— Эти карусели ему на один чих, — Ветер обратился к ошеломленным гвардейцам. — Он лестницы и бревна проходит на уровне ваших лучших воинов, так что остановить его сможет только Молчун.

— Но он же не прошел лабиринт, — робко сказал кто-то из гвардейцев.

— Назови мне хоть одно условие прохождения полосы препятствий, которое он нарушил, — это уже Лис вмешался в разговор.

Гвардеец задумался, и глаза его от напряжения полезли на лоб:

— О, Святой ветер, ведь он же ничего не нарушил!

Все, кто к тому времени успел прокрутить в голове все условия прохождения и осмыслить происходящее, поняли, что принц ничего не нарушал, и довольно загомонили.

— Он вас всех сделал, как малолеток, — Громила довольно улыбался. — Даже если он придет предпоследним, ведь ему выбраться из ямы перед Молчуном из-за его роста будет все-таки сложно, он все равно будет молодцом!

— Вот голова у нас принц! — гвардейцы радостно заголосили. То, что их сделал малолетка, их совершенно не обидело. Он же их командир, хоть и формально, а может, после взятия храма и неформально.

Лис поднял левую руку вверх, призывая всех к тишине. Принц тем временем приближался к последнему препятствию, которое не удалось преодолеть никому из участников соревнования. Дарий по показанному времени уже вплотную приблизился к первой пятерке, ведь прохождение каруселей, как выразился Ветер, его не задержало. Все затаили дыхание, ведь принцу оставалось всего каких— то десять шагов до ямы. Молчун уже подошел к доске и ждал своего ученика с распростертыми объятиями. А уж как принца ждала грязевая яма! Она, образно говоря, была рада каждому гостю, а о ее радушном приеме можно было узнать по состоянию, а вернее, по отсутствию одежды у гвардейцев. Дарий приблизился к доске, зачем-то остановился и посмотрел на Молчуна, который уже держал руки наготове, чтобы в любой момент стряхнуть принца в яму. Что-то прикинув в уме и хмыкнув, Дарий со всей дури ударил по доске ногой. Доска, недовольно скрипнув, подпрыгнула и ударила по рукам ошеломленного Молчуна.

— Касание есть! Я могу проходить? — вопрос Дария повис в воздухе. Никто из зрителей не понял, как так получилось, а потому все ошеломленно молчали. Дарий, прихрамывая, перебежал по доске на другую сторону ямы и встал рядом с Молчуном.

— Лучшее время! — громко прозвучал голос довольного Ветра.

Гвардейцы и наблюдатели по-прежнему безмолвно и с удивлением в глазах переглядывались. Первые крики радости прозвучали от персональных болельщиков принца, то есть от Дылды и, как называл их Лис, его детского сада. Детский визг и улюлюканье в купе с ревом Дылды очень не понравились местным птицам, которые испуганно, но все же как-то нехотя стали взлетать вверх. Через несколько секунд к этому реву присоединились, наконец, и сами гвардейцы. Тут уже взлетели вверх и самые смелые птицы, которых не смог испугать рев Дылды. Радость за столь феноменальный по времени и по исполнению результат не омрачило даже упоминание Ветра о пяти золотых, а уж его намек, что такое событие не грех вечером обмыть в кабаке, естественно, за его счет, не оставил никого обиженным.

Единственным расстроенным из всех присутствующих оказался сам Дарий. Он сидел на бревне и пытался загипнотизировать свою медленно распухающую ногу, которой, по-видимому, встреча с доской очень не понравилась. Лис подошел к Дарию и спросил:

— Как нога? Вызвать доктора?

Дарий поднял голову и хитро улыбнулся:

— Благодаря Варае я знаю рецепт целебной мази от ушибов. Но моя сегодняшняя победа — самое лучшее лекарство. До сих пор я не думал, что побеждать так приятно, тем более тогда, когда от тебя этого совсем не ждут, а восхищенные взгляды, которые на меня бросают гвардейцы, милее всех подарков.

