Проклятье багровых снов

Слова с трудом протискивались сквозь сведенные злобой челюсти, и в тишине, повисшей над поляной, прозвучало то ли карканье, то ли рычанье:

— Говори, мясо!

Воины возмущенно зашумели, а Ирбис, видевший лицо хана вблизи, в страхе сделал шаг назад, но быстро справился с собой и уверенно произнес:

— Ты, бей, зря рычишь, воина не испугает рычание блохастого щенка. Мы вот тут поговорили меж собой и решили, что пора искать себе другого, более сильного и удачливого вождя. Поэтому мы возвращаемся, а ты, Тенгир-бей, если хочешь, можешь идти с нами, не хочешь — оставайся здесь. Ты вот сулил новые земли, так этого клочка сухой земли тебе хватит, а всем нам здесь тесновато будет.

Тенгир злобно оскалился, а его хриплое рычание уже мало чем напоминало человеческую речь:

— Ты смеешь называть меня щенком, безмозглое мясо! Хочешь служить сильному вождю, говоришь? Так я тебе это могу устроить, ты будешь служить вечно!

Рука с кольцом метнулась в сторону Ирбиса, и переполнявшая хана злоба ударила в грудь воина струей черного пламени. Раздался полный смертельной боли крик, и воин упал на землю. Его окутал странный багрово-серый дым, сквозь который было видно, как Ирбис корчится и царапает ногтями мох. Тело его усыхало на глазах, превращаясь в обтянутый кожей скелет. Наконец воин затих, а странный дым устремился к Тенгиру. Хан судорожно вздохнул, почувствовав, как его наполняет яркая, искрящаяся сила. Он пил эту силу как игристое молодое вино, наслаждаясь каждым глотком и испытывая ни с чем несравнимое наслаждение. Мысли метались и путались. Ужас, удивление, растерянность, но все чувства подавило странное чувство голода и необузданное желание: "Еще, хочу еще!" Глаза хана заметались в поисках новой жертвы. Его взгляд выхватил из толпы совсем еще молодого воина, сверкнуло кольцо, и вот уже парень в судорогах корчится в странном дыму.

Окружающие его воины с криками "Кара неме!" в ужасе шарахнулись в стороны, и только один, в котором Тенгир узнал верного Крока, бросился к нему. Подскочив к хану, он с силой вцепился в руку с кольцом, его крик с трудом пробивался в затуманенное сознание:

— Тенгир! Тенгир, ты сошел с ума! Что ты делаешь, остановись!

Хан с рычанием отбросил старого друга. Сбитый с ног воин, проехал на спине несколько метров, но пытаясь подняться, продолжал уговаривать Тенгира.

"Да как он смел останавливать меня! Земляной червяк, я раздавлю его!" Рука с кольцом уже поднималась, но вдруг мелькнула испуганной мышью мысль: "Что я делаю, ведь это же Крок! Нет! Нет! Не хочу!" Тенгир страшным усилием сдержал рвущееся желание поглотить, подчинить непокорного человека. Он хрипел от усилий, колени дрожали, а с губ сорвались слова:

— Уйди, Крок. Тебе не удержать меня. Я сделал свой выбор. Ты свободен, а я уже нет. Если ты последуешь за мной, то это будет твоя добрая воля, а вот остальные мне нужны.

Хан посмотрел на лежащих на земле мертвецов и произнес:

— Встаньте, рабы, и служите мне!

Воины, стоящие в оцепенении рядом с ужасом наблюдали, как с земли поднимаются мертвецы.

— Мы служим тебе, господин! — прозвучали над поляной мертвые голоса.

Тенгир обвел взглядом притихших воинов.

— Ну что? Есть еще желающие служить более сильному хану? Так будет с каждым, кто хоть в мыслях проявит непочтение ко мне. А теперь, хватит торчать в этом болоте. Собирайтесь, я покажу вам путь. Мы найдем богатые поселения и верных ждет легкая добыча, а предавшим меня я не обещаю ни легкой смерти, ни посмертного покоя. Ну, кто еще чем-то недоволен? Нет таких? Тогда нечего изображать пни, берите коней и идите за мной.

