И никто кроме нас - 2

— Э, нет! — покачал головой я, произвести, положить на хорошо охраняемые склады мобхрания и передать во флоты только на случай войны. А на всех боевых кораблях установить торпедные аппараты нашего калибра, но на учебных стрельбах вставлять в них вкладыши и использовать мины Уайтхеда. А аппаратов наклепать столько, чтоб хватило на каждый угольщик по четыре штуки поставить...

— Это ты хорошо придумал, если быстро все сделать, да тумана побольше напустить, бритты обосрутся и в войну влезать не станут. Особенно, если после всей этой учебы у нас получится особо эффектно грохнуть Каммимуру с Катаокой. Тогда задумаются надолго

— Давай так, твое с Макаровым дело обучить местных не хуже японцев, а мое дело обработать Их Высочеств. Ведь одни мы ничего не сделаем, да и не надо это. Моряки с "Баяна", "Аскольда", "Новика", "Пересвета", "Полтавы", "Петропавловска", "Победы" и прочих броненосцев и крейсеров сами должны разгромить врага, пусть и с нашей помощью. Мы уже подарили им хороший бонус, убрав из расклада эскадру Того, поможем и еще, но главное они должны сделать сами. Чтоб те же англичане боялись не конкретно "Трибуца", а весь Российский Императорский Флот в целом.

— Ладно, Павел Павлович, если у тебя все, то извини завтра еще до рассвета выход в море. Если будет что важное, то, что называется, звони...

— Ни пуха, Сергей Сергеевич, удачи и как у вас говорится "семь футов под килем".

— К черту....

Глава 2. Новые встречи, новые решения.

30 марта 1904г.

Санкт Питербург. Московский вокзал

Литерный поезд.

Капитан второго ранга Ильенко Дмитрий Олегович.

— Ну, вот и Питер господа, — потер по привычке подбородок, — а как в дороге хорошо было — ни тебе проблем, ни тебе забот. Едешь, смотришь на просторы Российские. Благодать и лепота. Вы, Владимир, куда сейчас?

— Я, с вашего позволения, хотел сначала домой, — Витгефт что-то засмущался, небось, тут дама замешена, — у родителя, моего в столице квартира есть.

Ну, точно, наверное, кто-то из обслуги... ладно, дело молодое.

— Хорошо, но завтра извольте к нам, да и еще с господином штабс-капитаном вы общались? — После подтверждения Ильенко продолжил. — Вот и хорошо, значит, не будете лишний раз о нас говорить.

А в глазах, какое-то выражение, смесь чувств стоит.

Мда, нагнал наш особист страху, причем на всех, без исключения, сопровождающих. Как то по-тихому, по-особому, тут ведь не только страх, но и уважение, неподдельное и понимание ответственности. Умеет, чертяга, молодец. Надо будет потом презент сделать, вот хоть бы часы или оружие приобрести ему в подарок. Человеку приято будет.

Так, Витгефт сегодня уйдет, а охрану с мичманом и порутчиком-погранцом оставляем у себя, пока....

— А вот, вроде, и встречающая персона.

По перрону, смешно перебирая ногами, целенаправленно к нам, двигалась дама. За ней поспешал матрос, видимо денщик князя или из приданных....

— Ах, господа, здравствуйте, меня зовут, Грета Карловна, по поручению Великой Княжны Ксении Александровны, встречаю героев Порт-Артурцев в столице. Мне велено препроводить Вас и груз в особняк на Миллионную.

Дальше пошли представления стороны приехавших, раскланивания-расшаркивания.

— Грета Карловна, — когда процедура представления сторон была закончена, обратился к даме-порученцу, капитан второго ранга, — у нас груз тут небольшой, да сопровождение, тоже куда-то отправить надо.

— Виноват-с, — в разговор вклинился мичман охраны, — но его Высокопревосходительство приказал сопровождать Вас и охранять груз, до особого распоряжения его Высокопревосходительства, так что покинуть Вас, не представляется никакой возможности.

— Тогда нам требуется транспорт, для еще тридцати....

— А зачем, — вмешался Мартынов, — мичман, постройте людей и направляйтесь к особняку, когда прибудете на место, я думаю, уже все решится с Вашим размещением, впрочем, как и с нашим бытием.

— Согласен, мичман, выполняйте. — Ильенко повернулся к даме, — сударыня, вы не подскажите, как нам доставить багаж? Вот эти самые ящики.

— Не извольте беспокоиться, господа, я уже распорядилась, вон и грузчики идут....

Встреча и поездка по Питеру прошла обыденно. Конечно нам было интересно, всю дорогу, мы крутили головами. Что не осталось незамеченным.

— Господа впервые в столице? — С удивлением спросила встретившая нас мадам.

— Да, сударыня, мы вообще в Россию приехали недавно. — Дмитрий Олегович решил сразу распространить нашу версию появления. — Мы потомки эмигрантов, если так можно выразиться, первой волны. Конечно мы видели фотографические карточки Санкт Питербурга, но воочию видим в первый раз.

— Жаль, значит, вы не участвовали в деле при Порт Артуре, где наш флот победил неприятеля. — В ее голосе было столько разочарования, что моряки, переглянувшись, единогласно заверили ее в обратном.

— Мы как раз успели поучаствовать... — Ильенко выдал заготовленную официальную версию, так сказать для печати.

В процессе рассказа, Грета Карловна все охала и всплескивала руками, ахала и вообще, своим поведением напоминала скорее русскую домохозяйку, при просмотре очередного сериала.

Короче прибыли, разместились, охрану, вместе с мичманом разместили на первом этаже в комнатах для прислуги, нам дали отдохнуть и привести себя в порядок, а затем пригласили к Великой Княжне. Разговор же с хозяйкой дома вышел несколько скомканным, после того как представились, вручили письмо от Александра Михайловича. Прочитав его Ксения Александровна спросила, чем может быть полезна.

— Нам нужна встреча с Вашей матушкой, Марией Федоровной, а затем с Императором... желательно, при этом, соблюсти секретность.

— Ну, с матушкой вы повстречаетесь завтра, как раз должна быть, как раз после чая я вас и представлю. А с Ники.... Давайте подождем, хотя если Вам срочно надо, то мой свекор сможет организовать встречу быстрее. Только Вам придется убеждать Великого Князя, помочь, самим.

На что мы сразу согласились. Еще в поезде, после встречи на Байкале, мы обговаривали такую возможность. Решено было — переговоры со старым князем проведет Мартьянов. Вообще та встреча побудила нас переиграть наши планы касательно нашей легализации в Питере.

— А когда можно испросить аудиенции у главы госсовета? — Ильенко решил ускорить встречу с хозяином дома. — Лейтенант Мартьянов сможет ответиь на все вопросы Великого Князя.

— Господа, я сейчас пройду к нему, покажу рекомендательное письмо от мужа, а там, думаю, все решится....

В этот, первый день встреч не получилось. Мы всей компанией решили прогуляться по Санкт Питербургу, с нами на прогулку пошли порутчик-погранец и мичман. Последние, как ни странно, дорогой сдружились. А это в данное время выглядело странным — морской офицер и офицер пограничной стражи.... А город оказался таким, каким мы его представляли по многочисленным фильмам и фотографиям. Правда удивила разница, между так сказать "белой" столицей и ее "черной" частью. Если в первой была чистота и какая-то чинность в передвижении и вообще жизни, изредка нарушаемые пробегающими посыльными, то в рабочей же, наблюдалась грязь и запустение, только хозяйки изредка перекрикивались. Хотя и тут встречались дворы чистые и, как бы сказать, нарядные. Все же многое зависит и от самих людей, такое наблюдалось и в наше время.

31 марта 1904 года.

Российская Империя, г. Санкт-Петербург, Особняк на Миллионной

Капитан второго ранга Ильенко Дмитрий Олегович.

