Скс Режим бога 1-я книга

Машинка мне понравилась — эдакое милое, ухоженное ретро светло-серого цвета со светло-серым же салоном. Хромированные кнопочные ручки на дверцах, передние кресла без подголовников, и гордая, блестящая надпись "Москвич" на панели перед передним пассажиром, вызывали чувство умиления!

Мы немного поболтали, и я узнал, что "у этого гада течет радиатор в глубоких сотах, и движок необходимо серьезно перебирать", а городские соревнования у меня начинаются одиннадцатого мая, и что там "есть один достойный парнишка, с которым надо держать ухо востро".

Затем я ненавязчиво поинтересовался у Лехи, знает ли он, где можно хорошо и быстро отремонтировать его "Москвич"? Леха заржал и ответил, что адрес фирменной СТО он хорошо знает — не знает только, как туда попасть без очереди, как там получить нужные запчасти, и где взять столько денег на все перечисленное.

— Не бери в голову. — сказал Леха, отсмеявшись, — Я сам все сделаю, нужно только время, и запчасти поискать подешевле.

— Леш, — забубнил я заранее заготовленный текст, — так времени как раз и немного — впереди летние каникулы, и я из города уеду. Такими темпами мы все на осень отнесем, а там учеба опять мешать будет. Какой смысл уродоваться самому, если можно все сделать быстро и качественно? Езжай на СТО, поговори с мастером, дай ему тройную цену — и пусть сделают из машины конфетку! — я вопросительно уставился на отложившего инструмент Леху, — И на гарантию пусть возьмут машину — тоже за тройную цену! — добавил я, под пристальным взглядом Лехи.

— Ты хоть представляешь, сколько это будет стоить — твоя тройная цена за эту развалюху? — спокойно интересуется Леха.

— Более-менее. — отвечаю так же спокойно, — Не дороже денег — которые у нас, кстати, имеются в наличии! — поднимаю указательный палец вверх, — К тому же, никакая это не развалюха, а очень даже ухоженная машинка! — любовно провожу рукой по чистому автомобильному крылу.

— Ухоженная она только внешне. — насупился Леха, — А в машине в первую очередь важна ухоженность внутри!

— Ну вот и отвези ее в СТО — другой машины все равно нет. А там ее приведут в порядок, может, и еще лучше сделают. — миролюбиво отвечаю я, не желая скатываться на тему ухода за автомобилями. Лезу в карман и достаю заранее заготовленную пачку двадцатипятирублевок.

— Здесь ровно тысяча. Хватит, как думаешь? — кладу деньги на багажник "москвича".

Леха круглыми глазами провожает все мои телодвижения.

— Когда ты сможешь поехать на станцию, договориться? — спрашиваю, чтобы вывести его из ступора.

— Так значит, правда... — бесцветным голосом, негромко констатирует мой будущий напарник по приключениям в стране развитого социализма.

— Ага. — киваю головой, — А раз правда, то ты передумал? — интересуюсь с напускным спокойствием.

Леха секунд пять молчал, потом мотнул головой:

— Нет, свое решение я не меняю. Только если ты так будешь деньгами разбрасываться, то надолго не хватит.

— Хватит. — я сама безмятежность — Машина нам нужна позарез. С людьми встречаться, аппаратуру возить, певцов подвозить на место записи.

— Ну, так-то да... — тянет Леха, раздираемый противоречивыми чувствами.

— Договориться-то на СТО сможешь? Взятку сунуть — тоже уметь надо! — улыбаюсь я.

— Не глупее некоторых! — раздраженно заявляет Леха, и берет деньги с багажника. Недоверчиво крутит их в руках, затем не выдержав, достает одну купюру из-под черной аптечной резинки, и смотрит ее на просвет в сторону лампочки.

Я хихикаю.

Леха тоже криво ухмыляется, и прячет деньги в карман:

— Ну смотри — деньги твои...

— Уже наши, Лёша.

— Тогда и машина... наша! — отвечает он.

— Разумеется. — киваю в ответ.

После такого ответа, Леха тянет руку и жмет мою:

— Завтра поеду, приходи после школы — расскажу о результатах.

Потом еще минут пять поговорили ни о чем, и расстались.

И пусть в меня плюнет любой желающий — я облегченно разжал в левом кармане пальто рукоятку маленького маузера...

26.04.78, среда (мой 65-й день в СССР)

Леха уже был дома, когда я пришел к нему в коммуналку, причем был зол и расстроен. Оказалось, что он попытался максимально сэкономить предоставленные ему средства, и получилось у него это из рук вон плохо — по его мнению.

— Ты подумай, какие пиявки на шее рабочего люда! — почти вопил Леха, рассказывая мне о своем разговоре с мастером приемки, — Так и хотелось этой твари шею свернуть! Ему поставляют запчасти с завода, а он накручивает на госцену два-три конца! Откуда у рабочего человека такие деньги?! Выполняет то, за что получает зарплату — и еще наживается, сволочь спекулянтская! Куда ОБХСС смотрит?! Эту гниду надо сразу в Магадан, лес валить — пусть медведям бревна по три цены продает! — Леха метался по своей огромной тридцатиметровой комнате, размахивая руками и отрывая воображаемые головы спекулянтов Страны Советов.

Я спокойно наблюдал за разыгрывающейся пантомимой.

— И это говно мне еще предлагает: — Леха скорчил премерзкую рожу и загнусавил, явно пародируя ненавистного ему мастера приемки, — "Давайте дешевенько поставим вам еще передок, как на экспортном варианте, фару заднего хода, и наклеим хромированные молдинги — получится просто чудесненько, и всего за триста пятьдесят рублей!" Сука! Да это три мои месячные зарплаты!!! — Леха уже перешел на крик.

— Леша, ты согласился? — мне надоело бесполезно тратить время.

— Еще не хватало! Я что, идиот?!

Так и подмывало ответить согласием, но это было бы несправедливо. Я не мог открыто сказать парню, что если мы будем тратить по триста пятьдесят рублей каждый день, то денег у нас хватит больше, чем на две пятилетки. Нужно было находить другие аргументы.

Тем более, что он был прав в своем пламенном гневе против спекулянтов. Только ведь если все пойдет так, как идет сейчас, то через эти две пятилетки вся Великая Страна превратится в зловонную клоаку спекуляции, воровства, коррупции и беспредела...

— А телефон ты у мастера взял?

— Обижаешь, конечно взял. Обещали все сделать за неделю. — Леха стал успокаиваться, — Буду заезжать каждый день, и проверять. Пусть только попробуют поставить хоть одну старую деталь! — снова стал он заводиться. Потом полез в карман и вынул восемь двадцатипятирублевок:

— Вот, за восемьсот сторговался. Не уступил больше, гнида!

— Понятно... — я встал из старого кресла, куда усадил меня Леха, и тоже прошелся по комнате, встав в большом эркере и рассматривая улицу. Леха подозрительно следил за мной взглядом — мой тон его насторожил.

— Леш, ты позвони этому мастеру, сейчас, и скажи, чтоб в потрохах заменил вообще все, включая коробку передач. Ну вообще все что можно, кроме номера двигателя. Резину пусть новую поставит, дворники, диски, фонарь этот задний, и вообще в салоне поколдует. Покрасит пусть машину на совесть. Пусть скажет, сколько это стоит — и завтра ты ему довезешь деньги.

Леха меня рассматривал, по-бычьи наклонив голову и недовольно сопя.

— Нам нужна нормальная машина на определенный момент времени, пока мы не сможем купить новую. Деньги есть, и их много. Зачем ты устраиваешь проблемы там, где их можно избежать? Что нам эти две сотни, когда мы затеваем ТАКОЕ дело? А спекулянты всегда были — их ловят, и сажают в тюрьму. Там им и место. Но пусть этим занимается милиция, а мы давай будем делать то, что замыслили. — примирительно закончил я свой выговор взрослому парню, который для меня прежнего был почти ребенком. Тем более, что Леха не был глуп — но был добр, честен, и несколько простодушен.

Взгляд Лехи из недовольного сделался грустным:

— Я сам хотел после армии пойти в милицию... — вдруг как-то не к месту сказал он, потом помолчал и спросил:

— А что это за ТАКОЕ дело, которое мы затеваем? Песни писать и книги? Так в них все хорошо, а в жизни такие вот гады процветают!

— Да, песни и книги. А потом и возможности станут больше, и жизнь другая. Вот тогда наше слово и будет звучать весомо. А сейчас мы почти никто.

Леха пожал широченными плечами:

— Как хочешь — деньги твои, могу позвонить и сказать, чтобы все сделали, что ты перечислил.

— Отлично. Еще и премию пообещай, если сделают быстро и качественно...

Леха поплелся в коридор звонить по общему квартирному телефону. В приоткрытую дверь до меня, сквозь общее "бу-бу-бу", доносилось: "двигатель", "коробка", "покраска скока дней?".

Когда Леха вернулся в комнату, то недовольно кивнул на мой вопросительный взгляд:

— Еще сто к этим двухстам. Ты уверен?

— Конечно уверен, Леша. — я полез в карман, и достал заныканый на всякий случай коричневый "стольник". — Тут еще один вопрос есть... — и я подробно рассказал Лехе о моей афере с ангаром в "Гавани" — Так что тебе нужно будет изобразить моего брата, и купить этот ангар у Степана Кузьмича.

Леха уже не спорил — только удивленно покрутил головой, когда услышал цену на "сарай для лодки".

— Надо, Леша. У тебя соседи не потерпят шума, у меня тоже. А где-то ведь необходимо собираться, репетировать, играть. У тебя есть другие идеи?

Других идей у Леши не было. И теперь уже я отправился к телефону, звонить Митричу на пирс.

Тот мне обрадовался, как родному, и посетовал, что уже и не ждал меня услышать, а ведь тем временем Степан Кузьмич готов был уступить пятьсот рублей, и просил за ангар и лодку 'всего' две тысячи!

Мне такая уступка, что называется, "по барабану" — но я изобразил в голосе небывалый энтузиазм, и пообещал Митричу, что брат его обязательно отблагодарит. "Большой брат" стоял рядом, и скорчил недовольную рожу в ответ на мое упоминание "благодарности".

Митрич обещал связаться со Степаном Кузьмичом еще сегодня, и договориться о нашей встрече.

27.04.78, четверг (мой 66-й день в СССР)

Сегодня у нас был шопинг. Ну, должен был быть... Молодой парень, одетый по пролетарски, как Леха, просто несовместим с наличием двух тысяч рублей.

Покупать барахло "для красоты" Леха категорически отказался. Никакие объяснения о необходимости выглядеть внешне, как состоятельный человек, им не воспринимались. Я потратил битый час, объясняя, что в том обществе, где нам придется общаться, "встречают по одежке" — но нарывался на один и тот же ответ "И так сойдет!"

Наконец, мне стало просто грустно. С чего я решил, что мне удастся управлять взрослым человеком, если я не могу его убедить даже в таком плевом вопросе? Он-то может и согласен со мной в глубине души — но, во-первых, не хочет идти на поводу у молокососа, а во-вторых — у Лехи просто есть обычная человеческая гордость, и он не готов к ситуации, когда ему, взрослому, здоровому парню, кто-то покупает штаны-носки-рубашки. В конце концов, меня бы это тоже не устроило...

Какое, твою мать, спасение страны, когда я не могу сарай и джинсы купить?! И это имея наликом миллионы, золото с брюликами, и даже автомат с боекомплектом! Не тот возраст, не тот общественный строй... Или я не тот... Тупой и дурной...

Посреди Лехиных рассуждений о том, что он одет не хуже других, я кряхтя выбрался из старого обшарпанного кресла. Бросив замолкнувшему парню: "Пойду я, бывай...", вышел из комнаты и пошел домой...

* * *

...Следующие несколько дней я практически упивался осознанием своей никчемности. Была реальная депрессия, которую даже дома не удавалось достаточно удачно скрывать, что вызвало ненужные мамины расспросы и тревоги.

На учебе это если и отразилось, то только в лучшую сторону. Стараясь отвлечься, я полностью погружался в изучаемый учебный материал, а в один из дней вообще на каждом из шести уроков получил по пятерке. Это стало своего рода классным рекордом, но вызвало неоднозначное отношение одноклассников.

Впрочем, на глуповатое Лущининское: " — Заучный задрот", неосмотрительно сказанное громче, чем следовало, я просто подошел к внезапно онемевшему мачо, и со всей силы саданул кулаком на уровне его лица по двери, около которой тот стоял. В ДСП образовалась солидного вида вмятина с расходящимися в разные стороны трещинами. А в наступившей тишине я негромко пообещал:

— В следующий раз я тебе нос на самом деле сломаю, если свой поганый рот закрытым не будешь держать! — и вышел из класса.

На бокс я тоже ходить перестал. Нахрен он мне сдался. Вместо бокса стал по утрам бегать. Бегать мне в прежней жизни не нравилось, да и сейчас не лучше, зато ничто не отвлекало от мыслей.

А думать и принимать решения нужно быстро. Раз ангар и сподвижник "накрылись медным тазом", то придётся просто делать банальную "захоронку" в лесу. Немного денег и пистолет с глушителем дома я спрятать смогу, а больше мне и не требуется, по нынешней моей советской жизни.

05.05.78, пятница (мой 75-й день в СССР)

После уроков я пошел обедать в столовку. 'Захоронку' надумал делать в районе станции 'Сиверская'. Ну, собственно, единственное место, которое я более-менее знал. Приходилось в 'прежнем детстве' там бывать.

Не торопясь, пообедал — время позволяло, до электрички был еще час, а сегодня я собирался только съездить посмотреть. Вот на выходных — если мама не отправит в гости к деду — делом и займусь, а если отправит, то придется пыхтеть на неделе.

Ничего, справлюсь... Видимо, наиболее реалистичен вариант, когда придется готовиться к 'перестройке', а уж там или пытаться стать самым 'жирным котом в помойке', или валить на Запад, чтобы инсайдерить на бирже и в наиболее перспективных отраслях.

Я вышел из школы, и не торопясь, направился к автобусной остановке. На автомобильный гудок внимания не обратил, поскольку шел по самому краю дорожки и никому мешать не мог. Но когда легковушка поравнялась со мной и медленно поехала рядом, то поневоле повернул голову к ней.

За рулем автомобиля, сверкающего хромом и свежей светло-серой краской, восседал лыбящийся Леха...

* * *

..."Москвич" сделали, как конфетку — двигатель еле слышен, передачи переключаются почти незаметно, в салоне относительно тихо. Также установили радиоприемник и поставили антенну. Покрасили вроде тоже на совесть, а поскольку, со слов Лехи, он целые дни проводил в СТО, то не стоит сомневаться, что качество всех работ было многократно перепроверено. Машина шла плавно и уверено, я сидел на переднем пассажирском и наслаждался поездкой.

— Ты чего на тренировки не ходишь? Через неделю "город"... У Ретлуева запара на работе, вся милиция маньяка по городу ищет — и то он помнит, и про тебя спрашивает!

— Да расхотелось мне что-то... — вяло отвечаю, рассматривая в окно мелькающие дома.

— Ты же обещал!

— Ну и что? Ты вон мне тоже обещал помочь — и что?

— Да ладно тебе! Ну поехали, купим костюм, если тебе так хочется...

— Ничего мне уже не хочется! Я не смогу тебя каждый раз уговаривать, когда нужно будет что-то сделать. Ты сам все понимаешь, но просто не хочешь пользоваться деньгами. А я твое самолюбие переупрямить не смогу. Ты взрослый — я пацан. Как мне с тобой тягаться? Я хотел друга найти, который поможет, и мы вместе закрутим дело! А тебе самолюбие важнее, гордость... Эх! — я еще больше отворачиваюсь от молча ведущего машину Лехи, и не придумываю ничего умнее, как... всхлипнуть!!!