Жизнь номер раз

Там волосы отпустили. Она упала и уткнулась лицом в чьи-то ботинки.

— Деньги. Где деньги? — пролаял голос над ней.

Она замерла, пытаясь выровнять дыхание. Сердце бешено колотилось, в глазах стало темным-темно. Нет, это просто кто-то выключил свет.

— Отвечай, шлюшка, — нога в тяжёлом ботинке пнула в рёбра.

Она подняла голову, и тут же ей поставили ногу на спину, придавили к полу.

Их было двое. Говорил тот, что притащил её — он стоял позади. Ботинки возле её лица отступили, заскрипело старенькое кресло — второй человек сел.

— Какие деньги?

— Не знаешь, какие деньги бывают? — снова удар по рёбрам. Она охнула.

— Потише, брат, — укоризненно сказал второй из кресла. — Не мельтеши. Деточка, нам нужны деньги. Где они?

Елена задышала ровно. В комнате стояла темнота — эти люди почему-то выключили свет. Кресло, прямо напротив неё, на расстоянии двух шагов. В кресле сидел человек. В темноте она видела только блик света на носке левого ботинка. Теперь она хорошо слышала его дыхание — сипловатое, влажное дыхание курильщика сигарет "Финиш".

Второй, что стоял над ней, дышал шумно и неровно, как человек, готовый ударить снова. Он переступал на месте, пол поскрипывал под его ногами.

— Деньги... возьмите всё. Там, в столе, талон на питание. Остальное в ящике, в коробке...

—

* * *

*! — её схватили за волосы и ударили лбом об пол. — Кончай прикидываться!

Человек в кресле засмеялся.

— Погоди, брат. Леночка умная девочка, она подумает, и отдаст.

Заскрипело сиденье, дыхание стало громче — к ней наклонились ближе:

— Твой муж, Алекс, помнишь его? Он на нас работал. Взял аванс, дело не сделал и денег не вернул. Теперь его нет, так что отдавать будешь ты, красотка.

— Я ничего не знаю, — голос её задрожал, она старательно всхлипнула. — Муж ничего мне не оставил. Спросите у его матери, она всё забрала! Дом, машину, всё. У меня ничего нет!

— Дай я ей прижгу пятки, — задушевно попросил человек сзади. — Она у меня соловьём запоёт.

— Подожди, успеем, — человек в кресле поёрзал, устроился поудобней. — Слушай, детка. Мы с тобой не шутки пришли сюда шутить. Отдавать по любому придётся. Что хочешь делай, а отдай. Не отдашь деньгами, отдашь по-другому.

Человек засмеялся, его напарник зафыркал, переминаясь с ноги на ногу. От него пахнуло едким потом и несвежим бельём.

Елена зажмурилась. Только что она увидела цифры над человеком в кресле. Исполнитель, 35/50. Уровень — 30/100. Что значило тридцать из пятидесяти, она не знала, и не хотела знать. Наверное, у неё глюки от голода. В голове образовалась странная пустота, а темнота в спальне стала угольно-чёрной, с резкими пятнами теней, как недавно на лестнице, в доме матери. Звуки стали громче, скрип подошв рядом с лицом казался оглушительным. Нет, не хватало ещё упасть в обморок, прямо сейчас.

— Ты слышишь, деточка?

Она кивнула. Собственный голос показался чужим:

— Да. Я слышу...

Мозг разрывался от бешено крутящихся мыслей, даже быстрее, чем тогда, в игре, возле дракона с золотой короной. Выход, должен быть выход. Не может не быть.

Теперь она видела боковым зрением цифры над вторым: Исполнитель, 29/50. Уровень — 19/100.

Оказывается, неподалёку был ещё третий. Неприятный сюрприз. Он стоял внизу, на лестничной площадке. Она слышала его дыхание, скрип подошв ботинок по щербатым плиткам пола. Его уровень нельзя было увидеть, но это неважно. Проход на лестницу для неё закрыт.

— Деньги, — резко сказали из кресла. — Где наш аванс?

— Они у свекрови, — быстро ответила Елена. — У матери Алекса. Он ей отдал всё. Она приходила, обыскала дом. Я видела — они всё забрали! В доме была полиция, они делали обыск. Там уже ничего нет!

Упоминание полиции вызвало приступ сиплого смеха. Человек над ней закашлялся, с присвистом выдыхая и топая ногой. Его напарник в кресле шумно высморкался и перевёл дух:

— Полиция... наивная дурёха... Полиция... ха!

Потом он резко склонился к ней, и дёрнул за ухо жёсткими пальцами:

— Мы всё знаем, шлюшка. Ты залетела. Алекс должен много, много бабок. Отдашь нам его выродком. Младенцы сейчас в цене. Свежее мясцо, хе-хе. Как раз хватит аванс отдать.

Он хрипло засмеялся, будто кашлял:

— С процентами, детка. С процентами!

Она задохнулась. Сердце стукнуло и замерло. Темнота стала окончательно пустой, плоской и чёрной. Два силуэта с цифрами жизней над нарисованными головами застыли в нелепых позах, третий — на лестнице — маячил тревожным огоньком. Её крохотная квартирка превратилась в раскрашенный чёрным и серым куб пустого пространства, заставленный там и тут неживыми предметами. Превратилась в полигон, где их так долго гоняли с оружием и без.

Всё остальное произошло само. Одно движение, и Исполнитель, что стоял над ней, нелепо дёрнулся и обрушился навзничь, задрав ноги. Она подпрыгнула с места, как кошка, и добила гада локтем.

Исполнитель тридцатого уровня ещё только пытался подняться из кресла, когда удар в лоб, точно промеж глаз, опрокинул его обратно. Ещё два точных удара, и Исполнитель номер один затих. Цифры над их тёмными неподвижными телами стремительно менялись и уменьшались на глазах.

Елена метнулась через комнату. Спортивная сумка-рюкзачок висела на крючке в углу. Сумку на плечо, остаток денег из коробки — жалкий остаток! — в карман куртки. Еда! Она бросилась на кухню. Раздавленный бутерброд пах упоительно, чайник дымился горячим паром рядом с чайной чашкой. Нет, некогда.

Она зашипела сквозь зубы от невозможности сожрать, именно не съесть, а проглотить прямо сейчас эту пищу. Елена сунула только что купленный продуктовый набор в рюкзачок. Бегом вернулась в спальню, где лежали выведенные из игры Исполнители. Там, в навесном шкафчике, лежала всякая хозяйственная мелочь. Елена пошарила на полке, взяла туго набитый пластиковый пакет, и бросилась к окну.

По стене дома, на расстоянии полутора метров, спускалась вниз от самой крыши пожарная лестница. Старая, ржавая пожарная лестница. Совсем недавно Елена даже не попыталась бы забраться на неё. Большие девочки по лестницам не прыгают.

Она рывком отрыла окно. Села на подоконник, и деловито, быстрыми, точными движениями размотала моток шнура с металлическим креплением на конце. Когда-то они с Филом соревновались, кто освоит больше экстремальных видов спорта. Мать запирала её в комнате, а она убегала через окно. Какими дураками они тогда были! "Молокососы, тупые тинейджеры без мозгов!" — кричала мать.

Звякнул металл крепления. Елена подёргала шнур. Перекинула ногу через подоконник и прислушалась. В комнате за спиной никто не шевелился. Третий, невидимый человек на лестничной площадке не подавал признаков беспокойства. Но идти туда нельзя, он настороже, а она не была уверена, что справится с неизвестным противником.

Внизу, под окном, было всё как обычно, приглушённый гул ночного города, ядовитый блеск рекламных щитов и свет фар редких автомобилей. Под стеной, в неверном свете рекламных огней, темнела полоска мокрого от недавнего дождя асфальта. Жалко топорщились чахлые метёлки искусственных кустов из зелёной пластмассы, сейчас чёрной. Никого. Никто не прятался там, не ждал внизу. Путь свободен.

Сырой от дождевой мороси металл холодил руки, к пальцам липла пыль и ржавчина. Лестница угрожающе скрипела и шаталась, но держала. Елена быстро спустилась вниз со своего четвёртого этажа и спрыгнула на асфальт.

Там она поправила рюкзачок, одёрнула курточку и зашагала к перекрёстку, где мигал светофор. Ей хотелось броситься бегом, но привлекать внимание было нельзя. Бегущий человек сразу обращал на себя внимание и вызывал нездоровый интерес у полицейских патрулей.

Район, где жил Толян, агент по найму, был недалеко. Там горели фонари, светились вывески и часто курсировали патрули. Там можно было ходить даже по ночам, если держаться освещённой стороны улицы.

* * *

— Ты спятила, мать, по ночам шляться? — Толян сильно потёр лицо. Поглядел внимательнее, моргнул припухшими глазами: — Что случилось?

— Дай войти, — тихо сказала она.

Он посторонился и пропустил её в квартиру.

Она прошла через завалы коробок из-под пива и всякого мусора, села на стул, сложила руки на коленях:

— Толян, мне нужна помощь.

— Это я уже понял, — сухо ответил агент. — Говори уже. Если ты...

— Мне кажется, я кого-то убила.

Толян с присвистом выдохнул. Замысловато выругался.

— Рассказывай.

Елена рассказала ему всё. Он постоял, покачиваясь на носках и теребя пирсинг в губе. Потом обернулся и крикнул:

— Стас!

Шлёпая босыми ногами, из кухни вышел белобрысый парень. Елена дёрнулась, чтобы сбежать, Толян придержал её.

— Сиди, трусиха. Стас наш человек.

Парень подошёл к Толяну, остановился напротив Елены и обвёл её взглядом с головы до ног:

— Ничего курочка. Нужна консультация?

— Стас, не до шуток. Это мой клиент.

Парень хмыкнул, приложился к бутылке пива, и неторопливо выпил всю. Сунул пустую бутылку в руки Толяна:

— Вы обратились по адресу, детки. Сейчас добрый дядя Стас вам поможет.

Глава 22

— Это точно здесь? — лохматый парнишка втянул голову в плечи.

Было раннее утро. Ледяной ветер гнал по небу лохматые тучи. Непрерывно сеял мелкий дождь.

— Сказано — прямо и направо, — Елена надвинула кепку на лоб. От дождя, и чтобы не светить физиономией.

В полицию она так и не пошла, хотя Толян ей советовал. Они тогда ещё из-за этого поругались со Стасом на кухне, она слышала, как её агент швырнул пустую бутылку на пол и крикнул: "Да чёрт с вами, я умываю руки!" И уверенный басок Стаса: "Не ссы, прорвёмся!"

— Я схожу, напишу заявление, — успокоила она Толяна. — Потом. Завтра схожу. Сейчас мне нужны деньги. Они ведь найдут меня.

— Они тебе башку оторвут, — хмуро и зло буркнул агент.

— Я же тебе сказал, всё будет путём, — проворчал Стас. — Я всё улажу. Откупимся.

Он дал ей адрес, потом долго и старательно вырисовывал на руке, на внутренней стороне запястья, какой-то странный знак зелёной краской. "Пойдёшь туда, покажешь. Ровно в шесть, не раньше, не позже. Придёшь не вовремя, считай, зря ходила. Поняла?" Она сказала, что поняла, и он с сомнением оглядел её с головы до ног.

У назначенного в адресе перекрёстка уже стояли и ждали ещё двое: тощий лохматый парнишка в потрёпанной куртке и матерчатых шортах, и мужик лет тридцати, небритый и припухший. Парень сипло поздоровался, мужик глянул припухшими глазами и просто кивнул.

* * *

Парнишка взглянул на часы:

— Пора.

Они перешли дорогу, ступили на разбитый тротуар, прошли вдоль глухой стены, густо разрисованной граффити. Свернули в арочный проём, и спустились по узкой грязной лестнице. В конце лестницы, у маленькой, пахнущей плесенью бетонной площадки, была дверь. Большая, тяжёлая, облепленная пластиком в разводах "под дерево", по краям косяков у неё торчали клочья жёлтого уплотнителя.

— Время, — снова парень сверился с часами. Постучал.

Они подождали. Сначала внутри ничего не происходило.

— Руки! — внезапно раздался голос откуда-то сверху. — Покажите руки.

Они задрали рукава, вытянули руки и предъявили нарисованные на запястьях значки.

Что-то звякнуло, загремел засов, щёлкнул замок, и дверь отворилась. Они вошли.

В темноте едко пахло дымом от дешёвых сигарет и искусственного белка, жаренного на искусственном жире.

— Проходите! — скомандовал невидимый привратник. Впереди мигнул зелёный огонёк. Они пошли к нему наощупь. Огонёк оказался лампочкой, висящей над второй дверью — это был тамбур.

Там они ещё раз показали свои разрисованные руки. После этого дверь отворилась.

За дверью открылось большое полуподвальное помещение без окон. Там было темно, только в углу справа яркая лампа освещала обшарпанный канцелярский стол. У стены за столом громоздились коробки и мешки. Остальная часть помещения терялась в полумраке.

— Подойдите! — скомандовали из-за стола. — Вещи на стол. Ал, посмотри.

Появился небритый парень в комбинезоне. Он по очереди обошёл каждого, поводил со всех сторон сканером. Прибор пронзительно запищал.

— Куртку сними, — сказал Елене. — Что в карманах? Выкладывай.

Лохматый парнишка вытащил из уха серьгу. Поковырялся, и вытянул из пупка пирсинг.

— Что ещё? — хмуро спросил Ал.

— Ещё колечко на конце, — весело ответил парень. Он расстегнул штаны, и стал приспускать трусы: — Хочешь, покажу?

— Покажи, — без тени усмешки отозвался Ал. Видно, ему было не до шуток.

Он бросил взгляд в указанное место, скривился и отошёл.

На мужике сканер просто взвыл. Елена заметила, как за столом дёрнулась стриженая девица, а проверяющий Ал отступил на шаг.

— Чего у тебя там?

Мужик пошарил за пазухой и вытащил ключи на тяжёлом металлическом брелке. Прибор пищал.

— Мать твою, раздевайся! — крикнула девица. — Сейчас вылетишь отсюда, шутник!

Тот скинул штаны, рубашку, и недоверчивый Ал проверил его повсюду.

— Пластинка у меня в башке, титановая, — наконец, криво усмехнувшись, сказал мужик. — Ранение.

Девица за столом замысловато выругалась. Они с Алом пошептались, и она кивнула:

— Ладно, одевайся.

Вспыхнули лампы под потолком. Полуподвал осветился. Большое прямоугольное помещение с низким потолком и тёмными стенами было пустым. На бетонном полу стояли несколько грубо сделанных клеток из металлических прутьев.

Девица выбралась из-за своего стола, притащила коробку, вынула из неё ворох круглых штуковин с присосками и принялась налеплять их на Елену. Ал занялся остальными. "Убери лапы, извращенец!" — заржал парнишка, на что Ал ничего не ответил.

После датчиков появились шлемы и перчатки. На них туго затянули ремешки, подогнали под размер.

Наконец девица закрепила последний ремешок, отступила, полюбовалась делом своих рук, и скомандовала:

— Залезайте!

Рука её указывала на клетки. Они забрались каждый в свою, и Ал с лязгом захлопнул за ними дверцы.

— И что делать? — нервно хихикнул парень.

— Даю вводный инструктаж, — металлическим голосом отчеканила девица. — После третьего сигнала пойдёт процесс. Прутьев не касаться. Теперь по делу: вы играете за непись. Персонаж выбору не подлежит. Выбор случайный. Вы можете делать что угодно, игроки могут убить вас всеми возможными способами. Ваша задача — сделать игру интересной для игрока. Запрещается убивать себя и сливать игру. Нарушитель изгоняется навсегда. Запомните — вы мясо, с вами могут сделать всё, что угодно. Никакой справедливости для неписи не существует. Оплата — после работы, наличкой. Поехали!

Резко прозвучал первый сигнал. Свет погас. Второй сигнал. Перед глазами возникло туманное пятно, оно быстро увеличилось, и заполнило всё поле зрения. Третий сигнал.

Окружающий мир, клетка из стальных прутьев, шлем, перчатки — всё исчезло.

Она стояла посреди леса. Вокруг возвышались исполинские стволы. Границы леса не было заметно, видимость ограничивал густой туман.

Перед глазами, справа, висел куцый перечень её возможностей: