Прогрессор каменного века - 2.

— Ну, что, Мишаня, когда сватов засылать будешь? Учти, дольше трёх дней я тут торчать не намерен, поэтому решайся. У меня и своих дел полным полно.

— А больше и не надо, Митяй Олегович. — Ответил ему князь Михаил — Я возьму себе в жены старшенькую, Одиану. Она мне приглянулась, да, и я ей кажется. — После чего громко и внятно сделал предложение, чем заложил в своём городе новую и очень важную традицию — Одиана, стань моей женой. О тебе одной я стану заботиться, одевать в красивую одежду, дарить тебе украшения из золота и камней драгоценных. Тебя одну любить и ласкать. Стану учить тебя ведловству и помогу найти говорящие камни, сделаю тебя большой матерью-княгиней нашего нового города. Построю для тебя большой дом на высоком холме и насажу вокруг него сад. Ни ты, ни дети наши, ни наш с тобой народ никогда не будет знать голода и холода, всех я сделаю могущественными ведлами-мастерами и всем дам великие знания, которые получил от своего учителя и второго отца, Дмитрия Олеговича. А твоя мать получит от меня за то, что вырастила тебя, богатые дары, каких ещё никто не видел даже в том городе, откуда мы приехали в ваши земли. Ты согласна стать моей женой, Одиана.

Ещё бы девушка, которой было на вид лет семнадцать, после этих слов, сказанных, кстати, по-туаладски, так что Бастану приходилось всё переводить Митяю, отказалась. Как только согласие девушки было получено, Михаил сказал уже по-русски:

— Ну, всё, Бастан, завтра в полдень жди возле своего дома моих сватов. Приеду к тебе своё сокровище забирать. Да, вот ещё что, пусти сегодня в дом нескольких моих друзей с их женами. Ты этого обычая не знаешь, так они тебя и всех твоих домочадцев научат. Уж если начинать строить город, так с дома для жены.

Митяй ухмыльнулся и поинтересовался вполголоса:

— Мишаня, и когда это ты их язык выучил? Ведабу. Хотя я и уезжаю скоро, мне любой местный язык пригодится.

— Так, Митяй Олегович, как только ты сел с князем Бастаном у жаровни, я тоже костерок запалил. Ухватил одного из его парней, усадил напротив и заставил разговориться. Вот он мне все и выложил, как на тарелочке. Обязательно научу.

В этот день все обошлось разбивкой лагеря на холме и подготовкой к сватовству. Собственно к нему он подготовился загодя и даже предусмотрительно не стал жениться, чтобы первым отпочковаться от Дмитрограда. Портные до глубокой ночи сидели за швейными машинками, а потому в полдень большое семейство князя Бастана было не узнать. Сватовство прошло, как по маслу, и на следующий день князь Михаил, заявив, что большой свадебный пир он закатит уже в новом городе, полетел с Митяем осматривать окрестности и вскоре они нашли удобную большую возвышенность, наполовину заросшую лесом, причём южным, состоящим из сладкого каштана, уже было круто, хвойных деревьев, похожих на кедры, кипарисов, а также магнолий. Ещё в том лесу росли дикие гранаты, оливы и мандариновые деревца и потому иначе, как райским, назвать его было нельзя. Вот только Кура протекала от возвышенности в семнадцати километрах и норию на ней придётся строить очень высокую, метров семидесяти пяти и не одну, а все три, но Михаила нисколько не испугало, а лишь раззадорило. Ну, а Митяй, сделав аэрофотосъёмку, в тот же день распечатал план местности на четырёх листках и проектировщики принялись за работу. На следующий день они предоставили всем на обозрение эскизный проект нового города и Митяй даже ахнул, таким красивым тот получился.

Длинный и широкий язык холма, поднимающегося над урезом воды метров на триста, выступал из леса километров на пятнадцать, имел в ширину восемь и весь порос высокой травой и дикими персиками. Молодой ведл-садовод Артём, летавший вместе с Митяем и Михаилом, так обрадовался, что уже был готов немедленно разбить сад и пересадить в него все деревья, которые уже видел дающими роскошные плоды. Для того, чтобы новый Ребалан не испытывал трудностей с водой, на самом высоком месте холма, перед лесом, было запланировано строительство громадной, овальной водонапорной башни-бассейна размером шестьсот на восемьсот метров и высотой в двадцать пять. А что, в Ребалане и его окрестностях жило тысяч двадцать пять народа, так что справятся. Холм был сложен из плотного ракушечника, а выше по реке имелись известняки, глина и даже мергель, а потому с цементом проблем не будет. От водохранилища городу предстояло спускаться вниз, с северо-запада на юго-восток, широкими, по двести пятьдесят метров, террасами, полукольцом охватывающими самый верхний район города.

На террасах будут разбиты фруктовые сады, по ним вода потечёт по множеству арыков. Над ними вода потечёт по малым акведукам в малые водонапорные башни, вокруг которых будут стоять белоснежные двух и трёхэтажные таунхаузы, окруженные широкими верандами с колонами и арками, сплошь увитые виноградом. Лучший ученик Ольги, Артём Виноградов, привёз с собой на юг почти пять тысяч виноградных ростков и чуть не лишился рассудка от радости, когда увидел в лесу лианы дикого винограда. Это именно ему принадлежала идея строительства такой громадной водонапорной башни. Воду в неё должны будут подавать по целой системе, состоящей из пяти громадных акведуков, не три, а пять норий, поднимая её всё выше и выше исключительно за счёт одной только силы земного притяжения, увлекающей воды в низины. Та вода, которая прольётся из норий вниз, пойдёт на орошение полей и огородов, которые будут разбиты на пологом склоне, спускающемся к Куре. Но самое главное, этот огромный, широкий и глубокий акведук общей длиной в двадцать пять километров, по которому вода будет течь с довольно большой скоростью, чтобы заставить нории крутиться как можно быстрее, подаст воду наверх, она потечёт по меньшим акведукам в другие водонапорные башни и те заставят взметнуться вверх тысячи фонтанов, кондиционируя воздух, а потом она потечёт вниз по арыкам, орошая сады.

Проектировщики предусмотрели даже такую удобную штуку, как три канатно-подвесных дороги с сиденьями, как на горнолыжных склонах, чтобы было легче подниматься на холм с урожаем и без него. В общем проект получился роскошным, вот только туалады, не привыкшие к такому, ничего не поняли, но зато остальные ведлы-строители остались очень довольны и уже стали прикидывать, с чего начать работу. Глины в окрестностях хватало, как песка и известняка, но больше всего на холме было ракушечника, самого главного строительного материала, тем более что террасы им всё равно придётся нарезать. Да, как ни крути, но князь Михаил, принимавший самое непосредственное участие в проектировании города, явно вознамерился построить самый красивый город на всей планете. Он же будет и самый большой, ведь по прикидкам на этом холме можно было поселить не менее полумиллиона человек и при этом никто не станет стукаться задницей об задницу, а это как раз и было то, о чём он всегда мечтал, жить на своих трёх гектарах. Однако, самое большое потрясение Митяй испытал тогда, когда они спустились к Куре и он, опустив руки в воду, принялся ведловать и примерно через час сказал:

— Ну, Мишаня, знатное место тебе досталось. Главное, что ракушечника здесь полно и тебе не придется ездить за ним далеко, чуть снял с него плодородную землю, в сторону свёз и пили сколько потребуется. Поэтому завтра же собирай тракторята, соляры у тебя хватает, целых десять бочек, и закладывай вон там, на склоне того бугра, карьер. Эх, Мишка, чего ты только не найдёшь на раскрытых ладонях Куры и Аракса. Там всего полно. Так что срочно поднимай металлургический комплекс, электростанцию к нему, нефти в Баку навалом, сама из-под земли поднимается, и бегом строй большие корабли. Станешь нам на них металл отправлять. Реки здесь столько руды вниз сносят, что мне даже завидно, парень. Про говорящие камни я вообще молчу.

