхода.

Я обошла призму по кругу и остановилась перед одной из ее коротких граней, уставившись на серую, грубо и, казалось бы, беспорядочно усыпанную галькой поверхность.

— Ну и черт, — сказала я и посмотрела на Рана. — Есть идеи?

— Нет.

Я хмыкнула на это и снова посмотрела на призму. — К черту все это, — сказала я, а затем протянула руку и постучала.

Ничего.

Я оглянулась на Рана. — Попробовать не мешало, — сказала я.

Ран указал куда-то мимо меня. — Посмотри, — посоветовал он.

Я оглянулась. На поверхности призмы был вертикальный шов, которого раньше не было.

— Ого, — сказала я, а затем на мгновение подумала о Фрисе.

— Отойди, — сказал мне Ран. Я сделала шаг назад.

Из ранее вертикального шва выросли ветви, и созданные ветвями лепестки поверхности внезапно раскрылись, а затем расширились наружу. Внутри призмы была пустота и туннель, в конце которого находилось нечто, что я не смогла сразу определить.

А затем из пустоты раздался голос.

— Человек! Неожиданно.

Последовала пауза.

— И обинянин. Менее неожиданно. Ну, я уже настроила свой переводчик и не собираюсь утруждать себя повторением. Обинянин может поспевать за мной или нет.

— Я понимаю вас, — сказал Ран голосу в конце пустоты.

— Как мило с твоей стороны. — Пауза. — Я вижу, на тебе один из этих отвратительных ошейников. Твое так называемое сознание включено?

— Нет.

— Это к лучшему. Они — худшее, что случалось с вашим видом, не в последнюю очередь потому, что привязывает вас всех к ним. — Даже в темноте я чувствовала, что на меня указывают пальцем. — Ты был создан для большего, обинянин.

— Я Гретхен Трухильо, — представилась я голосу. — Дипломат из Союза колоний.

— Не помню, чтобы спрашивала ваше имя или род занятий, но очень хорошо, — сказал голос.

— Как я могу вас называть? — спросила я.

— Я также не помню, чтобы давала тебе разрешение узнать мое имя, человек.

— Что ж, — сказала я голосу. — Если у меня и были какие-то сомнения в том, что вы консу, то теперь с ними покончено.

— Это не человеческий корабль, — сказал голос, который, вероятно, был консу. — Я могу судить об этом по гудению. По вибрации, проходящей по полу теперь, когда я открыла свое святилище. Что ты здесь делаешь, человек?

— Я ищу — мы ищем — колонию Юнити. Она была расположена на астероиде. Она исчезла.

После этого наступила тишина.

— Почему вы здесь? — спросила я.

— Я умирала, — сказал голос. — На пути к своему концу, на котором сняты все ограничения и обязательства, и именно поэтому могу говорить с вами без бесконечных процедур. Это должна была быть священная смерть. В которую вы сейчас вмешались.

— Мне жаль.

— Я так пока не думаю. — Послышался звук движения, а затем внутри призмы зажегся свет, и я смогла увидеть, с кем разговариваю. Это действительно была консу, и теперь я поняла, почему не смогла определить это раньше: она, как, я полагаю, и все остальное внутри призмы, была перевернута вверх тормашками.

Несмотря ни на что, я хихикнула. — Мы можем вытащить вас оттуда, если хотите, — сказала я.

— Я останусь. Но есть кое-что, что ты можешь для меня сделать.

— И что же?

— Очень скоро к тебе начнут приходить посетители. Я буду им нужна, и нужна живой. Тебе нужно будет держать их подальше от меня, пока у меня не будет времени подготовиться.

— Вы только что сказали, что хотите умереть, — сказала я.

— Это не так просто. Есть формы, соблюдение которых было прервано. Мне пришлось бы начать сначала. Это заняло бы еще больше времени.

— Я убью вас, — предложил Ран.

