На развалинах мира

Вопросы молнией сверкнули в голове, и я сразу стал оглядываться по сторонам, со страхом ожидая появления чудовищ. Но все оставалось безжизненно тихо, лишь ветер по-прежнему носил тяжелые облака, кружа их над городом. Теперь, какие-то слишком большие крысы, не казались мне грозными — по сравнению с этим... Я покидал район со смешанным чувством страха и непонимания. Если общая картина разрушения еще как-то укладывалась в рамки, то, объяснения увиденному я не мог найти. Редко, очень редко, случалось что-то, что стряхивало с меня равнодушие. На этот раз это был как раз такой случай. И, очевидно, он оказался тем толчком, который был необходим, чтобы стряхнуть оцепенение в моей душе — пусть хотя бы страхом. Что могло быть опасным до сих пор? Радиоактивный дождь с небес? Скрытая трещина под ногами? Пронизывающий ветер, от которого стыла кровь, и начинали ныть кости? Но все это стало привычным, от этого можно укрыться... А как избежать такого? Или... Как не стать таким? До меня как-то сразу дошло, что этот труп не появился сам по себе, словно по волшебству — нет, это вполне логично, что я увидел, во что перерождается привычный мир! И это — лишь первый, из череды схожих явлений, которые мне еще предстоит встретить! А так, как он походил на человека, то и создан он был — из человека! А значит... Стать таким же? Нет! Я не хотел!

Все это нужно было осмыслить, найти какие-то убедительные доводы, поверить, в то, что это возможно. А поверив, уяснить очевидное — мне не почудилось, это не плод галлюцинаций, это, действительно — реальность! Прежняя, тупая необходимость куда-то идти, что-то искать, понемногу вытеснялась еще не до конца оформившейся целью — я хочу не только выжить... Я хочу остаться самим собой! Но нужен был еще один толчок, прежде чем едва не завладевшее мною перерождение в зверя оказалось бессильным перед желанием остаться человеком.

Через некоторое время, чуть успокоившись после такой страшной находки, я обыскивал очередную свалку, практически без отвращения и брезгливости, копаясь в месиве, образовавшемся от смешения детских игрушек, кассет, белья, сувениров и еще бог знает чего... Это было все, что осталось от ряда торговых киосков, располагавшихся в подземном переходе. Дорога как таковая, не существовала — трещина в земле развалила ее пополам, открыв прямой доступ в переход. Вырванные плиты нагромоздились друг на друга, и я посматривал в их сторону, опасаясь, что они могут съехать обратно. Обычно в подземных переходах встречались и продуктовые киоски. Откидывались прочь тряпки, бижутерия, женские сумочки и книги. Руки работали как заведенные — я торопился, боясь, что не успею обыскать все, до угрожающего начаться в любую минуту дождя. Мне попалась кожаная сумочка, и я, открыв замок-молнию, стал выкидывать ее содержимое наружу. Ключи, сигареты, носовой платок, косметичка, брелок с литым чертенком, записная книжка... Постепенно свирепея — никчемные предметы! — отбросил ее в сторону. При рывке сумочка зацепилась обо что-то и повисла на ремешке. Вымещая злость, я шагнул к ней и снова отбросил вдаль. Нога соскользнула, и я съехал на низ завала, упав на спину. При попытке подняться ноги разъехались в стороны, и я снова упал, но на этот раз лицом вниз. Словно из потустороннего мира на меня устремились открытые глаза... С диким криком ужаса, не понимая — что же тут такое? — я попытался вскочить. Опять поскользнулся, упал и вновь увидел глаза. Я привстал на колени и руками раскидал в стороны все, что мешало мне рассмотреть обнаруженное.

Внизу было что-то стекловидное, абсолютно прозрачное и застывшее. Я видел сквозь него — или в нем, что было вернее — тело полуобнаженной девушки. Оно хранило все следы тех испытаний, которые пришлось перенести, прежде чем оно оказалось здесь. Я вздрогнул, настолько живой она мне показалась в тот момент. Казалось, достаточно лишь разбить это странное стекло, и она выйдет на свободу... Чтобы рассмотреть ее лучше, я поджег страницы из книжки и осветил гладкую поверхность. Девушка не мучилась — неизвестная мне жидкость из валяющейся неподалеку цистерны залила ее мгновенно. На лице не успела отпечататься маска и ужаса, которую мне столь часто приходилось видеть. Только полуулыбка, словно она с нетерпением ждала избавления и, наконец, получила его. Кое-где ее кожа была потемневшей — я отнес это за счет стекловидной массы, в которой она оказалась. Волосы разметались, одна прядь даже вылезла наружу. Я коснулся ее с трепетом. Волосы, до того казавшиеся целыми, сразу рассыпались в прах, оставив в руке серую горстку. Я осветил ее лицо — мне стало не по себе от устремленного на меня взгляда. Откуда-то из глубин появилась жалость — чувство почти столь же забытое, как и все остальные. Я не сдержал звериного воя и с силой ударил кулаками стеклянную твердь. Зачем? Зачем?! Слезы, непрошенные и нежданные, лились из глаз. Я растирал их по грязному лицу, поражаясь их появлению не меньше, чем виду мертвой девушки. Зачем? Какая жестокая сила убила это юное создание, которому можно еще жить и жить? И вместе со слезами с меня стала спадать пелена, до того мешавшая все видеть и слышать. Я снова рождался на свет, чтобы чувствовать чужую боль и чужое горе, чтобы снова стать человеком... Это было мучительно — вновь понимать все, что я так старательно старался спрятать. И это было возвращением из того состояния, в которое я едва не попал навсегда. Я не мог заставить себя покинуть этот переход, не хотел покидать девушку, казавшуюся не мертвой, а только уснувшей. Мне хотелось вырубить ее из плена, но я понимал, что делать этого не следует — если я не хочу увидеть, как милая улыбка сменяется страшным оскалом. Лишь когда голод властно напомнил о себе, я поднялся и ушел прочь, дав себе зарок никогда больше не спускаться в этот переход и не смотреть на это тело... А на другой день, когда я уже иными глазами смотрел на все происходящее, наткнулся на изображение. Оно отпечаталось на здании, прямо на гладкой поверхности облицовочных кирпичей. Издали это походило на тени. Но никакие тени не могли появиться здесь — при постоянном отсутствии солнца. Меня это заинтересовало, и я подошел поближе. На стене, как на негативе, отпечатались силуэты нескольких бегущих людей. Угадывался кто-то, прижимающий к себе ребенка, женщина, стремящаяся спрятаться под защиту мужчины... Наверное, они даже почувствовать ничего не успели, испарившись в мановение ока, и оставили после себя только этот след, который ни падающий пепел, ни дождь еще не успели стереть. Скоро не станет и его...

Я повернулся. Город, мрачный и мертвый, лежал передо мной. И в нем, населенном только тенями, оставался лишь один человек, едва не превратившийся в зверя. Я перенес это испытание, хотя был очень близок к поражению. К тому, чтобы потерять и память, и человеческий облик. Нет, это не означало, что я стал другим. Я просто вернулся к тому, кем был раньше, но стал более суровым и хладнокровным, воспринимающим все настолько спокойно, насколько это вообще возможно. А главное — с четким и ясным осознанием того, что жизнь не кончена. Жизнь продолжается, несмотря ни на что... И возврата к безумию больше не должно быть никогда.

Глава 4

Подвал

Всякое бывало в моей жизни. И хорошее, и плохое. Почему-то, всегда казалось, что плохого случалось значительно больше. Неустроенность бытия, недостаток финансов, семейные неурядицы... И каким далеким сейчас стало все это! Прошло чуть менее месяца, как я выполз полуживым из катакомб метро, а вся прошлая жизнь словно наоборот, ушла в это мрачное, лишенное света, подземелье... И туда же сгинула моя вторая часть, тянущая в дикость, в варварство первобытного мира. Я освободился от нее, когда увидел, во что могу превратится. Невероятное преображение существа, ранее бывшего человеком, показало мне собственное будущее — и я не желал такого! Невозможно, не приемлемо никакими словами и доводами рассудка объяснить Его появление — и все же он существовал! Не страшная Катастрофа, не горы мертвых тел, не руины — но именно встреча с Ним потрясла меня более всего... Я окончательно понял — пришла новая, непредсказуемая и совершенно неизвестная жизнь. Эпоха нового мира...

Та ночь казалась самой долгой за всю прошлую жизнь. Проснувшись утром, ясно понял, что если в течение нескольких часов не найду постоянный и надежный источник пропитания, рассудок, вернувшийся от потрясения, снова может меня покинуть. И тогда рвущаяся наружу дикость окажется наверху, подавит и мой человеческий облик, и мозг. Жуткий пример подобного — монстр, валявшийся среди руин. Я был почти уверен, что он появился именно так. Ни какие-то полусгнившие куски, ни грязная вода из луж, которую я до сих пор пил, больше не могли меня удовлетворить. Период дикарства закончился — оставив о себе на память все приобретенные при незавершенном перерождении навыки и способности. Сила, зрение, слух — все это осталось со мной. И неимоверная выносливость, не присущая обычному человеку...

Теперь я знал, что хочу. Найти среди скопища бесформенных руин продуктовый магазин. Или слад. Или хранилище — все равно. Не бродить по развалинам бесцельно, но попробовать хоть как-то определить свое местонахождение, и после этого, представив, как выглядел город до катастрофы, вспомнить, нет ли поблизости искомого... Даже если продукты завалены под блоками и плитами, раздавлены и попорчены — это все равно лучше, чем питаться чуть ли с помойки. Хотя "чуть", здесь было уже ни к месту...

Теперь поиски и метания приобрели смысл. Я не бросался больше из стороны в сторону, а методично, шаг за шагом, вел разведку, надеясь, что в скором времени зрительная память подскажет нужный объект или ориентир, и я смогу установить, куда идти. В многомиллионном городе хватало магазинов — и более всего именно тех, в которых я нуждался. Но попасть в них оказалось очень непросто. Все надежно спрятаны и погребены под руинами. Их содержимое могло сгореть, быть затоплено или провалилось в пропасти, которых хватало на каждом шагу. Получалось так, что я, практически единственный обладатель всех этих богатств, не мог ими воспользоваться. Даже приобретенной силы не хватало, чтобы приподнять многотонные плиты, открыть доступ в то или иное место, которое хотелось обследовать. И хоть опыт часто указывал на нужные здания, стихия успела позаботиться, чтобы проникнуть в них я не смог никаким образом.

Я пользовался простой схемой. Найти широкую улицу или бульвар. По логике, на нем должно располагаться очень много магазинов. Но обнаружить сам бульвар оказалось не таким простым делом, как я решил вначале. Весь город стал похожи на россыпи каменных барханов, где здания перемешаны с землей и железными конечностями в виде труб, арматуры, вывернутых и согнутых балок... К тому же, подземная волна изменила ландшафт до полнейшей неузнаваемости. Город больше не был ровным — везде, где я проходил, он являл из себя сплошную череду сопок и холмов. Одни возвышались над другими, и в этом все различие. И такая картина простиралась во все стороны — достаточно лишь подняться на холм повыше, чтобы в этом убедиться очередной раз.

И все-таки, я обнаружил нужный ориентир. Его могло забросить сюда воздушной волной, или отшвырнуть взрывом — но я надеялся, что массивную и тяжелую конструкцию, состоящую из бронзы, бетона и стального каркаса, не так-то просто далеко унести от постамента. Наткнулся случайно — очередной дождь, от которого прятался, обнажил присыпанные формы, смыв скопившуюся грязь с рухнувшего истукана. Моя находка представляла собой статую одного из правителей прошлого, выполненную раз в двадцать больше натуральной величины. Одним словом, останься она на месте — и о лучшем маяке нельзя и мечтать. Я знал, что он был установлен на самом берегу искусственного озера, а неподалеку находился городской парк. На набережной и в парке ловить вроде как нечего, но неподалеку от статуи находился огромный супермаркет, в три или четыре этажа, наполненный всем необходимым. Я заходил в него всего один раз — кусачие цены не позволяли стать постоянным посетителем. Но запомнилось, что ассортимент отменный. Правда, как и во всех зданиях такого рода, там могло находиться множество трупов — но это уже второй вопрос... У меня не оставалось выбора. Или, преодолевая брезгливость и тошноту, я перешагну через них, или умру. Человек не знает, сколько в нем заложено терпения и способности, преодолевать трудности. А эта трудность теперь не считалась одной из главных...

Как бы ни было сложно передвигаться по искореженному городу, примерно через километр после того, как я увидел обломки статуи, я подумал, что нашел то, что искал. Полной уверенности не ощущал — лишь расстояние, пройденное мною, указывало, что пора остановиться и осмотреться. Будь это обычное землетрясение — возможно, мне было бы и легче. Но все осложнялось тем, что по городу прошлась и подземная, и водяная волна. Плюс — воздушная, от возможного ядерного взрыва. Если он мне не привиделся, конечно... А еще толчки, не стихавшие все последние дни. Все это превратило мегаполис во что-то совершенно неузнаваемое. Правда, каким могло быть 'обычное', я тоже плохо себе представлял. Как после всего этого оставались еще кое-где держащиеся стены, или уцелевшие дома — непостижимо...

Я ходил практически по одному и тому же месту. Где-то под ногами должен находиться пресловутый магазин. Должен! Несколько часов усердных поисков ничего не дали — ни малейшей зацепки. И как назло, споткнувшись, вывернул ногой вывеску, усердно приглашающую, что-нибудь купить. Покупать я ничего не собирался, но и взять даром — не получалось... Потихоньку мной стало овладевать отчаяние. Магазин был здесь, я это чувствовал. Но как в него попасть? На вершине холма, где я стоял, дул сильный ветер. Он носил обрывки бумаг, какие-то щепки и вездесущий песок. Правда, я уже не пользовался повязкой — песка стало намного меньше, чем в первые дни. Но частицы попадали в глаза, и мне приходилось их сильно щурить, чтобы грязь не залепила их полностью. Счастья можно попытать и в ином месте — таких крупных супермаркетов хватало в городе. Но как их отыскать среди этого нагромождения... и как попасть, если и в этот я никак не могу найти дороги? Так, ничего не решив, я от расстройства не стал ничего предпринимать и остался на ночевку здесь же — под холмом. Забираться под кажущиеся крепкими плиты, которые иногда образовывали нечто вроде шатра, если упирались друг в друга, я не рискнул. Один раз я уже видел, как такое сооружение без всяких видимых причин начало крениться и свалилось, поднимая тучи пыли и придавливая все, что под ним находилось.

Вдобавок, в третий раз за день стало лить с неба. Оно долго собиралось, напоминая о себе единичными, мелкими каплями. Пару часов ветер носил тяжелые тучи, и вот, они разродились настоящим дождем. Грязь, по-прежнему падала с неба, словно в нем скопилась вся пыль, поднятая при взрывах и так и не упавшая обратно. Так и не найдя среди всякого хлама одного-единственного, пригодного зонта, я стал таскать с собой кусок ткани, который натягивал на что-нибудь, если оказывался на открытом пространстве и не мог спрятаться от воды подальше. Вот и сейчас я вытащил его из-за пояса и принялся разворачивать, кляня и дождь, и пыль, и все, что со мной случилось... Хорошо хоть, что это был не ливень — разница меж ними различима сразу. При последнем, никакая тряпка не смогла бы уберечь меня от хлеставших потоков. Но настоящие ливни случались все реже — всего пять или шесть раз за последнюю неделю. И каждый последующий немного слабее, чем предыдущий.