Жажда огня

Но сегодня вечером ей было скучно. Подруг у нее не было, детей пока тоже, а домашние дела были переделаны за день. Бродя по полутемным коридорам, графиня остановилась у двери, что вела в комнату разбойника. Сабрина дернула ручку — дверь была заперта. Любопытство не позволило девушке сразу оставить попытки проникнуть в святилище барона. Графиня знала, что в кабинете мужа есть запасные ключи — вскоре она уже входила в темную комнату Вилли. Сабрина принесла с собой зажженную свечу.

В комнате царил порядок. В полумраке вырисовывались кровать, платяной шкаф и изящная тумбочка, стол и стулья, расставленные по комнате. В углу спрятался резной сундук.

Сабрина проверила шкафы и ящики тумбочек: здесь не было ничего занимательного, кроме огромного количества мужских сорочек, шейных платков разных расцветок, бриджей, брюк и сюртуков, сшитых по последней моде. В самом углу одного из шкафов она нашла свернутый плащ с застежкой-факелом, судя по всему, скрытый от посторонних глаз. В ящике стола Сабрина нашла довольно зачитанного "Фауста" Гете, несколько небрежно брошенных газет, футляр с запонками, гребень, перо и чернильницу, чистые листы бумаги, коробку сигар и маленькую причудливую зажигалку. Все это было сложено в беспорядке. Графиня огляделась и остановила взгляд на сундуке, притаившемся в углу. Она вспомнила, что этот сундук стоял в палатке Вилли там, в лагере разбойников, накрытый попонами.

Сабрина быстро выбросила из него еще десяток рубашек и курток, несколько пар перчаток и шляп. Она сразу приметила, что у сундука двойное дно. В детстве, когда еще жила с родителями, она дружила с дочерью мастера по дереву. Они часто приходили в мастерскую старика и смотрели, как он вырезал стулья, шкатулки, сундуки и трубки. Тогда то мастеровой и показал девочкам, как делаются потайные отделения в таких вещах и как они открываются.

Теперь Сабрина отложила фальшивое дно и заворожено смотрела на содержание отделения. Здесь лежали, завернутые в материю, шпага и ружье, а также несколько свертков бумаги и свернутый в трубочку кусок бересты. Графиня открыла один из свертков — здесь, в кожаном мешочке, блестели драгоценные камни, а под мешочком лежала связанная стопка денежных ассигнаций разного достоинства. Сабрина обратилась ко второму: в нем было что-то странное и тревожное. Сам сверток пачкал руки пеплом, да и вещи в нем потемнели от сажи, хотя и частично стертой от прикосновений. В ладони Сабрины остались семь грубых железных нательных крестика. Также здесь были потемневшее от времени церковное распятие и закопченная, едко пахнущая не выветриваемой гарью подкова со странными славянскими надписями, какую обычно вешают над входной дверью в избах.

Наконец, Сабрина развернула берестяной холст. Она помнила такие холсты — на них учили писать и считать крестьянских детей, поскольку бумага была не по карману родителям. На холсте неумелыми печатными буквами с помощью угля было выведено в столбик: "Папа, мама, Джимми, Мария, Вилли, Саймон, Дилон, Дели, Лука"...

Едва она успела дочитать, как на лестнице послышались шаги — твердые, гулкие. Сабрина была уверена, что это Вилли. Она быстро сложила все его вещи на место, поспешно вышла из комнаты и едва успела повернуть ключ, как в дальнем конце коридора показалась величественная фигура разбойника.

— Что это вы, графиня, делаете у дверей моей спальни?— заинтересованно спросил Вилли, приблизившись.

— Хочу напомнить вам, сударь, что это мой дом, и я хожу, где хочу и когда хочу.

Бровь Вилли насмешливо взлетела:

— И чего же вы хотели на этот раз? Найти меня? Или обыскать мою комнату?

— А это не ваше дело. А вот чего хотите вы, обитая в этом доме, я бы знать хотела.

— Ты знаешь, чего я хочу — ТЕБЯ.

— А не много ли вы хотите?— саркастически улыбнулась Сабрина. Она плавно прошла по коридору и впорхнула в свою уютную, наполненную теплом комнату. Но дверь, которую она захлопывала, не издала ни звука. Обернувшись, девушка заметила, что ее тихонько прикрыл Вилли и загородил своей широкой спиной.

— Мы не договорили.

— Извините, но мне вам сказать большее нечего, а вы предпочитаете молчать. Покиньте мою комнату.

Вилли покачал головой:

— Сядь и слушай.

— Я сказала, уйди!— вскипела Сабрина. Но мужчина одарил ее таким ледяным взглядом, что она решила повиноваться, и опустилась на софу у окна. Вилли немного подошел и прямо взглянул на графиню:

— Я ищу Катерину... Она пропала два месяца назад.

— Как пропала?

— Она ушла и не вернулась...

— Но почему вы отпустили ее одну? Куда она ушла? Почему ты ищешь ее здесь?

Вилли горько улыбнулся:

— Она ушла в ваше поместье, чтобы исправить ошибку, которую совершила,— вернуть тебя мне. Ее видели последний раз здесь приблизительно 4 ноября.

— И ты думаешь, что...

— Я думаю, что ее похитил твой муж и где-то прячет.

— Это абсурд,— покачала головой Сабрина.— Зачем ему похищать эту девочку?

— Не знаю... Помоги мне найти ее.

— А что потом? Ты найдешь ее и что?

— Тогда я увезу вас обеих отсюда. Навсегда.

— А мое мнение не считается? Если у меня нет никакого желания?— сощурила глаза Сабрина, чуть отойдя в сторону от разбойника.

— Я увезу тебя силой.

— А как же мой ребенок? Если ты помнишь, у меня есть любящий муж, который легко защитит меня и нашего будущего малыша.

— Плевать,— процедил сквозь зубы Вилли, медленно приближаясь к девушке.— Мне нужна ты.

Сабрина отстранилась и посмотрела на Вилли:

— Я предлагаю тебе сделку.

— Какую?— слегка насмешливо спросил разбойник.

— Я выясню, что случилось с твоей Катериной в нашем поместье, а ты покинешь мой дом... молчи. И это еще не все. Ты узнаешь, что случилось с моим сыном.

— Твоим сыном?— эхом откликнулся Вилли.

— Да, с Ричардом. Его увез виконт Д`Арно, гостивший тогда в нашем поместье. Потом он был в вашем лагере — это он, вместе с Катериной, помог мне бежать. Найди моего сына, а я найду Катерину.

— А как я узнаю, что ты нашла ее?— в задумчивости спросил Вилли.

— У въезда в наши владения есть дуб с глубоким дуплом — ты легко его найдешь. Там я каждую неделю буду оставлять письмо.

— Тебе не разрешают покидать усадьбу без охраны. Как ты оставишь письмо, не внушая подозрений?

— У меня есть Клоти и ее муж. Они полностью верны мне и помогут... Ты принимаешь мои условия?

Вилли кивнул:

— Да, но только письма ты будешь оставлять каждые три дня. А если через три недели ты так ничего и не найдешь, я вернусь в поместье. И помни — я всегда рядом.

Мужчина выразительно посмотрел на нее и вышел. Сабрина без сил упала на софу. Она ненадолго задремала, пока не пришла Клоти.

Прошло три дня с тех пор, как уехал Вилли. Днем муж Клоти отнес первое послание и вернулся с листком бумаги. Вилли назначал ей свидание: вечером у дальних ворот, которыми пользовались крестьяне. Но она не пошла... Просто ей нужно было время. Время, чтобы решить, что делать. Круг смыкался — она это чувствовала. Это тревожило Сабрину.

Она надолго осталась в одиночестве. Но ее оно не угнетало. Теперь у нее были ее дети, ее близнецы, что росли внутри нее. Доктор, приезжавший утром, расслышал два бьющихся сердечка. Это была милость Божья,— ведь графиня только потеряла двух детей. Она снова будет не одна.

Наконец, Сабрина скинула давящую задумчивость и, накинув теплый плащ, вышла из дома. Ей нужно было поговорить с кем-то, рассказать о том, что происходило в ее душе. Это она могла сделать только там, на пустыре, где до сих пор витал запах гари.

В этот раз не было слез и рыданий. Она все уже выплакала. Просто она мысленно говорила с дочерью — ей нужны были эти разговоры, чтобы не захлебнуться тоской.

— Я знал, что найду тебя здесь,— прозвучал сзади знакомый голос. Вилли был закутан в плащ, глаза его скрывала широкополая шляпа. Он навис над темной фигурой девушки.

Сабрина подошла к нему вплотную:

— Что ты опять здесь делаешь?

— Ты не пришла к воротам. Я думал, что-то случилось. Мой человек сказал, что сегодня здесь был врач,— встревожено сказал Вилли, беря ее руки в свои.

— Это тебя не касается. И я не обязана бегать по первому твоему зову. Зачем ты назначил эту встречу? Ты что-то узнал о моем сыне?— с надеждой спросила Сабрина, вглядываясь в сверкающие глаза Вилли.

— Нет, но я все выясню, не беспокойся. Как я понимаю, ты тоже не продвинулась в своих поисках.

Сабрина кивнула.

— Но ты нашел следы виконта Д`Арно? Ведь он не мог бесследно исчезнуть из вашего лагеря?

Вилли кивнул, улыбнувшись:

— Не мог. Я обещаю, что найду твоего сына... Скажи, когда мы найдем Кати, ты поедешь со мной?

Сабрина с надменным изумлением посмотрела на него:

— С какой стати? Ты мне не нужен.

— Но почему? Из-за короля? Ты любишь его?— в темноте сверкнул его тигриный взгляд.

— Да, я люблю короля... как любой примерный гражданин нашей страны... Ну, это, конечно, тебя не касается...

— Ты нужна мне... любой ценой. Ну, хочешь, я куплю тебе дом, у тебя будет все?!— горячо заявил Вилли, пытаясь обнять ее за плечи.

— Не будет, а уже есть. И ты, кстати, находишься на территории моего дома... Мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось, если мне вдруг надоест твое общество, и я позову слуг...

Он с яростью посмотрел на девушку, резко повернулся и пошел прочь. Он не собирался слушаться женщины, которая была слаба и подавлена, подвержена влиянию Мортьера и страху. Он был мужчиной и не мог позволить ей им руководить. И, черт возьми, он любил ее все сильнее, и это чувство начинало сводить его с ума. Он никогда не позволит ей принадлежать другому. Никогда!

Глава 5.

Был морозный зимний день. Снег на полях сбился в сугробы, только кое-где прерываясь узкими тропками, что протоптали крестьяне. Главная дорога была занесена и не расчищена — в зимний период движение здесь почти замирало. Одинокая нитка человеческих следов вела далеко за горизонт.

Село, которое он искал, лежало у подножия холма. Конь осторожно ступал по оледенелому насту, спускаясь к домам. Их было всего три — довольно неаккуратных, обветшалых и темных. У дороги одиноко стояла снежная баба с палкой вместо носа. Двое ребятишек играли в снегу за домами.

Собаки первые заметили всадника. Несколько огромных беспородных кобелей выскочили на дорогу и залились задиристым лаем. Дети подбежали к остановившемуся всаднику. Один из мальчишек схватил повод коня и улыбнулся:

— Давайте я его напою и накормлю, сир?

Мужчина спрыгнул с коня и, бросив мальчику монетку, кивнул. Дети побежали вслед за лошадью, весело улюлюкая и заливаясь смехом. Приезжий огляделся: видимо, после происшедшего здесь почти десять лет назад, люди ушли из проклятого места.

Мужчина увидел посреди домов на невысоком холмике крест, обнесенный оградой и усыпанный замерзшими уже цветами. Это место выглядело наиболее ухоженным и окруженным заботой. Он заинтересовался могилой и подошел ближе. Долго смотрел на крест с выдавленным факелом и вырезанными цифрами: "282008". Мужчина достал из кармана деревянную фишку и в задумчивости огляделся. Он, казалось, нашел то, ради чего приехал. Но оставалось разгадать загадку, которая так мучила графа Мортьера, ради чего его светлость и послал своего верного слугу в это Богом забытое село.

Мужчина постучал в ближайший дом. Ему отворил сгорбленный старик с морщинистым лицом и дрожащими руками. Он подслеповато посмотрел на незнакомца:

— ?!

— Здравствуйте, хозяин, нельзя ли у вас передохнуть? Устал с дороги... Я заплачу...

Старик поводил носом и впустил мужчину в дом. Хата была обставлена просто, без излишеств. Жарко топилась печь. У окна сидела молодая девушка и что-то плела из берестяных лычек.

— Здравствуйте, молодая хозяйка,— улыбнулся ей гость, скидывая шинель и садясь поближе к огню.

Девушка смущенно ответила на его приветствие и встала:

— Может, хотите чего-нибудь с дороги... Правда, мы живем небогато...

— Ничего, я просто погреюсь и продолжу путь...

Девушка кивнула, но все равно поставила перед гостем чугунок с вареной картошкой и кувшин с молоком.

— А что случилось с селом? Я лет десять назад здесь проезжал, и помню, что было много дворов, и жили вы хорошо...

Девушка широко открытыми глазами посмотрела на мужчину, а потом на старика, что дремал в углу.

— Да беда здесь случилась... Вот люди и ушли кто куда. Только мы остались, да еще две семьи, у кого старики были. Куда тут пойдешь?! Ведь дед,— девушка кивнула на старика,— привык тут, куда ж его?!

— А что за беда? Что могло случиться, что целая деревня ушла?

Девушка кивнула на пустырь с крестом, что был виден из окошка:

— Пожар был сильный, много людей сгорело...

— А что загорелось-то?

Девушка покачала головой, опустив глаза, полные ужаса воспоминаний.

— Поджег ирод один, из ваших, из вояк,— прохрипел старик из угла, сверкнув глазами, что в упор смотрели на гостя.

— Поджог? За что?

— А хотелось ему, вот и сгубил души невинные, Диавол...— старик встал и подошел к окну.— Всех сжег, с малыми детями, младенцем только рожденным... Всю семью сгубил...

Мужчина насторожился:

— Ужас! Как он мог? Кто? Вы знаете?

— А як же,— прошипел старик.— Никто не забудет...

Он встал и ушел вглубь хаты, больше ничего не сказав.

— Что же случилось? Почему сжег? Про какую семью говорил твой дед?— мужчина посмотрел на девушку.

— Я тогда мала была, не помню... Но знаю, что много тогда сгорело людей.

— Ужас... А тот крест...?

— Приезжали люди, установили... Лет пять назад.

— А цветы?

— Я ухаживаю за могилкой... Все-таки люди были хорошие...

— Ты говоришь, что вся семья тогда погибла? Кто же крест установил?

— А я почем знаю...

— Хватит болтать, иди лучше курей накорми...— проворчал откуда-то старик. Девушка накинула платок и выскочила из хаты.

— А ты, давай, езжай уже...— пробормотал он, подходя к печке.— Хватит тут разнюхивать. Кто знает, кто ты такой? Может, тоже Диавол какой-нить... Шагай себе...

Мужчина оделся и вышел. Он увидел, как девушка несла ведро к сараю. Она смущенно ему улыбнулась и скрылась из виду. Мужчина оглянулся и увидел заинтересованное лицо пожилой женщины, что сидела на лавке у дома.

— Здравствуйте, хозяюшка!— поклонился ей он, подходя.— Добрые у вас соседи, приветливые...

— Кто? Эти что ли?— голос женщины был высоким, как у всех теток, которые любят поворчать и поругаться. Сразу было видно, что уж она точно все про всех знает.— Да они грубияны, особенно дед их! Скрытные, гордые ходят, такие важные, что к ним барон приезжает...

— Барон? К ним?— мужчина сел рядом со сплетницей, ожидая узнать от нее все, что хотел.— Да быть не может...

— Да. Я тоже сначала не верила... Но приезжает: сама слышала, как Анна называла его "барон" какой-то там, не помню какой. Точно приезжает, раз в сезон. Красивый такой, гордый, молодой, на коне таком черном. Сразу видно, богач, франт...