Капеллан (полный текст)

— Вы это о ком? — насторожился американец.

— О нем! — владыка указал у меня.

— Позвольте! — возмутился американец. — Пятеро американских военнослужащих отвезли в госпиталь. Сержант Хикс прооперирован — у него раздроблена челюсть. Ему придется лечиться не менее месяца. У остальных переломы ребер и пальцев. У русских — только синяки. И вы хотите сказать, что мы виновны?

— Зачем говорить? — хмыкнул владыка. — Лучше смотреть. Господин комиссар, включите запись!

Начальник полиции нажал кнопку. Вспыхнул установленный на стене экран. Запись с уличной видеокамеры была качественной, со звуком. Несколько минут все молча следили за перипетиями стычки.

— Итак! — сказал владыка, когда запись кончилась. — Что мы видели? К мирно идущему русскому капеллану и женщине-военнослужащему подошли десантники США. Они оскорбили офицера, а сержант Хикс потребовал отдать им девушку. В ответ лейтенант Головатый потребовал пропустить их и напомнил об ответственности за такое поведение. Я прав, господин комиссар?

Начальник полиции кивнул.

— Что далее? — продолжил владыка. — Сержант срывает награду с груди офицера. Этой медалью, к слову, капеллана наградили за бой с пиратами. Он спасал раненых. Напомню, что русская рота уничтожила корабль разбойников. Наши американские союзники подобным похвастаться не могут.

Американец что-то пробормотал.

— Да, господин подполковник! — повысил голос владыка. — Я давно на Реджине и что-то не припомню, чтобы десант США участвовал в боях. Это на улице они герои. Сорвать медаль с офицера! Как бы вы поступили, если были бы на месте Головатого?

Американец не ответил. Только зыркнул исподлобья.

— Напомню, что лейтенант — капеллан, — сказал владыка. — Они считаются нонкомбатантами и не участвуют в боевых действиях. Наверно поэтому ваши солдаты и осмелились напасть. Прочих они боятся. (Американец дернулся, но промолчал). Головатый повел себя, как подобает священнику. Он не ответил на провокацию Хигса. Он даже смолчал, когда тот сорвал с него крест. Кротость и смирение — достоинства истинного пастыря, — владыка поднял глаза горе. — И лишь после того, как Хигс схватил девушку для того, чтобы подвергнуть ее насилию, лейтенант вмешался.

— Он раздробил Хигсу челюсть! — буркнул американец.

— 'Сокрушил кости мои', — процитировал Владыка. — Плач Иеремии, глава три, стих четыре. Что оставалось делать капеллану, господин подполковник? Наблюдать, как его духовную дочь ведут на поругание? Хочу заметить, что отец Капитон ограничился всего двумя ударами и не стал нападать на стоявшего в стороне десантника. Они бы мирно ушли, если бы ваш храбрец не побежал звать помощь.

Американец насупился.

— Когда явились другие преступники, лейтенант вновь предупредил их об ответственности. Но десантники выразили желание довершить начатое Хигсом. Их не остановило, что Головатый — священник. Я начинаю думать, что под вашим началом, господин подполковник, служат сатанисты! Иначе трудно понять их поведение. Зачем они пытались убить капеллана? Если бы не проходившие мимо солдаты...

На американца было жалко смотреть.

— Передавайте это дело в суд, господин комиссар! Думаю, что десять лет каторги охладят пыл сатанистов.

— Господин полковник! — американец встал. — От имени командования группировки приношу извинения за прискорбный инцидент. Прошу: не надо суда! Хигс и другие уже понесли наказание. Они в госпитале. Время пребывания в нем вычтут из их жалованья. Я буду ходатайствовать о понижении Хигса в звании. Другим тоже вынесут соответствующие взыскания. Пожалуйста!

— Пусть он скажет! — владыка указал на меня. — Это его били.

— Не нужно суда! — сказал я.

— Видите, подполковник! — сказал владыка. — Перед вами человек, поступающий по заповедям Господним. 'Отче! отпусти им, ибо не ведают, что творят', — говорил Христос о распинавших его. Что ж, если Головатый согласен, то я не возражаю.

— Благодарю! — поклонился американец...

— Ты понимаешь, что заработал извержение из сана? — спросил меня Павел, когда мы вышли из управления полиции. — Священнику запрещено бить людей и тем более их калечить.

— Виноват! — сказал я. — Грешен.

— Вам следовало убежать, — вздохнул владыка. — Они бы не догнали — пьяные. Присоединился бы к своим, а те бы защитили. Ты слишком поддаешься чувствам, Капитон, и в этом твоя беда. Взять ту же Быкову. Ну, ладно, убрал бы у нее шрам, раз из-за этого она мучилась. Но зачем делать из нее красавицу?

— Вы знаете? — изумился я.

— Нашел секрет! — хмыкнул владыка. — На Реджине нет клиник пластической хирургии, а зато имеется сын Куглера, прошедший обучение у отца. В твоем личном деле есть отзыв руководителя медицинской практики. Он в восторге от твоего дарования и рекомендует использовать его в деле. Думаешь, отчего я выбил тебе разрешение участвовать в операции? Но одно дело спасать раненых, другое — править физиономии девицам. Эх, Капитон! Куда тебя понесло? Хотел сделать добро, а что вышло? Девчонка влюбилась, сам запал, а выхода нет. Только мучаетесь.

— У нее это было всего раз, — сказал я. — В школе.

— Не имеет значения! — буркнул он. — Важен сам факт. Благословения на этот брак я не дам, даже не проси. Ослушаешься — потеряешь сан.

Я вздохнул.

— Ты можешь стать добрым пастырем, — сказал Павел. — В роте тебя приняли, — владыка ткнул пальцем в знак на моей груди. — Твоему предшественнику этого не удалось. Тебе исповедуются, появился притч... Если что помешает тебе сделать карьеру, то собственная глупость. Уразумел?

— Да, владыка! — сказал я.

— Пару месяцев не появляйся в городе. Амеры могут устроить пакость. Они злопамятные. Сторожись!

Я кивнул и склонил голову. Павел осенил меня крестом, и я пошел к ждавшим меня товарищам. В тот миг я не подозревал, что эта история будет иметь продолжение. Причем, скоро...

9.

С вожаками пиратов мы встретились в полете стрелы от стен замка. Таким было их условие — они боялись за свои шкуры. Я не возражал — так даже лучше. Единственное, чего потребовал Лан (он договаривался о переговорах), так то, чтоб войско пиратов держалось от места встречи на расстоянии. Пираты не возражали. А с чего? Их двое, а человек от князя прибудет один. Это Лан им тоже сообщил, без обиняков сказав, что посланец явится с важным предложением. В противном случае, зачем встреча? Послать осаждающих к местной матери можно и со стены.

И вот теперь я шагал от ворот к войску пиратов. Те, похоже, готовились к штурму: разбивались на отряды и тащили лестницы. То ли пытались запугать, то ли не испытывали иллюзий насчет переговоров. У меня их тоже не было. Пираты не отступят. Для них обладание Мугом — вопрос жизни и смерти. Однако попытаться спасти им жизни мой долг. Я не хочу убивать.

От войска пиратов отделились две фигуры и двинулись мне навстречу. Вскоре я смог их рассмотреть. Оба вожака оказались приземистыми и плечистыми. Оба обрядились в шлемы и кольчуги. На поясах — мечи и кинжалы. У одного из пиратов борода была ярко-рыжей, у второго — черной. Лица загорелые — моряки. Оба не старые. Ну, так с их профессией не заживаются.

Вожаки остановились, не дойдя пять шагов, и любопытством уставились на меня. Их можно было понять: я прибыл в полном боевом облачении. Для этого времени — странное существо, хищник из-за пределов Галактики. Подумав, я поднял визор.

— Ты кто? — спросил рыжебородый, разглядев, что перед ним человек.

— Мэтр Гро, — отрекомендовался я. — Великий маг. Прибыл на помощь князю. Он предлагал вас испепелить, но я добрый. Поэтому передаю ультиматум.

— Чего? — изумился рыжий.

— Катитесь из Муга, пока живы! — рявкнул я. — Срок — до заката. Иначе всем песец, Содом и Гоморра, словом. Пощады не будет.

От неожиданности рыжий поперхнулся. Чернобородый стукнул его между лопаток.

— Скажи, брат, — сказал рыжий, прокашлявшись, — ты что-нибудь слышал о мэтре Гро?

Чернобородый покрутил головой.

— А о том, что маги испепеляют людей?

Второй вожак хмыкнул.

— А ведь мы с тобой были в Блантоне и видели магов. Великих — уж точно. Сдается, что это самозванец. Который, вдобавок, много возомнил.

— Угу! — подтвердил чернобородый.

— Сейчас мы распустим его на ленты, а после пойдем на штурм. Мне надоело толкаться у этих стен. Идет?

— Ага! — подтвердил напарник и потащил из ножен меч. Рыжий выхватил свой.

— Минздрав предупреждал! — вздохнул я и выдернул из кобуры травмат.

Вожаки, оскалившись, двинулись ко мне. Мечи они держали небрежно, но по движениям читалось, что превратить меня ленты, не составит им труда. Как и моральных угрызений.

Травматический пистолет в моей руке дважды бухнул. Резиновые пули с металлическими сердечниками не пробили кольчуг, но этого и не требовалось. Удар в грудь с такого расстояния сбивает с ног быка. Вожаки выронили мечи и повалились на вытоптанную траву. А вот нефиг было ножиками размахивать!

За спиной захлопали крылья. Дига, тормозя ими, приземлилась рядом.

— Скорей! — крикнула Ноэль.

Я хмыкнул. Ошалевшее от неожиданности войско пиратов топталось в отдалении. Куда торопиться? Захочу — шагом к воротам дойду. Ноэль зашипела, и я поспешил к летающему крокодилу. Взобравшись в седло, пристегнул себя крюками. Нэси, побежав по полю, замахала крыльями и поднялась в воздух.

— Выше! — крикнул я.

Ноэль мотнула головой — дескать, сама знаю, но приказ выполнила. Дига взмыла и описала круг над войском. Пора!

Я достал из разгрузки гранаты. Они полетели вниз — прямо в лица наблюдающих за нами пиратов. Смотрите! Счас вам будет хорошо...

Первый взрыв грохнул, когда мы уже летели к замку. Ударная волна догнала нас, заставив Нэси взреветь. Вспышек мы не видели — я не дурак оглядываться, но стены замка словно озарило солнце. Светошумовая граната — это вам не от пыли чихнуть. А если рвется над головой, когда ты смотришь в небо... А куда смотреть, если там дига?

Нэси перемахнула стену замка, и я увидел изготовившихся у ворот защитников замка. Впереди застыла кавалерия с копьями наизготовку. Молодец Лан, все сделал, как договаривались! Створки ворот поползли в стороны. Дига взмахнула крыльями и села на площадке донжона. Я соскочил с седла и, на ходу доставая бинокль, подбежал к краю башни. Конница Лана неслась к пиратам. Те и не думали обороняться. Многие валялись на земле, другие очумело крутили головами, пытаясь придти в себя. Не бойцы. Вслед кавалерии Лана бежали пехотинцы, за ними неслись мужчины из гражданских с дубинами наперевес. Князь обещал по серебряку за каждого пленного. Деньги малые, но один пират — серебряк, а двадцать — уже золотой. Большие деньги для простолюдина.

Конница врезалась в толпу, и всадники заработали копьями. Как я разглядел, воины Лана били тупой стороной. Все правильно. С мертвого пирата толку мало, живой стоит денег. Каторжники нынче в цене. Рудники королевства поглотят всех. Государству — выгода, а нам прибыль. По договору с князем мне причитается треть добычи. Если учесть, что здоровый каторжник стоит золотой... Скажете, нехорошо? А это я плыл в Муг чтобы грабить и убивать? Пусть скажут спасибо, что плазменные гранаты кончились...

— Дай! — потребовали рядом.

Я протянул Ноэль бинокль. Она взяла его и приникла к окулярам. Пусть любуется. Вчера мне стоило большого труда уговорить ренийку принять участие в деле. Нея даже сводила дочь к беженцам, чтобы та глянула на голодных детей. Но решающим аргументом стало мое желание, ни смотря ни на что, выйти к пиратам. Без помощи диги мои шансы уцелеть в переговорах смотрелись призрачными. Ноэль согласилась, скрепя сердце. Не любит она отчима...

— Бегут! — сказала Ноэль, возвращая бинокль. — К причалам.

— Летим! — предложил я.

Ноэль подумала и кивнула. Правильно. Пленники — это хорошо, но корабли стоят больше. Княжество обзаведется флотом. Моряки, как сказал Амей, у него есть. Первым делом отвезут пленников в Мерсию, сбудут их чохом и закупят товар. Княжество начнет торговать, прирастет людьми... Приятно чувствовать себя благодетелем.

Подлетели мы быстро. Пираты штурмовали корабли. Я сбросил на причал светошумовую гранату — последнюю из оставшихся. Сверкнуло, грохнуло. Дига заревела. На суднах воцарился кавардак, причалы враз опустели. Многие пираты бросились в воду. Доспехи мигом утянули их на дно. Другие, упав ничком, закрыли руками головы. Эти еще поживут. На королевских рудниках после десяти лет каторги дают свободу. Если доживешь, конечно. Говорят, бывает...

Дига, грозно порыкивая, описала круг над мачтами. Моряки, взобравшиеся на реи, сиганули в море. А вот нечего паруса распускать! Мэтр сказал в плен, значит — в плен! Скажите спасибо, что оставляем в живых. Лан этого не хотел — зуб у него на пиратов. Решающим стало слово князя, деньги он любит.

В конце улицы, ведущей к причалам, показалась конница. Впереди скакал Лан. Я узнал его по красному плюмажу на шлеме. Копья в руках всадников щетинились как иглы огромного дикобраз. Вот и все. Нам тут делать нечего. Мавр сделал дело, теперь может отдыхать. Я тронул Ноэль за плечо, и дига, взмахнув крыльями, взяла курс на замок.

* * *

Бриз с моря несет запахи йода и рыбы. Верхняя площадка донжона — единственное место в замке, где свежо. Полуденная жара сморила обитателей — двор пуст. Все разбрелись по комнатам, где толстые камни отдают накопленную ночью прохладу. К вечеру и они прогреются. В деревянном доме лучше. У нашей семьи во Франции на берегу моря было деревянное шале, построенное по индивидуальному проекту — Куглеры могли себе это позволить. Меня с сестрами привозила туда мать. Семья проводила у моря летние месяцы, тягостные в большом городе. Отец вырывался к нам, и в шале становилось весело. Мы купались, загорали, ловили рыбу, которую жарили на решетках сложенного из камней мангала. Нам было радостно и хорошо вместе.

Здешнее море такое же бирюзовое, и запахи у него те же. Воды кишат рыбой — Ноэль рассказывала. Земля родит злаки, леса полны дичи — живи и радуйся. Но люди и здесь убивают друг друга. Зачем? Или это извечное свойство человеческой натуры? На Земле до сих пор тлеют локальные конфликты. Ничего не изменилось и с выходом человечества в большой космос. Свои привычки и устремления люди перенесли на другие планеты. Иначе, почему я здесь?

Тоска... Корабли с каторжниками уплыли. Пиратов, не церемонясь, набили в трюмы, как селедок в бочки. Если кто сдохнет дорогой — туда и дорога. После осады жители Муга разбрелись по городу, и мало кому понравилось то, что они увидели. До сих пор люди ищут свои вещи: не все удалось найти в захваченном лагере. Для бедняка и старое одеяло — ценность, не говоря о посуде или, скажем, обуви для детей. До ближайшего порта, где пиратов продадут, неделя пути. Столько же и обратно. Итого две. Тогда получу свою долю, хотя часть золота у князя я выдурил. Тратить его негде. Кабаки в Муге разграблены, борделя нет. Его и раньше не наблюдалось. Для жриц платной любви здесь нет клиентуры. Раненых я подлечил, другого занятия нет. Муг надоел, читать не хочется. Интересно, как там мои флоксы? Наверное, засохли: поливать некому, а дожди в это время года в Мерсии редкость. Жалко. Цветы напоминали мне о Земле. Они украшали клумбу в родительском доме. Шиды могли вырвать их со злости и разгромить дом. Принесла их нелегкая!..