А Марина тогда жила в этом дворце. Вместе с сестрой, которая тогда уже выглядела почти взрослой... Может, из-за своего роста? Да нет, из за чего угодно, но только не из за этого. И они даже общались с его младшей дочерью. Детям-то почему-то легко договариваться друг с другом. Хотя Эллиан тогда очень плохо знала грэдский. А эти двое — мирренский. Однако, взаимопонимание было достигнуто... Дети смогли договорится. Но их отцы — нет. Ребёнок-то говорит только за себя. А они, говоря должны были думать о многих других. А довольно-таки замкнутая Эллиан потом довольно долго называла дочерей грэдского императора своими друзьями. Впрочем, об её умственных способностях Тим довольно низкого мнения.
Сам он Марину практически не запомнил. В конце концов, она тогда была просто ребёнком. Конечно, в империи любой член царствующего дома с рождения играет какую-то роль. Именно про неё вспоминалось почему-то какую серьёзную мордашку она пыталась изобразить на протокольных снимках. И как смеялись при этом глаза. Для неё тогда всё происходящее было какой-то увлекательной и интересной игрой. Игрой, правил которой она тогда ещё не знала. Да и не догадывалась, наверное, что вовсе не для неё эта игра. И что она в ней — пешка. И даже меньше. Так было тогда. А что стало теперь?
Вряд ли воскреснет во взгляде тот озорной огонёк. Навеки он потух. Её глаза уже никогда не будут смеяться. Сейчас перед императором слишком рано повзрослевший человек. Противник. И далеко не безопасный.
Потом состоялся и ответный, столь же пышный, и столь же бесполезный визит к Саргону.
А потом была война. И вот перед ним снова Марина. Жертва войны? Может да. А может и нет... Чутье императору подсказывало, что в грэдской колоде скоро может появиться ещё одна, и очень крупная фигура. Но ведь может и не появиться...
Она уже довольно давно сидит напротив него. Император словно очнулся. Глаза цвета морской зелени пристально изучают его. Откуда у полу ребенка такой взгляд расчетливого хищника? Именно хищника. Перед схваткой.
Марина молчит. В измученной душе встают не только образы ужасов последних месяцев, но и бывшее с ней раньше. И этот дворец. И то, что было с ней. Тогда... Всё ведь тогда казалось таким необычным. И почти сказочным. Брат, похожий на сказочного героя, только вот почему-то с игрушечным мечом. А он сказал, что это вовсе не меч, а кортик. И что носить его не меньше чести, чем носить меч.
Корабль брата, похожий на плавающий остров. За несколько дней плавания, наверное не осталось на корабле места, где бы она не побывала. Из обслуги никто за ней не мог угнаться. Слишком уж Марина была шустрой. Тогда удивляло абсолютно всё. Длиннющие коридоры с массой дверей со штурвалами. Снаряды, вдоль каждого из которых можно было сделать довольно много шагов — такие они длинные, и их так много. Огромные пушки для этих снарядов, большие настолько, что наверное внутрь можно было бы спокойно забраться. И она забралась бы непременно, если бы за ней не столь внимательно следили.
Забавно было в рубке. Она думала, что штурвал на таком корабле тоже должен быть немыслимого размера. А оказалось, он чуть побольше автомобильного руля. В то время был шторм, а они находились где-то на самом верху корабля. И через окна рубки виден нос корабля, врезающийся в огромные волны. И видно, что природной стихии противостоит почти равная сила, созданная руками людей. Смотрели вперёд пять длиннющих стволов. Три из дальней башни и два из ближней. И брат сказал, что большая башня вместе с пушками весит столько же, сколько два эсминца. Она тогда спросила, где здесь эсминец, и он показал идущий недалеко от линкора ''кораблик'' ( ''кораблик'', если с ''Владыкой'' сравнивать, всего-навсего 130 метров). А над огромными стволами возвышались ещё три, намного меньше, и все в одной башне. А на крыше этой башни ещё две совсем уже маленьких пушки, но зато в каждой уже по четыре ствола. И ещё по четыре таких четырёхствольных пушки стоят на каждой из огромных башен. И таких пушек на корабле очень много.
