Выродок из рода Ривас

Глава 9

Следующие пять дней дня прошли практически однообразно. После утренней разминки — завтрак в компании Георга, Марии и родовитого Этьена с женой Клариссой. За столом шли разговоры о всяких пустяках. Кроме прочего, я узнал, что у управляющего двое детей, старшая из которых уже замужем, а младший учится в университете Кёльна, чтобы со временем сменить отца на должности управляющего. Оба они должны были приехать в маркизатство к Новому году. После завтрака я уходил к себе и занимался прокачкой резерва. Резерв не увеличивался, зато энергосистема развивалась. Обедал я у себя, а после обеда наступал черёд физических упражнений и бесед. Ужинали мы тем же составом, что и завтракали. После ужина я обычно проводил время за капитальным (по крайней мере, по объёму) трудом "Защитники дома" — книгой про домовых и ещё более объёмным "Этикетом".

За это время произошло несколько важных разговоров. Первый из них состоялся с Филиппом. С ним мы договорились, что он в течение месяца после Нового года сформирует библиотеку учебных пособий обо всём, что мне необходимо знать о роде Ривас. Затем, в замок Тодтов отправится его сын, который и займётся моим обучением. Сам же Филипп будет как бы принимать у меня экзамены в мои приезды в маркизатство на солнечные праздники. В том случае, если ему покажется, что я знаю меньше, чем необходимо, он сможет сам приехать в замок Тодт и заменить своего сына на посту учителя.

Следующим на очереди стоял разговор с Кузьмичом. Я вызвал его вечером в субботу, на следующий день после разговора с Филиппом. Перед разговором я приказал принести в кабинет молоко и чёрный хлеб, которые, как следовало из написанного в "Защитниках дома", являются лучшим подношением домовому. Сам я предпочёл какао.

Кузьмич появился прямо из стены буквально через минуту после моего призыва. Подойдя ко мне, он хмыкнул, разглядев угощение и присел в кресло:

— Ну здрав будь, человече.

— Здравствуй, Кузьмич.

— Смотрю, ты вежество мне решил оказать? Это хорошо, за это хвалю. Только вот почему ритуал не полностью подготовил?

— Какой ритуал?

— Вежества.

— Кузьмич, я первый раз от тебя слово-то такое услыхал. В книге о домовых, которую мне принесли, сказано, что вы больше всего любите молоко и чёрный хлеб. Вот я и подготовил угощение для тебя.

— И что, более ничего не написано?

— По крайней мере, я ничего не нашёл.

— Да, совсем обеспамятели людишки. А я-то, старый дурак, думал, что раз большой войны нет, вот и не проводят этого ритуала.

— А что, его нигде не проводят?

— А вот это мы друг у друга не спрашиваем. Это касается только домового и семьи, живущей в его доме.

— Так что за ритуал, что он даёт и надо ли его проводить без войны?

— Ну ритуал-то простой. Берёшь ты скатёрку изукрашенную и расстилаешь на полу в любом углу комнаты. Ставишь на скатёрку чашку с молоком. Потом берёшь в руки рушничок вышитый, — видя моё недоумение, поправился — полотенце расписное, — кладёшь на него ломоть хлеба, кланяешься в угол и просишь домового, то есть меня откушать. Я появляюсь, беру у тебя хлеб, съедаю от него кусочек, выпиваю молоко, потом кланяюсь тебе в ответ и благодарю за угощеньице. Нужен же он для того, чтобы домовой убивать вторгшихся людей мог. Без этого я их не пустить могу, могу заморочить, даже переломать руки-ноги могу, а вот убить — нет. Ну а нужен он тебе или нет — решай сам.

После недолгого раздумья я решил, что мне нужно. Проведя ритуал, мы снова уселись за тем же столом, причём Кузьмич решил для разнообразия, как он выразился, выпить не молока, а какао.

Прежде всего я расспросил его о коммерческих возможностях камня рода Ривас. Кузьмич долго мялся и отнекивался, но в конце концов согласился, что продажу энергии с камня можно увеличить. Когда я спросил его о причинах такого неприятия этой идеи, он пояснил, что для домового вообще сложно отдавать "свою" магию, это противоречит самой его натуре. Пришлось торговаться. Сошлись на том, что Кузьмич будет выдавать десять заряженных больших накопителей в неделю.