Лис посмотрел на веселящихся гвардейцев и ответил:

— Постепенно ты становишься для гвардейцев не просто святым принцем, а еще и их принцем, а это дорого стоит. Когда-нибудь они будут тебя защищать, не жалея своих жизней. И делать они это будут не только из чувства долга, они будут счастливы умереть за тебя. Правда, есть одно обязательное условие — к тому времени они не должны в тебе не разочароваться.

Дарий серьезно посмотрел на Лиса:

— Я постараюсь их не разочаровать.

— Ты уж постарайся, это в твоих же интересах. А вот и тень твоя бежит, так что я, пожалуй, лучше исчезну от греха подальше, а то за твою пострадавшую ногу можно и по шее получить. Дылда нам тебя доверил, а мы не оправдали его доверия, — уже на бегу договарива Лис и со смехом скрылся в толпе веселящихся гвардейцев.

— Мой принц, с вами все в порядке? — Дылда присел рядом с Дарием. — Ваша нога пострадала. Где этот никчемный рыжий мех, который клятвенно мне обещал, что с Вами ничего не случится, пока я занимаюсь своими подопечными? — При этом каким-то неведомым образом левым глазом он искренне сострадал больной ноге, а правым безжалостно резал толпу, отчаянно пытаясь найти виновника травмы.

— Дылда, успокойся. Со мной все нормально. Подумаешь, мелкая травма, которую я получил по собственной глупости, потому что не рассчитал силу удара. Ты же сам должен понимать, что эту полосу препятствий без синяков пройти просто не возможно.

— Так зачем вы ее проходите, если это опасно для вашей жизни? — Дылда укоризненно посмотрел на принца.

— Если я не буду подготавливать себя к будущим неприятностям, я не смогу их преодолеть. А их, понятно, будет очень много, я ведь принц, а не какой-то сын пастуха.

— Вот именно. Вы принц, а не сын пастуха! Зачем, как Вы думаете, эти дармоеды-гвардейцы получают золотые? Как раз за то, чтобы Вы не пострадали от окружающих вас опасностей.

— Ты не прав, Дылда, — сзади, как всегда, бесшумно подошел Молчун. — Принц — это не звание или титул, это своего рода кара на всю жизнь. Дарий, чтобы подтверждать и сохранять свое положение, обязан быть лучшим во всем. Тогда его будут одновременно и любить, и уважать, и бояться. Если же он будет прятаться за наши спины, будет всего лишь обычным принцем, чей век недолог, а участь известна и незавидна. Сейчас же он стал гвардейским принцем, — Молчун как бы посмаковал это название у себя в голове и улыбнулся. — Да, гвардейский принц — хорошая и очень полезная характеристика его титула. Для кого-то он святой принц, что тоже неплохо, а для военных он будет своим, т.е. гвардейским принцем. Ура гвардейскому принцу!

-УРА! — все присутствующие с удовольствием подхватили этот клич. И еще долго разносилось по округе, вконец запугав всех птиц, "ура гвардейскому принцу".

Император был не просто недоволен, он был в ярости. Его метание по рабочему кабинету чем-то напоминало беспорядочный полет ночного мотылька, толку и разумности ноль, но зато сколько экспрессии. Хотя надо заметить, что он не был так же безобиден и беспомощен.

Ботос развалился в кресле и с улыбкой наблюдал за перемещениями императора по кабинету.

— Как они могли? Как посмели? Мне, императору, ультиматум? — Кор, устав бессмысленно бегать по кабинету, упал в кресло напротив Ботоса.— Ты мне можешь объяснить, что происходит? Я ничего не понимаю. Сначала прибегает главный горбик и требует, ты слышишь, требует приструнить бесчинствующую в городе гвардию. Его подчиненные, видите ли, не могут справиться с этими отъявленными головорезами. Потом заявляется даже без стука Молчун, не потревожив мою охрану, и сообщает, что мне беспокоиться не о чем, что ситуация уже под контролем, и просит не вводить войска в город во избежание новых проблем. Я, как дурак, ему одобрительно киваю. А что мне остается? Мне что, признаваться, что я ничего не знаю и не понимаю. Менис куда-то исчез, а послание от церкви Святого ветра меня окончательно добило.

— Какое еще послание? — Ботос удивленно уставился на императора.

-Какое, спрашиваешь? Ерунда какая-то, бред! Они тоже, видите ли, требуют. Почему сегодня всем приспичило требовать от меня, чтобы я оградил принца от влияния военщины?

Ботос начал неприлично хрюкать, потому что не мог больше сдерживать хохот.

— Ладно, ржи на здоровье. Я уже понял, что ничего страшного не случилось, иначе бы тебе не до смеха было. Но я же ничего не знаю! Император я или кто?

— Успокойся, Кор, сейчас придет Менис, и мы озвучим полную картину этой истории. У меня, к сожалению, пока не все подробности. Менис сейчас как раз отправился к святошам.

— Я уже вернулся и кого-то сейчас убью, — ввалившийся в кабинет Менис был похож на попрошайку у главного храма. Одежда вроде ничего такая, нормальная, чистая, но где-то то пуговицы не хватает, то где-то рукав оторван...

— Напоминаю, что покушение на императора карается смертью, — Кор умилялся видом своего канцлера и уже хрюкал от смеха не менее заливисто, чем Ботос.

— Кор, вот не надо издеваться. Мне сейчас совсем не до этого. Как будто я не знаю, я же сам этот закон писал, — Менис, нахохлившись в кресле, смотрел недовольным взглядом на веселящихся друзей.

— Ты же должен был к святошам идти. Ты почему такой ободранный? — Кор пытался перестать хрюкать, но у него явно не получалось. — Что с тобой случилось?

— Святоши требовали, чтобы я официально объявил Дария святым.

— Зачем? — удивленно уставился на Мениса император. — Он же и так святой.

Менис уставился на Ботоса, который уже ржал во весь голос, и повернулся к императору:

— Хватит уже ржать! Начинай вещать, Ботос, а я подключусь, когда надо будет. Кстати, это твой прокол, что Тени не успели вовремя отреагировать и взять ситуацию под контроль.

— Менис, не надо ля-ля, — Ботос хоть и прекратил ржать, но его похрюкиванье по-прежнему прорывалось между словами. — Тени сделали все, что могли. Они, да будет тебе известно, даже согласились пить с гвардейцами.

Менис с издевкой и со смешком в голосе съерничал:

— Вот это им неожиданно удалось великолепно. Кто, интересно, их этому научил? Не ты ли? Ладно, давай уже начинай, а то наш император умрет от любопытства.

— Усаживайтесь поудобнее и слушайте сказку о том, как принц Дарий гвардейцев победил и что из этого вышло, — Ботос довольно посмотрел на удивленное лицо императора и продолжил. — Вчера утром Дарий должен был проходить новую полосу препятствий, придуманную Громилой. Кор, ты ее частично видел и еще удивлялся, что за гора мусора появилась у Дария. Ну, так вот, это первая полоса препятствий и была.

— Он в своем уме? Если оттуда рухнешь, то костей не соберешь, — император удивленно посмотрел на Ботоса. — Громила, по-моему, переусердствовал в своем неуемном желании улучшить физическую форму моего сына.

— Нет, все нормально. А насчет методов его воспитания... Как будто ты не знал, кому отдал на растерзание собственного сына. Ладно, мы отвлеклись. Как-то так получилось, что полосу препятствий Дарий стал проходить не один, а соревнуясь с гвардейцами на время.

— Что? — император возмущенно посмотрел на Ботоса. — Зачем это надо было? Этот умник Лис что ли решил доказать Дарию, что ему еще учиться и учиться? Так можно же было это по-другому сделать? Зачем унижать принца в присутствии моих солдат?

— Ха-ха-ха, — возглас Мениса разнесся по кабинету. — Я же говорил, что он так и подумает, так что гони пять золотых, дружище!

Ботос с унылым лицом неохотно выложил пять монет на столик:

— Вы с Ветром очень похожи.

— Это чем же?

— Оба жулики, хоть и уважаемые граждане нашей империи, — довольный Ботос откинулся на спинку кресла и, уловив удивленный взгляд императора, пояснил. — Ветер поспорил со всеми гвардейцами на пять золотых, что Дарий их всех сделает.

— И что, опять у Громилы деньги занял?

— Ага, — Ботос с улыбкой посмотрел на императора, — и не прогадал, а выиграл. Вернее, выиграл состязания Дарий, а Ветер выиграл спор. Не буду пересказывать все подробности состязания, скажу лишь одно, что Дарий победил в своем стиле, честно обдурил всех так, что и не подкопаешься.

— Это как? — Кор с умиротворенно-довольной улыбкой потянулся за бокалом вина. — Давай рассказывай, как это мой сын умудрился сделать элитных гвардейцев? Хочу знать все подробности. Дай старику потешить свою гордость за сына.

— Пожалуйста, мне не жалко. Дарий упросил Лиса, чтобы тот озвучил правила прохождения полосы препятствий перед всеми гвардейцами, а затем прошел ее быстрее всех, не нарушив ни единого правила. Я повторюсь, что все происходило в его стиле. А вот дальше и начинается наша сказочка, — Ботос пригубил бокал вина и улыбнулся. — Пока все радовались находчивости принца, Молчун кинул клич "ура гвардейскому принцу", все подхватили, а потом решили, что гвардейский принц звучит гораздо лучше, чем святой принц. Вечером Ветер, естественно, оплачивал кабак со своего выигрыша. Как вы сами понимаете, гвардейцев там набралось очень много. Мои Тени там тоже были, кстати, и понесли материальные потери.

— Какие еще потери? — Менис погрозил кулаком Ботосу. — Я ихнюю пьянку оплачивать не собираюсь.

— Ну ладно, ладно, — Ботос успокаивающе замахал руками, — так и быть, я сам оплачу, ведь на такое не жалко потратиться. Короче, когда гвардейцы дошли до кондиции, кто-то решил, что надо пойти к главному храму и сообщить святошам, что принц теперь не святой, а гвардейский.

Кор, уже начиная понимать подоплеку скандала, снова стал, давясь от смеха, весело похрюкивать.

— Мои Тени, скумекав, чем все это может закончиться, оплатили еще выпивку, надеясь, что гвардейцы упьются вдрызг и о походе забудут.

— Но это не прошло, потому что напоить гвардейца — это совсем не то же самое, что напоить горбика, — Менис погрозил пальцем Ботосу.

— Поход к главному храму начался уже утром и сопровождался заходом в каждый кабак, попадающийся на пути к цели. Так как многие из этих питейных заведений уже были закрыты, а гвардейцев сильно мучила жажда, несколько дверей были как-то сами собой открыты, ну и, естественно, за препятствие утолению жажды пострадали пятеро их хозяев и где-то тридцать горбиков.

Император уже не просто хрюкал, а выдавал заливистые трели, как певчая птица. И только изредка между этими трелями пытался отпить вина.

— Что произошло после этого, Кор, ты уже знаешь. К тебе прибежал главный горбик и стал жаловаться. Молчун об этом узнал, правда, не знаю, откуда, но все-таки узнал и направился к тебе исправлять ситуацию. Так как вчера он гулял наравне со всеми, то состояние, в котором к нему пришла эта гениальная мысль, нельзя было, как ты понимаешь, назвать очень хорошим, — Ботос выразительно посмотрел на задыхающегося от смеха императора.

— Дошли до храма, конечно, не все, многие полегли по дороге, но к самым стойким присоединились еще и мои Тени, некоторые жители города и даже ряд горбиков. Проорали они перед храмом минут двадцать и разошлись спокойно.

— А теперь моя очередь, — Менис чуть приподнялся. — Что там услышали святоши в этом оре, я не знаю, но они почему-то решили, что военные пришли, как они выразились, единолично использовать авторитет принца в своих целях. Ну и от страха побежали к тебе. Они же не дураки, понимают, чем это для них закончится.