— Aredhel Kiriel en Hrive et Nailo, — гордо бросил я. Погибать, так с музыкой. Наградой мне было нескрываемое удивление, печатью застывшее на лице святого отца.
— Но... как? Вы же человек? — глаза священника опасно прищурились, — Чем вы можете подтвердить такое заявление?!
— Отец Александр, — резко произнес старый граф, — не стоит пытаться обвинить молодого человека во лжи. Он продемонстрировал мне имперский патент, подтверждающий его титул и связанные с ним права.
— Прошу прощения, — все ещё ошеломленный священник вежливо мне поклонился, — вы же понимаете, князь, что ваш титул...
— Все в порядке, — я развел руками, — вы не первый усомнившийся, я привык.
— Могу ли я осведомиться, как?
— Это... долгая история, — поморщился я.
— У нас есть время... — удивление во взгляде отца Александра сменилось каким-то хищным интересом. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше.
— Отец Александр! — рывком подняв гнедого коня на дыбы, рядом с нами остановился церковный посыльный в легкой кожаной тунике, — Культ!
Лифипп быстро обнял тихо ахнувшую при этих словах Бьянку. Старый граф зло ударил кулаком по ладони. Шани, ощутимо дрогнув, взяла меня за руку. Культ... это не просто плохо, это ужасно. Это боль, кровь и страдания. Казалось бы, его давно разгромили... но время от времени крохотные группки отступников вновь проявляют себя.
— Что?! — лицо священника не изменилось, вот только от звучащих в его голосе ноток мороз прошел по коже, — Рассказывай!
— Святой отец... — посланник немного ошарашено обвел нас взглядом, — люди же...
Легкое движение пальцев коадъютора, почти незаметное под рукавом сутаны, заставило гонца побледнеть и осечься.
— То добрые чада отче нашего, Сияющего Света, — спокойно добавил Александр, — я жду!
— Согласно докладу настоятеля Зимнего монастыря, ковен темных магов появился возле Моховой Пади... — пожав плечами, начал посланник. При этих словах я почувствовал, как ногти Шани до крови впились в мою руку. Девушка явно не осознавала, что делает. А я ведь так не спросил названия деревни, в которой мы с ней встретились. Что ж, сейчас узнаем, насколько хороша оказалась моя сумасшедшая задумка, и удалось ли крестьянам спастись. И удалось ли спастись нам...
— ... отец Августин обнаружил там ведьму. Но во время казни группа темных магов уничтожила святого отца, его охрану и освободила чаровницу. Они уехали в направлении Золотомостья.
— Откуда это известно?
— Жители Моховой Пади прислали делегацию к настоятелю.
— А что эти самые жители делали, когда темные маги убивали служителей Света? — голос Александра тек ласковой патокой — и от этого несоответствия тона словам делалось жутко.
— Они струсили, — презрительно бросил посланник, — и не делали ничего. Надеялись, что честный доклад послужит искуплением этой вины. Глупцы! В качестве епитимьи настоятель удвоил церковный налог сроком на три года, и запретил справлять свадьбы в течение года.
— Настоятель искренне пожалел эти заблудшие души, — пробормотал коадъютор, — ну да ладно, мы наставим из на путь истинный. Удвоенная десятина на пять лет, а потом... посмотрим. Приготовить указ, разослать во все деревни. Пусть остальным будет урок. Погоня выслана?
— Да, святой отец. Силами монастыря.
— Помощь вам нужна?
— Я думаю, мы справимся, святой отец, — покачал головой посланник, — этих магов не может быть больше трех-четырех.
— Отец Александр, — вмешался в разговор Лифипп. В его приятном баритоне прорезалась ощутимая хрипотца, — прошу вас, позвольте мне присоединиться к погоне.
— Сын мой, неужели ты забыл про то, что через неделю у тебя свадьба? — поинтересовался священник.
— Нет, монсеньор... но дела Света важнее мирских. Я готов отложить свадьбу до момента поимки этих магов.