Параллельно всплыл и вопрос с моим пониманием языка домовых и отношения к этому факту моего управляющего. Родовитый Этьен после обнаружения этого факта выполнял все мои просьбы, даже самые незначительные, по команде "бегом". Кузьмич усмехнулся:

— Так понять его немудрено. Только человек, владеющий нашим языком, может новому роду родовую магию дать.

— А без этого?

— Ну, алтарный камень пробудить, конечно, можно и без этого, а вот родовая магия только с нашим участием появиться может. А чтобы мы могли участвовать, надобно человеку наш язык знать, чтобы, значит, особенный ритуал провесть.

Также я выяснил для себя и вопрос с проведением солнечных ритуалов, точнее с возможностью их проведения в связи с закрытием замка. Оказывается, существует следующая процедура. Я приношу всё необходимое для ритуалов в зал памяти (так, оказывается, называется стена с вмурованными фокусами моих предков), а Кузьмич становится моим проводником для проведения ритуала. Ритуал, конечно же, теряет часть своей изначальной силы, но не так уж много. На мой вопрос: "А как же в этом случае организуются подобные ритуалы в родах, где и алтарный камень временно недоступен и возможности пообщаться у наследника рода с домовым нет", Кузьмич ответил:

— Известно как, никак. Домовой может показать, куда дары приносить, а вот объяснить на пальцах порядок проведения ритуала не получается. Так и пропадают дары-то, ни связь, ни магию не усиливая.

— А если глава рода или его наследник физически не могут присутствовать в нужный день?

— Ну, ежели алтарный камень недоступен, то пропадает всё.

— А если алтарный камень доступен?

— Ну тогда обряды может провести любой член рода, за исключением обряда единения. Но он нужен не кажный год. Вот в этом году он тебе необходим, а потом может быть и пять лет не понадобится.

— А как я узнаю, что он понадобится?

— Так я и скажу.

— Скажи Кузьмич, вот мне нужно изучать обычаи рода...

— Конечно, надо. Это ж любому понятно.

— Так вот, а большая часть сведений об этом находится в замке. Ты не мог бы принести мне эти сведения?

— Это никак неможливо. Ежели дом закрыт, то он закрыт. И ничего из него вынесено быть не может.

— Но ты же сам говорил, что дом для тебя — это всё поместье?

— Так-то оно так, но ежели у тебя одна комната закрыта, тебе всё одно, чтобы туда проникнуть, замок ломать надо.

— Понятно. Уж прости за неуместную просьбу.

— Дык что, за спрос не бьют в нос.

Кузьмич уже собрался уходить, когда я вспомнил об ещё одной теме для разговора:

— Кузьмич, а кто это такие "другие", которые могут и за воротами злоумышленника достать.

Кузьмич, уже собравшийся было спрыгнуть с кресла, замер, потом завозился в нём, устраиваясь поудобнее:

— Вот умеешь ты вопросы задавать под конец, такие, что сразу и не ответишь. Мы, домовые, главные в доме, но и кроме нас существуют помощники:

Банник — тот тоже в доме живёт. Озорник, любит баб пугать да и под юбку к ним залезть норовит, но с понятием, ежели какая честная, то её он не трогает, а уж ежели гулящая какая, так от неё не убудет. А следит он за чистотой. Вот у тебя в доме некоторые занавеси уже по десятку лет не стираны, так банник такого безобразия ни в жизнь бы не допустил.

Кухарь — этот на кухне. Вся готовка на нём. Он мужик серьёзный, ему озорничать некогда. Но страсть как не любит, ежели труд его не ценят: в тарелках там недоеденное оставляют, а пуще того, едой бросаются. Тогда он гневается и виноватому таких блюд наготовит, что долгонько животом маяться будет.

Лошадник — этот в конюшне да в хлеву обитает и его территория — двор. За всякой скотиной ухаживает, болеть ей не даёт, лечит, ежели надо. Он, ежели и проказничает, так только во хмелю. А хмельное ему всякий раз положено, как какую животину выходит, да на солнцеворот, вынь да положь. Вот тогда он любит хвосты лошадям сплести так, что не сразу и расплетёшь. Зато мертвечину не терпит. Как на двор какая мертвечина пожалует, так сразу бросается и развеять норовит. Тут его только прямой приказ остановит, да и то, пока мертвечина со двора не сойдёт, пакостит по страшному.

Воротник — этот у самых ворот ошивается, да стены оберегает. Сам-то он слабосилок, но мимо него мышь не проскочит незамеченной. Ни по воздуху ни под землёй никого не пропустит. Сам-то тихий, а вот послушать, как люди разговаривают, очень любит, да и к музыке неравнодушен. А ежели тишина стоит, так скучает очень и чахнет быстро.

Ну и последний — подорожник. Его зона влияния простирается от начала дороги, то есть от первого придорожного знака и до... а вот докудова, это от его силы зависит. Может ухабы и рытвины на дороге создать и убрать. Камешек в копыто лошади подсунуть ну или путника от лихих людей защитить.

— А я, значит, смогу всех этих полезных существ призвать?

— Отчего не смочь. Как в силу, значит, войдёшь, так и сможешь.

— А служить они кому будут?

— Как кому, дому.

— Но ты говоришь, что дом твой.

— Конечно, мой. Я ж домовой, то есть хозяин дома.

— А я кто?

— Ты-то? — Кузьмич хитро посмотрел на меня и огладил свою бороду. — Ты-то покамест никто. Вот ежели сможешь меня на службу призвать, да достойным окажешься, так будешь тогда полным хозяином, а не сможешь — так и останешься никем.

— А призвать тебя на службу я смогу, "как в силу войду", так?

— А то. Как же иначе-то?

Я восхищённо покрутил головой. Кузьмич продолжал следить за мной взглядом. Тут мне в голову пришла неожиданная мысль:

— Постой, но ведь магия дома — моя?

Кузьмич рассмеялся. Делал он это со вкусом, долго и самозабвенно. Отсмеявшись, он вытер выступившие слёзы неизвестно откуда взявшимся грязным платком, помахал рукой, что заставило платок исчезнуть и сказал:

— Вот ежели бы я точно не знал, что матушка твоя тебя не от проезжего молодца нагуляла, никогда бы не поверил, что рода ты батюшкиного. У вас в роду отродясь таких умных не бывало. Прав ты, полностью прав. Пользуюсь я принадлежащей тебе магией и отслужить за это обязан. Но, служба моя начнётся не ранее, как войдёшь ты в двери своего дома.

— То есть все эти разговоры про "сможешь призвать на службу" и "окажешься достойным" — блеф?

— Ну почему блеф? Проверка. Вот ежели б ты не вспомнил про магию рода, то вполне так и мог бы остаться простым приживалой в собственном доме.

— Ну и жук же ты, Кузьмич!

— Я-то может и жук, да только выполнять прихоти всяких дуралеев с палочками, которым всё надо разжевать, в рот положить, да и ещё проглотить помочь, не нанимался.

Кузьмич обиделся, ну или сделал вид, что обиделся. Почему "сделал вид"? Да потому что он прекратил обижаться, как только получил ещё чашку какао.

Тут мне в голову пришла ещё одна мысль:

— Скажи, Кузьмич, а вот все перечисленные тобой существа привязаны к какому-то месту. А есть такие, что привязаны к предмету? Ну, чтобы я мог не с неодарённым слугой путешествовать, а вот с таким товарищем, который и обиходить и помочь защититься сможет.

— Как не быть, есть, только вот призвать их не получится.

— А как же их на службу взять?

— Это тебе самому надо у нашего костра оказаться да в туман пойти. Вот там-то, в тумане, можно найти что: колечко медное, медальон стальной, шкатулку чугунную, может и ещё что можно, да не знаю я, что. Вот про эти вещи слышал: перекинешь ты колечко с пальца на палец, появятся три добрых молодца. Вот они тебе и в труде всяком и в бою помогут. Медальон потереть надо. Из него появится девица, по хозяйству мастерица. Ну а по ларцу стукнуть кулаком — выскочат два архаровца. Работу им никакую поручать нельзя — только попортят всё, а вот в бою далеко не кажен с ними справится.

— А слушаться-то меня они будут?

— А как же! Кто их в руки взял — тот и хозяин.

— То есть, если другой кто в руки возьмёт, так они этому человеку служить станут?

— А ты не давай никому в руки свои вещи, вот и хорошо всё будет.

Мне всё стало ясно. Обычнейшие астральные хищники, привязавшие себя к материальному носителю. На это указывало как отсутствие ритуала привязки, так и материал носителя. Астральные хищники — порождения самого Астрала, эволюционирующие в процессе поедания добычи. Сам же носитель был им нужен для предотвращения регресса. Конечно, заполучить такого слугу было заманчиво... но только в том случае, если я вспомню, как их привязать ко мне. Что такой ритуал существует, я почему-то не сомневался, но вот проводить его, понятно, никогда не мог. Без этого ритуала я очень рисковал. Непривязанный астральный хищник на материальном плане питался энергией "хозяина". И в конце концов... нет, он не выпивал "хозяина" полностью, он как бы "пресыщался" его энергией, она переставала насыщать хищника. Поэтому, чтобы выжить, хищник устраивал своему "хозяину" "несчастный случай". В данном варианте, скорее всего, этот "несчастный случай" был замаскирован под случайный переход материального носителя к другому "хозяину". Только вот бывшие "хозяева" непривязанных астральных хищников никогда не жили долго.

Единственный момент, не укладывающийся в мои знания об астральных хищниках, был связан с чёткой специализацией их. Обычно хищники "мастера на все руки", только вот "руки" эти растут не из того места. Так что в качестве аргумента в бою или в драке они подходят, а вот в качестве слуг — никак.

Мы ещё немного поговорили о домовых, их градации и возможностях, потом Кузьмич ушёл.

* * *

К тёте Жаннетт мне ехать не пришлось. Уже в понедельник от неё приехал её секретарь, благородный Луи де-Попадур, с которым мы буквально за полчаса пришли к согласию, когда и как я буду изучать отданные на её попечение предметы. Учитель ремесла в ранге подмастерья должен был приехать в замок Тодт до десятого января и оставаться там всё время обучения. Естествознание и алхимию я буду изучать в порядке, как я понял, дистанционного обучения, причём посредством какого-то "серебряного блюдечка". Я не понял, что это такое, но задавать вопросы не стал. Один раз в кварту (что это такое — не знаю, но предположил, что что-то вроде квартала) я должен буду приезжать в Льежский университет на две недели и со мной там будут проводить что-то типа сессий, причём проверять мои знания по ремеслу будет учитель того самого подмастерья, который будет обучать меня в замке. Также мне удалось заручиться его содействием в получении мной консультаций от преподавателей ритуалистики, истории и математики того же университета.

Глава 10.

Кроме этих разговоров я могу записать себе в актив вечер пятницы. Оказывается. родовитая Кларисса вот уже несколько лет устраивает по пятницам в своём доме (являющимся часть комплекса "гостевой дом" замка Ипр) творческие вечера, на которых присутствует, так сказать, средний слой высшего общества: одарённые и просто талантливые люди. В этот раз вечер был посвящён современной поэзии. Стихи были зануднейшими и наполненными символами. К примеру, если упоминался южный ветер — читай измена, лепесток розы — страсть, звёздный свет — одарённый юноша, цветок фиалки — неодарённая девушка. И так далее. Некоторые стихи оказались настолько перенасыщенными подобными символами, что слушались как шифровка "Юстас-Алексу". Мне показалось, что это мнение об этих образчиках творчества разделяет, как минимум, половина присутствующих. Вместо того, чтобы слушать выступающих, многие общались друг с другом, в соседнем зале уже звучала музыка и несколько пар кружилось в танце, люди делали то, ради чего они и пришли — общались и отдыхали душой. То есть, если я отвлекусь от стихов, меня поймут. И тут я замечаю, что какой-то молодой человек прямо при всех кладёт голову на колени своей соседке! Оглянувшись, понимаю, что подобный поступок не считается чем-либо зазорным, поэтому я тут же подошёл к диванчику, на котором сидела Мария и повторил позу молодого человека.