Всадница.

— Блажен кто верует, — пафосно изрек друг, с удвоенной скоростью разбирая документы. Хмыкнув, последовал его примеру.

* * *

Время утекало сквозь пальцы как вода.

Спустя вечность, длившуюся почти весь день, я устало смахнул со лба выступившие капельки пота и откинулся на спинку стула.

— День прошел впустую.

— Позволь не согласиться с тобой, — отозвался со своего места Эдар, он тоже недавно закончил работу, и теперь закинув ноги на стол, переплетал косу. — Мы разобрались со всей документацией копившейся целых пять лет пока ты неизвестно где шлялся, заодно прочли пожелания от горожан.

— Не слишком утешительно звучит, к тому же я не шлялся, как ты выразился, а ходил среди горожан, так сказать горя желанием улучшить жизнь своих... — тут я запнулся под насмешливым взглядом Эдара. — В общем, я занимался изучением собственного люда как ты и просил.

— Я просил это сделать еще тогда, когда ты только взошел на трон, — хихикнул друг и советник.

— Годом раньше, годом позже,... какая разница? — отмахнулся я.

— Да никакой, — продолжил веселиться Эдар.

— А я о чем?

Внезапно я вздрогнул, словно тело прошила молния. Сердце отчаянно забилось в горло, а после и вообще затихло, покрывшись тонкой коркой льда, этот лед разрастался, покрывая собой все тело. Даже разум замерз. Краем глаза я уловил, что и Эдар чувствует то же самое что и я, от осознания этого стало как-то легче. Перед глазами все поплыло. Реальность стиралась, заменяясь чужими мыслями, эмоциями...

Вот эта глупая девчонка обжигается об заклятие Оков Льда... Следующая картинка показывает как она же касается 'врат' окровавленной рукой, как расцветает прекрасный узор на стенах, как древняя магия опоясывает ее тонкий палец мерцающим кольцом... великий и бесценный дар, и одновременно с этим проклятье...

Картины сменяли друг друга как в калейдоскопе. Обрывки мыслей, чувств... они все принадлежали лишь ей. Казалось, мы касаемся ее души и это одновременно пугало и радовало.

Вот она бежит сквозь тьму. Ей страшно... Неужели она боится темноты? Такой, я ее еще никогда не видел, отчего-то захотелось прижать ее к груди и утешающе погладить по волосам, как когда-то в детстве делала моя мать... Я усмехнулся краем сознания. Какие глупости, ей это не нужно, она сильная. А вот и подтверждение моих слов — свет, начало и конец.

Она как ребенок восхищается красотой драконьего плато и его обитателями. Наверное, так выглядят все, кто впервые оказался там?! Это одно из самых прекраснейших мест в Даргонии, место, где танцуют драконы.

Неожиданно она подошла к краю. Да что же она творит? Раскинув руки, эта ненормальная делает шаг в пропасть...

— Нет!

Видение исчезает как утренний туман, просто истаивая в воздухе. Сердце бешено колотится, отдаваясь гулом в ушах. С минуту я пытался совладать с собственным телом и мне это удалось. Неожиданно для себя я обнаружил, что моя рука тянется вперед в надежде поймать эту богиню... Сморгнув, опускаю руку.

— Что это только что было?

Какой неестественный и хриплый у меня голос.

— Драконы. Точнее мы смогли лицезреть тоже, что и они.

Эдар с силой потер лицо, приводя себя в чувство.

— Если это так, а я склонен доверять твоим суждениям, то нам нужно торопиться.

Друг кивнул и мы вылетели из кабинета.

Как мы добирались по извилистым коридорам до своих драконов, как летели до плато я не запомнил, все слилось в сплошной хаос. Очнулся я лишь тогда, когда с силой влепил хлесткую пощечину Аурике. Ее большие глаза показались мне небом, хрустальные капли скатились по алеющей щеке. Кажется, я начинаю сам себя ненавидеть...

