Одно непонятно, как она могла знать, что это будет именно Вилли. Маркус точно знает, что годятся далеко, ох как далеко не все! Он вообще думал, что это Фальконе. Ведь когда случился морок, и Кондор с Эдной бегали считать студентов, Вилли находился под навесом. Вот его и не сосчитали.
— Ох, дурачок ты, Ищущий! — прошептал сам себе Маркус.
Он едва ли имеет представление о могуществе шарии. Это был не такой простой морок. Кто-то из студентов был невольным имитатором, возможно, даже Фальконе. То-то он выглядел так неестественно и говорил туманно. А настоящий Вилли в это время был в Стамуэне и стоял перед шаарией!
Проводник побрёл в пустыню и лёг в холодный песок. Уставился в бледное утреннее небо и продолжал размышлять.
Что ему так дался Вилли? Он знает этого парня совсем недолго. Тот симпатичен ему, верно. Но не более. Чем он лучше Фальконе? Ведь Маркус, хоть и не без внутренней дрожи, согласился с выбором шаарии, когда подумал, что Избранный — это Джед. Он никому не хотел несчастья. Он даже пытался сопротивляться шаарии. Он точно знает, что Избранный не войдёт в долю Императора, если сам не согласится. Уж насколько естественнее им мог стать Джед, весь вид которого красноречиво говорит о глубоком внутреннем конфликте. Его деланная невозмутимость — лишь маска, за которой скрыто загнанное внутрь неблагополучие. Вот лёгкая добыча Императору! Но в сети попался Вилли с его гармоничным, лёгким, непротиворечивым характером! Чем зацепил его Император?!
Маркус вспоминал давние события. Всё было как всегда. Он уже несколько раз за многие годы своих странствий приводил в окрестности Стамуэна разные экспедиции и даже туристов. Предполагалось, что тут можно найти следы древнейшей цивилизации, но ничего не находилось. Маркус знал, что и до него Ищущие уходили на поиски людей и тоже приводили их к городку. Так было всегда и ничего особенного из этого не получалось. Старуха выходила за стены, осматривала приезжих и теряла к ним всякий интерес.
Эти тоже должны были уйти, но обнаружились археологические находки прямо неподалеку от входной арки. Это оказалось в самом деле необычно: поразительное множество предметов самых разных эпох и культур. Старуха шаария снизошла до милости: сама указала, где копать. И Кондор с энтузиазмом занялся работой. Шаария выглядела не более довольной, чем всегда.
Маркус накрепко запретил приезжим появляться в черте города, запугал их всяческими табу — так он надеялся уберечь экспедицию от возможных последствий. Но в земле обнаружилось множество предметов. Какие-то древние вещицы, которые, как знал Маркус, явно не принадлежали прошлому городка. И пугающе много старых, истлевших костей.
А потом Берелли внезапно пробил баки и разломал радиостанцию. Маркус сам видел перекрученные, как резина, детали. И вот экспедиция заперта в пустыне, как в ловушке. Без связи, без транспорта, практически без воды. Всё дальнейшее было абсолютно не во власти Джока. Далее всем заправляла шаария. А он имел лишь самые общие представления о том, что должно из этого выйти. Никто не станет откровенничать с Ищущим. Он, по сути, отверженный, с ним разговаривает лишь шаария. Он сделал своё дело и может убираться, куда ему угодно. Все Ищущие возвращались к Стамуэну, чтобы умереть под его стенами. Маркус должен бы так же закончить свои бесплодные скитания. Но его Поиск завершился удачей, которой он совсем не рад, потому что не желал зла никому.
Что же возмущается в нём, когда он понимает, что Избранный Императора — Вилли Валентай? Ему-то, Маркусу, что? Он выпил из Источника Судьбы и вода была горькой. Варсуйя обещала ему скорую гибель, поэтому он никуда не уйдёт, а останется здесь, под стенами древнего Стамуэна. Здесь его кости смешаются с костями несчастной экспедиции. Так что же он так переживает за Вилли? Не потому ли, что участь этого парня будет самой ужасной из всех? Избранному не позавидуешь. О, боги! Неужели это правда, что говорил когда-то ему умирающий шаари — Искателей тянет к Избранному, как к родной душе! Найдя Избранного, шаари умирает — вот отчего Варсуйя напророчила ему смерть!
Сколько раз Маркус про себя посмеивался над профессором за его излишнюю самоуверенность, за непререкаемость и непоколебимую уверенность в безупречности собственных решений! Док напоминал ему хохлатого какаду, который в постоянном напряжении бесплодно мечется по жердочке и резко выкрикивает своим надтреснутым голосом один и тот же текст. Кондор максималист и терпеть не может половинчатых решений, а Маркус всегда полагал, что гибкая тактика скорее достигает цели. Вот и доигрался! Пытался со всеми мир иметь! Хотел услужить и тем, и другим! И свою миссию Искателя выполнить, и археологам помочь! Его и тут привечали, и там приглаживали, а он и купился! Думал, что все эти поиски Избранного — всего лишь древняя и бессмысленная традиция, из которой, как правило, ничего не происходит.
Да, он виноват. Это его двуличная политика привела к беде. Ему надо было твёрдо решить, чего он хочет и как намеревается поступать. Либо быть додоном Сади и не заботиться о дальнейшей судьбе пришельцев. Или быть проводником Маркусом Джоком и ничего не скрывать от вверившихся его опытности людей.
Что может сделать Маркус?
Он может. Он вправе оспорить Выбор. Это его право — право Ищущего. Есть такая древняя традиция, хотя ни разу и не востребованная. Но додоны не нарушают своих священных традиций, поэтому ему не откажут в требовании.
Что он теряет? Всё уже предопределено: что бы Джок ни сделал, он не отвратит своей судьбы, но даже в границах предопределённости есть некоторая свобода. Он может воспользоваться этим и хоть немного спутать шаарии игру. Зря, что ли, он выпил горечь? Он знает свою судьбу и может предпринять усилия, чтобы Император выбрал другого. Он не знает, правда, кто это будет. Кто будет жертвой его мистических манипуляций. Может быть, ему позволят уйти в новый Поиск, чтобы привести замену?
Маркус вскочил с земли и быстрым шагом направился в город. Проводник точно знал, что не все члены экспедиции вернутся обратно в свой привычный мир. А если и вернутся, то до конца жизни познакомятся с неизречённой тоской. Когда начинается мистерия подготовки ко встрече Избранного с Императором, то никому из сопровождения не удаётся выйти сухими из воды. А то, что сейчас собирается совершить Сади, неизмеримо усугубит ситуацию. Так обречённые бы умерли максимум через три дня, а из-за его решения промучаются дольше. Но он разбалансирует состав сил, создаст неопределённость и тем кому-то даст возможность выбраться отсюда — кому как повезёт.
Проводник незаметно проскользнул в ворота Стамуэна, священного города — последнего оплота обнищавшей расы додонов, живущей в обнимку со своими мертвецами.
ГЛАВА 10. Пропали ещё двое!
Проводник опять куда-то испарился. Именно сейчас, когда он всего нужнее! Кондор ощутил мгновенную холодную ярость, но сумел скрыть эту вспышку. Лишь язвительный голос глубоко внутри продолжал высказываться:
"Ну что? Кто был прав? Наш Двуликий Маркус работает сразу на две стороны! Продаёт одних другим!"
У навеса собирались студенты. Профессор выкладывал на стол запечатанные пайки. Чего-чего, а еды у них в избытке. Наливал каждому его маленькую порцию воды.
Подошла Эдна — она выглядела хуже всех. Тёмные круги под глазами, ввалившиеся щёки. Кондор не догадывался, что женщина не пила воды уже сутки — она отдавала свои порции студентам. И ещё немного приберегла для пропавших. Это был тщательно скрываемый запас. Эдна твёрдо решила, что пропавшие должны найтись.
Сегодня с утра снова предстояли поиски. Только теперь искать надо двоих. Кондор в отсутствие Маркуса решил более не рисковать и не тащить за собой всех студентов — он всё равно не в состоянии уследить за всеми разом. Решено было взять только пятерых. Боба Мелковича, как физически сильного. Нэнси Грэхем, как очень ответственную. Аманду, как очень ловкую скалолазку. Вилли Валентая, который больше всех ходил по окрестностям с Маркусом и хорошо ориентировался. И товарища Валентая — Фальконе. Остальные оставались в лагере под присмотром Эдны. Она не выпустит воду из рук и способна огреть монтировкой любого, кто попытался бы посягнуть на священный запас.
В лагере остались пятеро студентов. Алисия висла на своём Красавчике. Калвин с Фаридом тихо перетявкивались в своей палатке.
Столик под навесом пустовал — Эдна заметно сдала со вчерашнего дня, поэтому унесла запас воды к себе в палатку. Она боялась обнаружить перед студентами свою слабость.
Заннат Ньоро, бесцельно слоняясь по лагерю, давно уже с интересом посматривал в сторону. Ему пришла в голову колоссальная мысль, и следовало подумать, как воплотить её в дело. Он давно уже подсматривал и разнюхивал. А позавчера слышал, как препирались профессор с проводником. Маркус изложил, как именно туземцы добывают воду. Теперь Заннат раздумывал, как бы отыскать эту заветную кладовочку туземцев — сталактитовую пещеру с водой.
Ньоро повертел в руках пустую бутылочку. Воду он выпил сразу, как только получил. У всех были такие бутылочки. Кондор категорически запрещал засорять окрестное пространство, и в коробках скопилось немало пустой тары из-под питьевой воды. Все надеялись, что непременно найдётся возможность пополнить запасы.
Он огляделся — никто на него не смотрел, все были заняты своими делами. Профессор вернётся спустя лишь много часов, а за это время Заннат успеет добежать до того места, куда вчера шатались Валентай с проводником. Маркус Джок вообще во многое посвящает своего дружка. Ну, а Заннат — он тоже не дурак и всё соображает. В отличие от дока Кондора.
Заннат нетерпеливо завертелся на месте. Никто на него не смотрит? Отошёл подальше. Никто не заметил. Тогда Ньоро уверенно пустился быстрым шагом.
* * *
Кондор с пятью студентами уже в который раз за эти дни пришёл на участок сухой, растрескавшейся земли. Было ещё не жарко — утро только впитывало солнечное тепло. Но вскоре пекло обрушится на них с обычной силой.
— Вот отсюда позавчера ушла Маргарет А вчера — Коэн. И я очень бы хотел надеяться, что никто из вас не будет настолько беспечным, чтобы подвести товарищей своей безответственностью, — назидательно заявил всем Кондор.
— А может, он упёрся в горы? — предположил неделикатный Боб. — Валяется там где-нибудь со сломанной ногой и мамочку зовёт.
Никто не засмеялся в ответ на остроумие Мелковича, а Нэнси даже одарила его негодующим взглядом. Ну никак ей не угодишь! Все старания понравиться этой неприступной красавице были безуспешны, всё, что доставалось ему в ответ на ухаживания — это холодный пренебрежительный взгляд.
— Мне тоже пришла в голову такая мысль, — согласился док, не замечая душевных страданий Мелковича. — Я предлагаю начать поиски в горах. Но только парами. Прошу вас, будьте все благоразумны!
К тому времени, когда они достигли границы первых камней, солнце уже палило вовсю.
— Учтите, — предупредил всех профессор, — у вас от недостатка воды может начаться слабость. Не залезайте высоко и тщательно следите за своим напарником. Двигайтесь неспешно.
Кондор поставил Нэнси с Амандой, иначе Мелкович с Грэхем забьются куда-нибудь в тень и будут миловаться. Вилли оставил с Фальконе. А с собой забрал Боба — им двоим предстоит пройти самую трудную часть меж двух половин горного массива, в каньоне, заваленном большими обломками.
Боб не посмел канючить при профессоре, хотя и остался страшно недоволен.
Кондор, несмотря на своё предупреждение, двигался быстро и целеустремлённо — он полагал, что у Мелковича достаточно сил, чтобы поспевать за ним.
Боб хотел увиваться за Нэнси. Ну чем не случай, пока Валентая рядом нет! А док скакал по камням, как кузнечик, и углублялся внутрь разлома. Боб начал намеренно отставать. Он думал, как бы ему нечаянно встретиться с Нэнси. Аманду он бы шуганул, чтоб не путалась под ногами.
Чего док полез в такую глубь? Гораздо разумнее будет осмотреть вот эту группу скал справа — среди них свободно можно затеряться. Лежит где-нибудь там Коэн с подбитой ножкой и мамочку зовёт.
— Эй, Коэн! — небрежно позвал Боб.
Никто не отозвался.
— Док, куда вы удалились? — ещё тише позвал Мелкович.
Тот не отозвался.
"Сейчас поищу маленько и пойду обратно, а то девчонки там, наверно, заблудились", — соображал довольный Боб. Хорошо было бы спасти Нэнси. А ещё лучше придти к ней с Коэном под мышкой — хэлло, детка! И вообще, какой козёл пробил все бензобаки?!
Он решительно направился за группу невысоких острых скал. Чем быстрее он сделает своё маленькое дело, тем скорее освободится. И тут же увидал, что не ошибся. На верхушке небольшого камня лежал фонарик Коэна. Это был точно он, поскольку на нём было нацарапано имя — этот еврей всегда метит свои вещи, боится, что украдут! Значит, точно, этот чипс долговязый где-то тут пропал! Ну не дурак ли?! Полез в пещеру без фонаря!
Боб очень скоро отыскал тот вход, в который сутки назад вошёл и не вышел Аарон. Фонарь Аарона ему очень пригодится. Он отыщет этого дурака и кинет ему фонарик со словами: на, держи, следопыт недоделанный!
Мелкович торжествовал. Ему очень хотелось вытащить на свет белый пред все удивлённые очи этого еврея-недотёпу. Он представлял, как сразу поникнет тот своим горбатым носом. Это развеселило Боба и он полез в предприятие, в которое в ином случае не сунулся бы из простой осторожности.
Спустя примерно минут сорок ему стало не до смеха. Путь был труден, а чипса долговязого пока не видно. Ну, раз этот недотёпа прошёл, то и Мелкович пройдёт! Боба одолело обыкновенное упрямство, а ещё очень хотелось выглядеть героем. Здесь не было никого, кто мог бы по достоинству оценить лучшего нападающего команды, а Бобу требовалась признательность, чтобы почувствовать себя крутым.
* * *
Нэнси и Аманда полезли на верх каменного плато, составлявшего половину горной массы. Они тоже нарушили запрет профессора, просто им казалось, что сверху видно лучше. И вообще, Аарон был один, а они подстраховывают друг друга. И тут же были вознаграждены находкой: прямо у края плато аккуратненько лежал рюкзачок Маргарет.
— Она где-то здесь! — обрадовалась Аманда.
— Маргарет! — закричали они, оглядываясь в разные стороны. Некоторое время крики разносились над проской поверхностью горы, но ответа не было.
— Она могла заснуть от усталости или потерять сознание от обезвоживания, — вполне резонно предположила Нэнси.
Обе девушки понимали, что второе, пожалуй, вернее. И тут же разошлись в разные стороны, чтобы как можно скорее найти пропавшую. Аманда отправилась обыскивать пустынную часть плато, а Нэнси направилась к группе странных скал, похожих на иглы.
Она уже обходила второй десяток этих столбов, всё время рискуя сломать ноги о крупные обломки, как вдруг, заглянув за очередной ряд, увидела дивную картину.
На довольно просторном месте, прямо поверх россыпи мелких камешков лежала бейсболка Маргарет. Словно та её нарочно положила, отмечая путь.
