Надо отдать сержанту должное: выражение его лица не изменилось. Но вот глаза... Похоже, он только сейчас окончательно поверил, что вчерашняя беседа могла закончиться для него... м-м-м... не слишком удачно. 'Мягко говоря', — добавил партнёр.

Первый

До вечера больше ничего интересного не произошло. А сразу после захода местного солнца опять притопала сладкая парочка... Твиксами их обозвать, что ли?.. Однако не поймут-с. Провинция, господа! Провинция-с!.. Но я отвлёкся... В этот раз капрал устроился несколько подальше и в намеренно мирной позе. Пришлось даже вставать, чтобы передать ему кувшин (в конце концов, он тут типа младшего, вот пусть и разливает). Немного подумав, мы ещё и пакет с пайком слегка распотрошили, выложив вяленое крабье мясо и что-то типа местных галет в качестве закуски. На карту выложили. Ту самую. Совершенно секретную. Ага! А что делать, если ничего более подходящего не нашлось? А тут заодно и как бы даём понять, что ничего ценного в этом лоскуте кожи вроде и нет... Партнёр, сначала охреневший от такого обращения с важным документом, в конце концов согласился с моими доводами, но ворчал ещё долго, отвлекая меня от важного занятия ничегонеделания. Ну, есть это во мне, есть!

Когда вино было разлито (опять по половине кружки!.. Интересно, а самогон они гнать умеют?), сержант наконец-то догадался представить нам своего спутника. Как оказалось, капрал Диран Варог оттрубил пятнадцать лет в линии, заполучил несколько шрамов и хватанул какой-то алхимической гадости, из-за которой был признан негодным и чудом не выпихнут в отставку, переведясь в конвойную команду стараниями друзей и бывшего командира. Посредством осторожных расспросов удалось выяснить, что пенсия инвалидам, конечно, полагается, но вот к этому самому 'полагается' частенько приходится добавлять 'теоретически'... Хм, не удивлюсь, если окажется, что вся эта команда состоит из таких вот бедолаг. И тем более не удивлюсь тому, что все они держатся друг за друга и за бывших сослуживцев...

Второй

А на следующий вечер мы почти прибыли. Почти — потому что капитан решил не рисковать, пробираясь в темноте мимо множества мелких островков, а приказал бросить якорь в каком-то известном только ему одному месте... Что?.. Якорная стоянка?.. А какая разница?.. Ага, понял... В общем, до утра простояли в море, с рассветом двинулись к порту и уже ближе к полудню наконец-то причалили. Вблизи берега я чувствовал себя не так паршиво, поэтому удалось полюбоваться и фортом, и раскинувшимся чуть в стороне от него городком. Партнёр опять принялся бурчать про маленькие деревни с огромным самомнением, но быстро устал и замолк.

На берег мы сошли одними из первых. Постояли, привыкая к ощущению надёжности под ногами, и отошли чуть в сторону, чтобы не мешать выгрузке новобранцев. Встречали их точно так же, как и в Прибрежном: коридор из легионеров протянулся от трапа до места построения. 'Мясо' строили на палубе по десяткам в колонну по одному и так же по десяткам сводили на берег. Затем по сходням спустился Крюк в сопровождении своих инвалидов. Ещё раз заставив пересчитать по головам пополнение и убедившись в отсутствии потерь, бравый сержант что-то сказал старшему группы встречающих и махнул конвойной команде в сторону форта, а сам подошёл к нам и попросил подождать его в таверне 'Щит легионера', находящейся в десяти минутах ходьбы отсюда, на ближайшей к форту окраине города.

Взгляд со стороны

Тордус Агенатис, более известный как Торд Красный, хозяин 'Щита легионера', сидел за стойкой, периодически поглядывая одним глазом в зал на единственного в этот час клиента и рассуждал о жизни вообще и о молодёжи в частности. К размышлениям этим его побудил этот самый единственный посетитель, полчаса назад возникший на пороге. Серьёзный молодой человек с длинными тёмными волосами подошёл к стойке, вежливо поздоровался, заказал мяса с кружкой травяного отвара и поинтересовался наличием приличного вина, пояснив, что ждёт знакомого. А потом выбрал столик в самом тёмном углу, сел спиной к стене и задумался о своём. Даже на Рутику, принёсшую заказ, особого внимания не обратил: так, глянул, кивнул и опять ушёл в себя.

