Зуб Ящера

— Заряди. Хочу поэкспериментировать.

— Что за мысля посетила твою голову? — чуть насмешливо поинтересовался Михаил.

— Звери. — не приняв предложеного тона ответил Андрей. — они словно чего-то ожидают.

— Ладно. Держи. — вернул чуть нагревшие кристаллы Умник и стал смотреть как примчавшиеся пантеры пару раз осторожно лизнув языком проглотили выставленное угощение.

Несколько минут Гурон не сводил глаз с улёгшихся у его ног хищников, а затем решительно сказал:

— Заряди ещё один.

Подражая зверям он также осторожно пару раз лизнул, поморщился и скривившись проглотил.

— Ну что? — во все глаза Михаил смотрел на Андрея, а тот побледнев схватился за живот и прошипел что-то невразумительное.

— Стой. — донеслось в спину рванувшему за аптечкой Умнику. Обернувшись он увидел как Гурон машет ему рукой и подойдя ближе услышал.

— Всё нормаль. Жить буду.

Десяток возникших мыслей хотели одновременно вырваться наружу, но заметивший это Андрей упредил вопросы сказав что расскажет потом и медленно пошёл на корабль.

— Так что это было? Признавайся! — вцепился в него Михаил когда они взлетели.

— Что-то вроде наркотика. — равнодушно отмахнулся Гурон. — вначале пришла боль, потом наслаждение.

— Наслаждение? — ошарашено смотрел на негоУмник.

— Ага. — подтвердил всё ещё бледный Андрей и слышавший их разговор Гром задумчиво произнёс.

— Тогда многое становится понятным.

— Понятным что? — недоумевающе перевёл на него взгляд Михаил.

— Сейчас пираты живут по принципу: каждый сам за себя. Вольница. Что в голову взбрело то и делают. А вот когда они подсядут на такие кристаллы всей их независимости придёт конец. Станут послушными и управляемыми.

— Почему же они сейчас не используют эту дрянь? — выдал мысль вслух Умник.

— Похоже что мы появились к началу первой части марлезонского балета. Некто использует наркоту как средство расчета. Когда у народа на руках скопится некий запас появится слух о возможном использование и тогда пойдёт цепная реакция. — помедлив и грустно вздохнув Сергей посетовал. — ох, как хотелось бы мне задать пару вопросов бывшему капитану, но увы.

— Думаешь он знал? — спросил Михаил.

— Знал. — Утвердительно кивнул Андрей. — вспомните как он быстро двигался. Побочный эффект. У меня такое состояние было примерно четыре минуты. Всего переполняла сила, скорость, мощь.

— Ну ни хера себе! — ошарашенно смотрел Умник на Гурона, а тот криво ухмыльнувшись сказал.

— А теперь подумайте что будет с балансом сил в этом мире когда наркота распространится. Пираты станут сильнее. К ним потянется народ. Знать такое без внимания не оставит, значит будет бойня.

— Гражданская война.— утвердительно кивнул Гром и посмотрев на Михаила спросил: — Кому это выгодно?

Быстро переворошив ворох знаний об этом мире тот лишь развёл руками.

— Не понимаю. Такая война затронет всех. Никто не сможет отсидеться в сторонке.

Согласно кивнув Сергей подытожил:

— Возможно на диком острове удастся что-то выведать. Сами знаете информация бывает на вес золота и это похоже тот случай. Узнаем кто стоит за всем этим сможем начать свою игру.

— На фига? — вскрикнул окончательно выбитый из колеи Умник.

— Есть два варианта развития событий — усмехнувшись начал объяснять Гром. — Первый: Любимец ночи нас валит. Занавес и точка. Второй вариант: мы валим его и убираемся отсюда. Тут возникает нюанс. Как мы это делаем. С пустыми руками или прихватим с собой кое-что ценное.

— Ценное это что? — понимающе улыбнулся краешками губ Гурон.

— Пока не знаю, но поверь: я постараюсь выжать из ситуации по максимуму.

Развалившись на верхней палубе Андрей лежал безучастно смотря вверх. Струйки теплого воздуха обдували лицо, взъерошивали волосы не принося ощущения покоя. Пушистые облака вокруг укутывали его своим невесомым пухом. Ветер насвистывал самую лучшую из мелодий, а корабль замер боясь потревожить скрипом потертых досок. Весь мир ему благоволил и осыпал дарами, но что-то было не так. Что? И прислушавшись к себе он понял, застыв на краю бездонного провала откуда поднималась одержимость. Ещё слабая, она заставила его покрыться холодным потом и осознать то что все принципы, любовь, дружба, его воля и сегодняшние желания с планами, всё растворится в вечной жажде. Вздрогнув он решительно потянулся к лежащему рядом карабину. С лёгким щелчком патрон лёг в ствол. В сторону летит ботинок с носком. Нервно размяв большой палец правой ноги кладёт его на курок и крепко обхватив дуло направляет под подбородок. Сжатая в пружину решимость напряглась сделать последний шаг и одержимость дрогнула. Отголоски её ужасающей мощи пропали сменившись волной умиротворенного покоя и блаженства. Застывший на грани бытия Гурон растерялся потеряв границу добра и зла, а невидимые волны исходящие из его нутра расслабляли мышцы и успокаивали, как успокаивает несмышленого малыша чуткая мать. Глухо стукнула о доски нога, соскользнув с карабина, и Андрей понял что проиграл. У него был единственный шанс противостоять зародившемуся злу, но он его упустил. Слёзы бессилия заполонили глаза, а в волнах тепла и наслаждения почувствовались нотки торжества.

Очередной ужин плавно перешедший в мозговой штурм начавшись в каюте бывшего капитана закончился на верхней палубе где попивая кофе из термоса Умник предложил сделать это постоянным.

— Парни, — начал он хитро поглядывая на друзей. — у всех должны быть свои традиции и символы по которым их везде узнают. Вот англики: королева, скачки, пожарники, жокеи. У пиндосов: индейка и макдональдс. Швабы — это пиво, сосиски и несущие их грудастые бабы. Лягушатники: им по жизни надо две вещи: вино и секс, также как и итальяшкам, но те вино зачеркивают и пишут макароны. Так пусть у нас будет постоянной вечерняя туса под кофеёк.

— Согласен. — тут же откликнулся Бур. — только если слово кофе заменишь на 150 грамм водки.

— Почему 150? — подозрительно посмотрел на реформатора Михаил.

— Потому что мы русские! — назидательно начал тот объяснять. — 100 нам мало, 200 много. Так три по 150 и будет нормаль.

— С тобой всё ясно. — усмехнулся Гром и повернувшись к Гурону спросил: — а ты чего весь вечер молчишь, Андрюх?

— Настроения нет. — чуть помедлив ответил тот и поспешив убрать внимание с себя спросил. — так что ты там говорил насчёт Быстрой смерти?

— Появился совсем недавно, был скрытен, по наблюдениям пилота не соответствовал своему имени.

— Это как? — заинтересовался Бур.

— Это то что рожденные с подобным даром ведут себя иначе. Эд. — стряхнув накатившую сонливость Гром рассерженно посмотрел на Бура. — Ты же постоянно контактируешь с ним, распроси сам. Неужели трудно проявить инициативу? Почему постоянно ждёшь от меня откровений? Вообщем считай это своим заданием. Узнаешь и расскажешь. И советую не мешкать. Пилот уже скоро челюсть свернёт от зевков, а нам лететь ещё фиг знает сколько времени.

Казалось только что кругом были сплошные облака и вуаля. Словно по взмаху волшебной палочки они пропали оставшись позади, а вокруг засверкало точками островов и кораблей небо, испокон веков притягивающее к себе смелых духом. Уставший пилот, посвящавший Эда в тонкости и нюансы своей профессии довольно улыбнулся.

— Смотри. Вон до того острова примерно несколько часов лёта. Там есть укромное местечко, увидишь — обалдеешь! Быстрая смерть несмотря на свою силу и скорость был трусливо — осторожным. По его приказу мы на восьми островах создали подобные стоянки.

— Как на скрытом острове?

— Нет. — весело расмеялся пилот. — там всё гораздо проще. Это поляна над которой верхушки деревьев связаны между собой. Мы спустим десяток абордажников вниз. Они их развяжут, а когда опустимся вернут верхушки на место. Разглядеть сверху нас будет невозможно.

Мчавшийся на всех парах корабль замедлил ход. Вглядываясь в одному ему понятные ориентиры пилот скомандовал бросать канаты и подтащившие к открытым дверям трюма здоровые бухты абордажники закрепив конец на дверях покидали их вниз. С узлами через каждый метр для аборигенов они были навроде лестницы. Во всяком случае именно такое предположение возникло в голове у Бура когда десяток мужиков шустро перебирая ногами и руками скрылся в зелёной кроне деревьев, а через каких полчаса она придя в движение стала раступаться давая узреть место посадки.

Гурон.

Стоило аппарату коснуться земли как все разбились по парам и интересу. Умник куда-то умотал со своей страхолюдиной, Гром повторил тот же маневр с Ходящей во снах заставив полыхнуть сердце гневом, а Бур с пилотом пошли отсыпаться. Вспыхнувшая ярость, сжатые добела в кулак пальцы, сузившиеся глаза просуществовали недолго, контролирующая эмоции одержимость мигом восстановила спокойствие и я отправился бесцельно бродить по кораблю. Пятый класс. Вместительный трюм способный вместить в себя хоккейную площадку вместе с трибунами и фанатами. Две лестницы вели вниз четыре наверх, но не в рубку пилота, как было на сгоревшем аппарате, а на два промежуточных этажа. Там были каюты, мастерские и столпотворение аборигенов. Видимо бывший босс руководствовался принципом : нанятый работник не должен сидеть в праздности, а приносить пользу. И видимо настолько крепко вбил это в голову своим подчинённым что не смотря на смену власти они вместо того чтобы отдыхать херачили во всю ивановскую. Желания распрашивать что они делают и для чего не было абсолютно никакого, но вот понаблюдать за их работой хотелось. Мелькнувшее в памяти воспоминание оформилось в решение и быстро сгоняв к своим вещам стал искать того кто сможет превратить имеющуюся у меня кость в нечто полезное. Члены кружка умелые ручки покрутив предложенный материал мелом начертили на стене несколько вариантов применения просмотрев которые выбрал вариант ножа. Что в чём-то символично учитывая историю её появления у меня. К сожалению полукруглая форма кости не давала особо разгуляться фантазии и похоронив желания заиметь тесак а-ля Рэмбо стал смотреть как родится нечто среднее между серпом и малазийским крисом.

Первым начал колдовать над костью щуплый невысокий раб. Как заправский музыкант он перебирал пальцами и словно пластилин та стала меняться обретая форму. Лишнее и ненужное отпадало оставляя грубую заготовку в которой едва-едва угадывались будущие черты. Затем за дело принялся здоровенный детина начав рьяно скоблить обломком камня. Мелкая стружка полетела по сторонам, родив опасение что мужик краёв не зная сотрёт всё на фиг, но подозрения были напрасны. Достигнув одно ему понятного результата он хмыкнув передал заготовку в руки шлифовщика который и должен был придать изделию окончательный вид. Тот присобачив на конструкцию из кучи деталей кусок шкуры привёл её в движение и стал править лезвие под звук которым алмазный диск режет гранит. То усиливаясь, то слабея скрежет прошелся по натянувшимся нервам вызывая жуткую головную боль. Ожидая что вот вот всё закончится я проморгал наступление тишины и лишь когда глаза подтвердили что шлифующий агрегат не шевелится растерев ноющие виски пошёл принимать работу.

Ну что сказать? Поторопился. Лишь после того как рукояткой стал витой рог готовое изделие было торжественно вручено в руки. Ощутив его вес и осмотрев я неосмотрительно провёл пальцем по лезвию мгновенно получив глубокий порез.

— Отлично.

Услышав мою похвалу аборигены заулыбались и разбрелись по местам негромко переговариваясь и лишь один из них остался неловко замявшись на месте.

— Господин!

— Чего тебе?

— Господин, скажите откуда у вас эта кость?

С недоумением окатив мужика безразличным взглядом хотел было уйти проигнорировав его, но память услужливо подсунула пару картинок и я передумал.

— Расскажи про свой дар. — сбитый с толку щуплый раб вначале замялся, а затем стал бойко, порой невпопад отвечать.

— Он достался мне от отца. Он же меня и учил всему. Учил как чувствовать материал, как выдавливать лишнее. Он говорил что со временем заготовки будут получаться лучше и лучше. Он очень хороший — мой отец.

— Так что ты почувствовал? — прервал я пустую болтовню.

— Сопротивление. Словно кость нехотела меняться. Пришлось даже сделать пару глотков настойки чтобы справиться. И у меня такое впервые и отец о подобном не говорил, а он так много трудился. Он даже работал на знатного рэсса и тому его работа нравилась.

— Не хотела меняться? — покатал на языке услышаные слова. — и что это значит?

— Возможно её можно наполнить холодом. — испуганно и неуверенно ответил раб.

— Холодом? И что это даст? — легкий интерес заставил еще раз осмотреть кривой нож.

— Полагаю что если сделать разрез мышцы то она заморозится и замрёт. — выдавил абориген явно жалея что подошел ко мне.

— Вот как? Чтож я проверю и если это правда получишь награду. — пристально взглянул ему в глаза и увидел радость. Странное существо. И через пару секунд забыв о нем направился в царство машин где сейчас было непривычно тихо. Лишь безмолвными тенями в паре идущим от труб мелькали механики и торзмознув одного из них спросил.

— Что делаете?

— Чистим. — охотно ответил полуголый вонючий субъект и продемострировал грязную тряпку.

Мерзость — пришла изнутри волна отвращения и сменилась предвкушением крови. Стоящий передо мной абориген что-то говорил, размахивал руками, а перед глазами проплывали картинки как я расчленяю его на части испытывая при этом неземное наслаждение и удовольствие. Руки непроизвольно напряглись нацелившись на шею механика, но собрав всю волю в кулак я развернулся и быстрым шагом вышел наружу чувствуя как насмехается засевшая внутри меня зараза.

Гнев, вспыхнувшая ярость, чувства невидимые и неосязаемые, но именно ими я ударил по одержимости и она отступила и затихла прислав перед этим ощущение .... уважения?

Утро следующего дня разбудило Умника звонким пересвистом птах забравшихся в комнату. Передвигаясь быстрыми прыжками они устроили дегустацию оставшейся с вечера еды отдавая явное предпочтение пышным лепешкам. Разбуженая его неловким движением Знающая цены подняла заспаную голову и попытавшись согнать птах неудержалась на кровати с грохотом приземлившись на дощатый пол. За перегородками где ночевали его друзья послышался шум и вскоре полным составом они выбрались из дома. Хотя скорее это был сарай постоеный из бревен, для большей надежности обвязаный канатами. Несколько кроватей устланых мягкой травой внутри, раздвижные перегородки и стол к которому, привлеченные задорным чириканьем пирующих, со всех сторон слетались птицы.

— Шашлычка бы. — мечтательно протянул Бур.

— Присоединяюсь. — поддержал его Михаил и состроив умильно-просительную рожицу посмотрел на Гурона.

Безразлично пожав плечами Андрей свистнул пантер и скрылся с ними в лесу, а озадаченно смотрящий ему вслед Гром негромко сказал

— Не узнаю Андрюху.

— Я думаю у него отходняк от той дряни что тогда проглотил. — авторитетно заявил Умник пытаясь отбить от птиц кусок хлеба.

— Может быть. — согласился с ним Сергей с тревогой вглядываясь в лес.