Варяги: Черный ярл

Потом, все это потом. Сейчас меня ждет первый серьезный выход в высший свет. Конечно, это не версальские балы более поздних веков и не приемы у императора Византии в нынешние времена, но для этих мест... вполне на уровне. Для Переяславля. Усмехнувшись, я направился туда, где должна была находиться Роксана. Святое дело — малость подколоть спутницу на предстоящем мероприятии.

* * *

Не люблю лошадей! Я убеждаюсь в этом всякий раз, как мне приходится с ними сталкиваться. Вроде на сей раз ехать было недалеко, а эти существа успели меня серьезно достать. Особенно та скотина, на которой сидел я! Сей клятый жеребец словно пытался одновременно оглушить своим довольно противным ржанием и отравить мощной токсической атакой. Да-да, это я про малоценное удобрение, что то и дело у него из-под хвоста вываливалось. Видеть, конечно, я этого не видел, но вот амбре... И задница, которая после любой поездки отбивалась о седло и начинала немного ныть. Мерзкое ощущение, как ни крути. В общем, полный ужас. От приказа пустить тварь на колбасу удерживала лишь стоимость этого порождения Нифльхеля. И понимание, что другие четвероногие транспортные средства вряд ли окажутся лучше.

В общем, дело было вечером, а мы уже находились в Переяславском детинце — центре города, его сердце. Тут не обычное пространство внутри городских стен, тут нечто куда как более важное. Доступ... не для всех, абы кто сюда точно не проникнет, тем паче в больших количествах. Стража у ворот также не чета обычной городской — зыркает весьма злобно, внимательно просверливая взглядами любого, кто хоть немного вызывает подозрения. А так...

Красиво. И одновременно очень жалко, что подавляющая часть всех этих красот так и не дошла до моего времени. Остались лишь ничтожные остатки, остальное сожрано безжалостным временем, клыками огня и злобностью некоторых людишек. Мда... Впрочем, сейчас еще ничего нельзя сказать, будущее творится в настоящем. Теперешнем настоящем.

Молчаливые слуги приняли наших коней, уводя четвероногий транспорт в сторону конюшен. Нам же оставалось идти вперед, благо удостоверять личность уж точно не требовалось — хирд Хальфдана Мрачного и его воины в Переяславле были неплохо известны.

Церемонии... Кто сказал, что они появились лишь в средневековье? Плюньте ему в глаза тридцать три раза, а потом обрушьте на дурную голову каменную глыбу. Не-ет, сколько времен живут люди, столько они и будут устраивать их. Каждая культура обладает уникальными особенностями, тем более та, которая царила в Киевской Руси, она же Гардарика. Часть исконно славянского, часть скандинавского и балто-славянского... Итог — то, что имеется.

Отсутствует византийская пышность, но зато есть суровая красота оружия. Нет льстивых придворных, зато глаза вот-вот, да отследят прошедшего мимо скальда, в чьей памяти сотни саг. Не то чтобы их нет на пергаменте, но большинство варягов не всегда предпочитает читать. Чтение для них не сочетается с пиром, оно более уместно скучными зимними вечерами, что частенько свободны от застолий, битв, охоты. Пиры... тут или сказители, подыгрывающие своим словам мелодичными трелями гуслей, или же скальды, впадающие порой в своего рода транс во время распева. Скальды... они особые создания. Они из касты, они всегда близки, потому как знают чувство клинка в руке, ноздри их многократно втягивали аромат свежепролитой крови врага... Глаза видели зарево пожаров, пожирающих чужие города, а раны ноют и мозжат в сырую погоду. Они плоть от плоти тех, на ком стояла и стоит сама душа этой земли — вечных воинах, варягах.

— Мрачный...

Выплываю из неожиданно накатившей волны мыслей и чувствую, что Роксана уже не первый раз всаживает локоть в мой прикрытый легкой кольчугой бок. Да уж, отвлекся! Ничего, все бывает в этом мире, к тому же проблем как-то и не наличествует. Подмигиваю ей, пытаюсь отшутиться.

— Важную думу думаю, а тут острым локтем, да по нежным бокам.

— Не воспаряй в неведомые дали Асгарда, — прошипела Змейка, снова оправдывая свое прозвище. — Здесь не наш дом, вокруг если не враги, то уж всяко не союзники.

— Верно... Пойдем.

Я понимал беспокойство Роксаны, хотя повод был слишком уж незначительным. Да, мысли увлекли меня в высокие эмпиреи на несколько секунд, признаю. Ну да со всеми бывает. Теперь я снова тут, готов и далее быть в максимальной степени собранным. И чую, что сие ох как пригодится.

Пересечь двор, где мы находились — дело быстрое и нехитрое. Разговаривать вне стен обители наместника считалось... не совсем вежливым, поэтому знакомых личностей я приветствовал лишь кивками или жестами. Дескать, непременно поговорим, если желание будет, но чуть позже. В глазах же их порой просматривалось обычное, а иногда и очень сильное удивление. А как иначе? Если Хальфдан Мрачный появился, отозвавшись на приглашение наместника — это явно неспроста. Следовательно, что-то обязательно должно случиться.

Правы они. Непременно случится... Вот только дайте немного времени и возможность поговорить тет-а-тет с Мстиславом Игоревичем. Кстати, интересно, а он как, на входе встречает гостей или в зале для пира? Скоро я это увижу.

— Следить, много не пить, внимательно слушать, — наказал я пятерке хирдманов-охранников, прежде чем вместе с Роксаной последовать в зал для приглашенных. — На поединки не нарывайтесь, в случае чего попытайтесь уладить дело миром.

— До какой крайности доброту изображать? — мигом поинтересовался Вадим. Тот самый, неплохо проявивший себя при поимке хазарина.

— До разумной. Если в лицо плюют, то в ответ полагается язык отрезать. Можно вместе с головой. Но все же старайтесь потише себя вести. Причину понимаешь, не маленький.

— Исполню, ярл. До поединков дойдет, только если действительно оскорблять будут. И обязательно скажу, с чьего желания.

— И это правильно, — усмехнулся я, после чего полностью переключился на предстоящее не развлечение, но довольно тяжкую работу. — Пошли, Змейка, нас уже ждут.

Девушка удивленно посмотрела на меня. Видимо, вся суть этого мероприятия до нее пока еще не дошла. Ничего, такое приходит лишь с опытом. А опыт... тут у меня была надежная опора, простирающаяся далеко в будущее. Роксана же пусть набирается опыта, учится. Я сделаю максимум из возможного, чтобы плавно и относительно мягко ввести ее в эту банку с пауками. Все равно эта грызня мимо нее не пройдет, так что пусть лучше она научится понимать все скрытые ее механизмы и мотивы.

— Здесь ждут всех, с кого можно что-то получить, при этом ничего не дав взамен или дав слишком мало. Ты вообще видела пауков?

— Да, видела, — подтвердила девушка, следуя рядом со мной в сторону пиршественного зала. — Но тут собрались не пауки, а скорее волки.

— Частично. Волки по необходимости убивают себе подобных, но не жрут друг друга. В этом их сила, но некоторые пытаются обратить ее в слабость. Паук ядовит, омерзителен обликом и... практически бесшумен. К тому же плетет липкие сети, в которые завлекает своих жертв. Так вот, Змейка, мы с тобой в логове пауков. Есть маленькие паучата, есть более крупные особи. Ну а настоящих чудовищ ты здесь не узришь, они сидят в Киеве, Царьграде, Риме и прочих важных и древних городах. Учись видеть, различать разновидности паучьего племени и не путать их с благородными хищниками. И последнее... Не старайся сегодня понять все. Смотри, слушай, говори. Вот только не верь многому из сказанного.

Шепотом произнесенные слова, когда произносящие их губы были близко, очень близко к розовому девичьему ушку, полуприкрытому струящимися волосами, наверняка приятными на ощупь... Мне захотелось дотронуться до них, затем до бархатистой кожи, потом и вовсе поцеловать столь привлекающую меня воительницу. И кажется, на какое-то мгновение чувства выплыли наружу, явно отразившись на лице, становясь заметными для множества любопытных глаз. С заметным усилием я пресек этот душевный порыв. Наверняка это вернется, но не сейчас. А позже... буду думать, как не спугнуть столь привлекательную, но очень уж сложную девушку.

Ну а пока случившееся, пусть и нечаянным образом, но создавало впечатление, будто ярл Хальфдан притащил на пир свою пассию. Далеко не все знали, кто такая Роксана, что она в действительности представляет из себя. Но даже знающие не были в курсе, кого я собирался из нее сделать, каким образом огранить случайно попавшийся бриллиант чистой воды.

Но... сейчас действительно не время. Мы со спутницей перешагнули порог зала, оказавшись среди сливок не только Переяславля, но и других городов Киевской Руси.

Глава 7

Общество. Более того, здесь были лишь те, чьи слова, сказанные спокойным голосом, могли наводить как страх, так и придавать сил. Наместник и правда постарался, приглашая сюда чуть ли не всех своих знакомцев, летающих очень даже высоко. Видно, что приглашения были не только приняты, но приняты довольно серьезно. Правда, большая часть нежданных мною личностей были аккурат из Киева. Что ж, это повод как следует поразмыслить.

Перво-наперво в глаза бросался Кирилл Рыжий, воевода из числа приближенных к Добрыне. А где у нас Добрыня, там и князь Киевский Владимир. Интер-ресно, причем весьма. Этот тут просто так бы не появился, как-то, разбирая весомых людей в Киеве, мы о нем с Гуннаром говорили. В меру умен, сильно опасен, абсолютно верен своим хозяевам. Да, именно хозяевам, то есть Добрыне и князю Владимиру, как раз в такой последовательности.

Заметив мой взгляд, Кирилл слегка наклонил голову и недобрая улыбка зазмеилась по его узким губам. Это нормально, мы с ним никогда не были в хороших отношениях. Тяга к ромейскому... не сильно приветствовалась в среде варягов. К тому же было и еще кое-что — мои хирдманы не любили тех, кто отрекается от богов своего народа.

— Откуда он здесь? — тихо, на грани слышимости, поинтересовалась Роксана. — Странно. Такие в Киеве сидят, ближе к трону.

— Пока не знаю, Змейка. Впрочем, теперь ты видишь, что мы не зря здесь появились. Смотреть надо сразу, а вот понимать... тут сначала подумать приходится.

Дальше. Скользит взгляд, медленно иду и я сам. Мимоходом приветствую Воислава — командира городской стражи, она же и гарнизон при неожиданной атаке кого бы то ни было. Мужик невредный, привыкший просто хорошо делать свое дело и подчиняться приказам.

Вот у стены беседуют двое — помощник наместника Велимир Богданович и один из не слишком перевариваемых знакомцев, Вадим Изяславович. Помню я его попытки переманить нескольких хирдманов. Хорошо помню. Лично почти не видел — как сам, так и памятью Хальфдана — но Гуннар с Ярополком порассказали. Сейчас он будет радостно улыбаться, словно ничего и не было... Да так и есть, формально был в своем праве, но вот с этической стороны подобная шалость лично у меня вызывала неприятие. Слишком уж настойчиво убеждал воинов, слишком упирал на то, что я вот-вот помру, и тогда им самим придется о себе беспокоиться.

Ладно, пустое. Для контраста лучше глянуть на Велимира, не то правую, не то левую руку наместника. Похож на колобок, наполненный ртутью, жизнерадостная улыбка на лице, показное добродушие так и прет во все стороны. А вместе с тем попасть под его прессинг мало кому пожелать можно. Деньговыжиматель в самой неприглядной ипостаси — это как раз про него. Даже странно, что с таким деятелем наместнику отчего-то потребовались столь серьезные займы.

Лейф Стурлассон, Зигфрид Два Топора, Михаил Грек, еще несколько... Это одна сторона приглашенных — лидеры отрядов, в той или иной мере играющих роль в общем войске, которое собирается или по призыву князя Киевского или так, по вольному желанию на предмет набега. Местами контролируемые, местами вольные, но почти все готовые взбрыкнуть, если им покажется, что к ним отнеслись без должного уважения. В узде держать их могла лишь очень авторитетная личность, выросшая из их же среды. Только так и никак иначе, что и доказывали Рюрик, Святослав, Олег...

Но не они одни были среди приглашенных. Присутствовали именитые купцы, при необходимости способные и защищать свой товар, не забывшие еще, с какой стороны за меч берутся. Богумил Вячеславович, Зореслав Ржавый, еще кто-то, кого я в лицо плоховато помнил. Ну и нельзя забывать о тех, кто прибыл с Кириллом Рыжим, этим псом Добрыни. Обласканные князем Киевским, купленные, прикормленные, просто убежденные — поводов было много, а вот суть одинакова. Это уже не вольные ярлы и князья, это люди, встроенные в так называемую 'вертикаль власти'. Она была еще очень хрупкой из-за недостаточного авторитета лидера, но относиться к ней стоило со всей серьезностью.

Так я и относился... Лавируя между такими же, как и я, приглашенными, я старался поприветствовать каждого, но эти приветствия сильно отличались друг от друга. Уважительные, но без особой симпатии приветствия купцам. С ними стоит поддерживать ровные, исключительно деловые отношения. Финансы нужны, но сближаться с торговцами... я в курсе, чем это заканчивается. Торжество олигархии в той или иной окраске — редкая гадость. Так что никогда и ни за что.

Рыжий со своей сворой — дело другое. Тут издевательские улыбочки, постукивающая по рукояти меча ладонь, тяжелый взгляд, словно бы провоцирующий на ответную реакцию. Они для вольных ярлов если не враги, то противники, покушающиеся на ту самую вольность, независимость, силу. Я же сейчас именно с вольными, именно их среда является питательным раствором для далеко идущих планов. Сейчас...

Зато с ними, даже с теми, с кем как-то отношения не ладились, стоит общаться со всем уважением и благожелательностью. По крайней мере тут, в окружении прочих. Ну а с некоторыми, вроде того же Зигфрида Два Топора, и вовсе без всяких задних мыслей. Безобидное для своих, для ярлов, создание — весельчак, балагур, любитель выпить и девочек. Именно он и приближался ко мне, уже распахнув руки для объятия.

— Хальфдан, тебя ли я вижу, вечный затворник, избегающий шумных пиров? Дай-ка тебя обнять! А потом пойдем, за это надо выпить. Много выпить!

— Тише, медведь ты рукастый, — проворчал я, освобождаясь от его действительно медвежьей хватки. — Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, но это же не повод придавливать мой и так многострадальный хребет.

— Мрачный, он Мрачный и есть. Не зря тебя так прозвали. А это... Мне кажется, или эта девица зовется Роксаной? Да, воительницы не частые гостьи на таких пирах. Хотя я тоже с собой привел, ты только посмотри...

Посмотреть было на что. Особенно на бюст и, пардон, задницу. Пышная, но красоты это спутнице Зигфрида не убавляло. Одета с вызывающей роскошью, увешанная золотом и каменьями, подкрашенная по моде этого времени. В общем, все во вкусе конкретного ярла, на мой взгляд, непритязательном. Я смотрел больше изучающе, хотя и скептически, а вот Змейка, по лицу видно, едва удержалась от уничижительных комментариев. Хорошо еще, что не поняла суть последних слов Два Топора — он не упомянул бы о прелестях своей спутницы, если б не думал, что Роксана — моя пассия.

— Будущая жена?

— А возможно, — хитро прищурился Зигфрид. — Три десятка весен позади, надо подумать и о том, кому буду хирд передавать, кого на смену себе готовить. Это ты пока не думаешь. Зря. А если б от той раны не оправился, Мрачный?