Действительно, лица этих людей (или скорее — существ) покрыты короткой, но густой шёрсткой зеленоватого оттенка. Уши слегка островаты кончиками и торчат в стороны. Но сказать, что внешность их отталкивает — нельзя. При этом крупные (но не излишне) глаза отчетливо светятся разумом. Один из них что-то сказал в полголоса Зое. Речь отрывиста. Концы слов словно растворяются в воздухе. Зоя ответила на том же языке. Это поразило Романа больше всего. Только сейчас до него дошло, что его любимая — действительно существо с другой планеты. Зоя представила ему своего спутника:

— Это и есть Стерр-Квойлл, двоюродный брат Шуке. Он говорит, что рад приветствовать вас.

Роман непроизвольно протянул гостю раскрытую ладонь. Тот непонимающе посмотрел на нее, затем на Зою. Она бросила ему несколько слов. Инопланетянин кивнул и, вытянув руку, слегка притронулся ладонью к ладони Романа. Роман чуть не отдернул руку, когда ее коснулась совершенно необычная кисть — всего четыре довольно длинных волосатых пальца, при этом два пальца противолежат двум другим, словно у него два больших пальца и всего два остальных. Очевидно и вид землянина не доставлял гостю большого эстетического наслаждения. Надо отдать должное — шёрстка, покрывающая видимые части тела пришельца, была очень короткой, очень густой и какой-то очень мягенькой и очень чистенькой, ухоженной на вид. Совершенно не делавшей стоящее перед человеком существо похожим на животное. Нет, это скорее именно человек. Глаза внимательно и дружелюбно наблюдают за Романом. Второй пришелец столь же добродушно смотрит из-за плеча первого. На его лице, Роман мог поклясться, гуляла совершенно земная улыбка.

— Прошу представить и меня нашим гостям, — вышел вперед Профессор, протягивая в свою очередь руку Стерр-Квойллу, затем его товарищу. Лицо профессора лучится счастьем.

Общая обстановка как то сразу разрядилась. Все трое гостей сняли верхнюю мокрую одежду и вслед за хозяевами прошли в комнату, где разместились на стульях по сторонам большого стола. Пока Зоя на кухне соображала поздний ужин, четверо новых друзей переглядывались между собой и временами поощрительно кивали друг другу. Наконец вошла Зоя, неся на подносе груду бутербродов с нарезанными пластинками огурцами и помидорами и несколько стаканов с кофе, а так же две пустые тарелки и два пустых стакана. Пустую посуду она поставила перед соплеменниками и те выложили на нее из своих сумок кусочки какой-то снеди, налив в стаканы слегка пузырящейся жидкости. Принялись с удовольствием поедать каждый свое. После того, как все утолили голод, в чем особенно нуждались гости, она унесла пустую посуду на кухню и, вернувшись, приготовилась переводить.

* * *

К утру был составлен план спасательной экспедиции. На первом этапе в ней примут участие четверо — оба гостя, Роман и Савелий Михайлович. Девушка должна оставаться дома и ждать их с победой или сообщить Сопротивлению об их судьбе в случае поражения. Зою, несмотря на то, что она соплеменница пришельцев, не взяли еще и потому, что никто не знал, сможет ли она проникнуть внутрь убежища в своем земном обличье. К тому же совсем неплохо, если похитители Шуке так и не узнают, что его земная подруга — их землячка. По вышеуказанной причине и Роман с Профессором останутся снаружи. Роман в случае благополучного завершения спасательной миссии поможет всем побыстрее убраться с горы и затеряться среди городских построек. Особая роль отводилась Савелию Михайловичу, который брался показать то самое место, где он встретил Шуке и где тот исчез на его глазах — очевидно здесь и располагается портал. После этого Профессор, никого не дожидаясь, немедленно отправится в город.

На станцию проникнут Стерр-Квойлл и его товарищ.

* * *

— Тарко-цэ-О-о. — сообщил Стерр-Квойлл, опуская небольшую коробочку с двумя короткими рожками— антеннками на верхней грани и насмешливо хрюкнул, — Хре-хре-цэ-э.

"Это здесь" — понял Роман. Очевидно, при этом, инопланетянин оказался невысокого мнения о защитных свойствах выстроенной его соплеменниками станции. Оба пришельца перебросились шепотом несколькими фразами. Стерр-Квоилл кивнул Роману, после чего обе фигуры, подойдя к склону, словно растворились в полумраке.

Роман, протерев от неожиданности глаза, хмыкнул и отправился к ближайшим кустам обустраиваться на ночь. Ждать предстояло долго.

Глава 9. Предложение.

Алые блики на потолке. Шуке непонимающе крутит головой. Где он? Это явно не деревенский дом Зои-Зэнь-Ди. Потолок покатый. Что-то ужасно знакомое... Смотритель опускает ноги со своего ложа на шершавый пол. Взгляд непроизвольно падает на колени и стопы ног. Они земные. В голове всплывают последние мгновения перед погружением в небытие.

Его похитили! Кто? Увы, в этом нет сомнения. Кто еще мог вернуть его на его собственную станцию. Смотритель встает. В голове мрачная ясность, тело с готовностью откликается на малейшее желание. Шуке прошелся по комнате. Кроме стандартной кровати и тусклого светильника на потолке в помещении совершенно пусто. Подошел к двери. Она и не подумала распахнуться. Попытался сдвинуть рукой. Результат тот же самый. А чего он хотел? Чтобы его похитили и при этом дали возможность спокойно разгуливать по станции?

То, что он на станции — никакого сомнения. На языке ощущается специфический привкус ее атмосферы и небольшой, едва уловимый гул системы регенерации дыхательной смеси. Что же это за помещение? Шуке никак не может его вспомнить. Но ужасно знакомое. Очевидно раньше оно было заполнено какими то вещами, мебелью, пакетами порошковой основы для пищевых синтезаторов. Да мало еще чем? Затем все это вынесли. Какой-то из его многочисленных складов.

Ужасно хочется есть. Время течет медленно. Совершенно не понять, сколько прошло с момента пробуждения. Всё такой же ровный слабый свет, исходящий от слегка клубящегося, но не растекающегося облачка светящегося газа под потолком. Всё такой же едва различимый шум далеких механизмов. Что с ним теперь будет? Постепенно сон вновь затягивает в Шуке свои мягкие объятья.

* * *

Зашуршала сдвигающаяся в сторону дверь. Шуке мгновенно проснулся. В комнату вошел сквирг. В руке несколько палочек аварийного рациона. С отвращением взглянув на пленника, сквирг швыряет палочки на ложе и также беззвучно исчезает. Дверь закрылась. Шуке, взяв одну из палочек, принялся ее жевать. Не заметил, как сгрыз две. Чувство голода ушло. Оставшиеся две палочки смотритель засунул во внутренний карман куртки — благо с него не сняли земную одежду. Правда карманы совершенно пусты. Удивительно, но маленький контейнер с кристаллом по прежнему на шее. Не заметили? Или помогла эта вечная сверх брезгливость сквиргов — никто не захотел прикасаться к чуждому голому холодному бледному телу.

Что с ним будет дальше? Увезут на Зар-Тенарр или уничтожат прямо здесь, чтобы не создавать излишних хлопот с перевозкой, следствием, судом? Да и кому это надо? От мрачных мыслей разболелась голова. Судя по всему, так оно и будет. Наверное это последнее его пристанище — вот эти сумрачные стены, этот спертый воздух. И как ему раньше могло казаться, что на его станции все великолепно? Впрочем, тогда он был в теле сквирга, для его же человеческого тела тут действительно темновато и душновато. Благо хоть атмосфера пригодна для дыхания двуногого.

Шуке заснул. Просыпался раза два или три. Ощущение времени окончательно стёрлось. После одного из пробуждений нашел на кровати возле себя еще несколько палочек аварийного рациона. Одну съел, две спрятал. Зачем он их прятал, смотритель и сам сказать не мог. Бежать — возможности никакой. Ждать помощи — не приходится. Так, на всякий случай. Надежда уходит последней.

* * *

Легкое покашливание разбудило Шуке. Он рывком поднялся. Посреди комнаты на неизвестно откуда взявшихся стульях величественно восседают три сквирга. У дверей стоит еще один, тот, что приносил еду. Шуке, не слишком торопясь, спускает ноги на пол и тоже садится. Если уж пришел его последний час, то пусть не думают, что он испуган.

Двое из сидящих ему неизвестны. Обе — немолодые уже женщины (одну так и вовсе можно назвать старухой) в бурых мундирах Администрации Правительства. Кисти рук чинно возлежат на коленях. Третий — самец. Его лицо над стоячим воротничком службы безопасности до ужаса знакомо... Ба! Да это же его начальник — Закер. Бывший начальник. Только сейчас на его поседевшей до синевы морде печать торжественного безразличия. Он, заметив, что Шуке узнал его, сморщил нос и презрительно прохрипел уголком рта:

— Ну ты, осужденный Шуке, и докатился! На кого ты стал похож? Животное. Будь моя воля...

Закер не успел договорить, словно споткнувшись на полуслове о слегка приподнятую руку (скорее чуть оторвавшуюся от колена ладонь) одной из аристократок. Та, не удостоив Закера даже взглядом, обратилась к смотрителю:

— Вы, сидящий перед нами, можете нам удостоверить, что именно Вы являетесь господином Шуке, смотрителем Малой Станции Аварийной Посадки Класса 12С, расположенной на этой планете. — её голос мягко, без эмоций, течет из ожерелья на шее.

Это простая формальность, поэтому Шуке не нашел нужным отрицать:

— Да. Это я. — он заметил, как Закер при этих словах лихорадочно закивал.

— И можете удостоверить, что по доброй воле, без внешнего принуждения, сменили свое тело на тело местного существа.

— Да. — и поколебавшись, — Не скажу, правда, что в этом была лишь моя воля.

Дамы величественно, но не без удивления, переглянулись.

— Поясните.

Шуке пожал своими земными плечами:

— Когда мне мой непосредственный начальник, — он кивнул на вжавшегося в стул и сделавшегося словно вдвое меньше Закера,— сообщил, что прибудут люди, которые хотят со мной пообщаться, у меня появились основания думать, что прибудут они для того, чтобы убить меня.

— Откуда у Вас, господин Шуке, могли взяться такие мысли? — искренне удивилась дама помоложе.

— Позвольте мне оставить этот вопрос без ответа.

— Ваше право. — охотно согласилась старшая, — Хочу лишь уверить Вас, что это глубочайшая ошибка. Никто в Правительстве никогда не замышлял против Вас. — она помолчала, но не дождавшись реакции, продолжила, — Напротив. Мы приехали освободить Вас, господин Шуке, объявить, что Вы амнистированы и вернуть Вас на родину.

У Закера, несмотря на все его подобострастное чванство отвалилась челюсть — очевидно такого поворота он никак не ожидал.

Шуке состроил нарочито удивленную мину, но мимика двуногих непонятна сквиргам. Молчание явно затягивалось. Смотритель не собирался помогать своим палачам. Он им попросту не верил. А в том, что его сейчас пытаются обмануть, он ничуть не сомневался. Одна из аристократок, начавшая разговор первой, подняла вверх правую ладонь. Встопорщившийся Закер тотчас сорвался с места и бросился к двери. Пропустивший его страж, усмехнувшись, не торопясь вышел вслед за ним. Дверь захлопнулась. Похоже Закер смертельно, до ужаса, боится этих двух дам и совершенно не имеет представления о цели их визита. Интересно, кто они?

После ухода обоих самцов младшая из аристократок коснулась своего ожерелья на шее и заговорила уже без его посредничества:

— Разрешите представиться. Я — Эньи-Ла-Пре, Первый Заместитель Премьер-министра. Госпожа Джэм-Ида-Пре, Ответственный Секретарь Канцелярии Главы Верховного Собрания Аристократов. — бабулька величественно кивнула.

У Шуке от неожиданности, как недавно у Закера, отвисла челюсть. Вот уж этого-то он действительно не ожидал. Его явились убивать первые лица государства. Не то, чтобы совсем первые, но максимально приближенные к первым. Или они предварительно станут его судить, а уж смертный приговор приведет в исполнение кто-либо другой? Ну, например, тот мрачный тип в коридоре. У Закера то для этого дела кишка слабовата. Но зачем выгнали Закера и охранника? Что бы соблюсти видимость процедуры? Да кто ее, процедуру эту, тут увидит? И секретаря, записывающего все происходящее, никакого не видно. Может для его персоны решено сделать исключение? Зачем вести формальный протокол? Мысли лихорадочно прыгают в земной голове. Постой... Договариваться!!! Старуха сказала "договариваться". Они собираются с ним о чем-то договариваться! О чём?

Аристократки с интересом наблюдали за голым, отвратительно белесым лицом сидящего перед ними существа, в черепной коробке которого прячется разум сквирга. Теперь, когда обоих самцов не было в комнате, дамам, казалось, стало легче. Они сразу сменили аристократическую напыщенность на откровенное любопытство. Наконец старшая, так же отключив переговорное ожерелье, напрямую обратилась к Шуке:

— Мы обращаемся к Вам, под словом Мы я подразумеваю законное Правительство Зар-Тенарра, так вот, Правительство, а так же поддерживающее его в этой просьбе Верховное Собрание Аристократов, — голос её звучит торжественно и величественно, — Мы все, в этот тяжелый для нашей родины час, обращаемся к Вам, господин Шуке... — чиновница встала. Шуке невольно так же поднялся.

— Мы обращаемся к Вам за помощью!

— Ко мне? Вы что, шутите? Я всего лишь ничтожный смотритель третьестепенной космической пересадочной станции. К тому же осужденный. Чем я могу помочь Правительству. — в голосе смотрителя скользит издёвка.

Первая женщина, буравившая его глазами, прервала свою коллегу, при этом обращаясь не столько к Шуке, сколько к ней:

— Мне кажется, что господин Шуке знает больше, чем мы думаем. И мне кажется, что господин Шуке не так удивлен, как хочет показать.

— Это правда? — обжигающий взгляд второй уткнулся в пленника. Он почувствовал, что в его мозг пытается внедриться посторонняя воля. Шуке молниеносно заблокировал свой разум. Обе женщины вздрогнули, слегка качнувшись назад как от пощечины.

— Я хочу, чтобы вы обе разъяснили мне ваше предложение. — в голосе Шуке невольно сверкнули величественные, покровительственные нотки, которые трудно не заметить. Он спохватился, но уже поздно.

— Знает!!! — выдохнула младшая.

— Знает! — согласилась старшая.

Они опять уставились на Шуке. И опять неприятное ощущение протягивающейся руки защекотало мозг смотрителя. Он силой воли резко отбросил от головы эти склизкие, усыпляющие осторожные невидимые щупальца. Аристократки дернулись. Шуке, чувствуя себя победителем на этой стадии, сел обратно на кровать.

— Я слушаю вас, леди.

Младшая, прокашлявшись, начала уже вполне деловым тоном:

— Наша родина в большой опасности. Деструктивные элементы стараются расшатать сами его устои, навязать чуждые ему идеи. Сменить строй. Привести к власти тех, кому ничего не дорого, ничего не свято. Тех, кому нужна власть ради самой власти, а не ради нашего многострадального народа. Не ради его мудрых Святых Матерей. И в этом они хотят воспользоваться Вами.

— Мной?

— Прошу Вас, не играйте словами, господин Шуке. Речь идет о слишком важных для нашей родины вещах. — рявкнула старшая, тут же осекшись, уже спокойно добавила: — Да, господин Шуке, для нашей с Вами общей родины.