Докричаться до мира

Лимма уронила лицо в ладони, ссутулилась за столом. Как она могла отправить деточку в холодную темную пустоту, откуда нет возврата? Эллар просил — и она поддалась на уговоры. Риан тоже добавил умных доводов... Они взлетели. Большой Круг восторженно выпил шампанское за удачный старт. А полчаса назад пришла расшифровка: посадки-то у "Птенца" нет! Потому что не осталось топлива. И вернуть корабль не получилось. Декан Эллар чудовищно, воистину по-драконьи, предусмотрителен! Ушел с заранее обозначенного курса. Увеличил скорость. Оказался вне возможности обнаружения, не то что связи...

По темному пустому коридору деканата лекарского Акада зашуршали тихие шаги. Наверное, Риан, — решила Лимма. Чутье отказывалось помогать. Когда снавь в отчаянии, оно молчит. Потому что Великий не уважает это "настроение слабых духом".

Дверь открылась тихо и тотчас захлопнулась. Лимма вздрогнула от удивления, подняла голову. Выпрямилась, затем откинулась на спинку кресла и потерла ладони друг о дружку, пробуждая утомленное чутье. Доигралась с отчаянием! Не опознала пришедшего и не позвала вовремя тех, кого следует. А ведь Тэ предупреждал. Риан предупреждал. И Эллар...

Грийен на пороге кабинета, молчаливый, замерший в оскаленном и почти неконтролируемом бешенстве, смотрелся ужасно — и комично. Однажды его до полусмерти перепугала Тиннара. Вроде бы этот тип хотел её то ли шантажировать, то ли убить. По намекам, добытым неугомонной младшей Никой из бездонных недр всезнающего молчания Риана, второй раз — через день — Грийен едва не лишился жизни. Потому что его недостойным поведением заинтересовался Наири, муж Тиннары. Он-то был и снавь, и воин. Да еще ко всему прочему — любимый ученик и чуть ли не родич Риана. После беседы с Наири, если можно назвать беседой бег без оглядки, Грийен утратил интерес к визитам в Академию на сорок лет. Зато приобрел весьма характерный шрам на шее. И второй — на руке.

— Это не сойдет тебе с рук, — тихо прошипел Грийен. — Я знаю, что ты сотворила с Большоим кругом первых лиц. Внушение! Я мог бы найти свидетелей и начать дисциплинарные слушания. Одна беда: моего гнева эти меры не уймут. Тебя просто сошлют в степь. Откуда вернут через некоторое время под благовидным предлогом. Так что я вынужден пойти на крайние меры. И, надо признать, делаю это с наслаждением. Умирать ты будешь долго. Я всегда ценил забавы с низшими. Они позволяли мне внести пару новых страниц в пособие для воспитания молодых айри.

— По-твоему со снавью моего уровня такие забавы возможны? — удивилась Лимма.

— Сейчас — да, — уверенно отозвался айри. — Ты пила чай. Мой человек его готовил. Как ощущения? По лицу вижу — заметила. Ты до утра не снавь, а просто слегка пьяная женщина. Слабая, старая и беззащитная.

Лимма чуть пожала плечами. Значит, дар ушел не из-за отчаяния. Интересно, кто предал? Чай готовил её новый ученик, хороший мальчик из хорошей семьи. Ирнасстэа, благополучная провинция... Кто бы мог подумать? Впрочем, сейчас не это главное. Важно тянуть время и искать выход.

За дверью что-то сползло по стене и мягко упало на пол. Грийен оскалился, вздрогнул, обернулся, оставляя Лимму за спиной. Отбросил длинный плащ, до сих пор занимавший обе руки. Стало видно — в левой парализатор. В правой — меч.

Дикое зрелище, средневековое, — отстраненно подумала Лимма, оживляя панель связи и отсылая вызовы Ялитэ, Ниэсту и паре снавей, находящихся поблизости, в Академии.

Дверь без звука открылась — и ощущение нереальности происходящего усилилось еще более. За порогом, в коридоре, стоял Риан. Вполне обычный, спокойный, даже чуть сутулый. Устал он за день. В опущенной правой руке доброго наставника снавей удобно лежала рукоять легкой сабли с малой кривизной лезвия. Это оружие Лимма видела впервые. Как и холодную, совершенно драконью, улыбку, на миг промелькнувшую в глазах Риана.