Промозглый ночной воздух ледяной змейкой заполз под свитер и пробежался по спине, Ник недовольно приоткрыл глаза, пытаясь сообразить, где он находится. Перед носом валялся осколок кирпича и еще что-то непонятное, что невозможно разглядеть в темноте. Вспомнив события, которые привели его сюда, молодой человек испуганно подпрыгнул и тут же зажал руками вспыхнувшую болью голову. Ладони коснувшиеся лица были испачканы чем-то вонючим и липким, запах гниения заставил желудок скрутиться в тугой узел и парень задышал глубже, пытаясь справиться с тошнотой. В раскалывающейся голове смешалось все: боль, мертвая собака, бегущая по пятам и очередной сон, который сегодня по своей кошмарности побил все рекорды. Никита до сих пор чувствовал переполнявшую Тенгира радость и словно наяву видел корчившие у ног иссохшие тела воинов.

Молодой человек осторожно поднялся сначала на колени, а потом в полный рост, в темноте ухватился за остатки кирпичной стены и на дрожащих ногах сделал неуверенный шаг вперед, тут же споткнувшись о что-то мягкое. Равновесие удалось удержать, выставив вперед руку, ладонь коснулась стылого лохматого тела. На пальцы налипла непонятная слизь и шерсть. Ник брезгливо отпрянул, сглотнул и испуганно попятился назад. Он догадывался о том, что там лежит, но проверять не стал, а, спотыкаясь, побрел в сторону дома, периодически останавливаясь и пытаясь привести в порядок дыхание.

Крупная дрожь била тело изнутри, в руки, казалось, впиталась удушающая трупная вонь. Ник несколько раз вытер ладони о свитер, но избавиться от кошмарного запаха не смог.

Небо на горизонте немного посветлело — близился рассвет. Парень был рад, что не провалялся до утра в университетском дворе в обнимку с собачим трупом. Вспомнив, какое на ощупь мертвое звериное тело, Ник лихорадочно согнулся, падая на колени возле обочины дороги. Так плохо ему не было давно, вкус пива перемешался с трупной вонью, которая заползла даже в нос и мешала дышать. Раскалывалась голова и дрожали руки. Реальность была настолько удручающе кошмарной, что события сна отступили на задний план. Ник хотел думать, что он свихнулся, но боль в разодранной умертвим спине и испачканная тварью одежда не позволяла забыть, что все произошедшее реальность.

Брезгливость была настолько сильна, что Ник не выдержал и стащил через голову, надетый на голое тело свитер. Осенний ночной воздух скользнул по воспалившимся царапинам на спине и заставил молодого человека поежиться от холода. Вонь никуда не делась. Подумав, Никита скинул ботинки, вспомнив звук с которым подошвы погружались в тело умертвия. Ботинки было жалко, но парень не смог убедить себя взять их домой и отмыть. Он с трудом удержался, чтобы не стащить джинсы прямо здесь у дороги, дотерпел до расположенных возле дома мусорных контейнеров. По лестнице молодой человек забежал в одних плавках, они тоже раздражали, но разгуливать голышом рискованно и в таком виде было очень неуютно. Не дай бог, кому из соседей захочется по какой необходимости выйти на площадку. Конечно полчетвертого утра — не самое оживленное время, но случиться может всякое, потом разговоров не оберешься. Ник вздохнул с облегчением, когда за его спиной закрылась входная дверь квартиры. "Фортуна наконец-то повернулась ко мне лицом, — подумал парень и щелкнул выключателем в ванной. Вспыхнул свет, слишком яркий, после темноты осенней ночи и подъезда — Вот и хорошо. Никто не засек и не стал свидетелем позора. — Пробормотал Ник себе под нос. Гошка если уснул, уже не проснется, пока не заорет будильник, а значит, можно немного расслабиться. Сейчас главное отмыться, а потом уже и решать, что со всем этим делать.

Зеркало отражало все ту же мертвую рожу, только обтянувшая череп кожа на этот раз была просто пергаментно желтой, еще не потрескавшейся. Удивившись в очередной раз приступу отчаянной злобы, Ник едва удержался, чтобы не ударить ненавистное отражение. Парень злобно выругался и плюнул в нагло ухмыляющуюся рожу. Плевка на зеркале не оказалось, зато он холодной скользкой струйкой сполз по щеке. Ник отшатнулся и замер, автоматически размазывая по лицу собственную слюну. Он бы так и стоял, погрузившись в прострацию, если бы сзади не послышался тихий знакомый голос.

— Ну, и во что же ты вляпался, Ник? Будешь и дальше утверждать, что ничего не происходит?

За спиной, прислонившись к двери, стоял сонно-безмятежный Катёнок. Девушка бесцеремонно разглядывала обнаженную спину Ника с тремя глубокими царапинами и кошмарное отражение в зеркале. Парень сжался под пристальным взглядом ярко-зеленых глаз и отвернулся. Затекла шея рассматривать девушку с неудобного ракурса. Надежда на то, что везение вернулось, умерла, от Катьки не отстанешь, а объясниться Ник не хотел.

— Не знаю я! — с горечью в голосе воскликнул он разворачиваясь. И только из-за вспыхнувших щек девушки вспомнил, что трусы-то он скинул еще в прихожей. — Черт! — смутился Ник, брезгливо прикрывая грязное тело полотенцем. — Извини, Катён, я сам не свой. Мне очень нужно в душ, потом я все расскажу... хорошо? Только ты не поверишь...

— В это-то я поверила, — указала Катя на отражение в зеркале и исчезла за дверью. Румянец с ее щек исчез, на лицо вернулась обычная бледность, и Ник с неудовольствием отметил, что девушка полностью взяла себя в руки. А жаль, Нику нравилось, как она краснеет.

Глава 5.

Правда, и ничего кроме правды.

Практически огненные струи воды хлестали по спине, сил настраивать оптимальную температуру не было. Впрочем, Ник не замечал, что кожа уже покраснела, а в висках начало стучать. Нужно было отмыться, стереть с себя жесткой мочалкой грязь, вонь и воспоминая о реальности и сне. Белесые клубы пара заполнили маленькое помещение ванной комнаты и мешали нормально дышать, зато запотело зеркало, и Ник радовался, что может не видеть свое отражение. Парень почему-то был уверен, что скалящийся мертвец никуда не исчез. Вода, с шумом падала на дно металлической ванны, поднимаясь вверх мутно-белыми клубами, а Нику мерещилось, что это багрово-серый дым, в котором корчились у ног Тенгира провинившиеся воины. Было страшно и жутко, до такой степени, что хотелось провалиться в небытие. Хотелось уснуть без сновидений хотя бы на час, чтобы кошмары не преследовали круглосуточно. Молодой человек еще не решил для себя, что страшнее — гоняющееся по пятам умертвите собаки или корчащиеся в агонии людские тела. Ник впал в то состояние, когда мысли путаются, и в голове остается пугающая пустота.

Завернувшись в полотенце, молодой человек на подгибающихся ногах выполз в коридор. В висках бухало, учащенно стучало сердце, застряв где-то в горле.

— Ты чего, какой красный? — испуганно подалась вперед из кухни Катёна.

— Перегрелся, — с трудом прошептал Ник, и осторожно шагнул к себе в комнату, без сил повалившись на диван. Девушка упорно двинулась следом и присела на краешек кресла.

— Рассказывать будешь? — поинтересовалась она у Ника.

— Наверное, — слабо шепнул он. Тошнота вновь подступила к горлу. Зря он все же не разбавил горячую воду холодной, теперь приходилось расплачиваться.

— Что у тебя со спиной? Словно звериные когти драли? Я угадала? — Катя подошла, осторожно провела холодными пальцами по воспалившимся царапинам и, не дожидаясь ответа Ника, строго произнесла. — Где у вас йод, зеленка или еще что-то, чем можно обработать ранки?

— А нужно? — слабо поинтересовался парень, чувствуя, как неприятно тянет спину.

— Ник, ну это смешно! Конечно, нужно, иначе болеть будут долго. Но ты не волнуйся, это не больно. У меня рука легкая.

Парень тяжело вздохнул и, словно партизан предающий Родину, сообщил, где и у них с Гошкой хранится перекись водорода и вата. Ни йода, ни зеленки они не держали. Рука у Катёнка и в самом деле оказалась на удивление легкая, но Никита для приличия постонал и один раз громко выругался, потому что спину щипало. Впрочем, Катя была даже рада. Причитания Никиты позволили незаметно шепнуть пару слов, и воспаленные красные царапины побледнели. Немного, совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы быстрее зажило.

— Отстань, — отмахнулась девушка, пересев снова в кресло. — Все уже нормально, завтра останутся только едва заметные полоски. Воспаление, по крайней мере, точно спадет. Стоило ли так орать, а?

— Вам, что не спится? — Недовольный, сонный Гошка появился в дверях. На плечи молодого человека подобно средневековому плащу было накинуто одеяло. — Время четыре утра, а вы все еще колобродитесь. Кать, ты почему домой не пошла? Не лень тебе этого гулену ждать, а?

— Гош, ты бы видел, на что он был похож, когда пришел. Ник, что случилось, а? Кстати, у тебя синяк на скуле.

— За мной полночи гонялся собачий труп, — выпалил Никита, не открывая глаз. — Мерзкий, вонючий, полусгнивший собачий труп. Он валял меня по земле, он разодрал мне спину и теперь упокоился в университетском дворе. А еще мне снятся странные сны, после которых в зеркале я вместо своего отражения вижу мертвеца.

— Никит, ты идиот? — зевнул Гошка. — Или перепил? Или курил чего?

Ник разозлился, вскочил с кровати и, дернув Игоря за одеяло, втащил в ванную комнату.

— Смотри, — молодой человек ткнул пальцем в зеркало. Физиономия мертвеца практически исчезла, она была полупрозрачной, и сквозь пожелтевшую кожу просвечивало лицо Ника. Но Гошке хвалило и этого.

Совершенно нерелигиозный друг прошептал:

— Матерь божья, — перекрестился и сполз по стеночке. Все же у Катёны нервы оказались крепче.

— И что, все это — правда? И собачий труп? — слова давались Гошке с трудом. Он старался не смотреть не только в зеркало, но и на друга, словно боялся найти в Нике черты отражавшегося в зеркале мертвеца.

— Хочешь, схожу, притащу из помойки свои штаны? — Ник разозлился не на шутку. У него не было сил убеждать лучшего друга, в том, что все сказанное, правда. Не хочет верить, как хочет. Это — его проблемы.

— Из помойки? — Гошка немного ожил и недоверчиво посмотрел на Никиту.

— Ага, — злость выбила из Ника все остальные чувства и он уже мог говорить о случившемся более или менее спокойно. — Понимаешь, ботинки и свитер предъявить не могу. Я их выкинул по дороге домой значительно раньше.

— И в чем ты шел?

— В трусах, — огрызнулся парень, смутившись. Спустя некоторое время собственное поведение казалось не совсем адекватным. — Я шел в трусах, потому что все остальное было грязное, в клочках шерсти дохлой огромной псины и в ее слюне, или что там могло капать с морды!

Игорь вылез из ванной комнаты и, не говоря ни слова, протопал на кухню, где в холодильнике стояла початая бутылка водки. Отхлебнув прямо из горла, он протянул ее Нику.

— Будешь?

— Нет, — гримаса отвращения исказила лицо парня, организм пока не отошел от пива и еще спиртного не желал, даже ради успокоения нервов.

— Рассказывай, — присел на табуретку Игорь. Пить он больше не стал, но бутылку водки осмотрительно держал в руках. На всякий случай. Сзади прислонилась к косяку Катя и тоже внимательно смотрела на Ника. Деваться было не куда — "враги обложили со всех сторон", и молодой человек, собравшись с мыслями, начал свой рассказ, стараясь не упустить ни одной детали, упомянув на этот раз и о порезанной руке, и о вороне в первый раз выкрикнувшем "кок согар", и о первом сне, в котором Тенгир, разругался с братом и решил уйти. И о призраке Сене, и о том, что связующим звеном между реальностью и сном, кажется, является ворон, который мелькает и там, и там. Тут невыдержала катена и удовлетверенно пробормотала: