— И все что ли? У них, что, только семь воинов в ходу? На нас напало семеро бандитов, и сейчас в охране семь человек. Или это своеобразное отделение солдат? Может они называются тут по-другому, не солдаты допустим, а легионеры какие-нибудь? Что-то я упустил этот весьма важный фактор, и не спрашивал о воинских формированиях у тети ничего.
— Что же выходит? Эти пятнадцать человек безропотно сносят издевательства и побои от семерых охранников? Даже намеков нет на недовольство. Впечатление такое, как будто это в порядке вещей. А ведь тетя говорила, что телесные наказания в их обществе свободных людей не применяются.
Ага, вот там что-то изменилось! Плохо видно мне, что там произошло, но вон и эти четверо сидящих возле костра охранников поднялись и поспешили туда.
Крики избиваемого человека донеслись и до меня, а вскоре я увидел, как к костру подтащили раба, он уже идти сам не мог. Бросив его у костра, охранники возбужденные произошедшим стали громко что-то обсуждать, на время, забыв о других работающих людях. Этим моментом воспользовались двое рабов и, прихватив с собой свои орудия труда, припустились в бега.
— Так, так. А мне, пожалуй, надо отсюда убираться. Сейчас охранники заметят, что не хватает двоих работников, и станут их искать. В результате могут и на нас наткнуться. Это будет катастрофой, я против них можно сказать ноль.
Потихоньку отползти в сторону хватило мне и пары минут. Пришлось оставить мысль о воде, и я вместе с детьми пустился в обратную дорогу. Мысль о возможной встрече с убежавшими рабами меня немного пугала. Кто знает, что за люди рванули в бега. А возможные поиски убежавших могут вывести и охранников на нас. Единственное утешение в данной ситуации это боязнь здешних людей моря. Может это нас и спасет в этот раз. Но кто запретит хозяевам применить и других вояк для поиска сбежавших. Придут эти домой, доложат о случившемся, и потом, пополнившись другими охранниками, придут сюда и прочешут всю округу. Такой вариант развития событий вполне реален и меня он явно не устраивал.
Но в то же время я в душе надеялся, что встретив этих сбежавших, и оказав им посильную помощь, я тем самым получу, может быть, реальную мужскую силу. Да уж.... Куда не кинь всюду хе..., плохо короче. Можно заиметь друзей, а можем попасть в неприятность еще большую, чем у нас была до этого времени.
Я решил, что специально искать сбежавших не стану, ну а если встретимся то.... Посмотрим на их поведение. Как-никак у нас есть оружие, и мы с братом уверенно его держим в руках. Просто так нас уже не одолеть.
Не знаю, может то, что я постоянно о них думал, или просто случайность, но они выскочили из темноты точно на нас. От неожиданности и от испуга оба бросились на нас с намерением убивать. Ничего больше в голову не пришло, как и им, так и мне. Д а и чего ждать от испуганных людей, которые в любой момент ждали встречи со своими врагами. Мы замешкались, тоже изрядно испугавшись, но буквально через секунду отбросив свои кувшины в сторону, выставили перед собой наши копья. Даже девочки выставили вполне угрожающе свои небольшие ножи в сторону набегавших на нас людей. Одновременно я крикнул этим явно перепуганным всем, что с ними случилось людям:
— Стойте! Мы не враги. — Причем я крикнул это на своем языке. И, по всей видимости, это как раз их и остановило. Только затем уже увидели, что перед ними не охранники, а всего лишь дети. Пускай и вооруженные, но дети.
— Кто такие? Откуда тут появились? — Обратился один из парней к нам с вопросом, продолжая держать в готовности свое оружие. Лопата в руках мужчины могла в любой момент стать опасным оружием.
— Селх — обратился я за помощью к брату — скажи им, что мы такие же, как и они. Что мы тоже в бегах и также боимся попасть на глаза охранникам.
Но перевода не понадобилось. Моя косноязычная речь была понята правильно.
— Что-то мы не слышали, чтобы кто-то сбегал из поселения? Да и не припомню похожих на вас. Вы не из городища. Кто вы, откуда тут появились?
Он все продолжал держать лопату в угрожающем положении, и меня это напрягало. Я боялся, что в конечном итоге они могут попытаться нас убить. Хотя им сейчас могла наша помощь пригодиться, но они этого еще не поняли. Ведь наверняка этот их побег был спонтанным и они не знали, чем все это закончится, не знают где здесь можно спрятаться, а главное как выжить. То, что побегов из поселения рабов не было до сих пор вполне понятно. Тут бежать просто некуда. Это надо было их так достать, чтобы они решились на подобный шаг.
— Мы действительно не из поселения, но наши родственники были недавно туда доставлены. Мы же смогли выжить здесь, не смотря ни на что. Вы помните последних прибывших в поселение людей, там были три женщины, два подростка и две девушки?
Мой спокойный голос и вопросы, которые были явно не угрожающими, заставили опустить свое оружие стоящих напротив молодых парней. Я сумел разглядеть, что перед нами совсем еще юные парни, может года на три старше меня.
— Да, мы видели этих людей. Даже один из работающих здесь рабов, Скоп, кажется, не помню точно, как зовут его, тоже здесь. Он еще совсем маленький, но его уже привлекли к работам.
— Семес! — Возбужденно воскликнул братишка. — Это же наш Скоп, нам надо и его попытаться освободить. — Селх воинственно потряс своим костяным мечом. — Нападем и освободим всех.
— Ну да, конечно. И охранники нам скажут спасибо, что не пришлось им бегать по округе в поисках сбежавших рабов. Нет, брат, еще рано нам заниматься благотворительностью, не доросли мы до таких подвигов еще.
Двое парней так и оставались стоять перед нами жадно вслушивались в наш разговор, пытаясь хоть что-то понять, и испуганно оглядывались, ожидая погони. Я тоже этого боялся. Поэтому, взяв бразды правления в свои руки, поспешил направить мысли брата в нужном направлении.
— Нам следует как можно быстрее отсюда убраться. Дома будем решать, как быть. Нападать или не нападать, а может, и менять свое местожительство придется. Так что бежим дальше, потом разбираться станем — И я взмахнул рукой, приглашая всех в путь.
Все-таки парни слабыми оказались, против нас. Даже такой неспешный бег для них был не по силам. Два раза пришлось делать остановки, чтобы дать возможность юношам передохнуть. Я не удержался и всякий раз, когда останавливались, старался узнать что-то новое в данной обстановке. Так я узнал, что эти двое сбежавшие парнишки — братья, что они, так же как и мы высланы были с материка вместе с родителями. Что в тот раз вместе с ними были еще люди, много людей. Именно поэтому небольшой кораблик, что они соорудили на материке, имея много гребцов, мчался по морю быстро. По счастью змей морских они не встретили, а акулы всякий раз промахивались и плюхались в воду за кормой корабля. Они смогли добраться до острова, а вот тут три человека не сумев быстро убежать от берега, все-таки попали в лапы летающих акул. Но все равно многие облегченно вздохнули, когда поняли, что их путешествие по морю закончилось и что им уже ничто не угрожает. Наивные люди! Они даже предположить не могли, что морские твари это только начало их бед вне материка. Встретившие их воины разделили прибывших на группы, девушек и молодых женщин в одну группу, мужчин и маленьких детей в другую. Подростков в третью группу. Под угрозой своих дубинок и копий они увели в поселение женщин и подростков. Мужчин и маленьких детей они уже больше никогда не видели. Четыре дождливых сезона провели они в положении рабов. Им с братом еще повезло. То, что отец, будучи мастером по изготовлению керамических изделий, научил и своих сыновей этому ремеслу, сослужило им хорошую службу. Здесь они тоже попали в группу, которая занималась поделками из глины. К другим работам их почти не привлекали. Зато им приходилось неоднократно ходить за глиной.
— И как вы оберегались от ерликов? Ведь вам приходилось идти по открытой местности? — Меня очень заинтересовал этот вопрос. Расстояние отсюда до поселения было весьма значительным, группа большая и наверняка могла заинтересовать птиц.
— Две ночи сюда и также ночами возвращались до поселения. Днем прятались под накидками. Птицы не замечали под ними нас, и мы всегда спокойно доходили до дома.
— А что за накидки? Из чего они сделаны? Из креписа? Это что такое?
Недоуменно посмотрев на меня, парни как-то нерешительно переглянулись, видимо мое незнание обычных вещей и у них вызвало недоумение. Тем не менее, один из них стал рассказывать:
— Крепис — это растение, растет не только в поле, где его специально выращивают, но и само по себе тоже растет. Его можно встретить в оврагах, в лесу. Правда собирать надо в рукавицах, жжется очень сильно и потом руки чешутся.
— Понял! Понял. Можете не рассказывать дальше. — Я действительно понял. Это же крапива. Здесь она известна как крепис. Как из нее делают ткань, я хорошо знаю. Если покрасить ткань под цвет местности, то действительно можно скрыть себя под такой накидкой. Только как же быть с глазами как у орла. Мне кажется, что и здешние ерлики летая высоко в небе, также как и орлы на той Земле обладают зрением во много раз превосходящим зрение человека.
Не заметить людей сидящих под накидками.... Что-то тут не так.
— На ткань что-то еще наносят? Я имею в виду, как-то еще отпугивают ерликов?
— Нет, ничего больше, но чтобы отпугивать птиц специально делают из этой ткани накидки в виде Нэт и даже красят в похожий цвет.
Ну, в общем-то, понятно, хотя и странно. Я сам видел, как ерлики набросились на акулу в бассейне, так что не совсем ясно, почему не нападают на нее в стороне от моря. Можно конечно предположить, что открытые участки при наличии этой самой Нэт, пугает их. Неплохо было бы заполучить что-то такое. Ерлики хоть и не беспокоили особо нас но, тем не менее, мы их наблюдали неоднократно. Они барражировали над побережьем, как бы выискивая очередную жертву, а я почему-то сразу вспоминал глядя на них наши самолеты облетающие границу своих земель. Похоже, уж очень было на то, что и эти птички, выискивая добычу, одновременно охраняли свою территорию от посторонних птиц. И всегда летало три ерлика, совсем как звено из самолетов. Даже внешне, издалека, было не отличить, что летят не самолеты, а птицы. Размах и форма крыльев напоминали наши дельтапланы.
На всякий случай мы стали осторожничать, особенно после того как Ротана рассказала что ерлики не брезгуют и человеческим мясом, и если взрослого человека птица опасается, то детей подхватывает запросто. Поэтому я ввел правило, чтобы всегда, когда проводили по каким-то надобностям время на открытой местности, выставлялся наблюдатель за воздухом, даже соорудил из длинной ракушки сигнальную трубу. Пришлось целых два дня тренироваться на этом чудо инструменте, пока стало получаться издавать достаточно громкие звуки. Детей эта игрушка увлекла, и мне приходилось чуть ли не силой прекращать их забаву, дудеть в эту дудку.
Первым делом по прибытии в наш дом я попросил тетю накормить парней. То, что она выставила на наш каменный стол, им хватило только слегка заморить червячка. Мы обычно запасы не делаем. И хранить негде, и боялись, что на запахи пищи опять кто-нибудь приползет. Все что оставалось от еды относили для прикормки в канал с лангустами. Поэтому для оголодавших молодых людей все, что подготовила к нашему возвращению тетя была как капля в море. Пока они насыщались, я смог в отблесках костра рассмотреть обоих братьев, чтобы иметь хоть какое-то представление о том кого нам бог послал. Все мы искренне надеялись, что эти парни станут нашими друзьями. Короткий их рассказ о том кто они, и как попали сюда, на остров, давало основание на такую надежду. То, что мы в лице сбежавших рабов сможем получить вполне боеспособных молодых воинов, для меня было более чем очевидно. Передо мной сидели молодые люди похожие на людей в моем мире. Смуглая кожа, слегка навыкате коричневые глаза, вьющие курчавые волосы были присуще нашим итальянцам, грекам, черногорцам. Такой тип людей встречается на юге моей бывшей родины довольно таки часто. Это еще раз подтверждало ту необузданную фантазию по поводу появления людей на этой планете, что рассказала мне тетя. Я все-таки сомневался в достоверности такой, невероятной на первый взгляд, истории. Чересчур уж фантастична и ничего подобного я никогда не слышал раньше. Но под давлением очевидных фактов в виде меня самого и вот этого несомненного сходства с землянами, сидящих передо мной юношей, создавалось мнение, что все в этом космическом мире возможно. Даже такая мелочь как одежда, в какую были одеты наши гости, тоже напоминало мне видимые мной в исторических фильмах одежду греков, римлян. Балахон из куска ткани с прорезанным отверстием для головы мог здесь называться и пончо и туникой. Заинтересовавшись этим я и спросил, после того как они назвали свои имена, что за одежда на них и откуда она. Наш вид сам по себе говорил, почему я именно с этого вопроса начал наш разговор. Наши юбки из водорослей одеждой можно было считать с большой натяжкой.
— Здесь не делают ткань — начал рассказывать старший брат с именем Бир — все, что мы носим — это в основном прибывает с материка, вместе с осужденными. Все вещи отбираются у вновь прибывших несчастных на остров, потом распределяются между жителями поселения Пеластонес.
Так оказывается, назвали свой поселок островитяне.
— Людям достаются обноски, — продолжил рассказ Бир, — а чаще им дают хламис изготовленный из ткани, которую они же и изготавливают из креписа. Этот хламис считается здесь основной одеждой для доулонов. Ну, иногда перепадают хитон, или экзомис.
Незнакомые для меня слова сразу же запутали мое восприятие рассказа, и я попросил, чтобы он повторил то, что сказал, заодно поясняя, что собой представляет, то или иное название одежды.
Тетя уже знавшая, что мне надо объяснять простые на их взгляд вещи взялась пояснять и в этот раз.
— Хламис — это накидка, сшитая из материала сотканного мастерами. Вся материя производится под контролем храмовых жрецов и мастера не имеют права продавать ее без разрешения жрецов. Эта накидка, сшитая обычно из самого дешевого материала и есть хламис, и ее часто можно увидеть на молодых людях.
— Ага, понял. Значит, это, если по-русски говорить, обычный плащ без рукавов. А экзомис что тогда?
— Это тот же хитон, вот на молодом человеке он как раз и надет. Это нижняя одежда и обычно поверх нее состоятельные люди одевают гиматий.
На мой взгляд, эта простейшего покроя рубашка без рукавов, я бы назвал даже майка или футболка. Я решил, что не стану вдаваться в ньюансы местной текстильной промышленности, пока что словарный запас мой маловат, и ни к чему мне забивать голову такими тонкостями местного быта. Иначе я запутаю сам себя.
— Ты сказал, что здесь не делают ткань, и сам же говоришь, что этот вот хламис ткут в Пеластонисе. Это как понимать? Нет, я, конечно, понимаю что хлам он и в Африке хлам но, тем не менее, это же тоже можно отнести к ткани, тем более что и накидки пошиты из нее.
