Падший демон. Дорога в никуда

— Что-то в этом духе, — кивнул Наргх.

— Так вот, скажу сразу: мне нет до вашего задания никакого интереса. Можете не волноваться, разузнавать я у вас ничего не стану. Меня волнует лишь успешность выполнения моего дела. Вам ясно?

Наринна быстро кивнула, Клоин недовольно повел бровями — ему монах не нравился. Демон же остался сидеть без движения, продолжая изучать ауру гостя.

— Тогда продолжим. Как вам уже успел сообщить наш общий друг, мне нужно попасть в место близ Вактийского графства. Вы знаете, где оно находится?

— Знаем, — неохотно кивнул вор. — А куда именно?

— Об этом чуть позже. Сначала скажите мне, сколько вы обычно берете за сопровождение человека?

— А сколько предложите? — В глазах парня заблестел интерес.

— Тысячу золотых. И торговаться я не стану, — глянув прямо в глаза Клоину, ответил брат Толк.

— Тысячу? — Теперь интерес в парне буквально полыхал.

— Так много? — Даже у равнодушной к богатству девушки загорелись глаза.

Невозмутимым остался лишь Наргх. Деньги, как и возможность наживы, его никогда не интересовали. Но, вопреки данному себе обещанию, помочь таинственному брату Толку ему по непонятным причинам хотелось.

— Да, тысячу. Половину получите сейчас. — На стол опустился увесистый кошель с монетами. — Остальное — потом.

— Так куда путь держим? — На лице парня засверкала счастливая улыбка, руки непроизвольно потянулись к деньгам.

— Это мне уже нравится, — довольно изрек человек в рясе и откинулся на массивную спинку стула. Переждав короткую паузу, он спросил: — Что вам известно о монастырях Братства Равновесия?

Глава 8

— Агх... О, Создатель, дай мне сил! — скрежетал зубами брат Лоренсо, морща от боли невредимую половину лица.

— Терпи, Лоренсо, терпи. Будет еще хуже, — успокаивал его бесстрастный голос Фенидия Лаврийского, искуснейшего лекаря Мирании, вот уже более пяти лет находящегося при Ордене.

— Разве нет никаких средств... для снятия боли? Разве нет? Ты же так славишься безболезненным врачеванием. Почему же... почему ты не можешь снять боль сейчас?

— Потому что тебе это не понравится, — пожал плечами Фенидий, его руки продолжали аккуратно работать над поврежденной половиной лица инквизитора.

— Почему не понравится?

— Ты знаешь.

— Магия? — еще больше скривился брат Лоренсо.

— Да. Без нее боль снять ох как тяжело. Применить?

— Ни за что! — воскликнул советник Ордена и тут же дико взвыл — жгучая боль усилилась. — Разве нет никаких... других способов?

— Нет. Ты же инквизитор, слуга Создателя, вот и проси помощи у него, — бесстрастно вымолвил лекарь, ни сколь не смущаясь страданиями пациента.

— Агх... — только и вырвалось у брата Лоренсо.

Фенидий Лаврийский — возможно единственный человек во всей Мирании, который мог открыто применять магию, не боясь при этом гнева Ордена. И, конечно, не без причин. Шесть лет назад он вылечил от чахотки отца Тобольга, после чего тот наградил его возможностью пользоваться Инквизиторской Неприкосновенностью. С тех пор члены Ордена не имели права вмешиваться в жизнь чудо-лекаря, закрывая глаза даже на его пристрастие к запретной науке. Но ему было поставлено одно условие — врачеватель должен был лечить членов Ордена, если те будут в этом нуждаться. Фенидий согласился. Более того, он с удовольствием пользовался своим уникальным правом, а однажды даже перегнул палку, предложив главе Ордена основать сообщество инквизиторских магов, на что, естественно, получил отказ.

Фенидий был уже не молод — ему недавно стукнуло шестьдесят два, тем не менее, выглядел он лет на сорок пять. Седые волосы давно поредели, но куцая бородка — пережиток моды врачевателей — все еще оставалась густой. Лицо его было всегда невозмутимым, а речи остры, отчего некоторые молодые послушники наградили его прозвищем "Философ". Чудо-лекарь знал об этом, и в глубине души восхищался столь льстивым мнением посторонних о себе.

