Чародейка Ознакомительный отрывок

— Почему я должна тебе верить?!

— Время уходит! Просто делай то, ради чего тебя призвали. То, что должна.

— Не могу!!! Посмотри на них. Эти люди здоровы и счастливы. И я не стану этого менять.

Белое лицо осталось бесстрастным, лишь в глазах мелькнула ярость, перед которой бледнела любая человеческая.

— Будь по-твоему — я не в силах тебя принудить. Но ты останешься в деревне до конца. И увидишь всё, чего пока ещё можно избежать. У тебя ещё есть несколько минут, чтобы поступить правильно, Джайна.

Яркие занавески на окнах, герань в горшочках, лавки, крытые полотном расшитым знаками-оберегами. Круглые расслабленные лица на перьевых подушках. Особенно страшно подходить к детям.

Прости, господи, если она принимает не правильное решение!

Надежда щелкнула замком, доставая первый шприц. Одурманенные тяжелым сном жители деревни не осознавали, что хрупкая золотоволосая девушка, словно жуткий кошмар, ходила между кроватями, палатами, лавками, оставляя на коже маленькие красные следы.

Время замерло. И солнце продолжало розовым маревом отражаться от черных окон.

С каждым уколом тень, лежащая на сердце, делалась все гуще, темнее и беспросветнее. Путей к отступлению не оставалось.

Спали все: люди, домашняя птица, скот. Спали все, кроме неё и кошек. Так Надежда получила подтверждение тому, что легенды о кошках имеют под собой основание. Четвероногие пушистые красавицы следили за ней загадочными холодными глазами, настороженно отбегая в сторону.

Надежда насчитала в деревни около шести десятков человек. Каждому из них она успела заглянуть в лицо.

Опустевшая сумка растаяла темным холодным облаком.

'Пусть время движется положенным ходом', — пожелала она, отступая.

Запел петух.

При звуках веселого оптимистичного кукареканья Надежда почувствовала себя заполошным злым духом, готовым бежать от ярких лучей. Стоя под высоким деревом, напоминающим любимую березу, Надежда наблюдала, как просыпается природа, животные, люди.

Сердце мучительно ныло. Она не в этом мире давала клятву Гиппократа. Но что это меняло? Ничего.

Веснушчатая девчушка лет шести-семи топталась у колодца. Заметив незнакомку, она ухватила черную псину за ошейник, не давая той вцепиться в чужую ладышку.

— Здравствуй, девочка, — ласково окликнула Надежда. — Ты воды хотела набрать?

Девочка поглядела на неё исподлобья.

— Помочь тебе? — не отставала Надежда.

Барабан под тяжестью падающего металлического ведра завращался. С мягким всплеском ведро нырнуло в черную глубину вод.

Глаза девочки жадно блестели.

Вращая ручку барабана, Надежда думала о той жажде, первые приступы которой многие наверняка успели ощутить.

Сумеет ли она справиться одна, на нескольких десятках домов?

— Не пей холодной воды. Это опасно.

— Вита, с кем ты разговариваешь?

— Она не наша, — ответила девочка.

Женщина, вытирая о передник испачканные в муке руки, смерила Надежду подозрительным взглядом.

— Откуда ты взялась? Чего от моего ребенка надобно? — грубо спросила крестьянка.

— Ничего, — покачала головой Надежда.

— А коль ничего, так иди мимо своей дорогой, да и не оглядывайся. Целее останешься.

— Я издалека иду, добрая женщина. Мне нужно пристанище.

— У нас не постоялый двор, — с сомнением покачала головой крестьянка. — Вита, иди немедленно в дом.

— Но вы могли бы дать мне хотя бы крынку молока?

— Ступай своей дорогой, говорю тебе. Добрые люди по нынешнем временам одни не ходят.— Женщина отступала назад. — Убирайся! Или я спущу собаку.

— Собакой вы меня не испугаете, — твердо заявила Надежда. — Вы правы, я магичка. Но я не причиню вам вреда.

— Все вы так говорите! — Пышная грудь крестьянки волновалась. Пот мелким бисером заблестел на лбу. — Убирайся! Кому сказала?

За спиной женщины появилась куда более внушительная фигура её супруга.

— Что тут происходит? — красное одутловатое лицо под взъерошенной шевелюрой, жизнерадостно напоминающей всклокоченную мочалку, перекосилось, силясь выразить ярость, но правдиво отражая владеющий мужчиной страх. — Кто такая?

— Меня зовут Джайна. Я из Симмая.

— Ступай, куда шла. А нас оставь в покое.

— Чем я так вас напугала? — недоумевала Надежда.

Видеть испуг в глазах людей было больно.

Мужчина наклонился, поднимая с земли острые вилы.

— А я сказал, убирайся с моего двора.

Пес утробным плотоядным урчанием поддерживал заявление хозяина.

— Смерд, как ты разговариваешь с дамой?

Обернувшись, Надежда воззрилась на весьма симпатичного молодого человека. Прилично, даже хорошо, одетого. Строгий камзол, расшитый сверкающим позументом, аккуратная стрижка, кружевной пышный шейный платок, спадающий на жилет из тонкой материи, выдавали если не высокое положение их владельца, то, по крайней мере, свидетельствовали об изрядном достатке. Приятное открытое лицо вполне располагало к себе собеседника.

Краснота резко сходила с лица крестьянина, кожа стала приобретать землистый оттенок.

— Господин?

Юноша спешившись, приблизился к Надежде.

— Доброе утро, сударыня. Какая же сила так далеко занесла вас от славного Симмая? Столица человеческого государства находится от нас столь далеко, что мы весьма не часто имеем честь встречать столичный жителей.

— И, похоже, счастливы этим, — скупо улыбнулась Надежда.

— Приличное общество мне кажется интересным. Так какая сила заставила вас сделаться нашей гостьей?

Надсадный хрип рухнувшего на землю крестьянина избавил Надежду от необходимости давать ложные объяснения.

Мужчину били судороги, глаза в глазницах бешено вращались, на губах выступила пена.

Завыла собака. Ей вторила другая, третья, четвертая. От собачьего хора кровь леденела в жилах.

— Боги! Да что же с ним такое?

Надежда кинулась вперед.

— Дайте мне палку. Скорее!

— Какую палку? — визгнула крестьянка.

— Любую. Быстро!!! Он сейчас язык себе откусит!

Девочка сунула ей в руки черенок. Навалившись всем телом, Надежде удалось разомкнуть сведенные челюсти и протолкнуть палку между зубами. Рыча, мужчина продолжал биться в конвульсиях. Потом резко затих. Руки скребли по земле, на коже выступил кровавый пот.

— Боги! Это же моровое поветрие! — взвыла баба. — Я знала! Твое появление не к добру.

Надежда, бессильно опустив руки, в отчаянии глядела на корчащегося в судорогах мужчину, с ужасом представляя, что тоже самое сейчас происходит почти на каждом дворе.

Девчонка испуганно, отчаянно заверещала, как попавшая под колеса автомобиля зверюга.

— Прекратите!— взмолилась Надежда, затыкая уши руками. — Немедленно прекратите! Принеси воды! — Велела она девчонке, но та продолжала визжать. Тогда Надежда обернулась к молодому человеку. — Предупредите людей, пусть пьют воду, пока смогут. Это помогает.

— Не подходите! — Рявкнул на неё ещё секунду до этого дружелюбный человек. — Не подходите!

— Нет! Не уезжайте! Послушайте меня!

Но слова канули в пустоту, будто камень в омут.

Женщина, схватив девочку за руку, бегом устремилась к дому. Мужчину продолжало трясти. Надежда, схватив плошку, поднесла воду к губам страдальца, осторожно струйкой вливая животворящую влагу.

— Только не умирай, — всхлипнула Надежда. — Не умирай, пожалуйста!

Следующие трое суток превратились для неё в сплошной кошмар. Она металась от одного дома к другому, пытаясь оказать помощь обезумевшим от страха, утратившим разум людям. Видеть их ужас было страшно.

Потом людской страх сменился болезнью. Не всех она сотрясала конвульсиями, но все заставляла исходить кровавым потом.

К исходу вторых суток Надежда настолько утомилась, что не чувствовала уже ничего. В пораженной моровым поветрием деревне она единственная оставалась на ногах.

На исходе третьего дня зараза отступила. Люди поднимались, не понимая, не помня, что произошло.

Лишь несколько человек не сумели преодолеть недуг и побрели по пыльной улице, бессмысленно глядя остановившимися зрачками на полыхающее на небе солнце. Надежда свершила очистительный обряд, обращая в пепел тех, кто все же заплатил за её деяние жизнями.

* * *

— Эй, Чародейка!

Подняв голову, Надежда встретилась глазами с девочкой.

— Ты молока просила? Я принесла. Вот.

Девочка поставила к её ногам глиняный кувшин, до краев наполненный молоком.

— Мамка того, это, — ребенок шмыгнул носом, пряча взгляд в траву, — она прощения просила. Мы думали, ты злая ведьма. А ты, значит, добрая? — Наивные детские глазенки пытливо и вопросительно обратились к Надежде.

Девченка присела рядом на корточки.

— А почему ты плачешь?

— Потому что многие умерли.

— Трое, — кивнула Вита.

— Да. Трое.

— Раньше никто никогда не выживал. От морового поветрия нет лекарства. Ты очень сильная фея, — уверенно заявил ребенок.

Надежда погладила девочку по опавшим щечкам.

Она сочла за лучшее удалиться тем же путем, которым появилась.

Свернув на безлюдную тропинку, повернула заветное колечко, небо и земля перевернулись, возвращая Чародейку в импровизированную лабораторию.

Глава 12

Тестирование эликсира

— Лекарство найдено, Ваше Величество.

Надежда стояла перед Чарханом на вытяжку, стараясь при этом смотреть куда угодно, только не в глаза сидящему на троне властелину.

— Должна предупредить: вакцинация не безопасна для жизни. В какой-то степени полученное лекарство вызывает настоящую болезнь, она лишь протекает в более легкой форме.

— Я хочу видеть процесс, — заявил король.

— После принятия 'эликсира' больной может стать источником инфекции, — предупредила Надежда.

— В нашем мире ещё существуют зеркала — прекрасная возможность наблюдать за всем со стороны не подвергаясь риску. — Раздраженно отмахнулся он.

Надежда крепко переплела пальцы. Руки у неё дрожали.

— Полагаю, — продолжил Чархан, — пришло время испытать эликсир на ком-то, кто проживает к нам ближе, чем пасторальные пейзане. Что скажешь насчет Сандара?

Надежда гневно прикусила губу:

— Полное представление о предмете дает лишь личный опыт, ваше величество.

— Что?! — Хмыкнул Чархан. — Женщина, ты предлагаешь использовать первое лицо в государстве в качестве подопытного кролика?

Спустившись по ступенькам, ведущим к трону, самодержавец остановился рядом, заложив руки за спину, с насмешливой ласковостью рассматривая свое новое приобретение.

Надежда вскинула подбородок:

— В тяжёлую годину правитель не более, чем слуга народа.

— Да что ты? — Покачал головой властелин. — Надо же! А я не знал. Ну, продолжай. Очень любопытно.

— Плох вождь, что заставляет пройти поданных через испытания, которых боится сам.

Тонкая каштановая бровь собеседника изогнулась домиком:

— А если я умру, кто же тогда станет править государством? — Полюбопытствовал рыжий.

— А не прячется ли ваше величество за громкими словами, находя удобный повод для малодушия?

— Ты обвиняешь меня в трусости?

— Что вы, ваше величество. — Изображая непорочную невинность, захлопала длинными ресницами Чародейка. — Как можно?

Мужская челюсть и пальцы на Надеждином предплечье сжались одновременно. Отпустив девушку, рыжий резким движением закатал рукава тонкой рубашки и протянул ей руку.

— Что вы делаете? — отшатнулась она.

— Тороплюсь послужить отечеству и народу. Доставай эликсир. Где он?

— Вы с ума сошли! — Ахнула доктор — Я не стану этого делать. Вы слишком введетесь 'на слабо', — как мальчишка! Это не серьезно.

— Ошибаешься, чудо мое. Вполне всерьез. Я жду. Ты выполнишь приказ добровольно, или позвать стражу?

— Не нужно стражи, — процедила Надежда.

Проклиная себя за минутную вспышку, короля — за непредсказуемый, капризный и самодурный нрав, она направилась к чемоданчику, оставшемуся стоять на одном из инкрустированных столиков.

Чархан с любопытством наблюдал за действиями чародейки. За тем, как она набирает в шприц, напоминающий уродливую гигантскую осу, жидкость темно-бурого, неприятного, грязного цвета.

— Давайте руку, ваше величество.

— Изволь.

Склонившись над королем, Надежда вдохнула запах его одеколона, напоминающий полынь со шлейфом жасмина.

Молодые люди смотрели друг на друга в упор. В черных глазах женщины плескался страх, неуверенность и смущение. В потемневших до насыщенной синевы мужских очах сверкало любопытство и вспыхнувшее желание.

Чархан обнял девушку. Губы, твердые, горячие, сухие и жадные прижались к её губам. Руки сомкнулись на талии. Надежда вздрогнула. Она намеревалась оттолкнуть Чархана, но вместо этого с удивлением поняла, что прижимается к нему. Взбунтовавшиеся клеточки тела тянулись к ненавистному жестокому королю, а мозг, превратившийся в желе, отказывался контролировать процесс. Надежда заставила себя поднять руки, но те, вместо того, чтобы отстранить дерзкого наглеца, бог весть что о себе возомнившего, обвились вокруг его шеи.

Словно со стороны женщина услышала приглушенный сладострастный стон.

Всем телом ощущала она нарастающий жар его тела, гибкого, сильного, стройного. Оно становилось все тяжелее. Поцелуи — всё жаднее, исступленнее, жарче. Казалось, ещё немного, и кожа воспламенится.

Стоп! Жар? Да будь все проклято: эликсир!

Надежда выгнулась, уклоняясь от очередной порции поцелуев.

— Чархан!

Попытка прервать лобзания не удалась. Настойчиво, почти грубо, сильные руки прижали её к стене, лишая возможности сопротивляться.

— Чархан, прекрати!

— Молчи.

-Но...

Неожиданно отступив, рыжий резко втянул воздух, откидывая голову. Дышал он неровно и часто.

В Лиорте от момента введения вакцины до начала её действия прошло не менее часа. Сейчас не истекло и его четверти.

— Ваше Величество?— дрожащим голосом позвала Надежда.

Сделав несколько неуверенных шагов на заплетающихся ногах, король рухнул. Надежда попыталась подхватить его, но Чархан оттолкнул девушку.

Он дрожал. Это были не конвульсии, а именно дрожь.

— Воды, ваше величество? Хотите воды?

Ответить рыжий не смог — кровь из горла хлестанула фонтаном.

Опустившись рядом на колени, Надежда обнимала, переворачивала, поддерживала мечущееся в агонии тело. Снова и снова.

* * *

Реакция на препарат в случае с Чарханом протекала мучительно и быстро. От начала до конца рыжий оставался в памяти, — ему не посчастливилось потерять сознание ни на минуту. На третий час с момента введения препарата стало заметно легче.

— Джайна?

— Да, Ваше Величество? — Поспешно откликнулась Надежда. — Я здесь.

— Будь добра, никогда одевайся в черное, — слабым, едва различимым голосом, проговорил король. — Цвет тебе совершенно не к лицу. А сейчас, — помоги мне подняться.

Подставив плечо, Надежда обняла мужчину за талию, помогая тому встать с пола.

— Ты сегодня выглядишь строгой и печальной. — Упав на трон, он устало, в изнеможении, откинулся на спинку. — Хрупкая ледяная статуэтка... подойди ближе. Ещё ближе. Сядь.