Агония мощи

— Но, я не ощутил после перемещения такого сильного давления, — удивился Артем.

— Видишь ли, в этом мире не осталось практически ничего кроме того клочка земли, на котором стоят портал и город. Я защитил это место. Моя аура простирается на несколько десятков километров и сдерживает энергетический фон, сдерживает жар и даже создает кислород. Только благодаря мне ты не сгорел и не задохнулся. В противном случае, ты не смог бы и глаз открыть после перемещения, не говоря уже о том, чтобы дойти досюда.

— Ну спасибо, — буркнул юноша.

— Когда Лонгин воспользовался порталом хронов, — продолжил титан, — он переместился в мой мир, но вовсе не на этот клочок земли, а достаточно далеко от него. Лонгин сбежал в саму преисподнюю. Даже при его живучести, самостоятельно он мог протянуть минут пять, не больше, но невыносимо мучительные пять минут. Он задыхался, сходил с ума от ужаса пропитывающего само пространство и заживо горел. Я ощутил вспышку энергии при перемещении, и мне понадобилось несколько минут, чтобы отыскать живое существо. Тысячелетия прошли с того дня, как здесь появлялись смертные. Появлялись на несколько секунд.

— Как ему удалось выжить?

— Я успел дотянуться до сознания Лонгина и ощутил такое безудержное пламя ненависти, что даже мне потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы пробиться в его разум. В последние мгновения жизни, пребывая в полубезумном состоянии, он все еще не мог забыть своей ненависти, более того, ненависть в нем пылала ярче, чем когда-либо. Я задал ему лишь один вопрос. Хочет ли он сохранить свою жизнь, но продолжить терпеть невыносимые муки этого мира? Тогда Лонгин спросил меня в ответ, смогу ли я вернуть его обратно? Я честно ответил, что мне потребуется два года, чтобы собрать энергию для его возвращения, но все это время я могу поддерживать в нем жизнь. Лонгин согласился без колебаний. Возможно именно благодаря шести годам постоянных пыток, он не сошел с ума здесь.

— Лонгин прожил в этом мире два года? — пораженно спросил Артем. — Но ведь здесь нет ни еды, ни воды, вообще ничего! Как?

— Думаю, такое существование нельзя назвать жизнью. С расстояния я подпитывал его своей энергией, не давая ему умереть.

Титан неожиданно замолчал, словно на несколько секунд вдруг резко провалился в собственные мысли.

Пожалуй, он единственный из смертных, кто способен понять меня, — с какой-то непередаваемой тоской произнес Гиперион. — Однако Лонгин никак не мог приблизиться ко мне. Клочки твердой земли сохранились лишь в некоторых местах, и Лонгину повезло оказаться на одном из них. Конечно, очень относительно повезло. Пусть я и поддерживал его жизнь, он все равно испытывал невыносимые голод и жажду. Два года он ждал, терпя боль, ужас и лишения, прежде чем я смог создать точку перемещения рядом с ним.

— Тогда почему же, черт возьми, он вернулся обратно в этот проклятый мир?!

— Мы заключили с ним договор, — ответил гигант. — Если он доберется сюда, то я исполню его желание, а он исполнит мое.

— Твое желание? Каким бы сильным Лонгин ни был, как он может исполнить желание титана? Он ведь только человек. Человек же?

— Ты прав. Лонгин действительно человек, но это не важно. Он знает мое желание. Он понимает его, понимает как никто другой. Мы можем помочь друг другу.

— И какое же у тебя желание?

— Об этом ты спросишь у Лонгина сам, немного позже. Поверь, ты получишь ответ на свой вопрос.

— Не проще ли сказать прямо сейчас? Проклятье, как же меня бесят эти убогие игры в таинственность и недосказанность!

— Успокойся, всему свое время, — холодно произнес титан. — Должен признать, ты действительно похож на него. Он тоже любил прямоту. И ему всегда было абсолютно наплевать, кто перед ним — люди, титаны, боги, другие существа. Будучи в плохом настроении он орал на всех без разбору. Однако следует отдать должное, в бою равных ему не было. Никто не сражался так же яростно как он.

— Может, объяснишь мне уже, о ком ты, в конце концов, говоришь? — раздраженно сказал Артем.

— Ах да, об этом я собирался рассказать. Я говорю о моем брате. Его звали Иапет. И именно благодаря ему на свет появились люди. Каким-то чудом в тебе сохранилась искра его силы, и эта искра является источником твоей мощи. Я полагал, что люди давно утратили его дар. Надо сказать, поначалу никто не возлагал на вашу расу больших надежд, но я до сих пор помню, как брат грозился оторвать голову любому, кто усомнится в его работе. Забавный был случай, хоть пару голов он и в самом деле оторвал.

— Иапет создал людей?

— В разные времена титаны создавали разные расы. До нынешнего времени дожили немногие. Помимо людей мне известно только о хронах, порождениях Кроноса. Чаще всего наши творения перенимали частичку создателя. Несмотря на то, что нынешнее поколение довольно слабое и ваша продолжительность жизни оставляет желать лучшего, тогда у людей оказался большой потенциал. Вы обладаете завидной способностью к развитию, адаптации и несравнимой живучестью в рамках целого рода. Впрочем, в те времена вы значительно отличались, да и называли вас несколько иначе.

— Так значит, ты хочешь сказать, что во мне сохранилась частица титана создавшего людей? — скептически спросил юноша. — И как же так получилось?

— Даже я не знаю всех ответов. Могу сказать тебе только одно — твоя встреча с Лонгином не является случайностью. Ваши судьбы неразрывно связаны, и в какой-то степени именно поэтому я отвечаю сейчас на твои вопросы. Вероятно, в будущем ваши интересы еще не раз пересекутся. С твоей помощью вселенная сохраняет баланс. Надо сказать, она вообще всегда стремится к равновесию, даже в мелочах. Кто я такой, чтобы сопротивляться желаниям вселенной?

— Наши судьбы неразрывно связаны... — задумчиво повторил Артем. — Судьбы... Неужели судьба действительно существует?

— Естественно, — ответил Гиперион, — каждое живое существо имеет свою судьбу.

— Разве судьба не означает отсутствие свободы воли? Отсутствие возможности выбирать свой путь? Неужели каждый человек всю жизнь следует прямой линии, не имея возможности отклониться?

— Ты неправильно воспринимаешь само понятие судьбы. Я попытаюсь объяснить это тебе в рамках человеческого сознания. Судьба вовсе не означает отсутствие свободы воли и выбора. Суть заключается в другом. Даже если человек будет совершать выбор каждую секунду своей жизни, количество возможных вариантов ее развития все равно останется конечным. Да, это число вариантов будет поистине огромным, быть может, даже не поддающимся человеческому осмыслению, но все же конечным. Сколько бы ответвлений твоей судьбы ты не создавал своей возможностью выбирать, в конце тебя всегда ждет смерть. Рано или поздно смерть ждет любое существо, даже титанов, хоть наш срок и несравнимо больше человеческого.

— Не понимаю, — произнес юноша. — Да, допустим люди за всю свою жизнь могут сделать выбор лишь определенное количество раз, ограниченное длительностью этой самой жизни. При чем тут тогда судьба?

— А теперь попробуй представить себе абсолютный разум. Разум Всевышнего. Для Него даже бесконечность не является чем-то непостижимым. Судьба заключается в том, что, сколько бы вариантов развития событий ни существовало, Всевышний знает наперед о каждом из них. Он определяет твою судьбу в полном объеме даже с учетом твоего права выбора, потому что всякое живое существо ограничено рамками, за которые не способно выйти. Хотя эти рамки настолько велики, что мы не можем даже увидеть их границы. Таков результат нашего несовершенства.

Какое-то время Артем провел в молчании. Ему требовалось обдумать сказанное титаном. Он и раньше часто задумывался о существовании судьбы, но впервые кто-то дал ему фундаментальный ответ.

— Значит, итог этой истории все еще не предрешен? — наконец сказал юноша.

— Если не брать в расчет смерть, то да, — усмехнулся Гиперион.

— А как же моя пресловутая связь с Лонгином?

— Результат твоего выбора.

После этих слов повисла тишина.

— Что произошло с этим миром? — наконец спросил Артем, спустя несколько минут проведенных в молчании. — Почему он уничтожен?

Гиперион не торопил юношу. Титан специально растянул время, чтобы парень мог обдумать все услышанное, иначе данный разговор не принесет результатов.

— Война, — ответил гигант. — В вашей мифологии эта война запечатлена под именем Титаномахия.

— Погоди, погоди, — недоумевающе сказал юноша, — откуда в моем мире могут знать о войне, которая случилась здесь?

— О, поверь мне, эта война затронула многие миры. Ее так же называли Битвой Богов, а когда сражаются боги, никто не остается в стороне. Считается, что Титаномахия случилась задолго до появления человечества, но все обстояло несколько иначе. Можно сказать, что люди уже существовали в то время, но значительно отличались от нынешнего поколения. Создания Иапета были признаны наиболее перспективными, однако в те времена они назывались тидами. Тиды превосходили людей практически по всем параметрам. Превосходили по уму, по силе, по продолжительности жизни, а так же по жестокости и холодному безразличию по отношению ко всем, кроме себя. Грубо говоря, тиды являлись наполовину титанами, наполовину нынешними людьми.

— И почему тогда современные люди так отличаются?

— Потому что пропали титаны. Вы деградировали без нас, хотя отчасти это утверждение неверно. Тиды были сильной расой, слишком сильной, чтобы иметь право на существование, однако природа, в отличие от нас всегда старается обойтись без жертв, поэтому выбрала для тидов путь инволюции, а не стерла с лица земли. Впрочем, если бы тидов не осталось так мало после войны и в них не зародилось человеческое сострадание, без правления титанов они бы быстро перебили друг друга в борьбе за власть. Из-за выдающихся данных они не могли долго сосуществовать в согласии. Сила нередко затуманивает рассудок.

— Н-да, — протянул Артем, — уж мы-то люди не такие звери...

— Это была ирония? — недоуменно спросил Гиперион.

— Именно, — кивнул юноша. — Насколько я знаю нашу историю, люди только и делали, что убивали друг друга ради власти и воевали за сферы влияния.

— Разница в том, что ваша возня не так разрушительна.

— Ладно, в таком случае все-таки расскажи мне, что послужило причиной для начала Титаномахии?

— Я не буду объяснять тебе сложную иерархию миров, скажу только, что титанов и тидов сочли слишком опасными соседями. Титаны всегда стремились к силе и почитали ее превыше всего остального. Только мы пытались породить расу непобедимых воинов, и только мы постоянно наращивали свою мощь. Кроме того, время от времени нам хотелось воспользоваться результатами своих трудов.

— В каком смысле? — не понял Артем.

— В смысле найти себе врага и уничтожить его. Ты наверное думаешь, что порталы создавались для связи и взаимодействия с другими мирами, но это лишь их второстепенная задача. Порталы создавались в первую очередь для войны. Это механизм вторжения. Как ни странно, но наследие титанов больше всего сохранилось в хронах. Похоже, они еще долго продолжали наше дело, хотя в конечном итоге тоже деградировали, а теперь вдобавок столкнулись со своими дальними родственниками. Ха-ха, вот это действительно ирония.

— Тебя это забавляет? — юноша почувствовал, как начинает распаляться. — Там идет война, гибнут миллионы невинных и виновных, а у тебя это вызывает смех?!

— Где-нибудь всегда идет война, — вздохнул Гиперион. — Всегда кто-то убивает и умирает, нередко исчезают целые расы, а иногда и целые галактики. Это нормальный и неизбежный порядок вещей. В разные времена существовали и мирные народы, но их существование всегда заканчивалось одинаково. Если ты не можешь защитить себя, то обязательно найдется тот, кто захочет тебя сожрать. Ну или завоевать. Суть одна.

— Ты не прав. Да, только сильный может позволить себе быть добрым, но будучи сильным, не обязательно быть жестоким.

— Ты идеализируешь, — произнес титан. — Мир груб. К сожалению, чаще всего сила порождает именно жестокость, а не доброту. Возможно, когда-нибудь люди, хроны или иные существа это поймут, но пока что всем приходится просто выживать. Хотя я всегда знал, что жестокость ведет прямиком во тьму, и за ней нет будущего. Жаль, что мои братья этого не понимали, поэтому нас и сокрушили. Этим миром правили семь титанов, включая меня. Мы долго сражались за право существовать, однако проиграли.

— Что произошло с остальными титанами?

— Иапет бился до самого конца и погиб. Офион — король титанов был предан Кроносом, который хотел занять его место, и отрезал ему голову серпом. Вот только Кронос не думал, что скоро править будет уже некем. Когда Кронос и остальные браться осознали, что в войне нам не победить, то бросили свой народ и ушли глубоко в недра планеты, где погрузились в сон на многие и многие тысячелетия, ожидая, что о них забудут. Полагаю, они до сих пор спят, и возможно уже никогда не проснутся. Я единственный, кто попытался защитить наши творения. Я дал время, чтобы хотя бы часть тидов смогла спастись, прежде чем последний удар стер все живое с этой планеты. Однако я и сам серьезно пострадал. Мое тело повреждено настолько сильно, что я способен двигать лишь головой. И мои нынешние силы несравнимо малы по сравнению с былой мощью. Тем не менее, я все равно не могу ни погрузиться в сон, ни умереть. Я устал. Даже для меня бессильное пребывание в мертвом мире слишком тягостно.

— Я... — замешкался юноша, — не могу подобрать подходящих слов... и я вряд ли чем-то смогу тебе помочь, но я правда очень сожалею, что все так сложилось.

— Мне больше не нужна помощь, — усмехнулся титан, — благодарю, что выслушал меня. Думаю, я рассказал тебе все, что хотел и все, что тебе следует знать.

Время восстановило свое течение. Артем несколько раз моргнул — приходя в себя, и огляделся по сторонам. За время разговора с Гиперионом в реальности прошло лишь несколько секунд.

— Вы закончили? — осведомился Лонгин.

— Да, — кивнул титан.

— В таком случае, начнем, — произнес мужчина, приближаясь к гиганту.

— Подожди, — сказал Артем. — Сначала ответь мне на один вопрос.

Лонгин раздраженно обернулся, его начинала выводить из себя назойливость этого мальчишки.

— Спрашивай.

— Назови мне желание Гипериона, — попросил юноша, однако в глубине души он уже догадывался, какой ответ услышит.

— Смерть.

Глава 9

— Ты готов? — спросил титан.

— Мы оба долго этого ждали, — произнес Лонгин приближаясь.

— П... подожди, — Артем наконец осознал, что должно произойти.

— Не вмешивайся! — рявкнул мужчина не оборачиваясь. — У тебя нет права решать за других. Это его выбор.

Гиперион наклонил свою голову так, чтобы его лицо оказалось прямо напротив лица Лонгина. Глаза титана светились столь ярко, словно могли в любой момент испепелить человека стоящего напротив. Голос гиганта сотряс само мироздание.