— Обязательно всё построю, Митяй Олегович, — ответил князь широко улыбаясь, — зря что ли ты меня учил. Вот увидишь, уже к зиме отстроимся. Народу здесь много живёт, а значит есть кого большому и серьёзному ведловству учить. Ты мне только техники сюда подбрось хоть немного. Особенно бульдозеров и новых экскаваторов, которые Игнат изготавливать начал.

Митяй кивнул и сказал скороговоркой:

— Подброшу-подброшу, княже. Как только домой вернусь, сразу же велю отправить тебе технику. Ну, что же, братишка, ты оставайся, трудись, а я полетел к своим. Ты же знаешь, пока я не увижу, что чёрные дарги всем довольны, не успокоюсь.

Юный, но уже очень куркулистый князь сразу же взмолился:

— Митяй Олегович, а может вернёшься на Большой Шишиге? Оставь мне оба автожира. Мы же взяли с собой полный комплект оборудования для перегонки нефти, её мы из земли в лёгкую поднимем, я сверху уже высмотрел несколько мест, где она сама сочится, так что бензин у нас знатный получится, а без метана можно будет пока что и обойтись.

Митяю трудно было отказать в такой просьбе своему ученику и он с улыбкой кивнул ему. Через три часа, не смотря на то, что уже вечерело, он сел в машину вместе с вторым водителем, ещё одна пара водителей села во вторую и они поехали сначала на восток, а уже в сумерках повернули на север. Стояла полная луна, да, и фар на каждую из Больших Шишиг Игнат навешал много. Хотя и не галогенки, светили они знатно, так что обе машины быстро неслись вперёд и ещё до полуночи Митяй успел вернуться в лагерь. Очень, кстати, своевременно, так как на следующий день, около одиннадцати часов утра приехали все остальные машины и началась погрузка пассажиров. В восемь Шишиг и восемь пассажирских колёсных барж удалось поместить всех оставшихся чёрных даргов и караван тронулся в путь, чтобы через двое суток добраться до берега Кубани. Четыре Шишиги, взяв на буксир все восемь прицепов, поехали в обратный путь, а четыре остались на берегу, дожидаться кораблей из Дмитрограда. Митяй мысленно был в пути на Урал и прокладывал самый удобный маршрут. Однако, ход его мыслей то и дело прерывался раздумьями о том, как там устроились на новом месте чёрные дарги и не случилось ли какой ссоры.

Усадить их на два кораблика и большую баржу не составило особого труда. Их заманили туда чудесным ароматом жареной осетрины, против которого и сам Митяй с трудом бы смог устоять, а может быть и не смог. Теперь же оставалось только дождаться возвращения Антона, ведь что ни говори, а Большие Шишиги на подводных крыльях плыли по реке даже с баржами на прицепе быстрее его тихоходов. Поэтому они провели на реке целых три дня, пока под вечер не показались даже не три, а четыре судна, два буксира и две баржи, большая и малость поменьше, но тоже весьма вместительная. Ну, а на берегу уже была построена из брёвен пристань, к которой те незамедлительно причалили и пришвартовались. Сразу же началась посадка на суда, но в путь они тронулись только рано утром и через трое с половиной суток доплыли до Дмитрограда. За время пути Митяй не только знатно выспался, но и расспросил Антона о том, что творится в городе и как встретили дмитроградцы чёрных даргов. Ну, город жил своей обычной жизнью, то есть ударно трудился. Без дела никто просто физически не мог сидеть, так всем хотелось сделать все те вещи, о которых Митяй рассказал так подробно и даже нарисовал их на листах пергамента, чтобы ведлы-мастера видели их перед собой, словно в натуре.

Помимо тракторов, бульдозеров и экскаваторов, Игнат начал изготавливать совсем уж маленькие Шишижки, а попросту пикапы, которых так выпрашивал у него князь Денис. Ещё он сконструировал и изготовил аммиачную холодильную установку и приступил к строительству второго энергоблока. Ему очень понравилось использовать электричество в металлургии. Он уже изготовил нихром и теперь гончарных дел мастера принялись заменять старые горелки на электрические нагреватели. Для полного счастья ему только и оставалось, что изготовить СВЧ-генераторы, которые уже сконструировала Татьяна. Её даже прозвали за это Электрической княгиней. Пользуясь тем, что княгиня Ольга, родившая Денису от Митяя дочь, кормила маленькую Оленьку, Татьяна подбросила ей Машеньку, остановила грудь, чёртовы ведлы умели проделывать со своим организмом всё, что угодно, и потому почти всё время проводила на заводе у Игната. Вот и оставляй после этого бабу без присмотра. Зато из неё получился отличный инженер-конструктор электрических машин, но на радио, в котором Татьяна тоже петрила, она смотрела косо и вот по какой причине. Ведлы-женщины наладили устойчивую связь друг с дружкой и то им было просто на фиг не нужно. Похоже, что они хотели учинить свою собственную маленькую монополию, так как ведлы-мужики, сколько ни бились, ни к чему подобному не пришли. У Митяя сразу же закралось в душу подозрение, что его жена собирается ехать с ним на Урал и он поинтересовался об этому у Антона, тот широко заулыбался и ответил:

— Ясное дело, Митяй. Куда ты, туда и она. — После чего сразу же поспешил добавить — Да, ты не волнуйся, Ольга уже не только ей, но и многим другим женщинам, которые недавно детишек родили, разрешила спать с мужьями. Едим же мы теперь вволю, а потому организм быстро восстанавливает силы, не то что раньше, когда мы, по весне, ходили, шатаясь от голода. Ох, как вспомню те годы, так за голову хватаюсь. Какой же я тогда был дурак, Митяй, когда видел в тебе ожившего духа Огненной реки. Ведь скажи я тогда Ольге — пошли к великому ведлу, она ведь точно пошла бы. Соня тоже об этом жалеет.

Митяй улыбнулся, развёл руками и ответил:

— Ну, Антоша, как случилось, так случилось. Главное, что алары продержались всё это время, выдюжили. Ладно, скажи лучше, как дмитроградцы чернявых приняли и как разместили?

— Как приняли? — Удивлённо переспросил Антон — Да, как братьев приняли. Женщины ведь доложили и княгине Ольге, и нашей Танюше о том, что с ними случилось. Правда, всем городом люди на пристань не выбежали, но загодя накрыли столы и как только мы приплыли, нас уже ждала роскошная поляна. Даргтаны, так мы их за чёрные волосы зовём, увидев, что на них никто не серчает, а князь Денис зовёт с пристани, как братьев, по-даргтански, сразу же на берег и сошли. Потом, когда за столами уже сидели, к ним наши ведлы подошли, хмельного мёда преподнесли и разговоры с ними завели, вы же их уже русскому языку обучили. Ну, а после застолья мы повели их новые хоромы смотреть и стали объяснять, где в доме вести охоту на мясо, на рыбу, на картошку и соленья всякие. С ног мерки сняли, чтобы колодки вырезать и бутсы им стачать. Надо сказать, новое жильё им понравилось. В общем я так думаю, что они уже обжились на новом месте, ведь советчиков и подсказчиков к ним сразу же столько набежало, что только успевай поворачиваться. Каждый с подарками пришел, чтобы порадовать даргтанов, и каждый пообещал братом ему быть, так что уже наутро они смело по городу разгуливали и даже на ту сторону, в промзону стали проситься, чтобы посмотреть, как великое ведловство делается. Ну, а больше я ничего не видел, Митяй, мне же вверх по Кубани плыть предстояло. Зато за ночь Игнатовы мастера заменили двигатель на "Татьяне", большую восьмёрку поставили. Я только потому до обеда и задержался в городе. Теперь она, с новыми винтами из нержавейки, тянет ничуть не хуже "Марии". Вот, собираюсь не неё капитаном Никиту Водяного поставить, своего старпома. Он воду ведлает не хуже меня, а нам ведь Игнат столько заказов на руды и особенно на графит сделал, что только и успевай всё на борт грузить и возить. Как только вернёмся, так сразу установлю на обе баржи подъёмные краны, приму на борт топливо и провиант, да, в верховья Кубани подамся, а Никита вниз по реке пойдёт. Там глины добрые есть, из них алюминий хорошо плавить.