Знак Чёрмной Луны

Юноша осторожно отщипнул ломтик глины, прожевал. Бр-р-р, похоже на подкисшую перловую размазню. Через силу проглотил, полюбопытствовал:

— Выходит гномы в пещерах еду добывают? А чего же у нас они продовольствие скупают, да еще в таких количествах?

— Ну положим, наши крестьяне тоже не одной брюквой с хлебом питаются. — отозвался магистр, отправил в рот глиняный комок. — Как деньги заводятся, так и свинину с пивом наворачивают. А пещерники, что лучше? Зеленая глина питательна, да жареный поросенок куда как вкуснее. Другой пищи под горой не найти, уж не обессудь. Так и жрали эту зелень, пока под власть нашего монарха не подпали. Нам руда — им еда.

— Погоди, магистр. — нахмурился Черкан. — Выходит, гномов осадой не возьмешь? Запрутся подальше, да и будут глину лопать?

— Да нет, не помогло это в прошлой войне. — успокоил Бармалиус. — Как только маги пещеры с глиной нашли, да обвалили одну, так и конец гномьей храбрости. Глина не везде, не унесешь запасы, не перепрячешь. Хотя... Ох, неспроста жаловался Линарий на возросшие аппетиты гномов — не иначе, схроны с едой делают, стервецы. Второй раз их голодом не запугаешь. Ладно, перекусили? Пошли.

Еще через полчаса ход сузился настолько, что Бармалиус несколько раз едва не застрял. В очередной раз протиснувшись между липких стен, магистр обнаружил винтовую каменную лестницу, радостно сообщил:

— Ну всё, моргнуть не успеете, как будем на поверхности.

Бармалиус соврал — подъем по лестнице затянулся едва ли не на час. "А может и три часа тащимся" — обреченно подумал Эдгар, ощупал куртку: мокрая, как будто в реку нырнул. Да и Черкан, отсчитал вслух четыре сотни ступеней и замолк, едва передвигал ноги. Магистр показал себя молодцом — поднимался ходко, несмотря на полноту. Когда уже Эдгар уверился, что проклятая лестница ведет прямо на небеса, ступени закончились крохотной площадкой с массивной стальной дверью. На створке толстенный железный засов, один конец уходит в каменную стену, другой намертво приклепан к двери.

Ни талисман Бульбищука, ни отмычки не понадобились. Приободрившийся Черкан, с маху саданул ногой в дверь. Казавшийся несокрушимым засов рассыпался ржавой трухой, дверь распахнулась. В глаза ударил дневной свет. За дверью — легендарное Плато.

глава 7-я

Портовый надзиратель — очень, очень уважаемая должность. В столице Велерона вакансию портового надзирателя традиционно занимал маг — мастер Ментального чародейства. Формально надзиратель подчинен Главе столичной таможни, но только формально. Своего "подчиненного" верховный таможенник встречал низкими поклонами, и никогда не осмеливался требовать отчета, или того хлеще — отдавать приказы. С человеком, могущим читать твои мысли следует вести себя почтительно — тогда и он простит тебе мелкие грешки, навроде скромных подарков за быстрый досмотр.

Нынешний надзиратель, маг Оглан к своим обязанностям относился добросовестно, но без излишней рьяности. За четыре года на таможне юношеская романтика повыветрилась — работа оказалось на редкость нудной. Тем паче, что о маге, могущем заглядывать в мозги известно каждому купцу, так что контрабандисты и не осмеливаются проворачивать дела в столичном порту. Благо, кроме Клогара есть и другие приморские города...

Оглан зевнул, лениво скользнул взглядом по сигурийскому купцу. Торговец вжал голову в плечи, покосился назад. У пристани покачивался красавец-корабль, на борту — ткани, вино, безделушки для богатеев. Команду маг проверил — ничего подозрительного. Осталось заглянуть в голову хозяина судна. Купец потел, поглядывал на мага. Строго говоря, ментальный маг читает не мысли, а образы. Оглан закрыл глаза, наморщил лоб. Приступим...

Перед мысленным взором поплыли плотно увязанные тюки, бочки, коробки... Промелькнула дородная бабища, не иначе — купчиха, трое детишек... Золотой браслет, грудастая деваха... гм, эта же девка без одежды... Похоже, купчина завел себе в Клогаре молодую любовницу, ну да это таможни не касается.

— Проходи. — Оглан махнул рукой. Купец облегченно вздохнул, засеменил на корабль — сейчас начнет разгрузку. Расслабились и стражники: последний корабль, осталось проверить небольшую шхуну и по домам.

Маг зашагал к дальнему причалу. У пристани застыла видавшая виды шхуна — отправится в Алтанию. Команда — четверо моряков, один пассажир, да груз — железные крицы. Шестая шхуна с железом за день, слава богам последняя.

Оглан недовольно сморщился. Из Велерона ничего кроме железа не вывозится, да ладно бы изделия, так нет! Руда и крицы в Алтанию идет, врагу вековечному, а обратно... Обратно всё! Ткани, вино, инструменты всякие, ну и предметы роскоши. Уже пятьдесят лет велеронские рудники Арейю железом обеспечивают, благо, почти всей рудой железной владеют. Всё бы хорошо, да мануфактуры велеронские захирели совсем — дешевле ту же ткань на железо менять, чем с прядильщиками да ткачами возиться. Только продукты в Велероне местные, остальное из за моря привозят. Ох, аукнется это когда нибудь... Ну да ладно.

Как и следовало ожидать, в головах мореходов ничего кроме грядущего плавания, да предвкушения попоек в Алтанпуре не обнаружилось. На всякий случай маг обшарил голову и пассажиру — глуповатому чернявому подростку. Ничего подозрительного, мальчишка к родне собрался... Пускай плывут.

Полночь. На улицах Алтанпура пусто: указ Хасифа запрещает подданным покидать дома после захода солнца. "Всякие дела, да свершаться лишь под лучами Хорна, да святится имя его во веки вечные..." На государственную службу указ, впрочем, не распространяется, да и как иначе? Наместник Хорна, Солнцеликий и его служители хлопочут о нуждах Двуединого государства денно и нощно, назло служителям Тьмы! Люди же обычные в своих домах благополучно почивают...

На окраине столицы расположен небольшой храм Единого, таких в Алтанпуре с десяток. По ночам в каждом храме неусыпно несет службу один из младших жрецов. Точнее, должен нести — младший жрец-хорнит Абразол дремал, облокотившись на храмовую колонну. Конечно, это не порядок — в ночную годину служителю Хорна полагается особенно усердно возносить молитву Единому. Да только читать молитвы в пустом храме дело наискучнейшее, опять же уличить жреца в небрежении некому... Старшие жрецы давно храпят в мягких постелях — бывший храмовый служка Абразол прошел все мыслимые и немыслимые проверки и ныне пользуется полным доверием Синклита. К тридцати годам добиться звания младшего жреца, это знаете ли не шутки...

Абразол вздрогнул, открыл глаза. Показалось или нет? Вроде за двустворчатой храмовой дверью какой-то шум — неужто кто-то из старших пожаловал с проверкой? Вот беда... Жрец торопливо поспешил к алтарю, бухнулся на колени: за небреженье службой наказания суровые. Вовремя очнулся, нечего сказать!

Шум за дверью усилился. Что за ерунда? На миг представилось немыслимое — храм пытаются обокрасть, или того хлеще — ограбить. Да нет, чушь. Ночных татей Солцеликий повывел еще лет тридцать назад — ни один злодей не высунет носа за дверь при луне; судить будут не за разбой и воровство, а за служение Белу — ночному демону. Если за воровство днем тать отделается отрубленной рукой, то ночному лиходею сдерут заживо кожу. А за посягательства на храмовые богатства вырежут всех родственников негодяя...

Да и хоть бы нашелся безумец, вознамерившийся запустить лапу в храмовые сокровища — ничего ему не светит. За дверьми — четверо храмовых стражей, свирепых фанатичных воинов. Каждый прошел особую выучку — самый слабый охранник без труда расправиться с десятком обычных воинов, ну и там, с сотней разбойников. А внутри храма, возле алтаря даже и младший жрец одолеет любого мерзавца.

Грохот. Затряслись стены, посыпались на пол освященные желтые свечи, упал и раскололся мраморный барельеф — гордость храма. Да что же это? Неужели началось восстание Врага Света, которым так любят грозить жрецы простолюдинам? Абразол вскочил, попятился к алтарю. Губы привычно зашептали молитву Единому, глаза не отрывались от двери.

Громыхнуло еще. Огромные, в два человеческих роста двустворчатые ворота рухнули на пол — храмовый зал заволокло пылью. Жрец закашлялся, протер глаза. В дверном проеме застыли три фигуры. Три человека в белых мантиях с сине-желтой окантовкой. Одежда ненавистная каждому верноподданному Солнцеликого — белая мантия северных колдунов! Но как проклятые варшельцы оказались в столице? Неужели злокозненный король Велерона вероломно напал на Великий Хасифат? Ну что же, мерзкие чародеи узнают силу Хорна!

Абразол откинул голову, ладони прижаты друг к другу, глаза не отрываются от троицы у дверей. В памяти мгновенно всплыли слова — заклятье защиты. Внутри храма жрец непобедим — на вооружение божьего слуги не нечестивая магия, а Сила Хорна. Даруемая Единым своим верным последователям Сила, увы, слабеет уже у дверей храма, а за воротами и вовсе сходит на нет. Но здесь, у алтаря у поганых магов никаких шансов...

Трое в мантиях спокойно двинулись к застывшему жрецу. Абразол с удивлением заметил — у каждого в руках светится зловещим багровым светом пирамидка. Глупые чародеи прихватили с собой лунные кристаллы! Те самые кристаллы, что в Алтанпуре тайком носят чиновники из Башни тайных дел, для розыска скрытых волшебников! Кристалл светится во время колдовства, да еще и ослабляет чародейство. А маги, выходит, этого не знают? Что же, тем лучше.

Неторопливо ступая, колдуны дошли уж до середины зала. "Пора" — решил Абразол, прикрыл глаза, отрывисто бросил два слова. Всего два слова — и хрустальный диск на алтаре осветился изнутри. Прямо из ладоней Абразола ударил ослепительно сияющий луч, хлестнул по дерзкой троице. "Стрела Хорна", оружие, по сравнению с которым колдовской огнешар — так, жалкий комок огня. "Стрела Хорна" прожигает всё. Абсолютно всё, и никакая магия не защитит: божественной Силе чародейские "щиты" и "круги" не помеха. По крайней мере, так учат в жреческой школе.

Абразол открыл глаза и обомлел. Вместо ожидаемых обугленных тел на полу, оцепеневший жрец увидел перед собой магов — живых и невредимых. Даже мантии нисколько не опалились... Самый высокий из троицы ядовито бросил:

— Что, не помог твой божок? Зря ты сразу не припал к ногам посланников великого Варшеля, ох, зря... Золотишко храмовое в Академию пойдет — это плата за неуважение к Велерону. Зажравшимся алтанцам передай — скоро станут они нашими рабами. Да, пожалуй, большинство жителей Хасифата истребить придется, а то уж больно рабов много будет.. Но если отдадут три четверти всех богатств — помилуем, убьем разве что треть людишек. Ну, а это тебе для крепкой памяти...

Из середины кристалла хлестнуло полупрозрачное щупальце, запястья обожгло, послышался глухой стук. Обмерший жрец уставился на руки — два хлещущих кровью обрубка. Опустил глаза: у ног узрел свои кисти, пальцы судорожно подергиваются. Абразол застонал, ноги обмякли: жрец завалился на бок, обрубки рук прижал к груди. Бессильно наблюдал, как высокий маг шагнул к алтарю. Удар кулака — с жалобным звоном разлетелся на кусочки хрустальный диск. Двое чародеев выдернули из рукавов внушительного вида мешки, хохоча, сгребают золотые украшения. Жрец потерял сознание...