Днём она даже посидела немного в кабине одного из находившихся на корабле самолётов. У самолёта нет привычных колёс, и снизу он больше напоминает лодку, нежели самолёт. Правда в кабине она ничего не увидела кроме разноцветных ручек и приборов.
Тим наконец заговорил.
-Как официальное лицо, я приношу вам официальные извинения за имевший место быть в отношении вас... инцидент. Всё это было частной инициативой отдельных лиц, и свершалось без ведома властей. Виновные в инциденте уже понесли заслуженное наказание.
Она ответила.
-Как официальное лицо я принимаю ваши извинения за ... инцидент, допущенный по отношению к Марине-Дине дерн Оррокост Еггт-Саргон как к частному лицу, при этом прошу заметить, что указанное лицо не является военнослужащей, равно как и лицом приравненным к ним. Однако, оно вне всякого сомнения, должно находиться под защитой всех законодательных актов, касающихся защиты прав интернированных. Однако, это не выполнено, и данное лицо подвергалась действиям, которые можно классифицировать только как военные преступления.
Вот это да! Тим вполне ожидал, что после пережитого при разговоре с ним она просто замкнётся в приступе молчания. И каждое слово надо будет, чуть ли не клещами тянуть. Морозной гордости пополам с презрением тоже весьма ожидал. Несколько меньше — истерики, слёз, криков и мольбы ''скорее отправьте меня домой'', или наоборот, угроз, что папочка де ещё покажет вам всем какую-то там мать.
Чего бы не ждал, а получил вполне официальное заявление, сказанное ровным и спокойным голосом, на превосходном старогрэдском языке, на котором по сегодняшний день ведутся все дипломатические переговоры. И он это воспринял почти как вызов, ибо он-то с ней заговорил на обычном грэдском. А девчонка столь шустро напомнила опытнейшему дипломату о довольно-таки большой его ошибке. Даже если и пленный, она в любом случае, официальное лицо, и требует соответствующего к себе отношения. Что же, придётся признать, что первый ход в этой игре за ней.
Тиму почему-то вспомнилась младшая дочь, почти ровесница Марины. Эллиан даже на обязательном для будущей светской куклы старогрэдском говорит с трудом, да и глубина познаний в родном языке тоже оставляют желать лучшего. И ничем не отличается от ровесников. А эта свободно владеет четырьмя языками и Тим просто вынужден с ней говорить словно со вполне зрелым дипломатом. А ведь ей пятнадцать лет.
Что же, продолжим игру. И он заговорил по старогрэдски.
-В настоящий момент, на данное лицо распространяется действие всех законов, касающихся интернированных лиц. Хотя, с формальной точки зрения данное лицо вполне возможно признать некомбатантом. И приравнять его к военнопленным.
Тим имеет в виду то, что вскоре после рождения Марины её имя было присвоено стрелковой дивизии. И дивизия в данный момент находилась на фронте. А Марина с формальной точки зрения, была включена в списки личного состава.
-Данное лицо невозможно приравнять к военнопленным, так как оно ещё не достигло призывного возраста, а из лиц, не достигших призывного возраста, военнопленными могут быть объявлены только курсанты военных училищ. Так что данное лицо можно считать только интернированным. И оно должно подпадать под действие всех законов об интернированных. Включая в это число, разумеется и закон о переписке.
-Согласно действующему законодательству, разрешение на переписку для интернированных лиц должно рассматриваться в каждом конкретном случае отдельно. Переписка может быть ограничена или вовсе запрещена, если военные власти признают это нецелесообразным.
-Что они, безусловно, и сделали.
Вот язва! И откуда только такие берутся? Хотя понятно, есть у них поговорка такая — на Еггте женится. На другие языки переводится обычно — в кипящий котёл свалиться. Или крутым кипятком облиться. Кто так придумал, точно с кем-то из этой семейки водил близкие знакомства.
-Именно так и решено поступить в конкретном случае.
-Но о данном лице наверняка уже были официальные запросы от моего правительства. — это сказано тоном утверждения.
-Как уже было сообщено ранее, о инциденте в отношении данного лица, центральные власти узнали только сегодня утром. Последний запрос был датирован прошлым месяцем.
-Вполне возможно и появление нового запроса. И каков будет на него ответ?
-Это вне вашей компетенции.
Всё-таки пора напомнить ей, на чьем поле, и по каким правилам идёт игра. А то не решила как бы своих понавыдумывать.
-Вами упомянуто, что в отношении данного лица действуют законы об интернированных. И согласно им, интернированные должны содержаться отдельно как от военнопленных, так и от лиц, задержанных по иным мотивам. Однако, данное лицо содержалось в месте заключения, предназначенном исключительно для граждан данного государства, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления. Содержание данного лица в подобных условиях также является грубейшим нарушением упомянутых вами законов и вполне может классифицироваться как военное преступление.
У Тима зародилась мысль, что Кроттет не так уж и не прав в отношении её. Но императору слишком нравится всё необычное. А она слишком уж отличается от хрестоматийных представлений о грэдской принцессе. Да и не только грэдской, а вообще какой угодно. Похоже, от пятнадцатилетней у неё только физиология. А мозги зрелого политика и дипломата. И без подобного существа всё-таки скучнее станет в мире. Утратит он какие-то яркие краски. По крайней мере, так будет казаться потомкам. Современникам-то от подобного существа всяко будет ничуть не весело. А может, как раз, наоборот, очень даже весело будет. Поначалу. А потом... Девчонка ведь из разряда тех, кто смеётся последними.
Она ведь говорит с ним, могущественным императором, как с равным. Хотя на это имеет полное право. Статуса её никто не лишал. Да никто и не в состоянии этого сделать. И держится просто с невероятным достоинством, особенно после пережитого. Да, девчонка сильна. Очень сильна. И дьявольски умна для своих лет. Да и такой гордости все светские пантеры позавидуют. Да приходится признать, что есть в империи министры есть глупее её. И что ещё хуже — девчонка имеет представление о своих силах. А это опасно. Но и император не первый день живёт на свете. Он и куда более серьёзных противников переигрывал. В том числе, и отца этой зеленоглазой ведьмы. Официальным языком владеет лихо. Даже слишком, если принимать во внимание её возраст. Но может, попытаться пронять человеческим языком? Благо, его она в последние месяцы слышала весьма мало, если вообще слышала.
-Может, попытаемся отложить дипломатические формальности, и поговорим как люди?
-По-людски могут говорить только те, кто прибывают в хотя бы приблизительно равном положении. Моя же жизнь сейчас целиком зависит от вас, так что разговор будет не на равных. Ибо вам просто хочется новых ощущений, ведь вряд ли вам когда-нибудь придётся общаться с грэдской принцессой в подобной ситуации.
-Что до вашей жизни, то лично мне было бы гораздо лучше, если бы вы по-прежнему находились во Дворце На Побережье, и событий последних месяцев не происходили бы вовсе.
-Но события произошли, и я сижу здесь, и Дворец На Побережье до меня так же далек, как Луна. Вы сказали мне, что виновные наказаны. Как именно?
-Трое из них последние месяцы жили довольно-таки грязно. Я предоставил им возможность, по крайней мере, умереть с честью.
-Точнее, предоставили нашим солдатам возможность убить их. -констатировала она— А четвёртый?
-А четвёртый лишён всех званий и чинов, и отправлен на принудительное лечение. Для подобного субъекта крах всех амбиций — похуже любой смерти.
Ему интересно посмотреть на реакцию Марины на эти слова. Но на лице не дрогнул ни один мускул. И во взгляде зелёных глаз ничего не изменилось. Умеет держаться, этого у неё не отнять! Фамильное умение, похоже. И сразу по обеим линиям.
-Пожалуй, вы правы. Крушение амбиций — весьма серьёзное наказание, не говоря уж о штрафбатах... Но меня также естественно, интересует моя собственная судьба. Я ведь вынослива, но далеко не бессмертна, как мой отец. Да и силы мои были уже фактически на пределе. Мне ведь немного оставалось.
Ну и девка! Конечно, многим известно, что из себя представляют штрафбаты, но пятнадцатилетним об этом знать как-то не положено. Что ещё входит в круг её интересов? И не видит ли он перед собой будущую грэдскую императрицу? К которой вовсе не обязательно будет прилагаться император. Вопрос очень спорный...
-Скажем так, с отцом в его столичном дворце вы увидитесь. О сроках пока ничего сказать не могу.
-Хоть на этом спасибо. Но что будет со мной, допустим, завтра?
-Поместят в нашем загородном дворце, и пригласят медиков для завершения обследования.
Она невесело усмехнулась. И резко встала, опершись руками о стол. У Тима рука чуть не дёрнулась к кнопке вызова охраны. А она заговорила.
-Папенька отобрал у плохого мальчишки игрушку, которой ему играть не положено. А игрушка была живой. И никому не было дела до её чувств. Я может, ещё и вернусь к себе, а может, и нет. Но ведь есть некоторые вещи, которые мне не вернёт уже никто и никогда. Я ведь не делала людям зла. Но за что они со мной поступили так? За что ? Ведь никто мне на это не ответит. Я ведь была просто ребёнком. И я вынуждена была стать взрослой. Ибо просто не хотела умирать. Но за что со мной так поступили! За что!
И Тиму снова стало страшно как тогда в камере. Она говорит вовсе не ужасные вещи, но это вновь говорит то самое запредельное существо. Та самая униженная, оскорблённая и почти до смерти избитая, но вовсе и не сломленная личность. Вот только в глазах её сейчас была не ненависть, а боль. Страшная боль, скорее не физического, а душевного плана. И слишком много места в её душе занимала теперь эта боль. Только вот ничего в этой боли нет от боли униженного и до смерти напуганного ребёнка.
Не ребёнок перед ним. Это хорошо понял Старший Тим. И на миг у него даже появилось желание поступить с ней так, как предлагал Кроттет. Но это желание почти сразу прогнал. Не в его правилах добивать настолько слабого врага. А дрался враг достойно. Очень достойно, особенно если помнить о чудовищном неравенстве сил. Пусть живёт. Она храбро дралась и заслужила это право. А Тим иногда мог быть и благороден. В какой-то степени. Лучше казаться благородным, чем признать самому себе, что ты испугался. А она пусть живёт.
Вот только вряд ли люди увидят от неё много добра. Это будет машина пострашнее Кроттета. Не сомневается теперь в этом Тим. Когда она вырастет... Да, она вырастет, хотя и так уже взрослая. Но она проживёт столько, сколько ей отмерено судьбой. И немало людей ещё попытаются оборвать эту горячую и яростную жизнь. Только это будет также легко, как залить ведром воды извержение вулкана.
Спустя несколько месяцев, когда Марина полностью поправилась, через посольство одной из нейтральных стран начались конфиденциальные переговоры о её возвращении. Сама Марина к тому времени уже находилась на территории этой самой нейтральной страны, но в личном владении Тима, пользовавшегося правом экстерриториальности. А территории владения, кроме всего прочего, имелся и неплохой аэродром. Способный принимать даже самые тяжёлые самолёты. Грэды уже ни раз запрашивали об этом аэродроме. Нейтралы ссылались на экстерриториальность. И говорили что это частное владение определённого лица, а ни в коей мере не мирренская военная база. А так страна мы нейтральная, никого не трогаем. В результате кое у кого из грэдских адмиралов появлялось жгучее желание, сославшись на ту же самую экстерриториальность, либо высадить на территорию владения группу диверсантов с хорошим количество взрывчатки, либо предпринять гораздо более простое, но гораздо более дорогое действие — попросту разбомбить это владение к такой-то матери палубной авиацией, не забыв при этом послать в МИД нейтралов заверения в вечной дружбе. Местное ПВО грэды в грош не ставили, и были правы. ВПК нейтралов пребывает в зачаточном состоянии, а поставки вооружения от мирренов идут ни шатко, ни валко. У них как-то других дел хватает, чем вооружением полуколонии заниматься. ( А что с нейтралами за подобную выходку сделают мирренны... Точнее, сколько с них сдерёт лично Тим за плохую защиту его частной собственности. ) Впрочем, эти довольно здравые планы неожиданно были отложены. Это владение под строгим секретом посетили грэдские дипломаты и лица лично знавшие Марину.