— Гневишь Создателя, — сквозь зубы протянул брат Лоренсо.

— Он и без меня уже давно разгневан, — пожал плечами Фенидий.

— Я знаю, ты считаешь наше дело неправильным. Наш путь тебе противен. — Брат Лоренсо не мог молчать. В тишине боль казалась непереносимой.

— Зачем же ты так, Лоренсо? — Брови чудо-лекаря чуть нахмурились. — Если бы я считал ваше занятие совершенно неправильным, я бы вам не помогал. Наоборот, я думаю, что инквизиция необходима, она поддерживает порядок в стране. Но вы зашли слишком далеко. Зачем нужно было уничтожать Гильдию и устанавливать табу на владение магией? Кому от этого стало лучше?

— Магия — удел кощунственных колдунов! Владение ею — нарушение законов Создателя, — как гимн вымолвил брат Лоренсо.

— Не совсем верно. Магия помогала людям. Множество недугов, которые сейчас стали смертельными, раньше с помощью магии лечили в два счета. Если бы Гильдия была цела и тебя бы ранило при совершенно других обстоятельствах, то любой алхимик не ниже третьего порядка мог бы вырастить тебе новый глаз. Но, увы! Нынче все иначе. Ты останешься одноглазым до конца своих дней.

— Пускай я буду одноглазым, но ни за что не приму помощи колдуна.

— Необоснованная принципиальность. Если тебе хотят помочь, то тут все средства хороши.

— Магия никогда не станет хорошим средством. Пользоваться ею — значит служить Бездне! — твердил свое советник Ордена, будто не слыша слов Философа. Высказывание подобных речей делали его духовно сильнее, придавали значимости и веры. Во всяком случае, так ему казалось.

— В том-то все и дело, — вздохнул чудо-лекарь. — Вы впали в крайность и все испортили.

Впрочем, не смотря на свое открытое мнение по поводу действий Ордена, Фенидий не пытался ничего менять. Он понимал, что остановить этот давно запущенный механизм самоуничтожения ему не удастся. И относился к этому философски, полностью оправдывая свое прозвище.

Минуло еще немного времени, и работа лекаря закончилась. Теперь рана Черного Карателя была тщательно обработана противовоспалительным раствором, а половина лица плотно обмотана повязкой.

— Готово, Лоренсо. Повязку не снимай три дня. Потом, когда все же ее снимешь, смажь рану вот этой мазью. — Фенидий протянул инквизитору колбу с серым содержимым. — И так в течение шести дней.

— В ней магия есть? — Брат Лоренсо недоверчиво поглядел на флакончик.

— Да успокойся. Нет, конечно. Зато магия содержится в повязке, — с невозмутимым лицом изрек чудо-лекарь.

— Что? — Глаз советника Ордена блеснул, рука тут же дотронулась до перевязанной части лица, готовая сорвать бинты. Но остановилась — брат Лоренсо сообразил, что высказанное Философом было не более чем шутка. — С огнем играешь, лекарь. Не шути со мной.

— А иначе с вами нельзя. Слишком хмурые все ходите, — пожал плечами врачеватель, складывая медицинские инструменты в глиняную миску с водой.

— И с магией ты рано или поздно доиграешься. Либо она погубит тебя, либо это сделает Орден.

— А я это знаю, Лоренсо. Но меняться не собираюсь. — Не оглядываясь на собеседника, Фенидий принялся обмывать инструменты. Вода в миске вмиг окрасилась в красный цвет.

Черный Каратель усмехнулся, но говорить ничего не стал. Между тем, в его голове родилась подлая мысль, подавшись велению которой ему страстно желалось возвести меч над головой и рубануть по шее кощунственного врачевателя. Слушать ересь в чистом виде было невыносимо.

— Я уверен, сейчас ты стоишь, смотришь на меня и желаешь лишь одного — ударить по мне мечом, разрубив мое поганое тело на две части, — не поворачиваясь, поведал о своих догадках Фенидий. — И также ни сколь не сомневаюсь, что ты этого не сделаешь. Во всяком случае до тех пор, пока жив отец Тобольг. — Вопреки своему отношению к инквизиторам, к главе Ордена он питал приязнь, даже прибавлял к его имени слово "отец".

— Ты проницателен, — прищурил глаз брат Лоренсо, в глубине души понимая, что ненавистный лекарь все же заслуживает уважения хотя бы потому, что способен видеть людей насквозь.

— Иначе в нашем мире долго не проживешь, — пожал плечами Фенидий, протирая инструменты чистым полотенцем и косо поглядывая на пациента. — Повязка крепко держится?

— Крепко, но не уверен, что теперь шлем на голову налезет.

— Налезет, куда денется. Тем более ты же хотел выковать новый. Вот и учтешь размер.

Фенидий некоторое время молчал, аккуратно складывая медицинский скарб в деревянный сундучок с резным узором, потом заговорил снова:

— Кстати, Лоренсо, у меня для тебя есть кое-что очень полезное.

— И что же? — вновь подозрительно прищурил глаз советник Ордена.

— Насколько я знаю, ты преследуешь мага с демоном, — начал издалека врачеватель.

— Откуда известно?

— Есть источники, — махнул рукой чудо-лекарь. — Да, собственно, в этом мало тайного. Сам знаешь, слухи быстро расползаются. Люди-то, они везде одинаковы: что у вас, в Ордене, что в крестьянских селениях. Но дело не в этом. Главное то, что я хочу тебе помочь.

— Ты? Помочь? Каким образом?

— Конечно, я всегда был против уничтожения магов. Но мое мнение распространяется не на всех. Некромантов и, что еще пуще, демонологов я всегда считал позором Гильдии, осквернителями не только Закона Создателя, но и самой жизни. Поэтому истребление оных — дело не только благородное, но и полезное.

— Не могу понять, что ты хочешь этим сказать.

— Сейчас поймешь. Идем со мной.

Они вышли из приемной, минули несколько дверных проемов, ведущих в другие помещения Лечебницы Лаврийского — больницы, совсем недавно нареченной в честь самого Фенидия — и подошли к массивной широкой двери. Чудо-лекарь порыскал в кармане и, извлекши из него увесистую связку, принялся ковырять одним из ключей в замке. Прогремело железо, и дверь отворилась.

В пространной комнате, выбранной Фенидием специально для проведения магических опытов, которые, впрочем, ограничивались лишь созданием новых эликсиров, было неубрано. То тут, то там валялся разный хлам, о предназначении которого брат Лоренсо имел смутное представление. Крупные и мелкие реторты, пустые и наполненные разными жидкостями колбы, склянки с порошками и тертыми травами — все это громоздилось на массивных полках, распложенных вдоль серых стен комнаты. Многое здесь валялось без надобности уже несколько месяцев и ждало, пока хозяин удосужится заняться уборкой. Но Фенидию было наплевать на царивший в его обители хаос, а поручить кому-то такое щепетильное занятие, как чистка его собственной комнаты, он не решался. Потому что совершенно никому не доверял.

— Сжечь бы здесь все, — презрительно изрек брат Лоренсо, озираясь по сторонам.

— Только если вместе со мной, — ни сколько не смущаясь заявлением инквизитора, проговорил Фенидий.

— Я это учту.

— Так, постой. — Философ вытянул руку, подойдя к покрытому пылью стеллажу. — Она должна быть где-то здесь.

Из недр стоявшего на полках хлама он вытащил небольшую черную шкатулку с замысловатым узором.

— Это я нашел на пепелище одной гильдейской башни. — Фенидий открыл ее и извлек темно-красный полупрозрачный камень, величиной с куриное яйцо.

— Что это?

— Камень Души, — Чудо-лекарь повертел странный предмет в руке. — Демонологи часто использовали их для пленения душ призванных демонов.

— Колдовская вещь, — вывел умозаключение советник Ордена.

— Колдовская вещь. Можно назвать и так, — кивнул Фенидий. — Но вещь эта чрезвычайно полезная. Особенно для той цели, которую преследуешь ты.

— Ты хочешь, чтобы я взял это с собой? Эту оскверненную дрянь? — недобро прищурился инквизитор.

— Послушай, Лоренсо, — тяжело вздохнул Фенидий и, поставив шкатулку на полку, зашагал прогулочным шагом вдоль высоких стеллажей. — Твое задание слишком рискованно. Ты преследуешь не простого мага, способного лишь прыскаться струями огня или еще чего-нибудь менее опасного. Твоя цель — демонолог с цепным псом на поводке. Мага тебе убить, может быть, и удастся, но совладать с порождением глубин Бездны... Этот подвиг под силу не каждому смертному. Поверь мне, даже опытные маги гибли от лап демонов. Раны, смертельные для людей, для них не страшнее царапины. Их зубы и когти остры, а тела сильны и выносливы. Помимо этого, они владеют магией, причем более могущественной, нежели вымершие ныне гильдейцы. Это очень опасные существа, Лоренсо. Очень.

— Я не боюсь демона, лекарь. Я убью эту тварь так же, как и его повелителя.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — замотал головой врачеватель, бросив на собеседника укоризненный взгляд. — Сил и умений даже целого отряда опытных бойцов недостаточно для этого.

— Мне поможет Создатель... и вера!

— Так же, как она помогла тебе в борьбе с тем магом, что опалил тебе пол лица? — В глазах Фенидия блеснула усмешка.

— Не кощунствуй, лекарь. Не играй со мной, — тихо протянул инквизитор.

— Нет, Лоренсо. Ни Создатель, ни вера в него тебе не помогут. — Врачеватель остановился, полностью повернувшись к собеседнику. — Но тебя спасет это. — Он вытянул ладонь с лежащим на ней Камнем Души.

— Нет. Ни за что! — покачал головой советник Ордена. — Использовать колдовскую вещь — значит отдать себя во власть силам тьмы. Я скорее умру, чем совершу то, о чем ты просишь.

— Ты не понял, Лоренсо. Я не прошу тебя пользоваться магией. Этот камень, пусть и созданный руками магов, все же является более действенным оружием против порождений Бездны, нежели все другое, тебе известное. Этот камень — не магия, а лишь ее произведение. А это большая разница.

— Его создавали, находясь под властью демонических сил...

— Его создали вопреки демоническим силам, пойми это. Камень Души — не оружие демонов, а орудие против них, — твердо стоял на своем Фенидий.

— Но там есть магия.

— Магия там только одна, и она будет служить лишь тебе и только против демона. Иначе она действовать не станет. В Камень заложен очень точный механизм, приходящий в действие только в случае соприкосновения с плотью порождения Бездны. И никак иначе.

— А если этот механизм собьется, тогда мною овладеет искушение перейти на сторону Бездны. Я уподоблюсь нечистым магам. Если я не смогу совладать с этим камнем, что тогда? — не успокаивался Черный Каратель, пронзая единственным глазом чудо-лекаря.

— Вот и проверишь, сколь сильна твоя вера. Поддашься — значит, не достоин быть инквизитором, а нет — так станешь величайшим героем. Демоноубийцей. — В голосе Фенидия сквозила таинственность.

Бледное лицо советника Ордена гневно морщилось. На щеке играли желваки, глаз щурился, губы сцепились, превратившись в кривую линию. Было видно, что инквизитор на распутье. Он понимал, что дар Фенидия ему необходим, но принять его он... наверное, все-таки боялся.

— Бери, Лоренсо. Это твое спасение... и твоя месть. — Чудо-лекарь протянул руку с заветным камнем ближе к лицу брата Лоренсо.

Инквизитор еще несколько долгих мгновений стоял без движения, мучаясь противоречивыми мыслями, но вскоре принял решение. Его рука потянулась к ладони Фенидия, пальцы коснулись холодной поверхности камня, чуть помешкали, и тут же выхватили запретный плод.