Провинциальный роман. Ирина (Общий файл)

— А разве девушки не обращают на тебя внимания?

— Конечно, нет.

— А Ольга?

— Что Ольга?

— Разве она с готовностью не откликается на все твои предложения, какие только приходят в голову? На лыжах она с тобой ходит, на концерт симфонической музыки тоже, даже посмотреть, как ты катаешься на серфе, тоже сходила. Хотя весело тогда было только тебе, а нам, оставшимся на берегу было ужасно скучно, — включилась в разговор Ленка.

— Ну, Ольга...

Ольга была компанейской девчонкой, не интеллектуалкой, но душой компании. Был у нее один наисущественнейший, по мнению Дэна, недостаток: при росте метр пятьдесят Ольга весила около семидесяти килограммов и имела вид тумбочки.

— Дэн, красота — явление не абсолютное, а относительное, — говорил обычно Виталик. — Не мне математику учить тебя, физика.

— Если эта девушка будет рядом со мной продолжительное время, я должен получать удовольствие, взглянув на нее.

— Ага, значит, все-таки, ты готов признать, что не обращают на тебя внимания не девушки в целом, как класс, а какие-то определенные девушки? — не удержалась от язвительного замечания Ленка.

— Так ты не думаешь, что красота — понятие относительное, — гнул свою линию Виталик.

— Конечно, не думаю, есть классические каноны, между прочим!

— Вот скажи, Дэн, — Ленка не желала униматься, — ты ведь много времени проводишь с нами? Да?

— Да, — ответил Дэн, еще не понимавший, к чему клонит Ленка.

— Ты получаешь удовольствие, когда смотришь на меня?

— Ну... это же совсем другое дело!

— В чем другое? Ты много общаешься со мной, много смотришь на меня. Смею предположить, что получаешь удовольствие от общения! А получаешь ли удовольствие при взгляде на меня?

— Лена...

— Ага, я, значит, не соответствую классическим канонам красоты! Да?

— Лена, я не буду отвечать на этот вопрос.

— Все, ребята, брейк! — вмешался Виталик, почувствовав, что атмосфера начинает накаляться.

— А сам-то ты соответствуешь классическим канонам красоты? — остановить Ленку было не так-то просто.

— Я ... Лена...

— Или мужчине достаточно быть чуть краше обезьяны, а к женщине предъявлять классические каноны...

— Ну, знаешь ли! — кулаки Дэна непроизвольно сжались.

— Все, я сказал!!! — более решительно вмешался Виталик. — Если вы не прекратите, я разгоню вас по разным комнатам. При моих пусть и не классически красивых физических данных, мне это сделать будет не сложно. Или мне Вас водой полить?

Ленка и Дэн, еще не утратившие агрессивного запала, угрюмо замотали головами.

— Вот так-то лучше! А то устроили! И вообще, по-моему, вы квиты. Дэн отказался признать, что при взгляде на тебя, Лен, получает эстетическое удовольствие, напрасно, по-моему. Я, например, получаю, — Виталик расплылся в довольной улыбке. — Но ты не осталась в долгу, сказав, что Дэн чуть краше обезьяны. Так что один-один.

— Я не сказала, что это именно он краше обезьяны!

— Лена, не начинай сначала. Так мы возвращаемся к научной дискуссии? Хотя, конечно, у нас есть широкий выбор, мы можем, например, продолжить бодаться или вообще разойтись. Но я продолжаю настаивать, что красота — явление относительное. Третий раз это говорю. Я готов привести мнения классиков, чтобы подтвердить свою правоту.

Ленка и Дэн хранили напряженное молчание.

— Расцениваю ваше молчание, как знак согласия.

Что есть красота? И почему

Ее обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота?

Или огонь, мерцающий в сосуде?

— ...

— Так, похоже, со мной никто дискутировать не собирается...

— Да, — наконец заговорил Дэн. — Я, пожалуй, пойду домой. Поздно уже.

— Наверное, самое время расходиться. Дэн, спасибо, что зашел, — сказала Ленка, показывая, что его визит подошел к концу.

— Пока.

— Пока-пока.

Воспоминания об этом разговоре пронеслись в голове Дэна. Прошел год, в жизни Дэна ничего не изменилось. Да, наверное, уже пора обращаться к профессионалу. Но, может быть еще раз обсудить эту идею с друзьями? Дэн вскочил с кровати и в несколько прыжков оказался на лестнице. Комната Ленки и Виталика была тремя этажами ниже. На стук никто не открыл. Сказать, что Дэн был раздосадован, значило ничего не сказать. С силой ударив кулаком в стену, Дэн решил вернуться к себе и лечь спать, здраво рассудив, что утро вечера мудренее.

Полчаса спустя Виталик и Ленка усталые и довольные возвращались домой с прогулки. Виталик купил Лене красивую красную розу и маленький торт, чтобы сходить в гости к Дэну и попить чай с ним.

— Смотри-ка, у Дэна свет не горит.

— Наверное, его дома нет еще.

— Ты думаешь?

— Конечно, время еще детское, он у нас мужчина свободный...

— Тебе самому-то не смешно?

— Лена, ну не спать же он лег, в самом деле...

— Хорошо, давай через полчаса выглянем.

— Давай, видишь, как со мной легко договориться.

Ленка полушутя хлопнула Виталика по плечу.

Однако и через полчаса и через час свет в окне Дэна так и не появился. Ленка была раздосадована.

— Чем он интересно думает?

— В смысле?

— У него завтра такое ответственное мероприятие, а он где-то болтается...

— Человек сам кузнец своего счастья и несчастья тоже. И вообще с чего это ты так обеспокоена его отсутствием? Ты его мамочка?

— Виталик, мы прождали его с восьми до десяти. После десяти есть сладкое — катастрофа для фигуры.

— Ну, предположим, что твоей фигуре ничего не угрожает, — Виталик потянулся и нежно хлопнул жену по подтянутой упругой попке.

— Ей ничего не угрожает, как раз потому, что я ем сладкое своевременно! Что теперь делать?

— Придется сделать над собой усилие и съесть все самому, Виталик сделал вид, что крадется к холодильнику, где стоял тортик.

— О, нет, только не это, — Ленка картинно бросилась грудью на защиту холодильника и тут же оказалась в объятиях Виталика.

— Вот что, моя изящная жена, давай этот тортик съедим завтра и тем самым отпразднуем первую в жизни Дэна "профессиональную" психологическую консультацию.

— Замечательная идея, муж мой любимый!

Виталик легко подхватил жену и понес ее на постель.

Глава 13

— Ты в самом деле не знаешь, до чего ты хороша? — мягко спросил Макс. — Не понимаешь, что чем больше я узнаю тебя, тем более привлекательной нахожу? Кожа прямо светится изнутри, волосы блестят еще ярче прежнего, в глазах тепло и мягкость. Впервые с тех пор, как я тебя узнал, ты выглядишь такой хрупкой и нежной. — Он взял из моих безвольных пальцев юбку, бросил на кровать. — С каждым днем ты буквально расцветаешь на глазах, — прошептал он. — С каждым днем в тебе распускается таинственный мистический цветок, имя которому — женщина.

Его взгляд, чувственный и напряженный, жадно скользит по моему телу.

Я стою не шевелясь. Сердце мое бешено заколотится в предчувствии его прикосновений, когда он расстегнул бюстгальтер, и тот бесшумно упал на пол.

— Ты даже не представляешь, как ты сейчас хороша... — хрипло выдохнул Макс. Его руки скользнули вверх и бережно обхватили мои груди. Он посмотрел на меня затуманенными от желания глазами. — Я никогда еще так не хотел тебя, — прошептал он.

Я вся дрожала, глухой от страсти голос Макса проникает в самую глубь моего естества, прикосновения его горячих рук будят ответное желание. Точно во сне, я накрываю ладонями ласкающие меня руки, и смотрю на него широко открытыми, удивленными, вопрошающими глазами.

— Макс, я не ожидала, что чувство так захватит меня, все так неожиданно, я боюсь форсировать события, я не хочу...

— Зато я хочу, — пробормотал он, — и если не сделаю этого, то тихо сойду с ума!

Он потянул меня к кровати и, опустив на прохладные простыни, яростно обрывая пуговицы, стянул через голову рубашку. Впервые я видела, как он раздевается, продолжая неотрывно пожирать меня глазами. Я забываю обо всем, сердце бешено колотится, готовое выскочить из груди. А он уже рядом и, глядя на меня темными от страсти глазами, медленно снял то последнее, что укрывало меня от его лихорадочно горящего взора.

— Ира! — услышала я хриплый, срывающийся голос. — Скажи, что ты хочешь этого. Я хочу знать. Мне нужно знать, Ира!

— Макс! — я крепко прижимаюсь к нему, чувствуя силу его желания, начинаю жадно ласкать его пылающее неистовой страстью тело. Макс жадно приникает к моим губам, и я почти задыхаюсь в его объятиях.

— Помоги мне быть нежным, — простонал он. — Я безумно хочу тебя, Ира!

А мне вовсе не хочется, чтобы он был нежным. Мгновение спустя я уже вся как в огне, и мой пылкий порыв отозвался в нем стоном невыразимого блаженства и одновременно протеста.

Макс без остановки шепчет мое имя, стараясь нежной лаской сдержать огненный вихрь, уносящий нас на край земли. Наши глаза встречаются, я тону в бездонной глубине его зрачков. Макс наконец овладевает мной с тем свирепым самозабвением, которого я так ждала и которое повергло меня в темную пучину, озарявшуюся неистовыми вспышками слепящего света.

Очнувшись, я встречаю взгляд Макса, устремленный на мое разрумянившееся лицо. Макс подложил ладонь мне под голову, и, даже если бы я захотела, то не смогла бы отвести от него глаз. Чувство приятной истомы переполнило нас обоих, объединило, захватило нас, сделав одним целым...

Приятная игра — представлять себя героиней дамского романа увлекла Иру. "Жадно ласкать, пылать неистовой страстью" — надо же, какие образы приходят мне в голову, не ожидала от себя, вполне рациональной и практичной девушки, — удивлению Иры не было предела. — Интересно, что со мной происходит? Я заочно и крепко влюбилась? Или мне очень хочется, чтобы это было так?

Ира отложила на край стола ведомость, которую будто бы заполняла все это время. Эти странные фантазии захватывают меня. Чем больше я думаю о выходных, тем чаще проваливаюсь в свои грезы. Может быть, мне с кем-нибудь поговорить об этом? Через пару часов на обед домой придет Наташа. Она меня поймет. Приняв важное для себя решение, Ира сосредоточилась на нудной бумажной работе.

Через час в кабинет заглянула довольная Светлана.

— Привет, коллега, как дела методические?

— Делаются, привет! Хорошо выглядишь!

— Есть от чего!

— Заходи, рассказывай!

— Не могу, через десять минут за мной Егор заедет, повезет меня обедать!

— ... — Ира удивленно уставилась на Светлану. — Какие перемены, а не виделись всего-то неделю!

— Егор с меня пылинки теперь сдувает, уже второй день меня на обед возит. Говорит, что очень любит, и что теперь так всегда будет!

— Да, это стоящий результат твоего побоища!

— Так я собственно хочу тебя пригласить на обед с нами, чтобы ты сама посмотрела на мои завоевания, и поразилась Егорову смирению, — Света самодовольно улыбнулась.

— Я бы с радостью, но у меня на обед другие планы. Слушай, — Иру вдруг поразила, пришедшая в голову мысль. — А тебе не скучно будет жить с подкаблучником?

— Ну..., я об этом пока не думала. Когда станет скучно, подумаю. Как там говорила незабвенная Скарлет О`Хара? "Подумаю об этом завтра"!

— А может быть, подкаблучники — это и хорошо, — мечтательно протянула Ира.

— Когда мне надоест ПОДкаблучник, ничего не помешает мне сделать его НАДкаблучником, — засмеялась любительница лингвистических экспериментов.

— Потенциал твой, конечно, велик, только захочет ли муж-подкаблучник расставаться с безответственным зависимым положением? Безответственность, знаете ли, развращает.

— Ай, Ира, скажешь, тоже...

— Ты, как историк, хорошо должна помнить бедных российских крепостных крестьян этим самым крепостным правом развращенных...

— Вот ты о чем...Посмотрим, потом видно будет. Пока я очень довольна! Так ты идешь с нами?

Ира отрицательно помотала головой.

— Жаль, многое теряешь! — с этими словами Света прикрыла за собой дверь.

"Хочу ли я, чтобы мой муж был подкаблучником? Или просто зависимым от меня человеком? Что вообще может заставить взрослого сильного мужчину занять зависимое положение? Например, проблемы со здоровьем, временные, конечно. Постоянные проблемы... Я, наверное, для этого недостаточно благородна. Конечно, если с мужем, которому я поклялась: пока смерть не разлучит нас, я останусь навсегда. Но выходить замуж за заведомо больного человека — здесь нужно особое мужество или глупость, или огромная жажда власти, — последнее соображение изрядно удивило Ирину.— А вот временные проблемы со здоровьем... Травма... после которой я выхаживаю любимого мужчину. Особенно, если получил он эту травму совершая что-нибудь героическое, например, объезжая дикую лошадь..." Ира снова потеряла контроль над своими фантазиями.

Вдруг фары выхватили из темноты нечто, от чего мое сердце гулко забилось. Это была лошадь без седла с волочившимися по земле поводьями...

Когда я подъехала поближе, животное опустило голову и ткнуло мордой что-то на траве у самой дороги. Болезненный спазм сжал мой желудок — я чутьем угадала, что мой поиск завершен.

"Господи, пожалуйста, не допусти, чтобы он был мертв!" — взмолилась я, обычно не склонная полагаться на божественное провидение, круто повернула руль, осветив фарами зловещее место в траве, надавила на тормоз и распахнула дверь. Лошадь заржала и попятилась. На подгибающихся ногах я торопливо выбралась из машины.

— Макс! — Голос стал хриплым и сдавленным. Я заставила себя приблизиться. На земле рядом с грудой камней лежал человек. Он не двигался, его красивое лицо в ярком свете фар было белым и безжизненным. Я дрожащей рукой пощупала его пульс и вздрогнула, уловив слабый стон.