— Лифипп! — ахнула Бьянка.
— Нет, — качнул головой Александр, — В этот раз справятся без тебя, сын мой. Моя племянница, — он с любовью улыбнулся девушке, — и так слишком долго тебя ждала.
— Представление! Начинаем представление! — раздалось от шатра.
— Молодые люди, развлекайтесь, — улыбка Александра была кривоватой, — желаю приятно отдохнуть, меня же ждут неотложные дела. Князь, я уверен, мы с вами ещё встретимся.
— Несомненно... — процедил я.
— Прошу за мной, — вздохнул Лифипп, — давайте хоть на время попробуем забыть о том, что узнали.
К моему немалому удивлению, представление было великолепным. Потрясающая актерская игра достигала уровня столицы, а временами его превосходила. Особенно блистал Магнус, играющий юного рыбака. На самом деле сюжет пьесы был относительно прост. Светская красавица, обреченная выйти замуж за старика, влюбилась в юного рыбака и сбежала из-под венца. Корабль, на котором они собирались уплыть от разгневанного жениха, был захвачен пиратами, но шарм и боевые навыки главного героя позволили ему захватить контроль над шайкой. Заставив пиратов творить добро и причинять справедливость, юный рыбак с почетом вернулся на континент, где оказалось, что на самом деле он — давно пропавший сын императора. Завершилась пьеса, как и полагается по законам жанра, роскошной свадьбой и всеобщим счастьем.
Несмотря на определенный цинизм, с которым я рассматривал этот довольно банальный сюжет, представление меня захватило. Актеры, казалось, жили своими ролями, магические эффекты поражали, к тому же, что весьма меня порадовало, Магнус и в самом деле великолепно фехтовал. В роли музыкального сопровождения выступал целый оркестр, и некоторые его музыканты были очень, очень талантливы. Одним словом, я совершенно не жалел о потраченном времени. Слава и популярность, которой пользовалась эта труппа, были более чем заслужены.
В первые же несколько минут после поднятия занавеса Шани взяла меня за руку, переплетая наши пальцы, и не отпускала до конца представления. Видно было, что девушка совершенно зачарована разворачивающимся на сцене действом. Несколько раз я, поглядывая на её точеный профиль, видел катящиеся по щекам слезы. Сам я, к сожалению, никогда не мог настолько сопереживать героям. Шани же, казалось, воспринимала их как совершенно реальных людей.
— Кир... — тихо пробормотала она после того, как в очередной раз вызванные громом аплодисментов актеры поклонились публике, — это было... у меня нет таких слов.
— Это было великолепно, — улыбнулся я, — мне тоже очень понравилось. Прекрасное представление. Честно говоря, не ожидал.
— Ашанис, — прозвенел рядом голос Бьянки, — я хочу сходить за кулисы, подарить букет маэстро Магнусу. Пойдешь со мной?
— А... это можно? — робко спросила девушка.
— Разумеется, — улыбнулась Бьянка.
— Нет, — помолчав, решила Шани, — прости, но не пойду. Я не хочу, что бы эта сказка приобретала человеческие черты.
— Вы мудры, миледи, — промолвил слушавший нас граф, — не стоит смешивать мирскую жизнь и высокое искусство... риск остаться разочарованным слишком велик. Князь, возьмите мою карету. Уверен, что сэр Лифипп довезет меня до замка.
— Разумеется, граф, — кивнул тот.
— Если я найду интересующие вас бумаги, — продолжил старик, — я пришлю их утром. Желаю вам приятных снов...
— Благодарю вас, милорд, вам того же. Прощайте, сэр Лифипп, донна Гарпари.
— Князь, не забудьте, вы обещали нас посетить. Приглашения будут посланы на ваше имя в "Серебряного Единорога".
— Обязательно, донна Гарпари.
— Для вас — просто Бьянка, князь.
Карета старого графа быстро доставила нас в гостиницу. Пройдя пустую залу таверны и поднявшись по лестнице к нашим номерам мы, не сговариваясь, остановились.
— Это был очень длинный день, Кир, — помолчав, сказала Шани.
— Да уж...
— Спасибо тебе, — улыбнулась девушка, — за все, что ты для меня сделал. И, в первую очередь, за терпение. Я... я так и не извинилась за мою утреннюю истерику. Прости меня. Обещаю, что ничего подобного завтра не будет.
— Ничего страшного, — рассмеялся я, — я тоже далеко не ангел.
— Спорить не буду, — она ехидно прищурилась, — спокойной ночи, Кир.
— Спокойной ночи, Шани.
Дождавшись щелчка замка, я зашел в свою комнату. От обилия новых впечатлений болела голова. Стянув перевязь с мечом, и скинув рубашку, я мягко опустился на пол, входя в аналитический транс. Сегодня и в самом деле случилось многое. К сожалению, Совелисс по-прежнему недосягаем. С другой стороны, я знаю, что наш с Шани план по спасению её деревни сработал, что радует. Остается открытым вопрос — что делать с нашими новыми спутниками? Впрочем, это ждет. Хуже всего то, что я привлек внимание отца Александра. Раз вцепившись, этот человек едва ли отпустит. Что ж... будем решать проблемы по мере их поступления. Для начала надо дождаться ответа старого графа. Все остальные наши действия будут основываться на том, что он сможет найти.
Поднявшись с ковра, я стремительно провел несколько связок, разгоняя застоявшуюся кровь, после чего вытянулся на кровати. Закрыв глаза, очистил голову от посторонних мыслей и приказал себе заснуть с тем, что бы проснуться на рассвете. Как обычно, момент перехода в сон я не заметил.
* * *
<...>
— Шани, мне кажется, или он стал ещё громче? — в Голосе звучала тревога.
— Да, — тихо пробормотала я, — стал. В момент нашей встречи он казался совершенно пустым, не человеком. Я его не слышала, вообще. Потом стали появляться эмоции, как тихий, еле слышный шепот. Со временем он становился все громче и громче. Сейчас... сейчас мне больно рядом с ним находиться, его чувства — это ураган, вихрь. Они оглушают... Я не знаю, что происходит, я никогда ни с чем подобным не сталкивалась.
<...>
Глава 3: Воскресенье. Тьма.
Почему-то я проснулся совершенно разбитым. Затекли спина и шея, голова была как ватная. Не хотелось совершенно ничего, и в первую очередь — покидать постель. Очень долгие десять минут я собирал в кулак всю имеющуюся в наличии волю, стараясь заставить себя окончательно очнуться и вылезти из-под такого теплого и уютного одеяла. В конце концов, куда мне торопиться, не так ли?
В сражении воли и лени, как обычно, победила воля. Искренне себя за это ненавидя, я сбросил одеяло и слез на холодный каменный пол. Неужели в такой дорогой гостинице нельзя в номера положить ковры? Нет, студят гостей... настроение мое было паршивее некуда.
Первые ката были совершенно невнятными и какими-то скомканными, постоянно распадаясь на составляющие движения. Наконец, разозлившись на себя, я собрался и, предельно замедлившись, начал проходить базовый цикл, концентрируясь на каждом блоке и ударе. Вбитые на уровень подсознания движения разогрели забитые мышцы, разогнали кровь по телу и, что важнее всего, заставили меня настроиться на тренировку.
Последние ката я провел уже на полной скорости, стремительно меняя защитные стойки и взрываясь смертоносными сериями ударов. Как обычно, полная разминка вернула меня к полноценному существованию. Открывшись Источнику, я позволил волне магии залить мою ауру, смывая боль, усталость и плохое настроение.
Со слышным лишь для меня звоном заняли свое место льдистые щиты, а руки сами выхватили окутавшийся холодным пламенем ноэр. Я танцевал в центре сплетаемого поющим от скорости клинком стального вихря, выплескивая в резких, стремительных движениях переполняющие меня боль, гнев и злобу, очищая мысли и чувства, готовя себя к новому дню.
Взвинтив темп до стремительного крещендо, я быстрым перекатом ушел вперед и, замерев в глубоком выпаде, рывком оборвал связь с Источником. Текущий по жилам обжигающий холод боя пригасил ту боль, что всегда сопровождала разрыв с потоком магии. Чувствуя, как по телу сбегают теплые струйки пота, я мягким движением вбросил клинок в ножны и шагнул в ванную.
Стоя под обжигающе холодными струями, я пытался решить, что делать дальше. По всему выходило, что придется ждать послания от графа Фламенго. Что делать, если он не найдет никакой информации по Трифону, я представлял смутно. А ещё нам надо попытаться отыскать целителя для встреченного нами эльфа, и разобраться, что именно случилось с отцом Микаля, и кто за это в ответе. Впрочем, последнее вполне может подождать. О мертвых можно думать только после того, как позаботишься о живых.
Выйдя из душа, я машинально провел рукой по щеке и окаменел — кончики пальцев явственно ощутили щетину. Но... это невозможно! Прикрывающий меня комплекс чар, помимо всего прочего, позволяет забыть о бритве. Неужели он начал распадаться? Но с чего?! Если это и в самом деле так... очень, очень плохо. И вполне объясняет те непонятные вспышки эмоций, которые я испытывал в последние несколько дней. Вот только тот бастион, которым стала моя эмоциональная сфера после того, как над ней поработали лучшие менталисты Башни, может поддаться лишь очень мощной магии Разума. А чары такого уровня я бы ощутил... надеюсь. Потому что если нет, то... думать об этом не хотелось.
До дна перерыв походную сумку, я все же отыскал давно заброшенный несессер с бритвенными принадлежностями. Соскребая щетину потемневшим от времени бронзовым лезвием, я злобно вспоминал, как же ненавижу этот процесс. С другой стороны, кошмарную поросль на собственном лице я не люблю ещё больше. Исправившееся было настроение вновь стремительно покатилось куда-то вниз.
Одевшись и вооружившись, я постучал в дверь комнаты Шани. Раздавшееся оттуда заполошное "Подожди, не входи" заставило меня чуть улыбнуться. Все же мне досталась очень забавная спутница. Потрясающая смесь неопытности, наивности и какого-то глубинного понимания людей. На самом деле, подобное вроде бы странно для молодой деревенской девушки... впрочем, что я знаю о молодых деревенских девушках? Мне нравится, что с ней легко, что она понимает меня с полуслова, и это самое главное. А странности... интересно, конечно, но горрам с ними, дареному коню в зубы не смотрят. С другой стороны, я вроде как собирался с ними разобраться... ладно, поживем — увидим. Никакого желания думать о том, что собой представляет Шани, я не испытывал.
— Можешь заходить, — позвала меня колдунья, и стоило мне приоткрыть дверь, с веселым смешком добавила, — Мне идет?
Перед глазами всплыла черная бездна, из которой нет возврата. Оказывается, я ничего не забыл и не простил. Те боль и ненависть, что этот последний год были намертво заперты в темных тайниках моего разума, вновь выплеснулись наружу при виде стоящей у окна девушки.
Она была прекрасна в этом темно-красном с черной отделкой костюме, великолепно оттеняющем ее бледную кожу. Ещё вчера, смотря на нее, одетую в пламя заката, я понял, что красное с черным — такие же ее цвета, как мои — черное с серебром. И я был прав, традиционное эльфийское Atost'yavie, "Броня осени", было, казалось, неотделимой ее частью. Вот только когда я смотрел на Шани в этом одеянии, я видел не её. Воспоминания заслонили собой реальность. В моих глазах русые волосы сменило расплавленное золото, небесная синева глаз заняла место загадочной зелени, и вместо легкой хрипотцы грудного голоса зазвучал звенящий колокольчик эльфийской речи.
