Ожерелье Лараны

До ворот добрались достаточно быстро. К счастью Дир и Калларион постарались, расположив точку перехода по возможности близко к самому замку. Затаившись в небольшом овражке, заросшем колючими, полусухими кустами Дерри начал наблюдать за воротами. В идеале надо было бы подобраться ближе, но это опасно. Огромный зверь, шныряющий по полю, скорее всего, вызвал бы нездоровый интерес у стражи, скучающий у ворот. "Интересно, — подумал Дерри, — а зачем здесь и в лесу стража, если вся долина отрезана от мира, и попасть сюда можно телепортом или через проход, подобный тому, что создали Калларион и Дир". Лайтнинг поменял позу, выпрямив затекшую лапу и перевернувшись на другой бок, положил морду на край оврага, принюхиваясь к незнакомым запахам и со все нарастающей тоской продолжил наблюдение. Как назло ничего интересного не происходило. За несколько часов лежания в овраге к замку не приблизилась ни одна живая душа. Стражники на воротах откровенно скучали, слоняясь из стороны в строну. Дерри с трудом поборол заманчивое желание Мерцающего немного поразвлечь изнывающих от безделья людей и то, лишь потому, что перед самым кошачьим носом хлопнула озоновая вспышка, открывшегося телепорта. Мерцающий испуганно зашипел и метнулся в строну, нос к носу столкнувшись с появившемся в сероватой дымке Адольфом. Болотный тролль тоже не ожидал встречи с огромным свирепым кошаком, поэтому, завизжав по-бабьи, оступился и кубарем улетел в злосчастный овраг с колючками, в котором не один час проторчал ксари. Душа Дерри испуганно икнула и ушла в пятки, он попятился, на секунду забыв, что находится в зверином обличие, и Адольф его все равно узнать не может. Рядом с вылезающим из колючек болотным троллем спустя долю секунды возник Тарман, и Лайтнинг вспомнил, что у придворного мага Сарта всегда были определенные проблемы с телепортацией, и он постоянно ошибался в координатах на несколько метров, поэтому никогда не перемещался в закрытые помещения, где поблизости могли совсем некстати оказаться стены. И угораздило же мага по ошибке попасть именно в тот овраг, который Дерри облюбовал для слежки.

Тарман, среагировал значительно быстрее, чем Адольф, и кинул вперед магическую ловушку. Огромный кот развернулся в прыжке, уворачиваясь от заклинания, и понесся по направлению к лесу. Левую заднюю лапу свело острой покалывающей болью, там, где ее коснулась голубоватая, магическая сеть, но конечность не потеряла чувствительность и продолжала нормально функционировать. Дерри с облегчением отметил, что и в зверином обличие, магия так же наносит ему минимальный урон. Из-за спины доносились гневные вопли Тармана, призывающего стражу к порядку, и одинокие хлопки арбалетных выстрелов. Но серебристый барс вихрем несся по полю и скоро скрылся в ближайших кустах. Догнать наглое животное не представлялось возможным. Как только ветки сомкнулись за пушистым кошачьим хвостом, зверь позволил себе перейти на легкий пружинящий шаг. Разведку можно было считать более или менее удачной. Если "удача" — применимое к данной ситуации слово. Дерри все еще не был уверен, что в замке Хакисы основал свою резиденцию Сарт, но Адольф и Тарман на подходах к воротам по-хозяйски разговаривающие со стражей, явно свидетельствовали, что на этой территории прочно обосновался синдикат. Все самые неприятные подозрения подтвердились, и ксари понимал, что достать из сокровищницы замка ожерелье, при условии, конечно, что украшения все еще там, будет очень сложно, если вообще возможно.

Если с любым другим владельцем драгоценностей и можно было бы договориться, заплатив за вещь определенную сумму золотом, то с синдикатом этот номер вряд ли пройдет, разве что через подставных лиц. Потому что выйди на представителей синдиката хоть кто-либо из их компании цена будет одна — он, Дерри, желательно перевязанный красной подарочной ленточкой. А сам Лайтнинг совершенно не желал выступать в роли разменной монеты, даже в оплате за такую значимую вещь. В то же время, он не был уверен в том, что узнавший цену за недостающий для проведения ритуала предмет Калларион, сможет отказаться от лелеемой тысячелетиями идеи. Скорее всего, эльф не задумываясь выменяет жизнь и свободу какого-то там ксари на столь желанное украшение. Искушать судьбу не хотелось и следовало подумать над приемлемым выходом из создавшейся ситуации, а это значило, что придется опять перебегать дорогу синдикату. При любом развитии событий получалось, что крайним будет он, ксари. Что в первом, что во втором случае остается вполне реальная опасность быть схваченным людьми Сарта. В то, что охота на него отменена, Дерри абсолютно не верил, это было просто преддверием какой-то хорошо спланированной пакости. Ловушки, в которую, он непременно должен угодить. Вопрос, в каком месте расставлены силки? Не здесь ли? Лайтнинг недовольно тряхнул хвостом, отгоняя от себя упаднические мысли. В конце концов, Сарт за ним охотился, и, вероятнее всего, еще долго не откажется от этой идеи, следовательно, перебегая дорогу синдикату, он, Дерри, ничего не теряет, а только приближает неизбежное столкновение с людьми Сарта и получает возможность сорвать их планы по организации той самой ловушки на него любимого. А все мысли о том, что ловушкой, как раз и является хранящиеся в замке украшения — это полный и беспросветный бред. Так как, сколь бы не был могущественен Сарт, он — не бог и не может знать все. А информация об украшении является доступной лишь узкому кругу лиц, и вряд ли как может просочиться за его пределы.

— А что Лайтнинга еще нет? — удивленно спросил Калларион, подвигая свое кресло к уютно горящему камину.

— Уже нет, такая формулировка будет более точной, — отозвался Стик с дивана. — Дерри предпочитает все делать в одиночку, не выслушивая перед ответственным заданием ничьих советов и наставлений. Я предполагаю, что на разведку сегодня он смылся ни свет, ни заря, специально не дожидаясь того момента, когда мы проснемся. Это его обычная манера. Предполагаю, что в ближайшие два часа мы смело можем ожидать его возвращения, — пожал плечами герцог.

Эльф удивленно приподнял тонкие, раскосые брови, задумался, по привычке теребя прядь волос, и спустя какое-то время произнес:

— Что ж, это может, и к лучшему, если ксари не будет присутствовать при нашем дальнейшем разговоре. Мне бы хотелось сначала поделиться с вами своими соображениями, а после того как мы решим, насколько они могут быть правдивы, вы сами определитесь передавать ли Дерри эту информацию. Просто я боюсь, что мои слова могут оказать на него слишком сильное эмоциональное воздействие, и если вдруг то, о чем я думаю, не соответствует истине, ксари может опять уйти в себя на неопределенное время, а это — ни к чему. Он только что справился со своими чувствами и начал адекватно реагировать на окружающий мир. Мне бы не хотелось послужить причиной его очередной депрессии. Так что, сейчас дождемся Дирона, он там, внизу о чем-то увлеченно спорит с трактирщиком, и я вам поведаю о том, что сегодня ночью пришло мне в голову.

Стикур нервно заерзал на темно-зеленой велюровой обшивке дивана, но усилием воли сдержал рвущийся наружу вопрос, считая, что герцогу недостойно выказывать собственное нетерпение. В конце концов, любая информация сколь бы она интересной и ценной ни была, может подождать лишние десять минут. Стикур постарался принять более или менее расслабленную позу и с показным равнодушием уставился на дверь, ведущую в коридор. Со стороны могло показаться, что герцог Нарайский безразличен ко всему происходящему. Его безупречные аристократичные черты лица хранили полную невозмутимость и безмятежность, но не могли обмануть, прожившего более тысячи лет эльфа. Калларион с удовлетворением отметил интерес в живых, серых глазах герцога. Все же, как Стик не старался сдерживать свои эмоции, это получалось у него значительно хуже, чем у того же ксари, состояние души которого Калларион мог разобрать чрезвычайно редко, в те минуты, когда Дерри считал, что может приоткрыть свое истинное "Я" этому миру. Ну, или если вдруг ксари терял над собой контроль, но это случалось еще реже. Стикура выдавали его глаза, выражением которых герцог пока управлять не мог, и это устраивало эльфа. Ксари же Калларион не то чтобы недолюбливал, но относился к нему с изрядной долей настороженности и опасения. Он единственны, пожалуй, мог догадаться, что с возвращением Лараны в этот мир все не так-то просто. За долгие годы жизни эльф привык к тому, что читает людей, да и других существ, словно раскрытую книгу сказок, и впервые за столетия столкнулся с чем-то неподдающимся его пониманию. Стик и Дир были намного проще, все их мысли, чувства и поступки лежали на поверхности, и предугадать поведение, непохожих друг на друга братьев, несложно. Дирон, в отличие от Стика даже не пытался замаскировать свои стремления и помыслы, быть может, поэтому и общаться с ним, не в пример легче и приятнее, чем с герцогом, упорно постигающим науку, помогающую скрыть от мира свое истинное "Я". Пока, выходило это у него не очень хорошо, но, зная упорство молодого человека, Калларион предполагал, что с годами Стик освоит это умение в совершенстве, научившись скрывать свои эмоции и темперамент. Впрочем, кто знает? Сам Калларион считал, что отгораживается от мира тот человек, которому есть что скрывать, и чьи помыслы не совсем чисты. За что он и уважал Дирона, так это за то, что молодой маг настолько честен в своих стремлениях, что даже не пытался их скрыть, герцог же был не таков. То ли цели в жизни у него куда более приземленные, то ли Стикур отдавал дань традиции, считая, что аристократ должен быть невозмутимым и бесстрастным.

Отвлек Каллариона от мыслей Дирон, неожиданно появившийся в гостиной. За ним бессловесной тенью летела Ларана, которую маг, по-видимому, не замечал. Захлопнувшаяся дверь вполне могла бы прихлопнуть девушку, имей она телесную оболочку. А так призрачная принцесса даже не заметила возникшего прямо перед носом препятствия, просочившись сквозь беленое дерево неясной голубоватой тенью. Калларион очень надеялся на то, что Ларана появилась в коридоре второго, принадлежавшего им этажа, а не где-нибудь в обеденном зале. Впрочем, воплей испуганной публики не слышно, поэтому можно сделать вполне логичный вывод о том, что обошлось без эксцессов. В этом смысле путешествовать с призраком, пожалуй, еще рискованнее, чем с ксари-оборотнем. Лайтнинг хоть сам понимал, что лишний раз на людях светиться не стоит — это чревато неприятностями, причем, и лично для него, и для всех окружающих. Объяснить же это Ларане значительно труднее. Сделать люди призрачной принцессе все равно ничего не могли, а с их эмоциями и чувствами она не желала считаться еще и при жизни, что же ждать от нее после смерти, когда общее наплевательское отношение ко всем, кроме себя усиливается. Поэтому появиться Ларана могла где угодно, когда угодно, причем, в самый неподходящий момент. Пока, подобных неприятностей удавалось избежать, благодаря тому, что Ларана предпочитала уединение и не любила показываться на глаза чужакам.

— Ну, все вроде бы в сборе, — удовлетворенно отозвался эльф, отрываясь от своих философских размышлений. — Значит, я наконец-то могу рассказать о том, к каким выводам пришел сегодня ночью.

— Как все? — удивился Дирон. — А Дерри?

— Лайтнинг, еще с утра пораньше смотался на разведку, которую вы активно с него требовали, так что его пока нет, и не предвидится, — махнул на мага рукой Стикур, изнывающий от любопытства. — И вообще, Келл сказал, что сначала хочет обсудить этот вопрос с нами, чтобы не травмировать лишний раз ранимую душу Дерри. Судя по всему, речь сейчас пойдет об Анет.

— Да, — улыбнулся эльф, не очень удивленный догадкой герцога. А о чем, собственно говоря, еще могла идти речь, о ценах на крупу что ли? Не буду тянуть, и делать лирические отступления, постараюсь разъяснить ситуацию коротко и по существу. В общем и целом, мое мнение это всего два слова — Анет жива.

— Как? — изумленно выдохнул Дирон, от переполнивших эмоций даже слегка подскочив на стуле. Стикур же только выпучил глаза и совсем неподобающе герцогу открыл рот.

— Ну, выводы я сделал на основе нескольких фактов. Во-первых, тела не нашли, пепла — тоже. Во-вторых, серьезным доказательством является сбежавший гхырх. Этот зверь может сбежать от халявной еды лишь в том случае, если учует своего истинного хозяина, и никогда больше. Зюзюка ведь не идиот, впрочем, если бы был идиотом, все равно бы никуда от миски не убежал. А в-третьих, это встреча Дерри, с так называемым "призраком". Знаете на что это больше всего похоже, если исключить "Белую горячку"?

— Да, — прошептал Дирон, воскрешая в памяти годы, проведенные в Высшем Арм-Дамашском Институте "Магии, Предсказаний и Целительства". — Это больше всего похоже на "Сонное пришествие". Но Келл, это заклинание доступно лишь единицам, постигшим вершину магического искусства!

— Или...вспомни-ка... "Сонное пришествие" возникает во время спонтанного выброса магической энергии во сне у потенциального, но пока не умеющего управлять своими силами, мага. Чаще всего в период эмоциональных перегрузок.

— А ведь точно... — Дир хихикнул, — Помню, был у нас один случай. Студент выпускник в течение недели перед защитой являлся во сне к председателю экзаменационной комиссии в призрачном обличие, и заунывно цитировал свою дипломную работу с требованиями оценить ее по достоинству и выставить надлежащую оценку за проделанный колоссальный труд.

— И что? — не удержался от вертевшегося на языке вопроса Стикур.

— И ничего, — пожал плечами маг. — Отчислили его за неумение управлять своей магической энергией и за попытку давления на комиссию.

— А... — протянул герцог и задумался, пытаясь привести в порядок мысли, взбудораженные шокирующим предположением эльфа. Спустя долю секунды Стикур смог сформулировать более или менее внятный вопрос и моментально задал его Каллариону. — Но, если как ты говоришь, Анет жива, то почему все странные события начали происходить совсем недавно, буквально неделю назад. А погибшей девушку, мы считаем вот уже полгода.

— Не знаю, — Келл замолчал. — Скорее всего, я бы рискнул предположить, что, спасая от чар Хакисы, "Низвергающий" перед тем, как рассыпался в прах, выкинул хранительницу с Арм-Дамаша в ее родной мир. Это вполне логично, в духе древнего артефакта: где взял, там и положил.

— То есть, — потрясенно пробормотал Дирон. — Выполнил то, что мы с самого начала обещали Анет. Но Келл, тогда бы история должна была бы закончиться в тот момент, полгода назад.

— Понимаешь, Дир, судя по рассказу Дерри, Анет, когда посетила его в одной из камер Андеранского замка, ничего не помнила. Она ведь не узнала вашего ксари. Зато после этого странного сна к девушке могли начать возвращаться воспоминания. Естественно, как и любой разумный человек на ее месте, скорее всего, Анет попыталась докопаться до истины и узнать, что же с ней произошло. Если предположить, что во время попыток выяснить свое прошлое, ей удалось отыскать путь на Арм-Дамаш, то тогда, все встает на свои места...