Игра стоит свеч

— Как дела? Я тебе тут не помощник, в прошлом году в Германии этап не проводился.

— Асфальт, Кайл, асфальт, — Ник задумчиво постукивает карандашом по верхней губе. — Как у тебя с асфальтом?

— Могла оценить! — Кайл плюхается на стул рядом. — Я тебя, как раб, два дня на себе возил!

Ник вздрагивает, вспоминая. Сочетание "Кайл + Maseratti Spyder GT + немецкие автобаны" оказалось просто убойным. И ей было реально страшно. Он искоса глянул на нее, а потом довольно хохотнул:

— Ты ж на спецучастках со мной не боишься ехать? А тут чего в обморок падала?

— На трассе я занята! И на мне шлем.

— Хорошо, — хмыкает Кайл. — В следующий раз дам тебе шлем и карту дорог, — подумал и добавил: — и чупа-чупс!

— Зачем чупа-чупс?

— Потому что я добрый! — назидательно.

Ник едва удерживается от того, чтобы показать ему язык. Вместо этого...

— Что это у тебя?

— Мозельское светлое полусухое с местных виноградников урожая прошлого года... — отхлебывает. Протягивает ей бутылку. — Рекомендую.

— Увольте! — морщится Ник. Кивает в сторону другой его руки. — Я про это.

— А, это... — кладет ей на колени, — это подарок тебе.

Ник разворачивает "подарок". Футболка с принтом улыбающегося Кайла.

— Нравится? — вкрадчиво интересуется Падрон. — Это последнее детище моего фан-клуба.

Ник критически разглядывает "детище".

— Слушай, а я такую на ком-то недавно видела... — Ник хмурит лоб. — Точно, вспомнила! На Меган!

Меган была поваром команды, кормила и поила их в "военно-полевых" условиях ралли.

— Я ей подарил, — довольно улыбается Кайл.

— Только вот... — Ник растягивает в руках футболку, — на ее четвертом размере ты выглядишь несколько... иначе. У тебя там такие... удивленные глаза! И нос слегка набок!

— Ты просто завидуешь!

— Чему?

— Четвертому размеру!

— Больно надо!

— Собственно, да. У тебя и так все прекрасно...

Повисает неловкое молчание.

— Кхм... — Кайл прокашливается, — в общем, я уверен, что на тебе эта футболка будет смотреться лучше, чем на Меган.

— А кто тебе сказал, что я ее буду носить?

— Дело твое, — пожимает плечами Кайл, — можешь лобовое стекло протирать!

— Вот это дело! — соглашается Ник. — Хорошая ткань, мягкая. Подойдет.

С ней никогда не было просто.

— Что скажешь про трассу? — переключает он внимание на ноутбук.

— Участки, которые через виноградники проходят... там узко. Очень узко, — задумчиво отвечает Николь.

— Я люблю, когда узко,— быстро отвечает Кайл. И, через секунду, сообразив: — Ой, я не то имел в виду... то есть... я про трассу... Тьфу, черт!

— Нда... — издевательски тянет Ник, — трудно быть сексуально озабоченным извращенцем.

— Знаешь, — не остается в долгу Кайл, — я начинаю скучать по тем временам, когда ты меня боялась!

— А кто тебе сказал, что боялась? — с вызовом.

— Никто. Я не слепой.

Возразить нечего, он прав. Боялась. И до сих пор боится — что то время может вернуться.

_________________

Они лидировали два дня. И почти весь третий. Удача отвернулась от них на последнем спецучастке.

На выходе из поворота машину заносит, тянет боком, Кайл судорожными движениями пытается поймать автомобиль. С огромным трудом ему это удается. Глядя на то, с каким усилием ему даются повороты руля, Ник понимает — отказал гидроусилитель рулевого управления. И это на последнем спецучастке!

Но машина не останавливается, тихо ползет вперед, пока Кайл по рации переругивается с Кампосом о причинах отказа ГУРа и дальнейших действиях. И потом, приняв решение и красочно послав Эзекиля к черту, нажимает на газ.

— Кайл! С ума сошел?! Куда ты без усилителя? Ты не сможешь нормально машиной управлять! Все равно последние приедем. Лучше сразу сойти с трассы.

— Еще посмотрим! Последний участок остался, — отвечает сквозь зубы. Стягивает перчатки. — И асфальт тут ничего вроде... Надо показать хоть какой-то результат. Давай картинку!

Ник диктует стенограмму. Обычно она старается не отвлекаться ни на что. Но сейчас она не может удержаться и периодически бросает взгляд в его сторону.

Длинные сильные пальцы, сжимающие руль. Добела напряженные костяшки. Вздувающиеся от тяжелейших усилий вены на тыльной стороне руки. Вся поза, выдающая колоссальное мышечное напряжение. Кайл буквально каждым мускулом своего тела пытается удержать на трассе почти полуторатонный автомобиль, не теряя при этом скорости.

Ник может себе представить, чего это ему стоит. При отказавшем гидроусилителе руль становится не просто тяжелым — дубовым, поворачивается с огромным трудом. Но каких усилий стоит поворачивать его в сумасшедшем темпе, чтобы на этих скоростях проходить узкие повороты трассы близ тренировочной базы военных Baumholder, где гигантские валуны, известные как hinkelsteins, очень часто преграждают гонщикам путь, Ник может представить только умозрительно. Но она точно знает, что человек, способный на это, совершенно определенно достоин чемпионского титула.

Наконец-то, финиш! Машина останавливается. Вокруг оседают клубы пыли. Кайл сидит, не двигаясь.

— Кайл?

Голос его звучит глухо.

— Шлем... сними.

У Ник перехватывает дыхание. Осторожно протягивает руки, расстегивает защелку и снимает с его головы шлем, стягивает подшлемник. Волосы под ним — абсолютно мокрые, прилипшие влажным кольцами к голове.

— Кайл!?! Ты в порядке? Посмотри на меня!

Поворачивает голову. И, тихо:

— Пальцы... с руля сними...

— Что?!

— Пальцев не чувствую... помоги.

— Ты идиот, Падрон, — так же тихо, шепотом, внезапно севшим голосом.

Перчатки прочь, пальцы дрожат, когда прикасается к его, замершим на рулевом колесе. И начинает бережно, один за другим, разгибать скованные невероятным нервным напряжением пальцы своего пилота. Один, второй, третий...

Дверь с его стороны распахивается. В машину заглядывает кто-то из техников. Ошарашенно смотрит на них, но ситуацию оценивает быстро. И, повернувшись, орет:

— Портера сюда! Быстро!

_______________

— Ну и кому был нужен этот дурацкий героизм? — Джул выбрасывает в мусорное ведро ампулу. Кивает массажисту. — Приступай.

— Вот и узнай — кому! — парирует Кайл. — Позвони, узнай, какое мы место заняли. Ох, черт!

Гарри Колмен, штатный массажист команды, замирает.

— Не слушай его, массируй, — командует Портер. — Геройствовал — теперь пусть терпит. В пальцы начнет чувствительность возвращаться — еще больнее будет.

Потом врач, под пристальным взглядом Падрона, набирает номер, вполголоса спрашивает у кого-то про результат гонки. Нажав отбой, молча смотрит на Кайла.

— Ну?! — не выдерживает Кайл.

Джулиан качает головой.

— Это, конечно, непедагогично, но ты был прав...

— Какое?!

— Восьмое.

— Ну вот! — удовлетворенно кивает Кайл. — Четыре призовых очка!

— Они того стоили? — Джул кивает на его начинающие подрагивать пальцы, которые осторожно разминает Гарри.

Кайл морщится — видимо, пальцы начинают болеть, как и обещал Портер, но отвечает уверенно:

— Определенно. Ты же знаешь, каждое заработанное очко может оказаться решающим.

Дверь распахивается. Николь.

— Как он? — вопрос адресован Джулиану.

— Жить будет, — в тон ей отвечает Портер.

— Команда в панике...

— Нет повода. К Австралии оклемается.

Подтверждая слова Ник о панике, позади нее появляются еще люди, слышатся голоса: "Что с Кайлом? Как он?".

Ник наконец-то смотрит на Кайла. И понимает вдруг, что совершенно точно знает, о чем говорит его напряженный, вызывающий и одновременно измученный взгляд. Он не любит собственной слабости и беспомощности. И не хочет, чтобы его кто-то еще видел таким — слабым, разбитым, с бесчувственными руками. И — он просит ее...

Ник разворачивается.

— Так, нечего вам тут делать! С Кайлом все в порядке!

— Дай хоть посмотреть!

— Нечего там смотреть. Кайл стесняется. Он голый.

— Чего это он голый? — раздаются недоуменные вопросы.

— Ему лечебный минет делают, — отрезает Ник, закрывая дверь.

— Хант, я тебя убью!!! — вслед ей несется рев Кайла.

— А я добавлю!!! — это уже Джулиан. Ибо возникает резонный вопрос — кто делает минет Кайлу?

Под хохот ребят из команды дверь захлопывается.

Джул качает головой.

— Вот же коза... Да уж, ничего не скажешь, повезло тебе со штурманом...

— Повезло, — абсолютно серьезно отвечает Кайл. Чуть подумав, переспрашивает: — А пальцы когда слушаться начнут?

— Думаю, полностью — через час где-то. А ты куда-то торопишься?

Кайл морщится.

— В туалет.

— В смысле? А, ну да... Придется потерпеть. Или... помочь тебе? Подержать?

— Спасибо, — фыркает Кайл, — с тебя минета достаточно.

К их дружному хохоту присоединяется даже Гарри. А потом Кайл снова морщится. Прогноз Джулиана подтверждается. Пальцы болят все сильнее.

Глава 15. Новый Южный Уэльс. Кингсклифф. Ралли Австралии.

"Нет, развилка как беда,

Стрелки врозь — и вот не здесь ты.

Неужели никогда

Не сближают нас разъезды?

Этот сходится, один,

И, врубив седьмую скорость,

Светло-серый лимузин

Позабыл нажать на тормоз"

В.С. Высоцкий. "Песня о двух красивых автомобилях"

Перелет из Европы в Австралию тяжел. Это самая масштабная миграция раллийного сообщества за весь чемпионат — более полутора десятка тысяч километров. От самого центра Европы до юго-восточной оконечности Австралии.

Хотя само ралли Австралии славится своей безупречной организацией и интересным сочетанием асфальтовых участков с лесными дорогами, проложенными среди тропических джунглей.

Кайл, как и обещал Джулиан, к ралли Австралии совершенно пришел в себя, руки его слушались прекрасно, с головой он дружил как никогда, и лишь одно омрачало его существование. Николь.

Причем в совершенно противоположном смысле, чем еще совсем недавно.

Если вся верхушка команды во главе с Мак-Коски довольно улыбалась и потирала руки, глядя на то, как Кайл одумался, и они теперь работают с Ник дружно, практически — душа в душу, то Кайла такой расклад совершенно не радовал...

Сбой в часовых поясах не дал ему спокойно спать. Проворочавшись без малого час и достигнув лишь того, что белье на кровати сбилось в одну кучу, он решил пойти искупаться. Идея странная — идти в два часа ночи купаться. Но, во-первых, бассейн при гостинице работает круглосуточно. А во-вторых... Ну, все равно ему не спится! Овец считать — это, конечно, любопытно, но как-то не помогает. Не смотря на близость Новой Зеландии.

Если бы он знал, чем закончится его ночной поход, он бы остался в номере под одеялом. И считал бы овец, хоть до рассвета. Зато не увидел бы ее...

Когда он вошел в зал бассейна, сразу увидел — кто-то там уже есть. Не один он такой умный — плаванием с бессонницей бороться.

А потом, необъяснимо, еще не видя толком фигуры, он понял... почувствовал... что это она. Стоял у дверей, невидимый, потому что приглушенный свет падал лишь на поверхность бассейна, и наблюдал. Плавала Ник не очень хорошо — сам Кайл плавал не в пример лучше. Она делала частые остановки, и вообще — больше плескалась в свое удовольствие.

Он хотел выйти из тени, окликнуть Николь и вдоволь поприкалываться над ее ленивой манерой плавать. Но отчего-то медлил... А потом Ник вылезла из бассейна, и обнаруживать свое присутствие ему совершенно расхотелось.

Стоял молча и смотрел. На эти бесконечные совершенные ноги. Изящные плечи и руки. Изгиб тоненькой талии. Как она наклоняет голову, отжимая отросшие волосы. Как потом закидывает руки за голову, прогибаясь глубоко назад, и как при этом под тканью купальника четко обрисовывается грудь.

С каждой секундой его дыхание становилось все тяжелее, казалось, что его слышно на весь зал бассейна. И, с трудом оторвав взгляд от тонкой женской фигуры, он незаметно вышел, прикрыв за собой дверь.

Овец он так и не смог представить. Провалялся почти до пяти утра, представляя себе совсем другое.

______________

Они сидят перед ноутом Ник, плечом к плечу, и просматривают записи прохождения двадцать второго "допа". Запись заканчивается.

— Давай еще раз, — командует Кайл. — Не могу я понять, как этот поворот проходить.

— Ну, не в полный газ, это точно, — Ник послушно отматывает запись на начало.

— Почему не в полный? Здесь достаточно широко.

— Кайл... — Ник качает головой, — не так уж и широко.

— Ну, вот же, смотри!

— Кайл, это запись!

— Да понимаю, не дурак! — Кайл начинает злиться.

— Когда смотришь запись, надо вносить определенные коррективы и понимать, что это картинка с камеры. Ты же не проезжал здесь, это новый участок. Поверь мне, здесь не так широко, как кажется.

— Да он у меня уже в памяти отложился! Уверен, этот вираж я смогу проехать с полным газом.

— Кайл, лучше бы ты верил мне... как раньше.

— Да я верю! — Кайл вскакивает. — Но что, я теперь не могу собственное мнение высказать? Права только ты?!

— Нет. Но... и у меня есть собственное мнение. Я сомневаюсь, Кайл... насчет прохождения этого поворота полным газом.

— Я настаиваю, — резко говорит Кайл. Что за бес в него вселился? Но ему вдруг остро хочется показать ей, что он не только ехать может быстро, но и в тактике кое-что понимает. Потом все же смягчается: — Верь мне, Ник. У нас получится.

После краткого размышления Николь кивает:

— Хорошо. В конце концов — едешь ты. Тебе виднее.

Сомнения у нее оставались. Раньше они такие повороты проходили всегда не в полный газ. Но, в конце концов, у Кайла опыта в разы больше чем у нее. Он должен лучше знать.

_________________

Гоночные инженеры потом восстановили всю картину с точностью до секунды, по телеметрии и записям камер.

15.49.19. Машина Падрона входит в поворот.

15.49.20. Машина вылетает с трассы.

15.49.21. Переворачивается.

15.49.22. Влетает в деревья. Отметки на деревьях от удара, как потом замерил персонал, обслуживающий трассу, были на высоте четырех метров.

15.49.24. Покореженный автомобиль останавливается, завалившись на бок.

15.49.29. К машине подбегают сотрудники из числа гоночного персонала.

На все ушло десять секунд.

Он приходит в себя от невозможности дышать и острой боли в груди и разбитом лице. Превозмогая себя, пытается сделать вдох. С трудом, но получается. Глаза заливает кровь. Наверное, кровь, не пот же? У него были аварии, но таких жестких... Слабо шевелит руками, ногами. Больно, но терпимо. Хорошая машина, крепкая, выдержала удар. И он тоже выдержал, кажется. Надо попробовать выбраться самому. Дверь оказывается заклиненной, значит, надо попытаться через пассажирскую...

Нахлынувшая волна ужаса опять лишает его возможности дышать. Ник!!! Он не может толком повернуть голову в шлеме, чтобы посмотреть. Кое-как справившись с застежками ремня безопасности, освобождает руки, стаскивает шлем и поворачивает голову, внутренне содрогаясь.