Наутро, следующего дня мы после завтрака и разминки, которую проводили каждый день, благодаря активности нашего особиста, который прямо заявил нам еще в пути — "Ребята, а вы не боитесь умереть быстро? Ведь уровень медицины тут швах и только поддержание хорошей формы, да еще личной гигиены нам помогут..." Сначала по чуть-чуть, а затем все больше и больше увеличивая нагрузку, мы стали ежедневно заниматься. Втянулись, да так, что Дмитрий Олегович стал замечать — не сделав зарядки, чувствуешь себя отвратительно, настроение на нуле....

После завтрака, который подавал, молчаливый, но расторопный слуга в ливрее, нас позвали к молодой хозяйке. Провели нас в небольшой зальчик, куда, спустя пару минут зашли две дамы, Ксения зашла первой и огласила:

— Ее Императорское Величество, Вдовствующая Императрийца, Мария Федоровна.

Мы застыли по стойке смирно, потом обозначили поклон наклоном головы и застыли, пока молодая княжна нас представляла.

— О чем господа хотели поговорить со мной, у вас есть особое сообщение от моего сына или зятя?

— Ваше Величество, позвольте вам ответить наглядно, — Ильенко подошел к круглому столу, открыл ноут и запустил подборку фильмов. — Это все объяснит.

Обе женщины пересели на подставленные стулья, начали просмотр. Сколько раз еще придется начинать знакомства с данного фильма? Ответа на этот вопрос у замполита "Трибуца" не было. После начала просмотра, особист отошел к одной двери, а старший по связи к другой, чуть приоткрыв оба посмотрели, что-б не было подслушивания. Как отреагируют на этот раз? Не случится ли истерики. "Лекарство" у Ильенко было под рукой, он заранее разлил коньяк по рюмкам, а монаршие особы даже и не заметили всех этих движений. Удивительно, но дамы оказались более стойкими к ТАКОМУ.

— Когда? — Голос Марии Федоровны прозвучал неожиданно, ах, да, там точные даты не приводились. — Когда погибнет СЕМЬЯ?

— Развал уже начался, точка невозрата произойдет в феврале 1917, но тогда уже будет поздно, что-либо делать, а агония в 18 году. — Дмитрий Олегович протянул дамам стопки. — Прошу Вас, это Вам сейчас необходимо.

— Какие у Вас, кажется господин Ильенко, есть доказательства, что все это не мистификация?

— Дело под Порт Артуром, уничтожение эскадры Того, новые корабли, но это все там, на Тихом океане. — "Блин, а ведь князья по слабее были, или все дело в том, что у женщин мозги по-другому устроены", подумал Ильенко. — А с собой есть еще много материалов, находящихся как в этом аппарате, так и в книжном варианте, виноват, но воспоминания Великого Князя Александра Михайловича, отдали при встрече. Они были в единственном экземпляре. А доказательства — вот перед вами. Такой техники еще лет девяносто никто сделать не сможет.

— Хорошо, — Мария Федоровна, посидела, что-то обдумывая, — так господа вы можете быть свободны, про ЭТО вы должны молчать даже на исповеди, через некоторое время мы Вас позовем.

Сложив и забрав, с разрешения Марии Федоровны, ноотбук, мы вышли из зала, направившись к себе.

А в покинутом зале, тем временем....

Как только за вышедшими офицерами закрылись двери Мария Федоровна дала волю зажатым в прошедшее время чувствам.

— Какова же, скажите-ка мне шваль! Какая же поглядите дрянь! Слова вылетели из её рта как пробка из бутыли с забродившим вином. Подумай-ка — как все умело обставила! Как заманила дурочка и обкрутила! И такой тихой представилась, таким агнцем показалась, бисером рассыпалась, соловьем разливалась, березкой шелестела! Сейчас грехи по церквям замаливать раскатывает....

— Нет, не Аликс — та слишком глупа! Это Старуха, да старуха затеяла. Надолго все проcчитала! — Мария Федоровна на минуту замолчала, Словно споткнувшись о какую-то мысль, всплывшую в этом шторме в её голове. — А! Вот оно в чем дело! Не простила царствующий дом до конца жизни, войны ей мало стало, так династию убрать. Ах ты змея! Хотя, девичье горе на всю жизнь помнится — позор на воротах не отмыть! Но какова! Ох, Бабуля, как точно все.... Видать святые отцы ей из Курии напомнили историю! — Мария Федоровна стояла по середине салона и словно и не видела ничего вокруг. Ксения смотрела на мать испуганно — тяжелое бремя знаний, не замутило ли рассудка матери? Но, мгновение прошло, и раскаленный клинок мысли Императрицы возвратился к дочери! Не даром в спину эту даму близкие называли Гневливой. Львица Российской Империи вышла на тропу войны! Войны навязанной ей, но бросивший вызов и покусившийся на её семью, дом и страну.... — Ой! Горько будет сожалеть! Многие Дома ужаснутся! Нас обидели, и в том моя порука — ответа от России не будут ждать долго! Вот Вам крест святой! — Последнюю фразу она произнесла вслух — дочка услышала её и увидела благословение, которым мать осенила себя. — За миром обиженных, Господь встанет! Правда, за нами!

— Ксения приведи себя в порядок, мы заставляем ждать.

...

Примерно через час нас пригласили отобедать, прошли за слугой, стоим, ждем, когда придут дамы. Заскучать не успели — зашел импозантный мажордом в ливрее, провозгласил о пришедших. Мы в то время стояли у окна и любовались видом на Неву. Синхронно развернувшись лицом к вошедшим, склонили головы. Ответив легким наклоном головы, Мария Федоровна прошла к столу и широким, приглашающим жестом, предложила занять свои места.

— Прошу Вас господа по-простому, не чинясь, церемонии оставим на потом. — Вдовствующая Императрийца, присела за стол.

Тут же, с тихим шорохом, засуетились лакеи....

Обед начался. Внезапно Императрица сделала знак, рукой привлекая внимание сидевших. — Господа, предлагаю Вам тост Мозельвейнского, — она на секунду замолчала, — за благополучие нашего Отечества! Надеюсь, мы делами своими оградим его от наветов врагов и злодеев и, воздав им по заслугам, отметем всех от пределов нашей державы! Я не мастерица говорить за столом, всю жизнь супруг мой произносил подобного рода спитчи и речи.... Но если время пришло.... — Она сделала еще одну паузу, — придется и нам, как говорят в нашей стране, засучить рукава! Если Бог, по своей милости, подал нам руку во спасение, не возьмем на себя грех, подобно нерадивому хозяину в лености пребывать! Если Вы господа с нами, то и мы.... И спасибо вам господа. Вот и все, что желала я Вам сказать, господа, благодарю Вас! — Зазвенел хрусталь, от сидевшего к сидевшему полетели многозначительные взгляды-все молчали....

...

А в это время, в своем кабинете, Старый Великий князь Михаил Николаевич единоборствовал с разварной треской! Его бедственное состояние усугублялось пареным шпинатом, по вкусу более напоминавшим долго вареный лопух! Врач, немец из Академии, приказал остерегаться мясного и жаренного, не пить любимых Князем грузинских вин, и совершать пешие променады по набережной или в Летний пешком! Немец, поганец этакий, на неделю привозил для повара, такого же немца, на длинной бумажке список блюд по дням, потом давил на живот, смотрел в глаза и щупал пульс! Его спасало одно от справедливого гнева отставного Наместника — одетый на нем полковничий мундир!

Мнения людей штатских, как ветреных и не постоянных, Старый Князь в расчет не брал. Дельное, по его разумению, были способны сказать только люди в мундире и при чине! Даже от солдата, порой, можно услышать поболе дельного, чем от иного столоначальника! Так что Великий князь принимал муки и лишения радостей своего бытия из рук русского офицера, хотя и немца. О своей голштинской ложки крови в жилах, Великий Князь старался по традиции не вспоминать, как и все его многочисленные родственники. Так бы все и продолжалось, если бы старый камердинер, служивший Великому князю за обедом вдруг, предварительно оглянувшись на дверь, не наклонился к его уху и не прошептал несколько слов.