Аурика

Будоражащий кровь полет длился недолго. Помню, как стремительно летела вниз, а потом внезапно чьи-то лапы сомкнулись на моей одежде, и я устремилась теперь уже ввысь. Это было незабываемое ощущение. Кажется, я даже пищала от переполнявших меня чувств.

Приземление отрезвило меня. Некто очень добрый (потому, что спас мою тушку), весьма бесчеловечно отпустил меня, перед этим зависнув над каменной площадкой. Попа и спина взвыли одновременно. Стоило мне приоткрыть глаза, как прямо надо мной нависла, простите за прямоту морда спасителя; шкура в лучах солнца пылала как раскаленный добела клинок, чешуйки искрились и переливались, слепя глаза, лишь приглядевшись сквозь выступившие слезы, я определила настоящий цвет дракона. Он отнюдь не был весь серебряным, на морде чешуйки казались полупрозрачными кристаллами и отливали чуть голубоватым, шея и брюшко походили на алебастр, Осторожно сев, я смогла разглядеть его всего. Массивное, но в то же время изящное тело, тонкие полупрозрачные крылья мерцали как начинающая подмерзать вода стоит лучикам солнца попасть на нее, вместо наконечника копья, на длинном хвосте красовалась кисточка. Я хихикнула.

'Не смейся, он один из старейших' — прозвучал в моей голове тихий голосок Ли.

'Даже так' — задумчиво изрекла я.

На ноги мне все же пришлось встать, нависающая надо мной мордашка увенчанная двумя длинными белыми рогами порядком нервировала. Мне показалось, дракон усмехнулся. Наверное, для него мы с Лиакадой просто дети несмышленые. Волна негодования всколыхнулась где-то пока еще глубоко в душе, вероятно, ее останавливал гипнотизирующий взгляд змеиных глаз. Догадка прострелила мне голову из дробовика.

'Лиа, как зовут этого дракона и почему у него глаза того же цвета, что и у советника нашего венценосика?'

— Это Аргус, мой дракон, — внезапно раздался совсем близко мягкий голос Эдара.

Наверное, мне не стоило оборачиваться, но сделанного не воротишь. Хорошая мысля приходит опосля, вот и план спасения прибыл слишком поздно. Все что мне довелось увидеть, это доля секунды, за которую Дариэль слетел с Арэйва и преодолел разделяющее нас расстояние, а оно было весьма большим, при этом глаза его полыхали, похлеще глубин бездны. Стоило ему приблизиться, и я едва не заработала разрыв сердца, ибо черты его лица были отнюдь далеки от человеческих. Он зашипел совсем как при нашей первой встрече, а потом мою щеку охватило пламя, голова мотнулась вправо, едва не сделав поворот вокруг своей оси, из глаз посыпались искры. Какое-то время мне потребовалось, чтобы хоть немного прийти в себя. Боль была просто адской, наверно так чувствуют себя грешники когда их прижигают каленым железом.

Круги перестали отплясывать румбу перед моими глазами и я смогла наконец-то нормально взглянуть на реальность, а она прямо-таки горела желанием добить меня окончательно. Дариэль не изменился, вот только я ожидала увидеть, как он изрыгает лаву и мечет молнии, а прочла растерянность в его змеиных глазах. Изящная рука еще секунду назад заставившая мои нервные окончания взорваться от боли, теперь едва ощутимо коснулась вначале одной щеки, а после второй. Я не хотела, но все равно вздрогнула, когда его пальцы стерли влажные дорожки, видимо оставленные еще слепящим светом, а может и обидой на этого венценосного субъекта. Дариэль отстранился и глядя куда угодно лишь не мне в глаза, поинтересовался:

— Очень больно?

Мое удивление сменилось фырканьем Лиа, я попыталась усмехнуться, но даже легкая улыбка причинила боль. Дар все это время украдкой поглядывал в мою сторону из-под ресниц. Значит, вот что его беспокоило.

— Нет.

Надеюсь, я убедительно солгала?! Отчего-то мне не хочется видеть его таким.

На этом наш разговор как-то иссяк. Его величество разглядывало небесную синеву, я дергалась между каменистой землей и окружающим пейзажем, а Эдар... он просто безмолвно разговаривал со своим драконом, одновременно с этим нежно поглаживая изгиб его изящной шеи. Молчание висело между нами как гильотина, такое же звенящее и острое, того и гляди, сделаешь неверное движение и тебе отсечет нечто важное. Что под словом 'важное' подразумевалось, я так и не решилась придумать, ведь если припомнить урок биологии, то выйдет, что в человеческой анатомии лишнего просто не предусмотрено.

Я вздохнула. Напряжение утомляло, хотелось пойти и еще раз спрыгнуть с обрыва, правда, существовал риск, что при следующем отлове нелегально летающей меня, одной только пощечиной я не отделаюсь. Наверное, Лиакада очень испугалась за меня, интересно как мне загладить вину перед ней? Я подавила очередной вздох. И тут до меня дошло, что чего-то, а точнее кого-то очень важного для меня не хватает. В одно мгновение все проблемы и неразберихи между нами с Даром стали неважны. Сердце пропустило удар, пока глаза пытались отыскать мелкую, а в голове крутились мысли типа: А если она обиделась и улетела? А что если мы больше не увидимся? И в таком мрачном духе.

'Если бы дакабы, то у Дариэля росли б на голове грибы' — весело хихикнул голосок Ли в моей голове.

С души как скала свалилась. Втянув со свистом воздух, успокоилась и совершенно необоснованным для себя образом взглянула на вышеупомянутого субъекта. Открытий было всего два: первое и самое банальное заключалось в там, что Дариэль все это время косил на меня своим змеиным глазом, зато второе вновь заставило меня удивляться, цвет его глаз опять сменился, теперь они стали лиловыми. Происходящее становилось все чудесатее и чудесатее.

Желание покрутить пальцем у виска оказалось навязчивым.

'Не стоит быть столь самокритичной, Аурика' — вновь раздался в голове родной и любимый голосок Ли.

Кстати о птичках, интересно, где моя чешуйчатая прохлаждается?

'Лиа, ты где?'

'У мамы' — просто и логично.

'А это прости где конкретно?'

'В пещере' — после минутной задержки поступил ответ. Нет, я конечно понимаю, что не над моей головой они расселись, но хотелось бы знать куда именно топать.

— Пещеры там, — услужливо подсказал Эдар, тыкая перстом в ближайший туннель.

— Опять мои мысли читаешь? — подозрительно уточняю у уж слишком беспечно развалившегося на лапе своего ящера советника.

— Не без этого, но ведь теперь ты знаешь куда идти, — его веселая улыбка затмила бы звезды, отчего-то я даже смутилось. Это не укрылось от всевидящего Дара, он странно хмыкнул и отвернулся, а я трусливо поспешила смыться подальше от этой парочки.

Гора, в коей именно и находились чернильные зевы проходов, на первый взгляд казалась совсем обычной, на второй же, становилось понятно, что эти червоточины проделывали явно не люди, а вот на последующие, вошедшие прочно убеждались во всем и сразу. Вот и я убедилась, когда мне сначала под ноги попался чей-то хвост, затем лапа, а после уже все остальное. Это остальное расположилось на полу в небольшой пещерке, ее своды слегка светились, развеивая темноту своим могильным сиянием. Я была поглощена разглядыванием обстановки и едва сдержала вопль, когда мне на плечо приземлилась моя мелкая.

— Фух! Вот спрашивается, ты специально пытаешься довести меня до инфаркта?

— Вовсе нет, — раздался прямо в ухо ответ.

Потерла пострадавший орган, косясь на устраивающуюся поудобнее Ли. Дракоша топоталась на моем плече, то и дело норовя свалиться с него, но чудом ей удавалось в последний момент предотвратить короткий шмяк, иначе не скажешь.

Наконец она успокоилась и свесившись через мою шею, ткнулась мордашкой мне в руку, требуя ласки. Я была вовсе не против телячьих нежностей и сполна принялась удовлетворять желание любимицы. Так мы и возились пока не приперлась неразлучная парочка — советник и тот, чей головной убор является короной. Первый полез изучать святящийся купол, а второй не нашел ничего получше чем сверлить меня взглядом. Некоторое время мы с Лиа наглым образом игнорировали Дариэля, наивно надеясь на то, что ему надоест, но по мере его настойчивости, дыра во мне росла, а терпение кончалось, не выдержав, я круто развернулась к нему, рявкнув прямо в лицо:

— Ну и чего ты меня взглядом сверлишь? Есть что сказать, так говори, я не Эдар, телепатией не промышляю или на мне как в камасутре картинки неприличные нарисованы?

Советник подавился кислородом и сполз по стеночке, тихо хихикая в кулачок, зато офигевший от моего монолога Дар, вытаращился на меня как доктор наук на говорящий линолеум. Только Лиакада сияла аки начищенный самовар, у которого пар продается в комплекте и этим паром была я. Позже, мне конечно стало стыдно за свою выходку, да и хозяйка каменных апартаментов про которую мы все благополучно позабыли, поспособствовала пробуждению совести.

— Благовоспитанная девушка не должна так говорить, — на удивление молодо молвила эта гора, едва не впечатав меня в стену струей воздуха.

— А еще эта самая девушка не должна терпеть такого, — мой палец ткнулся в стальную грудь стоявшего изваянием Дариэля.

Драконица хмыкнула. Его высочество памятник наконец-то очухался. Моргнул. Перевел взгляд на мою руку все еще тыкающую в него, затем медленно, со скоростью раздавленной гусеницы поднял голову, выразительно поднял бровь, сверкнул опять изменившими цвет очами и...

Ну, вот кто меня вечно за язык тянет? Молчала бы в тряпочку или на крайний случай ушла бы куда-нибудь, ан нет, я обязательно раскрываю рот и получаю потом за это!

— Обещай, что больше не будешь совершать глупостей и бродить в одиночестве, — вместо криков выдал Дар.

— Я что пленник? — в очередной раз, вместо того чтобы промолчать я решила показать норов.

Дариэль вздохнул.

— Нет. Просто я очень испугался, что могу потерять тебя. Его голос показался мне тихим и усталым, а на дне его глаз я обнаружила такое, что позабыла как говорить. Мне стало безумно стыдно за свой длинный язык и одновременно с этим неловко, ведь Дар которого я успела узнать сторонник ярких эмоций, а тут такое. За все наше знакомство, я впервые увидела еще одну сторону правителя, правителя умудренного годами, а не мальчишку моих лет.

— Обещаю.

Сказав это, я отвернулась. Ничего вроде не изменилось, но пропасть между нами стала отчетливее.

'Аурика' — Лиа ткнулась мне в щеку мордашкой.

'Все нормально' — я ласково погладила мелкие чешуйки.

Мама-драконица наблюдавшая за нами все это время, мотнула широкой мордой, в тусклом свете ее чешуя сверкнула чистым золотом. Я усмехнулась про себя. Золотая... стоило мне так подумать и внутри что-то печально добавило: последняя... сердце тоскливо сжалось. Наши глаза встретились, синие и золотые, и в этот миг ко мне пришло понимание ее чувств, тяжесть ее ноши, одиночество. Действуя скорее по наитию, я протянула руку, коснулась теплых пластин на носу, почувствовала жар ее дыхания. В голове взорвалась феерия мыслей, многие из них касались далекого прошлого, такого древнего, что и сравнить не с чем, другие грезили о настоящем, но среди всего этого многообразия, не было ни одной о будущем, его словно покрывал туман неизвестности.

'Как печально, смириться с тем, что ты являешься последним представителем своего рода'

'Не стоит печалиться обо мне' — мягко толкнулся в мои мысли голос золотой драконицы, он походил на шум прибоя. — 'Я прожила достаточно долго, чтобы перестать страшиться неизбежного.'

'Даже если вы так говорите, быть одному это больно, я знаю' — как мне кажется, я понимаю дракона, древнего могучего ящера прожившего дольше, чем жил Эдар! Черт! Даже дольше чем смогу прожить я!