— Уверена, что ты бы это сделал, обинянин. Я сказала, что хочу умереть. Я не говорила, что хочу быть убитой. Возможно, ты не уловишь разницы, но для меня это жизненно важно.

— Почему? — спросила я.

— Ты могла бы назвать это политическим заявлением, — ответила консу. — В данный момент все это не имеет значения. Важно то, что, когда вы вытащили меня из моей оболочки, то раскрыли мое местонахождение. Раз оно известно, они придут за мной. В данный момент я обречена оставаться в живых. С тобой или с теми, кто придет за мной, решать тебе.

— Почему это должно иметь значение для нас? — спросила я.

На мгновение воцарилась тишина. Затем: — Ты пытаешься торговаться, человек?

— Я пытаюсь понять, почему то, где вы остаетесь в живых, важно для меня или кого-либо еще на этом корабле.

— Это означает "да", и я замечаю, что у тебя не хватает смелости сказать это вслух, — сказала консу. — Итак, вот сделка, которую я предлагаю. Ты сохраняешь мне жизнь и оставляешь меня на этом корабле, а я поделюсь с тобой судьбой колонии, которую ты ищешь. Если меня схватят, ты ничего не получишь. Если меня убьют, ты ничего не получишь.

— Вы знаете, что случилось с колонией Юнити?

— Непосредственно.

— Это безопасно?

— Если я буду в безопасности, тогда ты узнаешь. Не раньше.

— Это зависит не только от меня, — сказала я.

— Придется. У тебя нет времени на совещания.

— Кто придет за нами?

— Это имеет значение?

— Мы должны знать, от кого мы вас защищаем.

— Еретики.

— Еретики консу?

— Я бы не стала беспокоиться о каких-либо других, — сказала консу.

— Нам нужно знать больше, — настаивала я.

— Еще одна сделка, — заметила консу.

Прежде чем я успела ответить, по всему кораблю завыла сирена, громкая и настойчивая.

— У тебя нет времени, человек, — сказала мне консу. — Или защищай меня, или нет.

Я кивнула. — Мы защитим вас, — сказала я и повернулась, чтобы уйти.

— Есть еще кое-что, — сказала консу.

Я снова повернулась к ней. — Что это?

— Те, кто придет за мной, не будут торговаться с вами, чтобы заполучить меня, и не оставят вас в живых, если захватят меня. Они убьют каждого из вас на этом корабле, по отдельности, пока не доберутся до меня, или всех сразу, когда доберутся. Не ждите, что они будут следовать типичным для консу правилам ведения боевых действий. Они еретики. Как только я попадусь им в руки, вы, все вы, умрете.

Я уставилась на консу. — Вы могли бы сказать мне об этом раньше, — сказала я.

— Вы могли бы сказать "да" раньше, — сказала консу, все еще висящая лицом вниз. — А теперь уходите. У меня есть дела, которые займут время. Вы тратите впустую наше время.

Я побежала к выходу из грузового отсека, а Ран помчался за мной.

Десять

— Это корабль консу, — сказал Маус, капитан корабля Обина, указывая на контрольный монитор на мостике корабля. — Но это не одно из тех судов, которые они обычно используют для своих военных миссий.

— Наша гостья говорит, что это еретики, — сказала я Маусу. Я была там с Каспаром Меррином, Онгом Ваннаком и Фрисом; Ран все еще следовал за мной, поскольку он также разговаривал с нашей гостьей, но держался в стороне от нас, стараясь не вмешиваться в процесс принятия решений. — Если они еретики, то, возможно, у них нет доступа к тому, что можно назвать крупными кораблями консу.

— Это преимущество для нас? — спросил Онг.

— Нет, — ответил Маус. — Даже самое скромное из судов консу обладает большими возможностями, чем наш корабль. Мы не можем убежать от него. Если корабль атакует нас, мы, скорее всего, будем уничтожены.

— Наша гостья говорит, что еретики хотят заполучить ее живой, — сказала я. — Это исключает возможность того, что они уничтожат нас в космосе.

— Вы думаете, они возьмут корабль на абордаж, — сказал мне Меррин.

— Не знаю, — призналась я. — Я просто передаю вам то, что мне сказали.

— Консу также обычно сражаются на уровне своих противников, — сказал Фрис. — Это часть их кодекса взаимодействия с нами. Так что, если они поднимутся на борт, мы, возможно, сможем сразиться с ними.

Я покачала головой. — Наша гостья сказал, что не стоит ожидать, что они будут следовать своим обычным правилам. Еретики хотят заполучить ее живой, и это единственное, что, как мы знаем, является приоритетом. Всего остального мы не знаем.

— Мы знаем, что они убьют нас, если встанем у них на пути, — сказал Онг.

Меррин повернулся к Маусу. — Они пытались связаться с вами? Чтобы договориться или угрожать?

— Нет, — сказал Маус.

— Так что мы понятия не имеем, как они будут атаковать, если они все-таки поднимутся на борт, не знаем, сколько их будет, и не знаем, какое у них будет оружие, — сказал Меррин.

— Все наши охранники вооружены, — сказал Фрис Меррину и Онгу. — У нас есть боевые винтовки, и я знаю, что у вас есть такие же. — Он повернулся к Маусу. — Я полагаю, у вас также есть наступательное оружие.

— Да.

— Оружие не принесет большой пользы против консу, — сказал Онг.

— Консу могут умереть, как и любое другое существо, — напомнил ему Фрис.

— Я понимаю это, — ответил Онг. — Но если они не снизойдут до нашего уровня, то мы не знаем, что они будут использовать, чтобы убить нас. Но готов поспорить, что бы это ни было, оно убьет нас намного быстрее, чем мы сможем убить их.

— Если они вообще смогут до нас добраться, — сказала я.

— Что это значит? — спросил Фрис.

— Консу размером с небольшой грузовик, — сказала я. — Этот корабль спроектирован для обинян. Они крупнее, чем два наших вида, — я указала на Фриса и Онга, — но физически все равно меньше, чем консу. Они не собираются маршировать по кораблю. Не поместятся в коридорах.

— А это значит, что, по крайней мере, мы можем обезопасить наших ученых, — сказал Меррин.

— Если только новая подруга Трухильо не ошибается и они просто не уничтожат нас в космосе, — ответил Онг.

Фрис указал на корабль консу на экране. — Если бы они собирались это сделать, они бы уже это сделали. Я думаю, можно предположить, что они собираются взять нас на абордаж.

— Когда? — спросил Онг.

Мы все повернулись к Маусу. — Скоро, — сказал он.

Меррин повернулся ко мне. — Вы сказали, что нашей гостье нужно время. Когда и как надолго?

— Не знаю ни того, ни другого, — сказала я. — Не понимаю, почему она считает, что нас не стоит посвящать в подробности. Но подразумевалось, что, если у нее будет достаточно времени, она сможет нейтрализовать еретиков.

Меррин кивнул. — Значит, мы должны выиграть время.

— На месте консу где бы вы высадились на корабль? — спросила я Мауса.

Маус что-то сказал одному из членов экипажа на мостике, и на контрольном мониторе появился план корабля. — Там. — Он указал на область за грузовыми отсеками. — План нашего корабля является обычным для кораблей Обина. Консу должны знать об этом. Они должны знать, что мы будем держать свою консу в одном из наших грузовых отсеков, но не знают, в каком именно. Они не хотели бы повредить грузовые отсеки и убить свою предполагаемую пленницу. Это помещение служит складом для нашего оборудования для обработки грузов и других вещей. Оно достаточно большое, чтобы консу могли войти в него, и им легко получить доступ к грузовым отсекам и вытащить оттуда свою пленницу. Это очевидная точка входа.

— Если только они не попытаются застать нас врасплох, — сказал Онг.

— Нет, — сказал Маус. — Это консу. Нас не рассматривают как серьезную угрозу. Они выберут наиболее эффективный маршрут.

Один из членов экипажа на мостике что-то сказал Маусу. Изображение на контрольном мониторе снова переключилось на корабль консу. От корабля отделился транспортный катер и направился к нам.

— Сколько времени пройдет, прежде чем они прибудут сюда? — спросил Фрис Мауса.

— Пятнадцать минут до прибытия. Еще десять минут, чтобы пристыковаться к нашему кораблю и получить доступ к нему, — сказал Маус.

— Что вы хотите делать? — спросил Меррин у Фриса.

— Спрятать наших ученых, — сказал Фрис. — Пусть наши люди из охраны будут на месте. Сражайтесь изо всех сил, пока не погибнем мы, консу или не случится чудо.

Мне пришла в голову мысль, и я повернулась к Маусу. — Вы сказали, что консу не сочтут нас угрозой.

— Да, — сказал Маус.

— Они считают нас слабыми или не очень умными?

— И то, и другое.

— Думаю, мы сможем с этим справиться, — сказала я.

Наша первая проблема заключалась в том, что наши винтовки взорвались.

На самом деле, это была вторая проблема. Первая проблема заключалась в том, что транспортный катер консу прикрепился к нашему кораблю ниже складского помещения, а затем проделал в корпусе дыру, из которой высыпала дюжина консу.

Команда охраны гарвинов, наша первая линия обороны, открыла огонь по консу из своих винтовок и была потрясена, когда их винтовки взорвались у них в когтях, разнеся их самих на куски.

— Что, черт возьми, только что произошло? — спросил Фрис. Он, Каспар Меррин, Онг Ваннак, Ран и я наблюдали за происходящим на большом мониторе в общем помещении. На меня произвело мимолетное и неуместное впечатление то, что в словаре его медальона-переводчика есть это слово, и я поняла нюанс, который сделал его лучшим словом для использования в данном контексте. Фрис нажал кнопку на своем компаде, приказывая своей команде отступить.

В моей голове вспыхнул свет. — О, черт, — догадалась я и посмотрела на Фриса. — Я знаю, что это такое.

— Скажите мне.

— Это саперное поле, — сказала я. — Я видела такое раньше, в Роаноке. Зоя пошла и выиграла его у консу в бою. То, которое мы использовали, чтобы отразить второе нападение Конклава на колонию. Оно забирает энергию у оружия и делает его неработоспособным.

— Значит, наше огнестрельное оружие не сработает, — сказал Меррин.

Я покачала головой. — Его можно настроить на работу при разных уровнях энергии. Джейн Саган настроила наши системы так, чтобы наши защитники могли использовать арбалетные стрелы и огнеметы. Я бы не стала рассчитывать на то, что эти устройства позволят даже это.

— Так как же мы будем с ними сражаться? — спросил Онг.

— Врукопашную, — ответила я.

Онг посмотрел на монитор и на ту его часть, где было показано видео, на котором видно, как массивный консу использует все, что есть, чтобы прорваться сквозь переборки. — Мы должны бороться с ними своими руками?

— Если они используют саперное поле, то да, — согласилась я.

— Они могут использовать огнестрельное оружие? — спросил Фрис.

— Нет, — ответила я. Фрис снова связался по каналам со своими людьми.

Онг посмотрел на нас с Меррином, пока Фрис делал это. — Почему я впервые слышу об этом? О технологии консу, о которой, несомненно, знал Союз колоний?

— Я никогда не слышал об этом раньше, — сказал Меррин.

— Насколько я знаю, нам не разрешили оставить это у себя, — сказала я Онгу. — Это была одноразовая вещь.

— Этого не было в фильме, — сказал Онг.

— Боже мой, — сказала я. — Прекратите ссылаться на фильм.

На мониторе консу и гарвины оценивающе смотрели друг на друга.

— Их двенадцать, а моих людей четверо, — сказал Фрис. — Я не собираюсь говорить им, чтобы они шли на консу врукопашную при таком соотношении.