'Да-а-а... — подумал Красный, — это он зря так. Девчонка сейчас из себя вывернется, но своего добьётся! Не привыкла она, чтобы на неё не смотрели. Избаловалась... Замуж бы её...' — Торд вздохнул и стал оценивать посетителя, как возможного жениха для приёмной дочери. Что серьёзный — это хорошо. Что вежливый — тоже. И выглядит аккуратно, и с мечом явно дружит... С непростым мечом — за всю свою жизнь Торд видел подобные раза два, и оба раза оружие оказывалось ну просто очень хорошим! Да и мясо заказал, и приличным вином интересовался... Явно не бедствует. И то, что не взял сейчас ни вина, ни пива, тоже хорошо — не пьяница какой. И не бабник — тот бы на крутящуюся по залу девку нет-нет, да поглядывал... А вот привычка садиться вот так — это уже плохо. По краю ходит или привык ходить. Такой не то чтобы дома не усидит, такого везде беда найдёт. Или он беду. А эта дурёха малолетняя такого ещё не понимает. Не посмотрели на неё, вишь ты! Эх, дочка-дочка...

Скрипнувшая дверь впустила в зал ещё двоих. Парень, успевший давно покончить с мясом и попивавший вторую кружку отвара, встрепенулся, помахал рукой и негромко позвал:

— Крюк, я здесь! — после чего повернулся к стойке: — Уважаемый, вина, пожалуйста, и чего-нибудь закусить.

Кивнув, Красный посмотрел на вошедших и окончательно уверился в том, что Рутике ничего не светит: кто такие Крюк и Старый Гуль, он знал очень хорошо. Разве можно плохо знать своих лучших друзей?

Первый

Так вот ты какой, северный олень!.. Вот кто бы сомневался, что самым крутым сержантом самого крутого подразделения на острове окажется именно орк? А?.. А вот я бы сомневался. Просто потому, что не привык ещё к этим зеленошкурым. А оно вон как, оказывается. Высокий, седой, немолодой, с густой шевелюрой и шрамами на морде. И двумя ма-а-ленькими зубками, удерживающими верхнюю губу от чрезмерного раскатывания... И с умными глазами. С очень, я бы сказал, умными глазами. Которые сейчас ощупывают нас (во всяком случае, ту часть, которую видно над столом) буквально по миллиметру. Н-да... Мы нагло ухмыльнулись и откинулись назад, опёршись спиной о стену.

Подскочившая девчонка-официантка, полчаса старательно демонстрировавшая нам все достоинства своей фигуры, шустро выставила на стол кувшин (а бутылки здесь, похоже , популярностью не пользуются), чистые кружки и блюдо с закусками (опять морепродукты!), получила очередной благодарственный кивок и, обиженно фыркнув, убежала размышлять о горькой девичьей доле, провожаемая удивлённым взглядом Крюка. Зелёный же вдруг подмигнул и почти шёпотом спросил:

— Что, не понравилась девка?

— Девка как девка, — пожали мы плечами. — Молодая и глупая. Если не выдать замуж, проблем не оберёшься.

— А сам что теряешься? Ты ж ей глянулся!

— А эти проверки обязательны?

— Какие проверки?! — наигранно удивился зеленошкурый.

— Старый Гуль, если не ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — орк кивнул.

Мы вздохнули, и я начал объяснять:

— Девочка явно привыкла к мужскому вниманию. К комплиментам. А тут я, которому она не интересна. И всё время до вашего прихода она мела хвостом по залу. И если я ей сейчас улыбнусь или, скажем, назову красавицей, фыркнет, задерёт нос и обольёт презрением. Если не верите, можем на что-нибудь поспорить... Ещё задачи на сообразительность будут?

Бенус Гориедис (Крюк)

Я сидел и наслаждался. Гуль наконец-то нарвался если не на равного, то, во всяком случае, близкого по уровню противника. А это, кроме прочего, означало, что не только у меня или Обломка, но даже у Хирраша обыграть этого парня возможности не было. Всё-таки когда уступаешь значительно более сильному, не так обидно. А эти двое продолжали перебрасываться словами, как мастера-мечники — ударами: вроде бы всё видно и понятно, а вот повторить и объяснить, почему именно так... И оба, похоже, получали немаленькое удовольствие. Наконец Старый довольно улыбнулся, слегка расслабился и подвёл итог:

— Неплохо. Очень даже неплохо. И очень жаль, что ты не хочешь ко мне.

— Не то чтобы не хочу...

— Не надо!.. Крюк, — Гуль качнул головой в мою сторону, — рассказал и про не то чтобы, и какая помощь тебе нужна... Не рассказал только одного: а что получу я?

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — Казус вернул улыбку, — ваша полусотня является таковой только по названию. На самом же деле в ней дикий некомплект, а работы — больше, чем может выполнить полный штат.

— Намекаешь, что будешь помогать?

— Почему намекаю? Говорю прямо. В конце концов, вы ведь платите охотникам за помощь, не так ли?

— Так, — согласился Гуль, — но они и о помощи не просят.

— Но и их не хватает. Хотя бы потому, что и они не всегда возвращаются. И маги среди них вряд ли есть, даже такие неумелые, как я... Наконец, может наступить такой день, когда наши интересы столкнутся. И я обещаю, что если такое произойдёт, я очень постараюсь решить дело миром.

Меня как дубиной по голове ударили. Только что Казус почти открыто заявил, что между Инквизицией и Империей может начаться война. Да нет, не между Инквизицией и Империей. Между Храмом и Империей. И чем она закончится... Понимая, что нам нужно подумать, Казус отстегнул меч, положил его на стол и поинтересовался у Красного, где здесь отхожее место. Выслушав ответ, кивнул и вышел. А мы остались сидеть.

Двое

— Партнёр, а ты...

— Что говорится в присяге?

— А при чём тут...

— При том, что я сильно сомневаюсь, что эта присяга одобряет участие в каких-либо тайных организациях. И я не удивлюсь, если в ней говорится о верности официальной религии... Не знаю, как Крюк, а вот Старый Гуль должен сообразить, что они в любом случае станут клятвопреступниками. Если уже не стали.

— А...

— А с тобой ясности нет. Если ты работал на вашу Инквизицию, мог вполне присягнуть на верность только вере... Верность вере... Каламбур, однако.

— И что же делать?

— Партнё-ор!.. Ты ничего не забыл? Всё это — только слова! Слова, которые вовсе не обязательно соответствуют сложившейся обстановке!

— А почему ты думаешь, что они принимают нас за инквизитора?

— Я не думаю, я учитываю самый худший для них вариант. Потому что если мы относимся к какой-нибудь государственной тайной службе, то конфликт между нею и армией — дело вполне обычное. И это даже не конфликт. Просто тайной службе наплевать на интересы армии. Только и всего. А я пообещал, что в случае возникновения такого конфликта попробую свести потери армии — точнее, конкретных её представителей — к минимуму. И им от этого прямая выгода: не придётся нести потери от дружественного огня.

— От чего?

— Ну, представь себе, что пехота пошла в атаку, а в это время лучники или арбалетчики дали залп поверх голов, но не рассчитали, и стрелы полетели в своих. Вот это и называется дружественным огнём.

— Понял... Только ты всё равно не дави на них слишком сильно.

— Не получится. Этот зеленошкурый способен сожрать нас с навозом и не подавиться. И то, что нас до сих пор не разделали — чистое везение. Так что сейчас главное — договориться. А вот потом пусть догадывается сколько угодно. Тем более что мы ему ни слова не соврали.

Первый

Когда мы вернулись, наши собеседники сидели в тех же позах и с почти теми же выражениями на лицах: у Крюка — ошарашенное и почти испуганное, у Гуля — задумчивое. Заняв своё место, мы на всякий случай долили в кружки из кувшина, взяли свою и стали ждать, попивая достаточно приличное винцо. Долго ждали. Два раза по полкружки. Потом орк наконец-то оторвал глаза от нашего меча и спросил:

— Значит, будет война?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— То есть?

— Или будет, или нет... Но мой нос чует запах палёного. И мне не нравится то, что я знаю об обстановке на острове.

— А точнее?

— Точнее?.. Например, я подозреваю, что кто-то вас уже списал. Как неизбежные потери. И не только легионеров, но и... — мы качнули головой в сторону трактирщика, явно озабоченного нашими разборками.

Крюк дёрнулся, как будто желая что-то сказать, но глянул на старшего товарища и промолчал.

— Списал... — Старый Гуль произнёс это слово медленно, как будто пробуя на вкус. — Сначала тёмные поднимут восстание и вырежут нас, потом придут легионы и вырежут тёмных... Но зачем?!

— А ты не боишься? — а вот это уже поинтересовался партнёр. Похоже, он догадался, что я хочу ляпнуть... Ню-ню...

— Отбоялся уже.

— Сколько нужно будет легионов, чтобы устроить зачистку острова? И откуда их возьмут?

— Каххар? — осторожно поинтересовался Крюк.

— Если это Каххар, то я съем свой шлем, — поморщился орк. — В наших тайных службах хватает ублюдков, но вот идиотов там почти нет. Не выживают... Ладно, — тряхнул он головой и повернулся к стойке: — Красный, не посидишь с нами?

Второй

Мы договорились. Не совсем так, как хотелось бы, конечно. Но тем не менее. Жить будем в этой же таверне. Хозяин, правда, поворчал, что у него не гостиница, но наткнулся сразу на два вопросительных взгляда — Крюка и Гуля — и согласился. Мы тут же выложили на стол большой серебряный и сказали, что если надо ещё, пусть не стесняется. Красный покряхтел, борясь с жадностью, но от добавки отказался. Ну ещё бы! Небось, за месяц столько не зарабатывает. Уладилось и с обычными тренировками: орк обещал сделать нам пропуск в форт и позаниматься лично. Но тут же поинтересовался, что такого нового мы придумали из снаряжения и как бы это заполучить. В ответ мы рассказали об одноногом оружейнике из Прибрежного. Зеленошкурый поскрёб в затылке и уточнил, что только для своих, а 'прикомандированные' пусть обращаются к одноногому, после чего мы пожали плечами и кивнули.

А вот с магией вышел, как выразился партнёр, облом. В полусотне свой маг был, но на месте не сидел. А когда появлялся, дня два-три подходить к нему было просто опасно: перегаром с ног сбивал. Потом ещё пару дней приходил в себя и опять исчезал. Гарнизонный же маг, по единодушному мнению присутствующих, был отъявленной сволочью, с которой иметь дело не рекомендовалось. В общем, придётся либо подыскивать что-нибудь на стороне, либо связываться с гильдией. Либо время от времени добегать до Прибрежного и приставать к тамошнему лейтенанту. Н-да... Миль двести в один конец. По прямой... Ладно. Партнёр сказал, что в самом крайнем случае будем отлавливать полусотенного, выпрашивать книги и уговаривать показать что-нибудь простенькое. А дальше уж разбираться самостоятельно. И надо будет ещё подыскать местечко в окрестностях. Для тренировок.

Что же касается напарника, то тут надо было подождать. Дело в том, что в полусотне есть мряв, у которого, в свою очередь, есть племянник. Молодой и беспокойный любитель лезть туда, куда и пьяный гоблин не сунется. Но везучий, как... Уже несколько раз возвращался подранным едва ли не в лохмотья. Но возвращался. Брать его к себе Гуль не хочет из-за переизбытка авантюризма, а вот пристроить к нам под присмотр... Надо только дождаться возвращения старшего родственника. А это — дней пять-шесть. Если вернётся.