— Хазан, да он сдохнет до утра! — обеспокоился один из святотатцев. Высокий маг наклонился, прижал пальцы к горлу жреца. Что-то прошептал — обрубки рук перестали кровоточить, мгновенно покрылись коричневой коркой. Маг выпрямился, удовлетворенно кивнул:

— Теперь выживет. Давайте, пошевеливайтесь. — усмехнувшись, добавил. — После такого оскорбления все сторонники мира с Велероном заткнуться. Разгневанный люд будет требовать войны! А мудрейший Хасиф, без сомнения, уступит требованиям народа...

* * *

О существовании Плато велеронцы знали издавна. Правда, видеть его никто не видел, но этот недочет с лихвой восполняли списанные на берег матросы, отставные солдаты и прирожденные бродяги. В каждом Клогарском кабаке неизменно находился хоть один "бывалый путешественник", который за выпивку готов был поведать о таинственной стране за Гранитным Кряжем, о глухих лесах (каждое дерево высотой чуть ли не до неба!), об ужасных чудовищах и племенах людоедов (их и оружие человеческое не берет, и магия!), о золотых самородках с телячью голову и россыпях рубинов и алмазов (ну прям под ногами валяются!)...

Допив бесплатное пиво, рассказчик горестно вздыхал, шепотом добавлял о гибели своих товарищей и своем чудесном спасении (об обстоятельствах коего он не смеет поведать, дабы не прослыть лгуном!). После чего печально глядел то в пустую кружку, то на слушателей. Слушатели недоверчиво качали головами, но пива подливали.

Каково же было разочарование Эдгара! Шагнув из пещеры наружу, юноша первым делом выхватил меч, присел и настороженно завертел головой. Услыхал смешок Черкана, с досадой бросил меч в ножны. Увы. Рассказы кабацких героев оказались полной брехней.

Какие еще леса, да еще высотой до неба! Дай бог, хоть кустик углядеть...

Но не только кустика, но и травинки не увидели три запыленных путника. Эдгар привстал на цыпочки, вытянул голову и еще раз огляделся. Результат тот же. Вправо и влево тянутся неприступные кручи, а впереди огромное озеро. Размером озеро будет побольше Алтанпурского залива, того самого, в котором запросто помещаются шесть сотен торговых кораблей. А в этом водоеме можно все флоты Арейи разместить.

Далеко на западе, за озерной гладью смутно виднелась темная полоса — не иначе, горы, окаймляющие Плато с запада. Толком не разглядеть — солнце едва различимо за серой облачной пеленой. Вдобавок, накрапывал дождик, очень мелкий, но какой-то противный.

Магистр покосился направо — вроде бы на юге озерный край поближе. Бармалиус пригляделся, скомандовал:

— Рассиживаться не будем — как бы пещерники погоню не выслали. Так, нам нужно на запад. Черкан, сообрази, как пойдем?

Черкан в задумчивости навертел ус на палец, поскреб в затылке. Уверенно сказал:

— Гномий рудник на юге Кряжа. Значит, до южных гор недалеко. Спускаемся на берег и идем направо — вон между водой и горным склоном узкая полоска. Рано или поздно обойдем озеро с юга, постепенно вдоль берега доберемся до западных круч. Ну а там поглядим... Возраженья есть?

Возражений не было. Путники осторожно спустились к воде, поспешно зашагали вдоль берега. Эдгар на ходу черпанул ладонью в озере, отхлебнул. Выпучил глаза, долго отплевывался. Негодующе прохрипел:

— Вода-то соленая! Как же так?

— Ну без воды не останешься, наберешь дождевой. — успокоил Черкан. — А соленое озеро... Ну бывает, на юге, говорят, такое сплошь и рядом. Меня другое волнует: что-то я живности никакой не вижу — на что охотиться будем?

Действительно. Даже возле рудника Эдгар нет, нет, да и замечал: то прошмыгнувшего тушканчика, то горную куропатку, то дикого кролика. Здесь же ни травы, ни кустарника, в небе пусто. Даже мух и комаров нет.

Бармалиус присел, мазнул пальцами по земле. Облизал пальцы, скривился: