После этого Ланселот создал Аксельскую горную гряду, разделившую Флелан почти на две части. Недалеко от центра мира гряда разделяется, на три ветви: Сальбийскую — она ведет на Сивер, Вирамскую — она ведет на Вась, и Юлукскую — она ведет на Юджин. Примерно через дневной переход ветви переходят в пологие холмы. Вот они, — Ут показал вдаль справа и слева от их дороги. — Третью ветвь отсюда не видно. В горах добываются полезные ископаемые, необходимые для изготовления плугов, мечей и других полезных вещей. Так же в горах находят драгоценные металлы: серебро, золото и мифрилл. Множество драгоценных камней добывается гномами, для ожерелий и корон, украшения жилища правителей, и просто магии. В горах же добывается горный хрусталь — из нее делают красивую дорогую посуду, а некоторые богачи вставляют его в окна. Если изделие из хрусталя весь день впитывало лучи Саеры, то всю ночь будет светиться голубоватым светом. Поэтому часто из него делают светильники...
В речи хоббита постоянно чередовались сказочные мотивы о неведомом боге Ланселоте и проза жизни: что и для чего используется и сколько это стоит. Он неспешно продолжил лекцию:
— Вокруг воды: рек, морей и озер, Ланселот насадил различные деревья. Одни из них кормят нас, другие дают шерсть — но она стоит дорого, потому что пифитти часто усыпляют того, кто приходит за шерстью. Приходится договариваться с ними, давать им подарки. Третьи деревья служат для строительства домов и изготовления мебели. Так же Ланселот сотворил множество прекрасных цветов. Некоторые полезны: они освещают нам дорогу в ночи, лечат от различных болезней и ран или служат для изготовления магических напитков. Другие же служат только для радости, чтобы приятно было смотреть на цветущий Флелан. Когда природа была сотворена, она была совершенна и прекрасна. Можно было поселить сюда живущих. Первыми Ланселот сотворил разумных зверей: сиоси, которые живут в воде, мьяутти и вольфов, которые живут на земле и воробьев и драконов, которые живут в воздухе. Легенды говорят, что существовали еще тигрисы, кентавры и оборотни, днем ходящие в виде хуманов, а ночью в виде больших лис. Но теперь невозможно доказать или опровергнуть это утверждение. Никаких документов не сохранилось, — Ут несколько сник.
Влад мельком подумал, что это напоминает научный доклад. Впрочем, для темных жителей все наука. Может, и на земле в средние века находились ученые, пытавшиеся найти трех легендарных китов, на которых покоится планета. Погрустив немного, хоббит продолжил:
— После сотворения разумных зверей были сотворены прочие неразумные твари. Сейчас их не так много осталось: крупные собаки, лошади, вороны, орлы, янцы — почти все, кто пережил апокалипсис. Тех же, кто погиб, я не буду перечислять, — хоббит тяжело вздохнул. — Когда леса были наполнены животными, а небо птицами. Когда в воде стала плескаться рыба и другие пресмыкающиеся, настало время заселить мир разумными существами. Первыми были созданы рикмасы: существа, чем-то похожие на эльфов или... вас. Но у них есть и что-то от животных, что дает им преимущество в выживании. Потом на землю ступили эльфы. Если в рикмасах много от животных, то в эльфах от природы. Каждая из трех ветвей — горные, морские и лесные эльфы настолько близки к своей среде, что могут полностью слиться с ней. Затем на планете появились хоббиты, гномы и некоторые другие разумные существа. Так началась история моей прекрасной родины — Флелана. Долгие годы жила она в мире и покое. Каждый занял свое место в мире. Хоббиты обрабатывали землю. В Сеющий месяц они распахивают почву и засевают ее тремя видами семян: теми, что дают хлеб, теми, что насыщают и теми, что радуют. В Дождливый месяц, который сегодня заканчивается, обильные дожди проливаются на Флелан, чтобы не приходилось хоббитам поливать поля. В Синем месяце поля полны плодов, но нужен еще один месяц — Зрелый, чтобы все это приобрело наилучший вкус и самый большой размер который только возможен. Когда же наступает Жатвенный месяц...
Мерный басок хоббита звучал так приятно, что Влад забыл о боли в ногах, а уж когда легенда плавно перешла в лекцию по сельскому хозяйству, веки мало помалу начали смыкаться. И окончание вдохновенной речи он не услышал. Когда от толчка снова открыл глаза, увидел, что хоббита рядом нет, а непомерно длинный день, насыщенный столькими приключениями заканчивается. Горы, которые ему показывали издали, теперь находились рядом, так, что даже закрыли Саеру. Вот когда порадуешься, что солнце крутится. Потерпи полчасика — и оно выскочит слева. А пока казалось, что за горами пожар. Причем глобальный: километров на двадцать, не меньше. Жара спала. Дорога поднималась вверх. Чем выше, тем прохладнее становилось, и бешеная скорость вольфа еще сильнее остужала его, даже то, что он прижимался к зверю, не помогало.
— Долго еще ехать? — решился он еще раз спросить у Лютого.
— Около двух дагрунов. Потом Башня стражей.
— А дагрун — это что? — не понял Влад.
— Об этом даже младенцы знают, — фыркнул вольф, но все же пояснил. — Дагрун — это мясной суп. Один дагрун — это время пока варится мясной суп.
Влад понял, что это вся информация, которую он получит, и снова приник к загривку. Жаль, хоббита обидел невниманием, он бы подробнее рассказал. А теперь Влад не мог рассмотреть, где тот едет, чтобы извиниться. Он не был силен в приготовлении пищи, но судя по всему, дагрун длится около часа. Не так быстро, как хотелось бы.
Не смотря на холод, Влад не стал пытаться опустить рукава на рубашке — на такой скорости не получится. Чуть приподнял голову. Увидел, что Серый припал к Звонкому, и вид у него такой, будто вот-вот упадет. У Влада тоже пальцы окоченели от холода и напряжения.
Впереди раздалось короткое подвывание, которое эхом прокатилось по всем вольфам и замерло позади. Вскоре вольфы собрались вместе. Асуэл быстро накинул темно зеленый плащ с рукавами. Он стащил Сергея на землю, над ним склонился Ут закутанный до такой степени, что напоминал круглого и пушистого колобка с красным носом. Из под полы шубки торчали голые ступни, покрытые темными волосами. Влад с трудом разжал пальцы и тоже упал бы, если бы Тораст не подхватил его. Сам орк продолжал щеголять открытой кожаной безрукавкой и от него только что пар не валил. Все утепление ему похоже заменил островерхий меховой колпак.
— Здесь для вас холодно, — Асуэл обратился к Владу. — Но у нас нет запасной одежды. Надо подняться на перевал, в Башню стражей. У них найдется что-нибудь. А пока выпейте это, чтобы согреться.
Он протянул Владу крышечку, прикрывавшую пробку металлической фляги — чуть больше наперстка. Влад с сомнением понюхал алую жидкость, запах как знакомый не опознал и, закрыв глаза, опрокинул в себя. Вкуса у жидкости тоже не почувствовал — видимо, слишком мало ее было, но вот эффект проявился сразу. Словно кипяток помчался от горла к рукам, в живот и в ноги. Владу даже захотелось рубашку снять, чтобы охладиться.
Жидкость оживила и Сергея. Он вытаращил глаза, но не вскочил, только водил глазами вокруг, как безумный. Наконец снова прикрыл их, простонав:
— Я так надеялся, что это был сон!
— По вольфам! — скомандовал Асуэл.
— Может, отдохнем маленько? — Серый посмотрел на эльфа снизу вверх так жалобно, что и каменное сердце растаяло бы. Но десятник не поддался:
— Нам надо быть в Башне стражей до того, как последний луч солнца погаснет. Если не успеем — погибнем.
Снова оседлали вольфов и продолжили путь. Теперь скачка замедлилась — горная дорога утомила и вольфов. Вскоре справа земля закончилась — там зияла пропасть. Слева наоборот взвилась за облака безжизненная скала. Дорога сузилась до двух метров. При объемах вольфа, Владу казалось, что его вот-вот уронят, он увидел, что Серый отвернул голову к стене, чтобы не видеть опасно близкую бездну. Мент заставлял себя смотреть вниз, на деревья, казавшиеся отсюда густой травой, на желтую дорогу, которая вела в небольшое селение. Владу нравилось балансирование на грани. Так он и работу выбрал.
Саера светила в спину. Прошло еще какое-то время и, посмотрев влево, мент увидел, что стена стала рукотворной, сложенной из камней, скрепленных то ли смолой, то ли глиной. Поднял голову вверх — в высоте темные провалы бойниц. "Вот и до Башни добрались!"
Вольфы перешли на шаг, а потом остановились. Асуэл спешился. Темно зеленый плащ красиво колыхнулся.
— Что случилось? — спросил его Влад, тоже сползая с вольфа. Действие напитка уже заканчивалось, и он, размяв пальцы, расстегнул пуговицу на рукавах и опустил их, застегнув манжеты. Серый растирал себя, пытаясь согреться.
— Не знаю, — Асуэл тревожно дернул плечом. — Здесь нас должны были проверить, но стражи молчат.
Позади захрипел орк.
— Он говорит, надо все равно идти вперед, — перевел Ут. — В горах сегодня ночью не выжить. И люди плохо одеты.
— Пойдем медленно, — решил эльф. Он приготовил лук, прижался к стене и ступил на каменные ступени, которые сузились до метра и стали понемногу спускаться вниз. Башня полностью скрывала солнце. В голубых сумерках было видно лишь темно-серую тень эльфа, скользившую вдоль стены.
Над пропастью появилась редкая деревянная ограда — жалкое подобие защиты от падения. Влад, с сомнением посмотрев на каменные ступени, решил, что вольфы здесь не пройдут. Однако Свирепый, словно подобравшись, двинулся вслед за Асуэлом. Мент оглянулся и увидел, что Тораст тоже приготовил меч. Даже маленький Ут откуда-то достал клинок.
— Дай мне тоже оружие, — обратился Влад к орку, но тот только ухмыляясь, прохрипел что-то. Ут с готовность перевел:
— Он говорит, оружие надо заслужить, — и продолжил как ни в чем ни бывало. — Сейчас идет Тораст с вольфом, а потом ты с Лютым, — показал он на Влада, — и ты со Звонким, — кивнул он Серому. — Я последний. Постарайтесь идти тихо.
"Блин, без имени, без оружия... И надо умудриться выжить", — Влад прижался к стене и стал бесшумно двигаться за остальными. Вольфы двигались, не задевая деревянную ограду. Влад удивился, как эти огромные животные могут становиться незаметными и уменьшаться в размерах.
Каменная стена становилась все ниже. Асуэл пригнулся, Свирепый за ним полз. Вот и последний поворот. Асуэл тенью скользнул за него. Следом исчез вождь вольфов. Когда настала очередь Влада, он обогнул каменную ограду и увидел, что эльф, орк и вольфы стоят, прижавшись к створкам распахнутых ворот, за которыми виден пустой каменный двор. Лишь справа у самой горы рос раскидистый тополь с серебристыми листьями. Как он сюда попал? Во дворе лежали длинные тени.
— Здесь словно и нет ни кого. Куда они пропали? — прошептал позади него Ут.
Орк что-то сказал командным тоном, а Асуэл перевел:
— Оставайтесь здесь, люди. Мы проверим башню.
Трое двуногих и вольфы проскользнули в ворота и исчезли в глубине двора. Влад и Сергей остались в одиночестве. Мент тут же повернулся к вору:
— Идем. Наш единственный шанс.
Сергей не торопился:
— Думаешь, Тораст пошутил, когда сказал, что ночью не выжить?
— А нам с тобой, что в лоб, что по лбу, — успокоил его Влад. — Или в горах умрем, или маг-дятел нас в каких-нибудь остроухих и клыкастых превратит.
— С чего ты взял? — засомневался Серый.
— А ты разве не видишь, кто ему служит? Одни мутанты.
— Тораст, вроде бы ничего...
— Это потому что он тебя еще съесть не собирался. А с правой рукой мага, вампиром, не хочешь еще раз встретиться?
— Нет! — воскликнул Сергей испуганно.
— Вот-вот. Я тоже. Так что идем, пока они не вернулись, — Влад решительно отодвинул Сергея с дороги и шагнул на каменные ступени. В самый раз, чтобы поймать головой летящий сверху камень.
Раныд. Поединок сильных. Битва вторая
Мар-ди вспомнился волнующий момент — его посвящали в диригенса. Старик Бадиол-Джамал тогда был жив. Мар-ди стало жаль его: наставник не смог добиться высокого звания. Но когда Бадиол-Джамал подошел к бывшему ученику и со радостными слезами на глазах поздравил - жалость ушла. Разве в звании дело? Разве не радует просто тот факт, что служителей Света стало больше, поэтому еще немного - и орден сможет изгнать тьму из каждого уголка вселенной, не будет силы, способной им противостоять...
Пока Мар-ди был минарсом, он путешествовал по мирам, вербовал минервалсов, как когда-то обратили его. После повышения обосновался при храме, воспитывал минарсов. Он присутствовал на погребении праха Бадиол-Джамала — его сожгли в одном из миров. Славная жизнь, славная смерть... Теперь он понимал чувства старика так хорошо, как никогда. Если бы его ученики смогли сделать больше, чем он — это было бы самым большим счастьем. Ведь главное не в том, чего добился именно ты, а чего добились они вместе. Сколько света принесли во вселенную.
Диригенс осознал, что зар остановился. Как много успел он вспомнить и передумать, пока бриллианты крутились! Отдохнул душой, сбросил лет десять. Не иначе, как ареопагит помог. Спасибо, что не оставляет своего смиренного слугу.
Зар и теперь благоволил к нему: Дерд-чар. Сразу два рыцаря устремились вперед, плечом к плечу. Лучше этого зара может быть только... Джют-се! Зар, который чуть не уничтожил его в первой битве, теперь сыграл на руку противнику. У него тоже с места сорвались два рыцаря, но заняли более выгодные позиции: один прикрывал переход остальных, а другой устремился вперед.
Еще один бросок зара и Мар-ди замер от ужаса: белый воин присоединился к первым двум, а черные заняли ключевые позиции, не позволяя его отряду сделать ни одного шага по полю, конечно, не все еще потеряно, но...
Не может быть! Ек-эк. А черный рыцарь надменно усмехается — наверняка так же, как его повелитель. Никому из отряда нельзя сделать ни шага, только тройка первых рыцарей уходит все дальше и дальше. Черные встали стеной. Один шанс из шести, что ему удастся выбраться из этой ловушки. Нет. Ни одного шанса.
Диригенс потеряно смотрел на поле. Потом на зар. Потом мимо бриллиантов, не обращая внимания на точки-глаза зара, потемневшие в предвестии беды. Где ты, Ланселот? Как бы я хотел увидеть тебя. Впрочем, зачем? Этот управитель не знает пощады. Он не может щадить, ведь проигрыш означает для него потерю мира. "А как бы поступил ты?" — услышал он внутри себя. О да, он поступил бы так же — сражался бы до конца. Только... Только он никогда не стал бы Управителем. Не потому что не способен на это, а потому что уверен: те, кто берет на себя смелость творить миры, подлежат осуждению. Есть только один Творец, а все остальные — жалкие подобия, лишь оскверняющие вселенную.
