R

ГЛАВА 21

Выдержка из учебника по истории:

§4.6

Если говорить о том, что послужило началом Галактических Войн Старцев, следует чуть глубже заглянуть в прошлое, а также коснуться астрофизической биологии.

Все расы обитаемой Вселенной сходятся на том, что первыми живыми существами были старцы — плазмоиды, обитающие на звездах. По общепринятой теории, когда образовались туманности и звезды, часть космической пыли попадала в сгустки плазмы и начинала вести себя в таких условиях как грубая копия цепочки ДНК. Благодаря этой особенности материи пылевая плазма научилась хранить информацию и, таким образом, дала начало саморазмножающимся существам — плазмоидам.

Существовало множество очагов развития цивилизации плазмоидов, но исторически первым считается звезда Бетельгейзе — по сохранившимся данным, именно оттуда плазмоиды начали расселяться по другим звездам и накапливать знания.

Предполагается, что именно плазмоиды дали начало органической жизни на планетах. По существующей версии, часть плазмоидов пыталась колонизировать не только звезды, но и планеты. Но на планетах были другие физические условия, и плазмоиды не смогли к ним приспособиться. Многие погибали, оставляя после себя структурированную пыль, которая и стала прототипом РНК и ДНК, давших начало первым вирусам и бактериям.

Теперь, когда мы узнали о старцах и их вкладе в развитие жизни во Вселенной, вернемся к галактическим войнам.

Среди множества очагов развития старцев следует выделить один — звездную систему Алголь. На ранних этапах это была ничем не примечательная система, и старцы развивались здесь вполне предсказуемо — развившись достаточно, чтобы покидать звезду, они приступили к изучению близлежащих планет, одной из которых была планета Инферно. На этой планете находилась раса разумных големов, и обе расы начали взаимодействовать друг с другом.

На этом стандартное развитие алгольских плазмоидов заканчивается, и начинается описание зарождения конфликта, который в итоге привел к Галактическим Войнам Старцев.

Звезда Алголь В вращалась вокруг Алголя А и развилась до субгиганта27. Ее эволюционный цикл заканчивался, существовал риск взрыва всей системы, когда субгигант занял свою полость Роша28, и Алголь А начал перетягивать вещество на себя.

Обычно старцы миролюбивы и ищут мирное решение всех проблем, но только не алгольские старцы. Обезумев от страха, они взяли под контроль расу големов с планеты Инферно. Поделившись с ними знаниями, они ускорили развитие големов на тысячелетия и приступили к строительству космического флота.

Первой жертвой стала соседняя звездная система, в которой проживали нитроги. Уничтожив все живое на планетах, алгольцы захватили инфраструктуру и технику и, таким образом, стали обладать нитрогским гипердвигателем. Это позволило им путешествовать по Вселенной быстрее скорости света.

Тут следует сделать ремарку. Симбиоз или даже паразитизм алгольских старцев над инферноанскими големами не доказан. Инферноанцы утверждают, что старцы управляли их разумами в ходе войны, но реальных доказательств так никто и не предоставил. Более того, другие старцы, которые воевали за коалицию, также придерживаются мнения, что контроль разума невозможен! Эта загадка остается неразрешенной и по сей день.

После войны по всей обитаемой Вселенной идут облавы на инферноанских големов и алгольских старцев. И если големов удается брать живыми, то алгольского старца живым взять еще ни разу не удалось. Характерным отличием алгольских старцев от всех остальных является фиолетовое свечение, локализованное в области головы (если они имитируют гуманоидное тело), либо в любом другом месте, если они принимают другой облик.

Инферноанского голема опознать куда сложнее. Для точного определения его места рождения требуется провести спектральный анализ пород его тела. В условиях того, что голем может нарастить себе тело на любой планете, требуется брать породу из основания голема — круглого самодвижущегося камня, который спрятан где-то в глубине нарощенного тела. К сожалению, подобная операция не всегда совместима с жизнью голема, и требуется высокая осторожность, если планируется допросить такого голема после спектрального анализа.

Инженер Сергей Громов приложил к сканеру ладонь, и дверь с тихим шелестом ушла в паз стены, открывая путь в камеру, где содержался военный преступник. Оглянувшись, Громов убедился, что сзади него стоят четверо солдат с оружием в руках. Это успокаивало, но все равно грядущая встреча с опасным существом вызывала холодок, бегущий по спине.

Теллусы вошли внутрь и оказались в цилиндрической камере с непроницаемыми для звука стенами толщиной в несколько сантиметров. В середине камеры зиял глубокий колодец, на дне которого сверкали острые металлические шипы. Над колодцем, замотанный в цепи, висел желтый, блевотного цвета гуманоид, состоящий из камня. Огромный трех— или даже четырехметровый голем напоминал колобка и выглядел омерзительно. В сказке такого непременно бы нарекли пещерным троллем.

Громов достал из кармана рабочего халата небольшой пульт и дистанционно активировал СГР29.

— Зачем вы пришли, — тут же раздался синтезированный динамиком голос. СГР был не лучшим в своей серии, поэтому голем говорил без интонаций.

«Если тебя отведут на допрос, то обязательно дадут другой СГР, — с какой-то жестокостью подумал Громов. — Тогда ты сможешь выражать и боль, и страх, и все остальное, тупая скотина!»

У Громова было предвзятое отношение к големам. Конечно, лишь часть из них участвовала на стороне алгольских старцев в ГВС, но именно големы внесли существенный «вклад» в войну, где погибло множество людей, включая и деда Громова. Пока еще никто не доказал, что этот голем с Инферно, но инженеру было плевать. Если будет одним големом меньше, то он только «за».

— Мы проведем спектральный анализ пород и выясним, на какой планете ты родился, — сказал Громов дрожащим голосом. Он пытался унять подлую дрожь, но не мог, потому что боялся этого громадного существа, боялся его мощи. — Нам нужен кусок твоего тела.

С этими словами Громов извлек из карманов долото и молоток и направился к закованному голему. Походка инженера была неуверенной, лицо взмокло, глаза нервно блестели. Что уж и говорить: приближаться к такой громадине было чревато, даром что она закована в цепи из сверхпрочного сплава.

— Опустите его чуть ниже, хочу взять кусок из плеча, — сказал Громов военным.

Один из солдат послушно подошел к вмонтированной в стену панели и нажал несколько сенсорных кнопок. Цепь начала опускаться, и голем частично погрузился в колодец.

— Отлично, — сказал Громов и приставил долото к плечу великана.

— Я же сказал вам, что я с Дорзака, — сказал голем. — Ваши анализы ничего не дадут, они лишь подтвердят мои слова.

— Увидим, — сказал Громов и занес молоток для удара.

Солдаты вздрогнули, когда по цилиндрическому отсеку эхом прокатился крик боли.

— Спасибо, — сказал Громов и сжал в кулаке отколотый кусок желтого камня. — Надеюсь, тебе было больно, — прошептал он.

Когда теллусы ушли, Касрел вздохнул с облегчением. Повернув голову, он посмотрел на свое каменное плечо, в котором была неглубокая выемка. Боли не было, и тот крик, что он издал, когда Громов рубанул по нему долотом, предназначался для теллусов, которые должны были поверить, что это его настоящее тело. На самом деле его истинное тело находилось глубоко внутри, под этим омерзительным блевотно-желтым базальтом, который Касрел нарастил себе, прилетев на Дорзак. Он не чувствовал свои внешние слои, это было все равно, что омертвевшая кожа на пятке теллуса — ее можно соскребать пемзой, но боли не будет. Другое дело, если они решат пробурить его до самого нутра, чтобы взять самые глубокие породы. Вот тогда действительно будет больно...

«Ты идиот! — в сердцах подумал голем. — Надо же было так тупо попасться! “Межгалактическое агентство по реабилитации репрессированных големов с планеты Инферно” — звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой! На что ты рассчитывал? Что они примут тебя с распростертыми объятиями? И что теперь они сделают с Хейдером...»

От последней мысли Касрел тяжело вздохнул: его могучая грудная клетка вздулась и опала, одновременно с выдохом из суставов посыпался песок. Такова была особенность кремниевой жизни, которая дышала кислородом, а выделяла диоксид кремния или, по-простому, кварц.

Касрел корил себя за наивность, с которой бросился навстречу неизвестности. Наверное, он просто устал бояться и бежать и доверился объявлению в Старнете, которое давало надежду.

«Надежда! Будь она неладна! — корил себя Касрел, не в силах пошевелиться. — Теперь из-за твоей доверчивости опасность угрожает не только тебе, но и твоему брату!»

Хоть прошло уже много лет, брад Касрела — Хейдер — все еще находился на стадии самодвижущегося камня, и не имел нарощенного тела. На то были свои причины. В следствие этого, Хейдер сейчас был в еще более беспомощном состоянии, чем Касрел. Каменный шар, размером с футбольный мяч, не мог практически ничего без посторонней помощи.

Последние десятилетия Касрел заботился о брате. Это настолько вошло в привычку, что голем и подумать не мог о том, что будет делать, если лишится возможности опекать Хейдера. Нужно было придумать, как выбраться. Сейчас у него имелся только один козырь, точнее, сразу два — два метровых лезвия в каждой руке, которые находились в специальных пазах предплечий. На сканерах их не обнаружили, потому что они сделаны не из металла, а из сверхпрочного композитного материала. Однако Касрел хотел воспользоваться этим оружием лишь в крайнем случае, когда этого никто не будет ожидать. Сейчас же следовало придумать иной способ.

Касрел решил, что пора перестать бояться, пора, наконец, взять ответственность за свою жизнь и перестать винить во всех бедах ССС, которая начала репрессию против големов с его планеты. Ждать больше было бессмысленно, как и надеяться, что остальные расы разберутся в непростом вопросе и помилуют инферноанцев.

Да, мысль о помиловании тех, кто безжалостно уничтожал целые колонии разных цивилизаций, звучала дико, но только при первом приближении. Касрел был непосредственным участником ГВС, он пролил немало крови в тех войнах и, к сожалению, большинство павших были невинны. Да, было множество причин ненавидеть инферноанских големов, но кто мог знать, что причиной войны были вовсе не они, а алгольские старцы? Именно они начали эту мясорубку, именно они подчинили своей воле беззащитных големов и стали манипулировать ими как кукловоды своими марионетками.

Как это вышло? Касрел не знал. Многие ученые, в том числе из расы старцев, говорили, что контроль сознания невозможен в принципе. По крайней мере в том виде, который описывали инферноанцы, но они не были в шкуре Касрела! Уж он-то на себе испытал все прелести ментального доминирования. Он не мог сопротивляться, когда его куратор-старец приказывал уничтожить вот этих солдат, а теперь этих женщин и детей, а теперь… и так далее до бесконечности.

К сожалению остальные расы этого не понимали, и после войны ССС открыло охоту как на алгольских старцев, так и на инферноанских големов. Всем было проще уничтожить заразу, чем разбираться в причинах ее появления, поэтому нужен был кто-то, кто остановит этот произвол. Инферноанцы привыкли жить в страхе и скрываться ото всех, им нужен был лидер, который снова объединит их и вселит в них надежду. Вместе инферноанцы будут представлять грозную силу, с которой станут считаться. Лишь после этого появится возможность говорить с другими расами на равных, не боясь, что тебя разберут на куски на допросе.

«Да, это может сработать, — подумал Касрел. — Тогда мы сможем объяснить им, что нужно прекратить охоту на инферноанцев, что мы не такие, какими видели нас во времена ГВС. Мы тоже имеем право ни жизнь!»

В праведном гневе, Касрел вновь попытался разорвать цепи, но снова безуспешно.

«Нам нужен лидер, — подумал Касрел. — И им буду я!»

Дверь в его камеру открылась, и Касрел отвлекся от размышлений. За порогом стоял Громов и говорил с военными. Если бы СГР был включен, то теллусы услышали бы рычание голема. Касрел смотрел на инженера и думал, что мог бы задавить его лишь одним пальцем, оставив на полу мокрое место.

«Проклятые теллусы! — подумал Касрел. — Я начинаю ненавидеть вас не меньше, чем вы меня!»

Громов подошел к голему и посмотрел в его глаза — два треугольных рубина, имитирующих на лице очень яростный взгляд. Сергей знал, что это не настоящие глаза, а лишь подобие, чтобы стать похожим на других гуманоидов. На самом деле големы видят мир, улавливая гравитационные волны.

— Мы проанализировали кусок твоей плоти, — сказал Громов. — Он действительно с Дорзака. Вот только возраст этих пород слишком мал для той истории, что ты нам рассказал. Что-то здесь не сходится, и я решил сделать глубинный анализ пород.

«Зачем ты говоришь мне все это?» — спросил Касрел, но с выключенным СГР никто не уловил вибраций его тела.

Громов повернулся к солдатам.

— Охладите-ка его, — сказал он. — Опустите температуру до нуля, и наш дружок заснет крепким сном.

— До нуля? — переспросил один из солдат. — Может быть, еще пониже?

— Боишься? — усмехнулся Громов. — Брось, големы предпочитают температуру около восьмисот градусов. Даже сейчас нашему другу очень холодно, хотя здесь около сорока. Не волнуйся: опустишь температуру до нуля, и этот кусок камня застынет, как истукан. Впрочем, можешь подстраховаться, если тебе так неймется.

На плечах у солдат висели увесистые рюкзаки, от которых отходили толстые шланги, оканчивающиеся широкими раструбами. Солдаты подошли к голему и направили раструбы на него, после чего на Касрела обрушился поток холодного газа.

Неожиданный перепад температуры вызвал резкую боль, и Касрел попытался вырваться. Тяжелые цепи пару раз звякнули, после чего у голема пропали силы на бурное сопротивление. Он перестал шевелиться и даже дышать, весь его метаболизм остановился. Касрел чувствовал, как мысли ворочаются в голове с грацией булыжника. Он пытался оставаться в сознании, но в конце концов его разум тоже застыл, так и не выродив последнюю мысль, которая была о его брате Хейдере.

Когда Касрел очнулся, то обнаружил себя прикованным к операционному столу. Сверху на него падал мощный свет галогенных ламп, но голем не жмурил глаза, ведь треугольные рубины на лице — всего лишь камни, и пространство вокруг Касрел видел по гравитационным волнам, которые испускала материя. Слева и справа от стола возвышались кибернетические манипуляторы. Они-то и будут бурить его тело, но пока стальные механизмы не шевелились.

Касрел с хрустом приподнял голову и огляделся. Он лежал здесь один, в помещении больше никого не было, но за большим прозрачным стеклом он увидел Громова, который настраивал аппаратуру. Инженер изредка поглядывал на голема, но все же был больше поглощен показаниями приборов, чем военным преступником.

«Сейчас или никогда», — подумал Касрел и приготовился выпустить свои метровые лезвия, чтобы разрубить путы и начать крушить все вокруг. Касрел остановился в последний момент, когда заметил, что в комнату к Громову зашел военный с лычками лейтенанта. Они обменялись несколькими фразами, после чего инженер помрачнел и вышел вслед за военным.

Касрел задумался, что же такого экстраординарного могло произойти, что о нем неожиданно забыли? Впрочем, сейчас это неважно, нужно думать, как выбираться. Ждать больше не имело смысла — такого шанса может больше не повториться.

«Ну, держитесь!» — подумал Касрел и напряг руки, чтобы дать сигнал лезвиям выскользнуть из тела, но ничего не произошло.

Голем попытался еще раз, но результат оказался тем же. Похоже, зря он принял лавовую ванну на Дорзаке — новые породы попали в пазухи рук и теперь мешали лезвиям вырваться наружу. Касрел осознал, что бессилен. Он ничего не мог сделать, и ему придется ждать возвращения Громова. Потерять такой шанс из-за собственной оплошности!

Касрел начал биться затылком о стол в немом приступе ярости.