Турпоездка "All Inclusive"

— Думаю, второе. Он явно затаил обиду на начальство, которое прищемило ему хвост за какую-то допущенную ошибку, и, если бы с моим выздоровлением ситуация с заговором пошла бы вразнос, этот регистратор был бы только рад.

— Возможно, возможно... Но есть еще один аспект... Понимаешь, граф уверен, что на территории баронства находится могила Адриана.

— А она там есть?

— Погоди, это потом... Так вот, что там граф думает найти, я не знаю, но он ведет тайные, но тщательные поиски этой могилы.

— Надо бы подсказать графу, чтобы он поискал в пещере с горячим и холодным озером. Уж очень это напоминает выход системы охлаждения, скажем, реактора или какой-нибудь другой энергетической установки, а?

— Догадался, чужак. А еще союзник!

— Ну, я это так, чтобы ты нос не задирал со своими тайнами.

— Ладно, уел. Но пойми, я еще не готов раскрыть тебе все карты, чужак. И перстень я бы никогда для тебя не активировал. С другой стороны — он тебя признал, и запретить тебе им пользоваться я уже не могу. Вот так-то!

— Я понимаю... А что там с подарком, с мечом? Ты бы видел своего довольного жреца.

— А, это! Я же говорил, что не могу активно вмешиваться в происходящие события, и приказал убрать из рук скульптур в храмах все оружие как знак наступившего мира и отказа от войн. А мои жрецы... ты уже догадался, что это воины? Первые были как раз из тех пятисот гвардейцев, которые остались брошенными после отлета корабля... Ну, естественно, им хочется подраться, вот они и восприняли появление меча как знак, который они давно ожидали.

— И все же, Адриан! Что ты думаешь делать с этим заговором? Ведь уже погибли близкие мне люди и, судя по всему, еще немало людей обречено...

— Ничего! В рамках моих полномочий прямые действия запрещены. Могу оказать только опосредованную, косвенную и очень незначительную помощь. В основном — информационную. В крайнем случае — простую материальную поддержку. Но тебе я запретить ничего не могу.

Послышалось, что ли мне, или на самом деле последние слова Адриан как-то особо выделил? И надо мне все это? Надо. Я поклялся, а клятвы либо не дают вообще, либо выполняют в любом случае.

— Кстати о материальной поддержке... Можно у тебя будет при необходимости занять немного денег? А то моя артистическая карьера дохода пока не приносит, а расходы съели почти все накопления.

— Золото — самое простое дело для меня. Сколько угодно. И никаких долгов. Этот ресурс для тебя не ограничен.

— Спасибо, при нужде обращусь. А сейчас я откланяюсь, нужно подумать, приложить х... хм... к носу, в общем.

— Погоди, подними салфетку... Видишь?

— Вижу. Ну и что это, Адриан?

— Ну и сам бы мог догадаться. Наруч это. Элемент защитного доспеха.

— А мне он зачем?

— Не спеши. Я уже сказал, что это элемент защитного доспеха. Не рыцарского. Твоего. Твой перстень — это управляющий элемент, а наруч — это его база или склад, что ли ... В нем находятся расходники для аптечки, база данных, энергия для всех его функций и оружия, да и многое другое... Без него возможности перстня весьма и весьма ограничены.

— Спасибо, а остальной доспех?

— Перебьешься, тебе и это не положено... Пользуйся моей добротой и мягким сердцем...

— Нет у тебя сердца!

— Как знать, как знать!

— Как им пользоваться-то, Адриан?

— Тебе — никак! И не лезь даже! Одень на левую руку, все остальное сделает перстень.

Я засучил рукав и одел наруч. Некоторое время руку немного покалывало, как будто слабым электроразрядом. Потом мне показалось, что от наруча к перстню прямо по коже протянулась светлая полоска, протянулась и растаяла. Потом растаял и наруч, точнее — он стал невидимым! Надо же. Доспехи Бога, причем настоящие. Вернусь — расскажу Джекки Чану, пусть удавится от зависти! Если вернусь...

* * *

Не успел я зайти в отель, как тут же был отловлен достойным джентльменом.

— Буквально на два слова, мастер! Вокруг вас началась какая-то возня. Только что я спугнул двух топтунов из тайной службы, они крутились у вашего номера. Будьте осторожны!

— Спасибо, я всегда осторожен. Но почему вы решили мне все это рассказать? Для вас это не опасно?

— Ерунда! А что касается вашего вопроса... Свой своему всегда должен помогать. Разве не так?

— Вот как! А я свой?

— А вы думаете, волк в собачьей стае может остаться незамеченным? И потом — мы ходим в один храм, не так ли? — джентльмен подмигнул мне с довольным видом.

Да, слухи имеют особенность неконтролируемо распространяться. Тем не менее, секьюрити прав. Надо кое-что подчистить. Теперь, с моими новыми возможностями, я многое могу себе позволить.

Поднявшись в номер, я внимательно просмотрел свой багаж и мешок Игги. Все, что могло бросить хоть малейшее подозрение на меня и оруженосца, хоть как-то связать нас с покинутым баронством, было отсортировано, упаковано и перенесено в пещеру с озерами. Чего-чего, а укромных мест для создания тайника, там было много. Разделив деньги, я большую часть положил в мешок оруженосца. Если события начнут развиваться слишком быстро, нам придется расстаться. Игги, скорее всего, будет для меня обузой. Ничего, посидит в храме, достойного учителя он там наверняка найдет. Спустившись, я заплатил вперед за три дня проживания и содержания нашего конского поголовья. Вот теперь все. Сделал дело — гуляй смело. Пора бы и пообедать.

За обедом меня и застали посланцы графа. Офицер и два воина вежливо попросили навестить скучающего старика. А я и не был против! На предложение присесть и выпить вина пока я поднимусь переодеться, конвоиры внесли встречное предложение — не расставаться ни на минуту и пройти вместе. Вместе, так вместе. Совершенно случайным образом около моего номера прогуливался джентльмен из безопасности. Поднявшись в апартаменты, я предложил сопровождающим присесть и посмотреть, как танцуют на столе высыпанные мной серебряные монетки. Бойцы правопорядка послушно уставились на блеск серебра, и выпали из реальности. Я быстренько переоделся и успел передать секьюрити инструкции по перемещению Игги и нашего табуна в храм.

Вернув своих конвоиров в мир живых, я загрузился в ожидающий нас автозак. Именно так выглядела большая и уродская карета, которая и понесла меня к дальнейшим приключениям. А в том, что они незамедлительно последуют, сомнений не было.

Перед створчатыми дверями кабинета графа меня обыскали. Поскольку на поясе у меня оружия не было, обыск ограничился пронзительными рентгеновскими взглядами мне в глаза и просьбой распахнуть доломан. Это я выдержал легко и даже не покраснел. Да, учиться им тут еще и учиться! Какой непрофессионализм! Даже метательные ножи не были обнаружены, а ведь они были прямо под носом у опричников.

Граф ожидал меня сидя за огромным столом. Сбоку, в тени простенка, сидели еще двое инквизиторов. Охрана осталась у двери. Мне был предложен массивный стул в центре кабинета.

На графа было страшно смотреть. Я хочу сказать, что он был страшно испуган. Видимо, что-то узнал. Интересно, что?

— Скажите, мастер Наг... э-э... вы... э-э ...

Да что же это он так блеет?

— Вы что-то хотели узнать, ваша светлость? — мягко, по сыновнему, поинтересовался я.

— Кто вы? — опережая графа, по-военному лаконично и исчерпывающе задал вопрос шустрый инквизитор из-под стены.

— Здесь и сейчас — я мастер Наг, фокусник-любитель и путешествующий по своей прихоти дворянин.

— Кто вас послал? — не слушая меня, продолжил долдонить инквизитор.

— Кто эти люди, граф? — поинтересовался я. — И что здесь происходит? Это допрос? Я арестован?

— Э-э... нет. Мы просто хотели побеседовать...

— Я не веду бесед в таком тоне. Извольте объясниться.

— Видите ли, мастер Наг. Сегодня утром выяснилось, что в храме Адриана... как бы сказать поточнее... произошло, знаете ли... чудо!

— А причем тут я? Знаете ли... я весьма далек от религии. Нет, я уважаю Адриана (тихий смешок в голове... Опять? Пошел вон!), но чудеса — это не по моей части!

— Да? А нам рассказали другое.

— И что же?

— В ходе расследования гибели приставленного к вам... хм... охранника, из опросов бывших на площади перед храмом нищих и несущих в храме службу клириков, выяснилось следующее. Глубокой ночью в храм вошел молодой человек с длинной гривой волос и небольшой бородкой. Глаза его горели расплавленным серебром. На поясе был короткий меч. В это время храм озарился неземным свечением, и послышалась тихая музыка...

(Адриан, ты гад! Тихий смешок, переходящий в бодрое ржание).

— ...Вошедший подошел к статуе Адриана и долго стоял перед ней, как будто говоря с богом. Затем вынул меч, взрезал себе ладонь, протянул к статуе руку, окропив ее кровью, и... слился с ней! А в руке Бога вдруг появился меч, который перед этим был на поясе у неизвестного! Неизвестный же исчез, и как он покинул храм, никто не видел! Его описание один в один схоже с описанием мастера Нага, обладающего сверхчеловеческими возможностями... и с обликом Адриана... Только мы сначала это не поняли, как ни странно...

— Мастер Наг, вы — Бог?! — не выдержав полицейского доклада, прокаркал граф.

Тут я заржал в полную силу — сдержать смех со слезами я уже не смог. Ну, Адриан, ну, старый мошенник! Так использовать мою глупость! Что за комбинацию ты завернул?

— Что — что? А я знаю? Что-нибудь да получится... — отозвалось в голове.

— Нет, господа! Вы меня положительно развеселили. Как такое можно придумать? Нет, нет и еще раз — НЕТ! Я не Бог! Я не могу быть богом, ибо я ничуть не меньшее — Я ЧЕЛОВЕК! Именно человек создает для себя бога, если захочет! А не наоборот! Но вы об этом еще не знаете...

— Так вы не Бог? Вот и прекрасно! Вот и замечательно! — аж засветился от радости граф и щелкнул пальцами. — Взять его!

И тут же удар по голове. Аут.

Глава 19. В темнице сырой...

Честно говоря, темница не была сырой, да и темницей я бы ее не назвал. Просто помещение в цоколе замка, узкие окна давали достаточно света, правда, они были с решетками. Камера большая, просто огромная. Минимум мебели — стол, табурет, лежак. На столе — кувшин с водой, за занавеской в нише — таз для умывания и помойное ведро для... сами догадайтесь для чего.

Интересно, чем это меня приголубили... Древком алебарды от дверей, что ли? Причем фильтр на опасность не сработал. Видимо, угрозы для жизни все-таки не было — только желание оглушить и привести в бессознательное состояние. Надо с этим фильтром еще помозговать, как-то не хочется вот так огребать плюхи.

Так, проведем инвентаризацию. Удивительно дело — все на месте. Даже деньги не тронули. Я уже не говорю о ножах — их так и не нашли.

Голова не болит, шишки нет. Это что — аптечка?

— А ты как думал?

— Адриан!! Ты... ты... ты просто...

— Стоп! Успокойся! Ничего страшного не произошло. Я подумал, что немножко обострить ситуацию выгодно нам обоим. В конце концов, граф уже подписал себе смертный приговор — он поднял руку на Бога!

— Граф и так уже смертник... Он поднял руку на меня и людей, которые были мне близки. А вот зачем ты устроил этот цирк с храмом?

— А это даст нам возможность играть более активную роль и развяжет руки моей братии. Как же! Возможное пришествие Адриана! Все в восхищении, добро торжествует, зло повержено!

— Ну и гад ты...

— Знаю, уже слышал. Ну, пока. Сейчас тебя будут пытать!

— Адриа-а-а-н!!!

— Пока-пока! Справишься!

...Пыточная вызывала неприятные чувства. С меня сняли доломан и рубаху. Потом привязали к подобию андреевского креста. Я не противился. Было страшно интересно. Нет, не так. Было просто страшно... и интересно. Я что — мазохист? Никогда за собой такого не замечал, к пыткам, а также к сдаче крови на анализ и уколам, я отношусь крайне отрицательно. Особенно, когда собираются пытать или колоть меня. Ну, поглядим...

Я висел, в углу шустрили какие-то личности, наверное — палачи. А где инквизиторы? А вот и они. Понеслось...

Для начала эти гестаповцы долго пытались установить мою личность. Пока не прибегая к раскаленному железу. Назвать свое благородное имя я, сами понимаете, не мог. Назваться Адрианом — тоже. Сказать, что я — князь Мышкин или поручик Киже — тоже как-то не комильфо. Поэтому на монотонно задаваемые вопросы я давал монотонные и одинаковые ответы: дескать, — я мастер Наг, и будет вам! Потом у меня затекли руки, и я решил похулиганить.

Однако — есть вопрос. Что они хотят получить из этой ситуации, и что хочу получить я? То, что хотят они — более-менее ясно. А я? Залить кровью замок и перебить всех — не проблема, но я этого не хочу. Не время, да и нет прямой необходимости. Убить графа? Это как-то примитивно и не несет дидактических целей. Похитить графа? И где я его буду держать? И как долго? И чем кормить гада? Нет, мне это не нужно. Скомпрометировать участием в заговоре? Надо выходить на другой уровень и информировать империю и короля. А мне это надо? Наверное, этого не избежать. Граф обречен, но казнить его придется мне. Да не придется — не тот глагол. Я обязан его казнить, причем — лучше всего в моем замке. На месте преступления и по совокупности, так сказать. И что бы все видели — и население замка, и вассалы, и жители баронства. Чтобы прониклись и во избежание, как мудро сформулировали классики. Такие шалости не прощаются, уважать ведь не будут. А мне тут жить. Или не тут, но все равно — жить! Я надеюсь...

Значит? Убивать фашистов рано. Это ничего не даст. Надо делать отсюда ноги и явиться на суд к королю. Заодно — обелю свое светлое имя мага, тьфу — барона, да и огласка делу не помешает. Пусть враги еще раз подумают, надо ли меня обижать. Еще не знаю, что в дальнейшем принесет дурная задумка этого бога из машины и как она мне навредит в будущем. Ну, пора!

В пыточной было восемь человек. Два инквизитора, секретарь, три палача, два воина в броне и с оружием. То, что надо!

Я медленно оглядел всех, стараясь, чтобы они почувствовали мой взгляд. Взять их под ментальный контроль было плевым делом. Крест, на котором я был привязан, начал светиться, а освещение в пыточной поугасло. По полу поползли клубы белого дыма как на представлении этого... ну, как его? Или этой? Не помню... на эстраде, в общем. Поползли — и все. У воинов с визгом вылетели из ножен мечи. Вылетели и разрезали держащие меня веревки. И встали в положение "Перед ударом", как тощие крылья у меня по бокам. Аудитория потрясенно замерла, раскрыв рты.

— На колени, псы смердящие!

Кажется — из Ивана Васильевича, но сказано хорошо! Не дошло... Ну, я не виноват.

— НА-А КОЛЕНИ-И-И ПРЕД СЫНОМ БОГА-А-А!!! ГА-А-а-а!! Это эхо, если кто не понял.

Громкость можно было бы сделать и поменьше — факелы аж почти потухли. У одного инквизитора пошла кровь из ушей. А я тебя сюда и не звал. И мне, кстати, тут делать нечего.

Последняя мягкая просьба нашла понимание у всего коллектива. Они просто попадали на пол, на колени смогли встать лишь двое — один воин и один палач. Молодцы, службу понимают.

— Я оставляю вам жизнь лишь потому, что вы выполняли чужой приказ. А теперь слушайте МОЙ приказ!