— Жить ты, как обычно, хочешь, — спокойно сообщил отшельник своему родичу. — Иди. Обоих своих охранников оставь тут. Ялитэ все устроит, очередной несчастный случай. Полагаю, упали. Неудачно так, шеей на стекло...

— Ты подлец, предавший свой род, — испуганно вымолвил Грийен, подбирая плащ и пряча под ним меч. Парализатор он бросил на пол, точно туда, куда велел кончик сабли. — Чего хочешь, убийца?

— Жизнь тебе спасаю, — дрогнул уголками губ Риан. — А ты — "убийца"... Сам-то сколько денег извел, меня заказывая? Я в курсе суммы последнего контракта. Знаешь, впечатляет. И размером, и глупостью. Итак: ты убираешься на свои заводы. И сидишь там тихо, как карась в пруду. Никаких дисциплинарных слушаний. Всё отменить сегодня до рассвета. Иначе я вспомню адрес и навещу тебя. Мне, вот ведь как обидно и несправедливо с твоей точки зрения устроена жизнь, никого нанимать не надо. Я сам справляюсь с проблемами.

— Не посмеешь, грязный подонок, — тихо, с дрожью в голосе, вымолвил Грийен, пробираясь к двери.

— Судя по голосу, говоришь ты совершенно не то, что думаешь, — предположил Риан. — Иди. Постарайся сохранить рассудок ясным. Припомни, кому и что велел сделать. Тогда наверняка сможешь смотреть на рассвет открытыми глазами, осознанно. Опять же — тебе не будет стыдно за свои грязные дела. Сам все исправишь. Глядишь, Великий оценит, как первую слабую попытку раскаяния...

— Да чтоб вы оба сдохли! — взвизгнул Грийен, протиснувшись в дверь совсем рядом с острием сабли и быстро удаляясь по коридору.

Риан проводил айри взглядом. Мягко, своей беззвучной походкой крадущегося кота, вошел в кабинет и скользнул в кресло. Бережно протер темным платком саблю. Лимма отметила характерный запах крови. Съежилась и виновато пожала плечами.

— Ты предупреждал...

— Просил держать дверь закрытой на замок, — поправил Риан. — Спасибо, мальчик не подвел. Чай сделал, как велено. И мне позвонил, как договорились. Впрочем, я знал, что этот прийдет сюда.

— Что дальше? — спросила Лимма, постепенно восстанавливая душевное равновесие.

— Дождемся Ялитэ. Он прекрасно оформляет несчастные случаи, — усмехнулся Риан. — Потом я отведу тебя в твою квартиру. Прослежу, чтобы приняла снотворное. Ты взрослый разумный человек. Ты отменно провела очень сложный день, уломала Большой круг и убедила Ялитэ. Я сам не сделал бы лучше. И допустила такой промах! Лимма, я не вездесущ. Изволь просчитывать чужое поведение более аккуратно и — отдыхать. Потому что Грийен в кабинете — это результат усталости и потери хладнокровия. Я не просто недоволен. Я разочарован, как твой наставник.

— Прости.

— Простить могу, — грустно кивнул Риан. — Оживить не в силах. Береги себя.

Лимма кивнула. Судорожно вздохнула и позавидовала Нике. Бесцеремонная племянница уже ревела бы в три ручья, уткнувшись в рубашку Риана. А перед этим порезала бы Грийена на мелкие ломтики. С её-то подготовкой бойца и уникальными данными по реакции!

В коридоре застучали торопливые шаги. В проеме возник Ниэст. Почти сразу рядом появился Ялитэ, бледный и явно готовый к худшему. Прикрыл веки, кивнул благодарно Риану и снова открыл глаза — уже спокойные. Взгляд, достойный невозмутимости старейшего...

— Все сделаю сам, — коротко молвил он. — Лимма, иди отдыхать. Утром я займусь организацией охраны.

— Спасибо, — отозвался Риан за львицу. — Теперь ты понимаешь, о чем я говорил вчера.

— Да. Прости.

Риан улыбнулся, ловко убрал саблю в темные старые ножны, закрепленные на поясе. Решительно шагнул к столу Лиммы, отодвинул её кресло и бережно поднял львицу на руки.

— Никогда не поступаешь так, как умница Ника, — отругал он, гладя по голове. — Давно пора снова научиться плакать. Хорошее женское дело. Полезное. Может, попробуешь?

— Не знаю, — смутилась Лимма.

— Все, прикрой глаза. Вот так, отберем куртку у Ниэста, она теплая. И начнем отдыхать. Я понимаю, как страшно не иметь сил сопротивляться и ждать, что сотворит этот выродок. Страшно, не дергайся. Ты знаешь, я терпеть не могу тех, у кого отключено нормальное чувство самосохранения. Это не героизм, а глупость — не бояться, когда опасность велика. Ладно. Давай по-другому, — хитро прищурился Риан, убедившись, что львица не закрыла глаза и не отдыхает. — Я, дракон, согласен ответить на три твоих вопроса. Учти: заветных желаний не исполняю. Заветные исполнял лишь в молодости и только для одной женщины.

— Три вопроса, — заинтересовалась Лимма, отвлекаясь от тяжелых мыслей. — Почти как при посвященни снави, да? Отменно.

— Первый ты задала, — ехидно сообщил долгожитель. — Отвечаю: да, почти как при посвящении.

— Ну ты и верткий тип! — восхитилась Лимма, плотнее кутаясь в куртку. — А если... Нет, это не вопрос!

— Жаль.

— Так... Ох, я правда устала. Того и гляди спрошу глупость. Очень хочется узнать про твою жену. Но или это — или две других важных темы. Так... Не торопи и не ехидничай! Я думаю. Первое: на что они рассчитывают? Посадки-то у них нет!

— Процентов десять топлива осталось, — безмятежно сообщил Риан. — Ника прекрасный пилот. А внизу, как ты понимаешь, имеется новый шанс на взлет. Эллар прав, он там. И наверняка цел.

— Скрытный ты, ни единого лишнего слова вслух, — улыбнулась Лимма. — Точно сядут? Ой...

— Я не изувер. Не зачту оговорку за третий вопрос, — подмигнул Риан, открывая дверь квартиры Лиммы. — Иди в душ. Я сделаю тебе хороший успокоительный напиток. Вернешься, выпьешь и спросишь. У тебя останется полчаса на то, чтобы сонно и благодушно выслушать мой ответ.

Десятью минутами позже, забравшись под одеяло прямо в толстом мягком халате, Лимма выпила теплый отвар. И лежала, прикрыв глаза и ощущая, как уходят, растворяются в темной спокойной глубине полусна, тревоги и заботы длинного и страшного дня. Риан сидел рядом, устроив ладонь на лбу, и оттого было особенно хорошо. Может, он не вездесущ и не всемогущ, как любит повторять. Но успевает и справляется — раз за разом...

— А если не в зачет, — попробовала поторговаться Лимма, пользуясь своим несчастным и больным видом. — Одно ма-аленькое желание, а?

— Глупая львица! — почти всерьез отругал Риан. — Если бы ты умела капризничать — хоть десять! Не заветных, а так, просто одолжений... Заказала бы, например, любимые духи, которые невозможно купить или добыть.

— У тебя есть? — Лимма заинтересованно распахнула глаза. — Точно, хочу!

— Поздно, — дрогнул бровью отшельник. — Я сам предложил этот каприз — и сам должен его исполнить? Нелепость! К тому же слишком простая. Запасной флакон Эллар спрятал в моей избушке. Ника простит мне одну маленькую кражу. Вон они, на столике.

— Спасибо.

— Не за что. Ты-то хотела загадать чудовищную по своей серьезности глупость, — нахмурился Риан. — Полагаю, полную редактуру неудачного перевода "Основ регенеративной медицины", адаптированная электронная версия содержимого трех шаров знаний древних айри. Автор — мой пропавший без вести приятель и твой кумир в лекарских делах, Тиэрто.

— Точно, — сокрушенно призналась Лимма. — Не можем разобраться, уже пятый год бьемся. Возьмешься?

— Сейчас не время, львица, — устало улыбнулся Риан. — Мир айри стоит на пороге настоящего раскола. Я очень занят. Но позже я постараюсь припомнить твое пожелание. Итак, второй вопрос. Видишь, какой я добрый, и первую твою глупость с вопросом простил...

Лимма прикрыла глаза. Рядом с Рианом очень легко почувствовать себя маленькой, беззащитной, капризной и наивной. Настоящим ребенком. Потому что отшельник — по-настоящему мудрый, опытный и сильный. Никто не обидит. Никто не посмеет даже обеспокоить без серьезной причины. И духи...

Приятно получать подарки просто так. Как гостинцы, которые достаются детям от старших. Без единой задней мысли. Без намека на ответные хорошее отношение, поддержку, внимание или благосклонность. А еще и сказка на ночь. Лимма улыбнулась. Ну как тут спрашивать о серьезном?

— Почему старшая Ника, Тиннара, не стала айри? Она ведь была драконией. Летала.

— Это хороший вопрос, — похвалил Риан. — Как раз для вечера. Ника родилась в ином мире и попала к нам, в общем-то, чудом. Ты знаешь историю. Когда Тиннара появилась у нас, на Релате, Великий умирал. Уже две сотни лет люди пили его силу, использовали во зло. А порвать канал и освободиться он не мог. Очень грамотно заблокировал потоки тот злодей, четыреста лет назад дорвавшийся до власти в мире людей. Погубил брата и снавь, пытавшуюся его вытащить из состояния, как мы сказали бы теперь, клинической смерти. Замкнул силу в контур изуродованной природы. Уничтожил всех вас, снавей, и отрезал доступ к водопаду, где вы проходите посвящение. Иногда я думаю, что ему помогли. Очень редко я позволяю себе заподозрить Грийена в организации той ловушки для Великого дракона. Потому что он отказал мне в праве позвать на помощь Великому взрослых драконов. Выстроил под себя весь совет старейших айри. Сразу же начал реализацию проекта "Технобог", который был бы невозможен при живом и полном сил Великом. Много совпадений, не находишь?

Риан говорил неторопливо, задумчиво, словно общался в основном сам с собой. Слушать его было сложно. Настой уже действовал, отключая интерес к сложным умственным упражнениям. И настраивая на безмерно благодушный — как и обещал отшельник — покой. Лимма зевнула и устроилась поудобнее. Риан понял, усмехнулся и отвлекся от размышлений.

— Впрочем, ты спросила про Нику. Она пришла в мир, испоганенный темной, искаженной силой. И сделала очень многое для его спасения. Она одна тогда слышала Великого, даже не осознавая, что слышит. Это было похоже на наитие, как я полагаю. Тиннара помогла людям собрать силы для борьбы с Адептом, распорядителем искаженного, но по-прежнему могучего, дара дракона. Нашла и провела через посвящение новых снавей. И вросла в этот мир. Полюбила его всей душой. Научилась смотреть на него взглядом самого Великого... Радоваться каждому дню.

— А потом она спасла Великого и сама погибла при этом, — сонно пробормотала львица. — И дракон возродил её, одарив крыльями. Я просила правду, а ты мне пересказываешь сказку на ночь.

— Это и есть правда. Дракон взлетел. Он мог бы прожить две сотни лет и стать взрослым. Выбрать жизнь в небе или удел айри. Но Тиннаре захотелось вернуться к нам. И остаться человеком. Во многом ради своего мужа, Наири. Это такие странные вопросы, львица... Можно ли пожертвовать жизнью ради спасения мира? Стоит ли длинная жизнь и великое знание утраченной земной любви, потерянных друзей... Ей хотелось менять тот мир, который она спасла. День за днем, чтобы видеть, как он возрождается к нормальной жизни. Отдать нам свое знание из иного мира, позволяющее избежать каких-то ошибок. Обезопасить Великого от повторения той ошибки, выстроив грамотную систему контроля силы и каналов её передачи.

— И что? — почти капризно уточнила Лимма.

— Она умела капризничать, в отличие от тебя, — рассмеялся Риан. — Великий возродил драконию. А Тиннара отказалась от этого красивого подарка и вытребовала себе другой. Великий ей не отказал... Дан вообще любит исполнять капризы.

— Великого зовут Дан? — заинтересовалась сквозь сон Лимма.