И оттолкнув мою руку, она выбежала прочь.
Сказать, что я был в растерянности, значит не сказать ничего. Первые полчаса я бессмысленно тыкался из угла в угол, в своих опостылевших вдруг апартаментах, не зная куда себя деть. И в итоге, ни придумал ничего лучше, чем найти кого-то из ребят.
Лукьяна я нашел в приемной второго отдела, где мне поначалу просто нахамили, но затем, появившийся откуда-то патрульный, один из сопровождавших меня недавно на инициацию, кажется Матеуш, напомнил, что в моем кармане находится общалка, и что если бы я захотел, давно уже мог бы его найти сам. И действительно, как я мог забыть? 'Явно голова сегодня не в лучшей форме'. Достав-таки этот, еще новый для меня девайс, я был шокирован количеством пришедших на мое имя запросов и приглашений дружить. Тут были совершенно незнакомые лица. Все такие симпатичные мордахи. Ребята и особенно много девчонок, некоторые из которых были просто загляденье. Только в тот момент мне было абсолютно не до знакомств. Хотя, оказалось, горели желанием общаться с новеньким, и даже готовы были тут же встретиться, и аутистки, и зеленые, и нимфы, и сборщики, и вся эта (веселая) братия моллокийцев, и еще многие другие. Так же, поступило несколько запросов от высокостатусных полномочных совета, (на которых, тогда мне было вообще наплевать), приглашавших меня, на свои очередные сборища.
Пока я так сидел в приемной второго отдела, ковыряясь в списках в надежде отыскать кого-то из знакомых, появился Лукьян, и утащил меня к себе. Заметив мое жалкое состояние, он не задавая никаких вопросов, по всей видимости, отнеся это на счет инициации, усадил меня в кресло, затем налил в здоровенный фужер большую порцию какого-то слабоалкогольного напитка. Я не чувствуя вкуса осушил до дна эту героическую емкость, и знаком попросил добавки. Лукьян, налил по второму разу, и по-прежнему не проронив не слова, уселся напротив. Мы немного помолчали. Здесь в отличии от ярко освещенных и шумных коридоров, был уютный полумрак. Из окна падал приглушенный, красноваты свет. Солнце давно закатилось куда-то за край купола, и только едва тлеющее на западе небо, освещало немного аскетичное убранство просторной комнаты. Лукьян, сидел о чем-то задумавшись. От него веяло спокойствием и уверенностью. Казалось, он легко справится с любой неожиданностью. Постепенно это его спокойствие передалось и мне. Вертя в пальцах пустой бокал, я попытался взглянуть на свою ситуацию со стороны. Кем я кажусь этому патрульному? Сопливым мальчишкой, желторотым юнцом? Я вдруг осознал, что этот сидящий напротив парень, видел в своей жизни такое, в сравнению с чем, мои нынешние переживания, чушь полнейшая. И тогда я просто рассказал ему все. Что произошло, и как отреагировала Шерри, эта милая добрая девчонка. Я банально не удержался, и просто поплакался в жилетку. Однако Лукьян и не думал насмехаться, или как-нибудь выражать сочувствие. Посмотрев мне в глаза долгим пронзительным взглядом, он сказал:
— Прежде всего Ал, ты должен знать, что в группу психо-помощи кого попало не берут. А что касается нашей Шерри, это поверь, настоящий феномен. Во-первых, после инициации, она так вот запросто может сказать о каждом, кто он есть на самом деле, и как бы ни казался ты себе правильным, белым и пушистым, она как-то видит основную суть личности. Так что даже при полной комплектации персонала, ее приняли к нам без лишних проволочек. Когда ты появился у нас, она сама заявилась к Приторию. И пока ты валялся в отключке, по словам наших девчонок, прилипла к тебе, не подпуская никого на пушечный выстрел. Поэтому, не знаю, что она там разглядела, но вот отходить она теперь от тебя не будет, ни на шаг. И поверь, многие из нас тут в доме, хотели бы иметь ее рядом. Во-вторых. Это именно она, вытащила тебя из той ямы, в которой ты оказался после общения с ментапроектором. Есть у этой девки, некие способности Ал. И знаешь, это при всем многообразии местных особенностей, большая редкость. Таких людей, с такими вот именно способностями, у нас в доме почему-то очень немного. А что касается твоего обучения. Кое-кто валяется после этой процедуры по нескольку недель. От чего Приторий крайне редко использует данный вид информирования граждан. Хотя, по словам наших техников, это сильная машина. Все полученные там знания ложатся в подкорку, как свои собственные. Так что потом, кажется, будто ты всю жизнь знал это. Только есть один побочный эффект. Уж больно крепко достается мозгам при такой загрузке. И для подобного подойдут не все мозги, а лишь те, кого Приторий сам отберет. Короче, Ал, с этого времени, будь внимателен к себе. И не забывай об окружающих. Здесь, поверь, очень много хороших людей. Но и порядочных сволочей хватает! — затем без особого перехода, он поведал о том, как его, совсем зеленого пацана, приняли здесь в доме. И сколько всего ему пришлось выдержать за те первые месяцы:
— Знаешь Ал! После инициации, долго рвет на части и кидает из крайности в крайность! Так вот, я раза два подравшись, побывав в разных компаниях местных деятелей, в первую же неделю загремел в отстойник! — рассказывал он, невесело улыбаясь, — Да только уже тогда, я отлично понимал, что-то тут не так. Не смогу я жить как эти ... Прожигать жизнь как перед концом света. С полгода я мыкался в поиске пристанища, но так ничего подходящего и не нашел. И тогда решил, вернутся к Приторию. Я попросил принять меня в патрульные. Так вот Ал, ребята, служившие тут уже много лет, просто послали меня куда подальше. Оказалось, в таком психо-эмоциональном состоянии, мне никто не доверит не то что парализатор, а даже обычную дубинку. И если я, хочу стать патрульным, нужно для начала, хотя бы привести себя в надлежащий вид. А выглядел я тогда не очень презентабельно. Весь заросший, взгляд дикий. Помнится, я тогда спал по два часа в сутки, жрал дурь какую-то, много пил, в общем, тихо опускался. Но через неделю, когда я пришел снова, Приторий, без проволочек зачислил меня в свою команду. И даже больше, предложил по окончании курсов, стать руководителем нашего отдела. Я ведь в прошлой жизни был опером, то есть работал в тамошней полиции. Ну а потом, — продолжал он, — Закончив обучение, я так в школе и остался. Курсы эти были тогда, мягко скажем слабоваты. Нечто среднее между ликбезом по самообороне, и первичными навыками владения нелетальным оружием. Я когда там впервые стали показывать различные приемы рукопашного боя, неожиданно, играючи положил нашего инструктора на татами. Так что, вся группа принялась уговаривать меня поучить их. И с тех пор, я лет почитай двадцать пять, проработал в нашей школе. А только потом вступил в ряды патрульных. Но если ты думаешь что при всех навыках рукопашника и прочих свойственных той моей профессии качествах, мне было здесь легко, то ты сильно заблуждаешься. Слишком тут все непросто Ал. И верховодят здесь те еще ушлепки. Один Леон чего стоит. Уж как он только не подъезжал ко мне, уж как он только не старался переманить в свою гоп-компанию. Поверь Ал, это было настоящим испытанием для профессионала. Ведь если разобраться. По сути, до определенного времени, наша служба занималась всякой ерундой. Когда-то функции патруля включали в себя простой мониторинг социальной безопасности. К примеру, если шайка больных на всю голову моллокийцев, зажала где-то в парковой зоне двух девчонок из аутистов, наш доблестный патрульный, не зная с какого боку тут подступится, вынужден был экстренно вызывать наряд этих черных. И вместо того, что бы спасти несчастных девок, они распыляли там все из малых деструкторов. После чего оставался только дым и пепел. Зная все это, то есть нашу неспособность в определенных ситуациях повлиять на исход событий, этот Генерал недоделанный, опускал нас всячески в глазах общественности. А если разобраться, это именно Леон сманивал самых способных и перспективных ребят. Ну а если те не принимали его приглашения, быстро создавал им невыносимые условия для жизни. Так что Ал, пока в дело не вмешался Приторий, меня здесь прессовали по полной. Ну а со временем, наши ребята поднаторели. И теперь, все проблемы, мы способны решать без привлечения этих головорезов.
Для моего собеседника, это была излюбленная тема. Впоследствии мы еще не раз обсуждали тему организации и реорганизации патруля.
После этого разговора, я почувствовал себя гораздо лучше.
Еще немного поболтав с этим суровым на вид, и таким простым в действительности патрульным, поблагодарив его за поддержку, я отправился к себе.
Прокатившись с какой-то компашкой на лифте, минут десять проторчал на проходной, а войдя в свою гостиную, увидел Шерри, сидящую в уголке на диване.
Забравшись с ногами и укрывшись клетчатым пледом, она просматривала какие-то записи на своем коммуникаторе. Услышав что я вошел, она смущенно вставая спросила:
— Ты где бродишь? Я тут извелась вся! — А затем, поняв, что это прозвучало как-то слишком по семейному, смутилась еще больше: — Прости Ал. Но тебе сейчас нужна особая помощь. И я действительно очень беспокоилась, не случилось ли с тобой чего. У нас сегодня плохой день. Только что вот, в новостях видела, девчонку из аутистов нашли. Кто-то так ее... До сих пор опознать не могут.
Я, молча стоял посреди гостиной, глядя в глаза этой замечательной девушке, и думал: 'Чем я все же смогу когда-то отблагодарить ее? И смогу ли вообще? Нужно хотя бы поменьше создавать хлопот. Ведь кто я, по сути, для нее? Всего лишь очередной временно помешанный. Псих, с непредсказуемыми обострениями. И носиться со мной, особенно во время этих самых обострений, удовольствие то еще'.
Все так же смущенно глядя на меня, поправляя рукой слегка потянувшийся сарафан, Шерри, повторила свой вопрос:
— Алекс, ты где был? Твоя общалка заблокирована. И не смотри на меня так. Мне очень плохо, когда я не знаю что происходит с моими подопечными.
Вместо ответа, я спросил:
— Шерри, я сильно тебя обидел? Мне очень стыдно. Прости, пожалуйста. Я чувствую себя последней свиньей, и сволочью неблагодарной.
Не ожидавшая видно подобного Шерри, нахмурив очаровательно свой лобик, проговорила:
— О чем ты Ал?! Если о моем прошлом? То поверь, это не может меня обидеть. Но и говорить об этом с кем либо, мне сложно. Только ты уже, наверное понял, что мы этой темы с тобой не касались, а ты увидел это сам, и причем до инициации. Знаешь. Такое у нас впервые. Я специально наводила справки в сети. И как все это можно объяснить, не представляю. Мне очень трудно поверить, что кто-то может видеть меня пока я сама этого не захочу... — и словно споткнувшись на полуслове, она отвернулась к окну, и задумчиво добавила: — Хотя кто знает? Все течет все меняется. Неужели все так очевидно.
Я, как мне казалось, понимал и в то же время не понимал эту игру слов. Одно сейчас для меня было важно. Я попросил прощения, и будто камень с души. А что касается остального, разбираться сейчас не было ни желания, ни сил. Поэтому, коротко рассказав Шерри, где я побывал после обеда. Пояснив, что отключил общалку из-за вконец доставших сообщений, пообещал, что впредь буду всегда на связи. А если нужно, даже всегда рядом. На что Шерри, лишь слегка поведя бровью, напомнила что я еще не ужинал. А она обязана меня накормить. Я конечно с радостью согласился, а когда мы уже заканчивали легкий ужин, мне почему-то сильно захотелось прогуляться. И так как Шерри, несмотря на сегодняшние новости, приняла идею, мы решили позвать с собой и Романа, который сейчас уже должен был вернутся с дежурства.
— Кстати, Динара очень любит вечерние прогулки. Они с Ромой частенько шатаются по ночному парку! — сообщила мне, значительно повеселевшая после ужина Шерри, — Нужно спросить, может и на сегодняшний вечер, у них запланирована программа,. Тогда мы составили бы им компанию. В чем в чем, а в ночных прогулках они специалисты. — И улыбнувшись чему-то своему, попросила немного подождать, пока она сбегает, переоденется.
'Ну, девчонка, чего с нее взять! — подумал я, — кто же там в темноте тебя видеть-то будет?' — однако вслух попросил долго не задерживаться, объяснив, что меня с самого утра мучает очередной приступ клаустрофобии, и мне срочно нужно на свежий воздух.
Спустя полчаса, мы с Шер, в сопровождении Романа и Динары, которые кстати, действительно планировали на сегодня вечернюю прогулку, спускались в лифте на первый уровень.
В ярком освещении зеркальной лифтовой кабины, наши девочки выглядели просто сногсшибательно. Шерри, скинув свой простенький сарафанчик, и облачившись в нечто вроде сари, темно-фиолетового с золотом цвета, вмиг растратила прежние теплые материнские черты, и превратилась в очаровательную фею.
Я поначалу просто обалдел, как же умеют эти существа так менять свой облик. Когда я в ожидании сидя в гостиной, увидел 'сказочную принцессу, вошедшую в мою комнату, мне показалось, что кто-то из местных супер — красоток ошибся номером. Но поняв, кто это, на какое-то время потерял дар речи. А моя новая знакомая, остановилась посреди комнаты, и немного покружившись, дабы я мог лучше оценить ее наряд, весело взглянула мне в глаза. Длинная ее тугая коса, превратилась в великолепно уложенную прическу, которую украшала маленькая сверкающая золотом диадема, и такие же искорки задорно прыгали в ее светло-карих глазах. Сразу было видно, что она знает себе цену, но никогда не кичится своей красотой. Золотые браслетики в виде обычных колец на запястьях, легкие плетеные сандалии, такого же золотистого оттенка, на ее идеальных ножках, дополняли этот простой и вместе с тем необычный наряд.
— Шерри. Ты просто чудо! — абсолютно искренне воскликнул я, — я потрясен! Скажи пожалуйста, где тут у вас шьют фраки? Или что здесь полагается надевать в таких случаях? А то в этом тряпье мне просто стыдно будет находиться рядом с такой ослепительной красотой!
Довольная произведенным эффектом Шерри, королевским жестом указала куда-то наверх:
— Там. Но сегодня тебе это ненужно. И вообще, у нас ребята всегда ходят в форме. Так принято. Динара уже ждет нас в фойе. Рома обещал подойти через пару минут. Так что если ты готов, пойдем.
— С вами сударыня, хоть на край света! Вот только шнурки поглажу! — радостно улыбаясь, объявил я, щелкнув каблуками.
Шерри никак не отреагировала на мой юмор. Выйдя из гостиной, она зачем-то заглянула в столовую, а я, словно предчувствуя что-то, неожиданно расхотел куда-либо идти.
Хотя на душе все сильнее скребли кошки, я постарался не подать виду, и всю дорогу как мог, развлекал свою спутницу.
Что касается Динары, то она конечно тоже была на высоте. Открытое белое платье с легким серебристым узором, отлично сочеталось с ее восточными глазами, и густыми иссиня-черными волосами. Видно было что Роман, встретивший меня довольной улыбкой и крепким рукопожатием, в восторге от своей восточной красавицы. Все время пока мы были с ними, он не сводил с нее влюбленных глаз. А Шерри, незаметно подмигивала мне, лукаво кося на счастливую парочку.
Мы спустились на самый первый этаж этой огромной башнеподобной махины, и проплутав немного по шумным коридорам, вышли на площадь. Когда наша маленькая компания оказалась под ночным небом, среди тысяч ярких огней, я понял, что девчонки не зря наряжались.
