Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да так. Нравится он мне, красивый такой. Хоть и староват немножко.
— Ему же всего тридцать восемь!
— Не всего, а уже. Я предпочитаю мальчиков помоложе, — подмигнула мне Светочка.
— Хорошо, что не девочек...
— Та-а-ак...
— Ну а что? Кто тут полвечера распинается о том, какая я распрекрасная, и вообще?
— Ну хорошо, ты — страшный урод, довольна?
— Не-а. Страшный урод — звучит примерно как "прекрасная красавица"!
... Я не помню, сколько мы так болтали, но уснули поздно. Причем на том же диване, в обнимку с Алисой. Благодаря Свете из моей головы полностью исчезли грустные мысли.
Единственным, что меня тревожило, были её слова о Громове. Почему-то мне очень не хотелось, чтобы Светочка пыталась его соблазнить. Но, зная её характер, я понимала, что она непременно попытается это сделать, если он, конечно, действительно ей нравится.
Будильник поставить мы, естественно, забыли. Но у меня один и тот же ритуал каждое утро — хлопок входной двери, лай Бобика, потом Алиса просит покормить её...
Еле разлепив глаза, я взяла фотоаппарат и щёлкнула рассвет за окном.
— Слышь, Зотова, — раздался Светочкин стон с дивана, — ложись давай. Чего ты встала в такую рань, а?
— Нам уже почти пора вставать...
— Нетушки! — Света привстала с кровати с закрытыми глазами и сграбастала меня широкими объятиями. Потом повалилась обратно на диван вместе со мной. — Спать, спать, спать, и ещё раз спать... — и тут же засопела.
Я ухмыльнулась (это уже почти не причиняло мне боли), потом аккуратно высвободилась и направилась в ванную. Там я разделась и внимательно рассмотрела следы вчерашнего "побоища".
В принципе, по лицу уже почти ничего не было заметно. Царапина в левом уголке губ, там же — небольшая припухлость, а так всё. Но зато на груди и бёдрах...
— Н-да... Жертва сексуальных извращений... — пробормотала я, залезая под душ.
Прохладная вода принесла облегчение, сняла боль и жар в местах, где были синяки, успокоила мои мысли. Теперь я могла подумать, проанализировать...
Громов ошибся — Марина Ивановна предприняла ещё одну попытку убрать меня из издательства. И вновь — эта попытка не удалась. Но кто знает, чего она придумает в следующий раз и останусь ли я жива после следующей её задумки.
Я вспомнила вчерашний треск разрываемой рубашки, разъярённого Максима Петровича, допрос полицейских... Мне всё это не нужно. В моей жизни уже и так полно проблем.
Таким образом, я пришла к выводу, что если после этого "случая" Крутова останется в издательстве — уйду я. Вспомнив ультиматум Громова, подумала, что смогу его уговорить — в конце концов, я с ним работаю только две недели, найдёт другую помощницу.
Вспомнив, как он вчера заворачивал меня в свой пиджак, я смутилась. Да, мне было стыдно — стыдно, что я предстала в таком виде перед своим начальником, пусть я была тысячу раз не виновата... Но тем не менее — всё это было настолько мне неприятно, что я даже немного обрадовалась этому своему решению уволиться.
Я почему-то была уверена, что Королёв в жизни не прогонит Марину Ивановну. Вспомнив Михаила Юрьевича, я подумала, что тот наверняка бы сказал:
— Не позволяй какой-то некомпетентной шлюхе влиять на твои решения. Борись с ней, победи её, ты же сильнее! Не давай ей манипулировать тобой!
Да, Михаил Юрьевич, вы правы, как всегда... Но... я устала. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое — я не желаю никаких страстей, интриг, заговоров... Спокойно работать — это всё, о чём я мечтаю.
Приняв окончательное решение, я вылезла из ванной, натёрла все свои синяки мазью и вышла будить Светочку.
Это оказалось нелёгким делом. Она пиналась, брыкалась, материлась — короче говоря, делала всё, только бы не открывать глаза. Пришлось полить её из чайника, но даже после этого она только изрекла:
— Ну что вы меня поливаете? Я вам не клумба! — и перевернулась на другой бок.
— Свет, ты издеваешься? — тут я взорвалась. — Ты как вообще на работу встаёшь и вовремя приходишь?! Что мне нужно сделать, чтобы ты встала?
Подумав, она заявила:
— Ещё двадцать минуток посплю — и встану, чес-сло.
— Если ты не встанешь через двадцать минуток, я тебя горячей водой полью. Нет, кипятком! — видимо, мой голос произвёл на Свету впечатление, потому что она встала уже через десять минут.
На работу мы почти не опоздали. Половина редакции уже была на месте. И я сразу же, как только увидела лица своих коллег, поняла, что о вчерашнем инциденте знают все. Осталось только узнать, что именно...
Это было несложно. Посадив меня в кабинете, Светочка ушла на разведку.
Вернувшись через пятнадцать минут, она так потрясла меня своим рассказом, что я чуть не уронила чашку с чаем себе на блузку.
Народ знал всё. Как, когда, откуда — непонятно. Причём знали все отделы. Знали, что Марина Ивановна подкупила мужика с соседней стройки, дала ему ключ от задней двери АХО и внутренний номер Светы, в назначенный час вызвала Петра Алексеевича к себе наверх и удерживала его там, задавая всякие глупые вопросы, около часа. Все знали, что я почти не пострадала, и что меня спас Громов. Но больше всего меня поразило не это...
— Короче, — рявкнула Светочка, грохнув кулаком по столу, — все отделы готовы писать коллективное заявление об уходе, если Крутову не уволят сегодня же.
— Чего? — у меня, кажется, от удивления пропал голос.
— Того! Сегодня ты, а завтра кто? Если этой... этой... если ей приходят в голову такие "радикальные" способы борьбы с коллегами, кто знает, кого она в следующий раз наймёт! Может, киллера, который тут половину издательства перестреляет.
Ну да, вполне может быть. Мне такая мысль тоже в голову приходила... Но то, что все отделы готовы написать коллективную заяву об уходе, как-то в голове не укладывалось...
Меня беспокоило отсутствие Громова. Судя по всему, он ещё не появлялся, между тем как с начала рабочего дня прошёл целый час...
Я уже просто считала минуты. На двадцатой спросила у Светочки:
— Слушай, у тебя телефона Максима Петровича нет? Мобильного.
— Нет, — она покачала головой. — А нафиг? Он же у генерального. Сидит там с утра, мне Катя передала.
— Блин, — я вздохнула с облегчением. — Ну ты раньше сказать не могла? Я тут с ума уже начала сходить... Думала, вдруг ему вчерашний бег по лестницам со мной наперевес на пользу не пошёл... Или Марина Ивановна кого-нибудь наняла, чтобы его прибить...
В этот момент открылась дверь, и вошёл Громов. На его лице застыло... такое непонятное выражение... Мне оно совершенно не понравилось.
— Доброе утро, — кивнул он нам, — Наталья Вла... то есть, Наташа, пойдёмте ко мне, есть новости.
Я послушно пошла за Максимом Петровичем в его кабинет. Я ожидала, что он сядет за стол, а я — напротив, но Громов подошёл к дивану, сел с одной стороны и, похлопав рядом, сказал:
— Садитесь.
Я послушалась, но мне стало неловко. Хотя это глупо — мы просто сидели рядом, да и между нами, в принципе, мог бы ещё один человек поместиться... а вчера я тут лежала, причём с разорванной одеждой. Но тогда я была невменяемая, а сейчас...
В общем, начало этого разговора мне пришлось совсем не по душе.
Видимо, по моей зажатой позе — спина прямая, руки на коленях — Максим Петрович всё понял.
— Не удивляйтесь, что я предлагаю поговорить здесь. Просто беседа с Сергеем Борисовичем меня несколько утомила. У меня для вас... — он вздохнул, — ... несколько хороших новостей.
Я подняла удивлённые глаза.
— Хороших? Для меня?
— Да, — Громов улыбнулся, но как-то грустно. — Во-первых, Крутову увольняют. Сегодня она уже не придёт на работу. Сейчас это узнают в её отделе, я представляю, чего там будет... Они этот день потом праздником объявят, помяните моё слово... Вчера Сергей Борисович заплатил огромную сумму — я не преувеличиваю, просто огромную — чтобы не заводили уголовное дело. Всё списали на ложный вызов. Плюс этому насильнику Королёв дал денег и контакты врача, у которого он может полечить свою дочь.
— Правда? Я даже не думала, что он выполнит мою просьбу.
— Между нами говоря, он и не хотел. Просто я... немного надавил, — в глазах Максима Петровича мелькнула лукавая искорка. — Так что могу вас поздравить с официальным избавлением от Крутовой.
— Спасибо, — я кивнула и тоже улыбнулась Максиму Петровичу. — Что-то ещё?
— О да, — опять этот грустная улыбка и взгляд! — Сейчас вы поднимитесь к Королёву и... я должен вам сообщить... В общем, он собирается предложить вам должность директора по маркетингу.
В этот момент в моей голове случился атомный взрыв. Такого потрясения я не испытывала ни разу в жизни. Сотни мыслей — и в то же время ни одной более-менее оформившейся в слова.
В результате я смогла только промычать:
— Э-м-м?!
Громова, кажется, моя реакция позабавила.
— Да, Наташ, он хочет, чтобы вы были директором по маркетингу. Королёв просил у меня согласия... Хотя он не обязан этого делать, да и вы не обязаны спрашивать моё мнение. Но так или иначе — я это согласие дал. Я считаю, что вы вполне компетентны и можете занять эту должность, несмотря на свой юный возраст.
Я смотрела на Максима Петровича во все глаза. Мне казалось, что у меня сейчас этих глаз больше, чем два, и они все скоро выпадут из своих орбит и поскачут по полу, как резиновые мячики-попрыгунчики.
— Максим Петрович, — я откашлялась, — вы... вы... всё это — серьёзно? Вы не шутите?
— Да уж какие тут шутки!
Громов подвинулся ко мне ближе и взял за руку. Ох, лучше бы он этого не делал. Сотни маленьких иголочек опять пронзили мои тело, в груди стало очень тепло, а глаза почему-то увлажнились.
— Я скажу вам откровенно. Конечно, мне не хотелось бы отпускать такого прекрасного и компетентного работника. Из всех моих помощниц, с которыми я когда-либо работал, вы — самая лучшая. Но... понимаете, Наташа, вам нужно расти. Вы заслуживаете большего. Вы — прирождённый руководитель. И должность директора по маркетингу — прекрасная возможность для вашего профессионального роста. Я уверен, что вы прекрасно справитесь. Да и зарплата у вас будет в пять раз выше.
Громов замолчал, не отпуская мою руку. Я же обдумывала всё то, что он сказал.
— Максим Петрович... — я посмотрела ему прямо в глаза.
— Да?
— Вы правда хотите, чтобы я приняла это предложение?
— Конечно, — он кивнул.
— И... вы правда считаете, что я справлюсь со своими обязанностями?
— Безусловно. Вот в этом я не сомневаюсь ни минуты.
Я вздохнула.
— Наташа, — Громов сжал мои пальцы чуть сильнее. Я замерла.
— Вы станете директором по маркетингу, вторым человеком после Королёва. И вы приведёте в порядок этот отдел, найдёте хороших менеджеров. Я уверен в этом. Вы заслуживаете эту должность, Наташа, не то, что Крутова, поэтому не сомневайтесь, принимайте предложение.
Максим Петрович отпустил мою руку, и, вздохнув, сказал:
— Идите к Сергею Борисовичу. Он ждёт.
Я кивнула, встала с дивана и направилась к двери. Обернувшись на пороге, я посмотрела на Громова. Он... выглядел таким потерянным. Это было очень странно...
Когда я вышла от Максима Петровича, на меня налетела Светочка. По её радостному визгу я поняла, что об увольнении Марины Ивановны стало известно коллективу.
Но известно стало не только об увольнении. Задыхаясь от эмоций, Света воскликнула:
— И знаешь, о чём ещё говорят?! Что ты будешь вместо неё! Директором по маркетингу! Это правда?!
— Королёв собирается мне предложить, — я кивнула. — Но я ещё не дала своё согласие.
— Наташка, это шикарно! Ты — директор по маркетингу! Крутя-я-як! — похоже, Светочка не допускала мысли, что я могу отказаться.
Ну да... От таких предложений не отказываются, ведь так?
По дороге к кабинету Королёва меня чуть не снесли менеджеры отдела маркетинга. Те, которые нормальные. Они уже были в полупьяном — в прямом смысле — состоянии, и радостно завизжали, завидев меня:
— Наталья Владимировна!! Вы теперь наш новый начальник, да?! Не серчайте, это мы... так... радуемся, что мегеры больше не будет!
— Будет другая мегера, — пообещала я с очень строгим видом.
— По сравнению с Крутовой вы — зайка! — объявили мне пьяненькие менеджеры и направились в свой отдел, запивать дальше своё счастье. Оттуда слышались крики, громкий смех и звон бокалов.
В приёмной у Королёва было прохладно — кондиционер работал вовсю. Катя улыбнулась и махнула рукой в сторону кабинета генерального.
— Заходи, он тебя давно ждёт.
Я вздохнула, сделала несколько шагов и толкнула дверь.
Королёв стоял у окна и наблюдал за падающим снегом. Его крупное тело и даже седая шевелюра сейчас выражали какую-то непонятную тревожность.
— Сергей Борисович, — тихо сказала я.
Королёв обернулся. Улыбнувшись, он показал рукой на окно и сказал:
— Пришёл марток — надевай семь порток, да, Наталья Владимировна? Садитесь, я давно вас жду. Хотите кофе или чай?
Я покачала головой и опустилась на стул. Сидеть за этим большим столом мне раньше никогда не доводилось — не того поля ягода я была...
— Максим Петрович уже рассказал вам о моём предложении? — спросил генеральный, садясь напротив. Его голубые глаза, казалось, хотели прожечь меня насквозь.
— Да, — я кивнула.
— Прекрасно. Тогда вот приказ о вашем назначении, ставьте подпись, и я отдам его Кате. С завтрашнего дня приступите к своим новым обязанностям.
Королёв передал мне приказ. Опустив глаза, я прочитала о назначении себя на должность директора по маркетингу... Мне по-прежнему казалось, что это сон.
Лучше бы это действительно был сон.
Мысленно извинившись перед Михаилом Юрьевичем — я понимала, что разочаровываю его этим поступком — я тихо сказала:
— Простите меня, Сергей Борисович, но я вынуждена отказаться от вашего предложения.
В кабинете повисло напряжённое молчание. А затем генеральный пророкотал:
— ЧТО?!
Я повторила:
— Я отказываюсь от должности директора по маркетингу.
Королёв, казалось, сейчас взорвётся, так он покраснел.
— Зотова, вы... вы... больная? Как вы можете отказываться от этой должности?! Сейчас вы — помощник главного редактора, что, между нами говоря, немногим лучше, чем секретарь. Зарплата соответственная. Конечно, и Ломов, и Максим — все придавали вам большое значение, они уважали вас, но... тем не менее, между помощником главного редактора и директором по маркетингу такая же разница, как между Россией и Ватиканом. Если вы ставите подпись под этим приказом, вы становитесь на следующую ступеньку после меня. Вы... вы вообще понимаете, что от таких предложений не отказываются?!!
Я вздохнула и терпеливо повторила:
— И тем не менее... Я отказываюсь.
Королёв откинулся на спинку стула и посмотрел вверх. Так прошло несколько минут. Генеральный, кажется, спускал пар, глядя в потолок, я же не решалась прерывать это молчание.
— Наталья Владимировна, — наконец Сергей Борисович опять сел прямо, посмотрел на меня и продолжил: — Я наблюдал за вашей работой пять лет. Когда вы только пришли к Ломову, каюсь, я не воспринимал вас серьёзно, в отличие от него. Миша всегда в вас верил. А я видел только симпатичную девчонку, очень молодую и неопытную. Но постепенно... вы преображались. Становились всё уверенней, всё компетентней. У вас настоящий талант руководителя. И вы знаете весь наш ассортимент, да и вообще — вы знаете наш рынок... Если вы думаете, что эта должность вам не по зубам, то вы ошибаетесь. Я уверен, что вы заслуженно её получаете.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |