Книга Чужаков

Привычная, в последнее время, процедура вдохов-выдохов, потихоньку угомонила бешено бьющееся сердце. Приняв сидячую позу, я оперся спиной на облюбованный камень, раскинув широко ноги на поросшей мхом площадке. Всячески пытаясь держать себя в определенном темпе дыхания, ощутил легкий отходняк после приступа боли.

Помогало. Медленно, однако, — вода скалы точит.

— Что же...

— Заткнись и присядь! — скривился я, наблюдая паническое мельтешение друга.

Внезапное нападение не оставило времени нахватать модных примочек на все случаи жизни, поэтому сейчас он, наверняка, чувствовал себя как без рук. Что ж, — такой опыт тоже невероятно полезен. Для развития самокритичности.

— Если мы на Гонтале, — дело дрянь, — резюмировал я. — Пешком до ближайших обжитых мест, тех же друидских обителей, топать придется сутками.

Оз обалдело уставился на меня, наконец отвлекшись от своеобразного психологического тренинга.

— Тебе стало лучше?

— Стало бы гораздо раньше, — не разведи ты тут какой-то цирк одного зрителя. Что это вообще? Я, под конец, не мог понять кому на самом деле плохо, — мне или тебе.

Блондин смутился и подошел ко мне, осматривая так, будто у меня вот-вот на лбу вырастет рог, на конечностях копыта, а вместо загривка, — радуга.

— Мы выберемся... Так ведь?

— Вдохновитель из тебя так себе, — хмыкнул я. — Передохну пару минут и пойдем. Видишь вон ту ветку?

Все еще кривясь от затухающих спазмов, я указал на ростки дерева, что распустились совсем близко. Всего в нескольких метрах над нами.

— Кхм... — округлил очи Оз. — И как...

— Раздевайся.

— Что-о? — блондин испуганно отскочил от меня, будто я посягнул на сокровенное. — Что ты имеешь ввиду?! Я не...

— Веревку будем делать, дубина! — я сокрушенно хлопнул себя по лбу, осознавая всю глупость этого диалога и показал на ветку, толщиной с меня.

Как только стало немного легче я и сам принялся снимать костюм, что успел стать почти что родным. Шили в КРИО на славу, поэтому о том, что вещи порвутся под весом кого-то из нас, можно было не беспокоится.

Когда дошла очередь мягких ботинок, напоминающих разновидность кед, я привязал шнуровкой один из них к петле на конце импровизированной веревки.

Раздетый и испытывающий от этого ярый дискомфорт, Оз, наблюдал за моими происками как за самым настоящим волшебством, — не чета астрантам. Мне хотелось намочить ткань для больше прочности, но, проверив на хватку, образовавшиеся узлы я решил, все-таки, не рисковать. Опускать одежду в местный водоем было чревато теми еще последствиями. Не хватало еще обзавестись какими-нибудь друзьями-мутантами из радиоактивной помойки.

— Ну вот, — я с некоторым скепсисом осмотрел получившийся из предметов стиля, самодельный канат.

Блондин печальным взглядом прожигал свои любимые штаны, но ничего не сказал. Наверное, со стороны мы выглядели как совершенно психоделические персонажи: два парня в одном исподнем, посреди руин, переживших и пожавших результат гражданской войны высокотехнологичной цивилизации.

— Как ты... — начал Оз, когда я уже в третий раз не смог перебросить веревку через ветку, все время промахиваясь ботинком и ведя его куда-то в сторону.

— Че? — зло переспросил я, отгоняя гигантскую мошку и внутренне радуясь что меня попустило.

— Как ты можешь быть таким спокойным? — на лице дворянина читалось искреннее недопонимание и даже частичка шока. — В такой ситуации и...

— Дружище, напомню тебе, что почти две недели назад, по моему счету, я был вообще в другой галактике, насколько я могу судить. Как ты думаешь, если я смирился с подобной ересью, — что теперь способно меня удивить?! Пфф...

Веревка все никак не хотела цепляться, а задумавшийся над моими словами Оз, похоже, не собирался помогать, чем меня люто бесил. Нашел время для самокопаний, чтоб ему!

С попытки тридцатой мои труды увенчались успехом и опустив обувь, я просунул в петлю другой конец веревки, чтобы закрепить понадежней. Лишь теперь, когда веревка затянулась, в голове появился неожиданный вопрос, — а смогу ли по ней взобраться?!

Физкультуру я никогда не жаловал. А, мягко говоря, хиленькое здоровье никогда не прельщало организм к мало-мальски необходимым физическим нагрузкам.

М-да... буду надеяться на работу ногами и неприязнь гравитации.

— Вуаля! — улыбнулся я оборачиваясь к Озу.

И как только обернулся, — внутри все похолодело. Нет. С ним все было в порядке — сидел себе у короны и гадал о какой-то чуши.

Но вот за зубцом, из воды поднимались кольцевые канаты змеиного тела, поблескивая цинкового цвета чешуей. Тварь была не меньше метра в диаметра, а о ее длине я старался и вовсе не задумываться. И пока она не показала пасть из-под воды, решил ее опередить.

— Сюда! Быстро! — заорал я, как можно более театральней выпучив глаза из орбит.

Похоже именно в таком тоне и надо общаться с беглым наследником регентских реалий, когда на него нападает хандра. Отреагировал он мгновенно, — чем спас свою гадкую душонку.

Как только Оз рванулся ко мне, — петлевое кольцо чешуйчатой плоти ударило по месту где только что сидел блондин и потянулось обратно. Однако единственное, кроме воздуха, что попало в ловушку невиданного чудовища, — был зубец короны. Правда, его тварь вырвала с кишками за два мощных спазма лоснящегося тела.

— Наверх! Наверх, идиот! Кьё'ссай! — пришлось кричать ему в ухо, чтобы вернуть к реальности от увиденного.

Наконец отреагировав на команду он повис на веревке и вполне уверенными движениями, перебирая руки, заторопился наверх. Я не стал дожидаться пока он поднимется и тоже вцепился в связаные вещи, потому как из воды появилась башка твари, что напоминала огромные безглазые плоскогубцы. Зубов там было, — полон рот, как у акулы и точно такие же мелкие и трехугольные.

Прижаберные плавники у основания челюсти на миг затряслись и я наконец увидел глаза чудовища, что располагались на косточках этих самых перепончатых плавников в количестве не меньше шести.

Послышался жуткий, тонкий звук ее крика, словно скрежет алюминиевой посуды.

— Ё... — выругался я, всячески опровергая свои опасения на счет способностей преодолевать канатные расстояния.

Рывок твари походил на атаку кобры, — резкий и мощный, предположительно смертельный. Однако мое состояние аффекта сыграло злую шутку с голодным чудовищем, ведь я успел пройти половину расстояния.

Ощутив на спине холодок водяных брызг я лишь ускорил движение. Пока огромный змей оглушенно корчился на площадке короны, затаскивая туда кольца своего необьятного тела. Я пытался поскорее добраться наверх, где Оз уже успел выбраться на ветку.

— Давай руку! — истерически завопил он с ужасом смотря вниз.

По его выражению лица мне стало понятно, что тварь готовиться к новой атаке.

Ускоряя подьем всеми доступными ресурсами организма я уже почти ухватился за руку названного брата, как почуял чудовищной силы удар.

Вероятно, не привыкшая к плотности воздуха, по сравнению с водой, змея вновь промахнулась. Совсем чуть-чуть. Раскрытая пасть все же ухватила веревку за которую я держался крепче чем за что либо в своей жизни.

Основная мощь удара пришлась на ветку и раздробила ее напополам, разбрасывая вокруг щепки. Оза откинуло в сторону, но он успел ухватиться за толстый корень поблизости, так на нем и повиснув.

Меня, от рывка веревки за которую я держался, подбросило высоко вверх, вынудив наконец отпустить спасительную соломинку. Время для меня будто замедлилось. Находясь в свободном полете вверх я успел лишь ощутить неприятный вакуум, что расползался в груди.

Тварь замерла для меня в своем жутком крике и ужасающей хищной гримасе с разинутой пастью, в которой я мог разглядеть все прелести зубных рядов. Повисли и щепки более чем увлажненной ветви, что вызывало удивление таким легким разрушением, поскольку мокрое дерево должно было выдержать даже такой удар. По-крайне мере в моем, жаждущем спасения, воображении.

Затем время опять пошло обычным руслом. Чешуйчатый монстр наконец познал законы физики и начал заваливаться обратно вниз. Обломки ветки тяжело булькнули в светящихся водах, а я...

А я все никак не падал обратно и почему-то было чувство будто оказался на батуте. Я повис в воздухе, не спеша падать вниз, словно по какому-то волшебству.

Не двигаясь кинул взгляд на Оза, что вновь взобрался на дерево, по спасшем его корню. Выражение лица блондина расставило все точки над "ё". Нескрываемый ужас и отвращение побудили меня к устрашающей догадке, так неторопливо движущейся до моего сознания.

Медленно, ощущая разросшийся до небывалых размеров вакуум, я повернул голову налево.

Птичка, сожравшая другую птичку, смотрела на меня черными глазками, полными безысходности. Ведь она напоролась на узор паутины с нитями, толщиной в палец. Точно так же, как я.

— Вла-ад...

Я продолжал смотреть на птичку, понимая всю печальную суть ситуации от которой хотелось выть. Но вой, крик, вопль, застряли на полпути, еще где-то в легких, прервавших дыхание, когда глаза наткнулись на блестящие струны паутины, к которой я прилип.

Уж даже не знаю, что хуже, — змей или паук...

— Вла-а-а-д!!!

— Да чего тебе?! — прорычал я, переводя взгляд на блондина.

Но он не смотрел на меня. Даже в здешней темноте, я видел как кровь отлила от его лица, придавая сходства с покойником. И через секунду я понял причину его реакции. Когда паутина затряслась и прогнулась.

Проследив за местом прогиба я увидел его, вылезшего из пущи для рандеву со мной. Последнего рандеву, о чем говорили предвкушающее перебирание хелицерами и педипальпами.

Он напоминал птицееда, огромных размеров. Укрытая лохматой зеленой растительностью головогрудь была никак не меньше пивной бочки, а брюхо, — с добрую корову размером. Такие же толстые косматые лапы имели ядовито-кислотного цвета пятнистую пигментацию. Двигался паук на удивление медленно и осторожно, будто опасаясь что его не выдержит собственная паутина. Но я прекрасно знал, что сейчас он изучает меня своими, выстроенными в два ряда, шестью парами глаз и рецепторами по всему телу. Готовясь к нападению.

Уж если что-то в жизни я ненавидел больше чем глупость людей, так это насекомых. Нельзя сказать что, как бывший биолог, я святотатно их боялся. Увы, создания вызывали во мне еще большее омерзение, чем вездесущие крысы. И я ничего не мог с этим поделать.

Паук приблизился ко мне практически впритык и я в полной мере смог ощутить, что меня сейчас вырвет от вида смазанной слизью пасти чудовища. Кислотного цвета усики мелко подрагивали, сверяя ферментацию моего организма и готовя животное прибегнуть к внешнему травлению.

Вдруг паук содрогнулся и отступил на шаг. Я увидел летящий вниз ботинок и очумело вращающего глазными яблоками Оза. Парня била такая дрожь, что, казалось, толкни — взорвется.

Завидев, насколько ему удалось привлечь внимание паука, блондин и сам позеленел, не хуже пигментации восьмилапого, который похоже вознамерился пополнить запасы и дворянчиком в придачу.

Я хотел крикнуть Озу бежать, но и сам остолбенел не в силах прочистить онемевшее горло. Казалось, происходящие в сумасшедшем темпе события, вытрясли из нас обоих душу, не оставив сил даже соображать.

Все решил, как всегда, случай.

Я как, вероятно, и Оз, успели забыть об еще одном госте нашей вечеринки. Но он не забыл о нас.

Приготовившийся к прыжку паук уже намеревался встретиться с мягкой тушкой блондина, когда в него, жутко визжа, врезался косоглазый змей, смыкая мощные челюсти на стыке головогруди и брюшка.

Очередной бросок оказался куда сильнее и обе твари прорвали паутину совсем рядом со мной, после чего ухнули вниз. Меня, вместе с птичкой, похожей на ободранного суслика, обзаведшегося перепончатыми крыльями, качнуло, наматывая на одну из толстенных ветвей, выбранных пауков для крепления паутины.

Громкий хлопок, подняв в воздух тучи вспененной воды, показывая с какой легкостью змей обвивает страшные обьятях вокруг корчащегося паука. Вода взбесилась и заходила мощными волнами, оповещающими о борьбе двух чудовищ.

Прошло всего пара секунд и они оба ушли на дно.

Я опять висел вниз головой. Совсем рядом, на меня ошарашено смотрел Оз, протягивая руку. Затратив несколько минут мы наконец смогли поравняться на одной опоре в гробовом молчании друг друга. И столь же безмолвно, зашагали вперед, не рискнув освобождать облизывающуюся птичку-суслика, что все так же грустно смотрела на нас с паутины.

Чувство апатичного опустошения разорвало вакуум в клочья, оставляя мертвецкий спокойную озерную гладь в душе, разуме и сознании. Я чувствовал себя так, будто по мне потопталось стадо динозавров. И меньше всего, сейчас, хотелось разговаривать.

Условно сверив направление по едва заметной тени трех лун, я махнул рукой в сторону севера. Пришлось обойти сотни мелких веток, пошатываясь словно канатоходцы и рискуя отправиться вниз. Однако нам удалось выбраться на, более-менее удобную для ходьбы, сплетенность древесных щупалец. Потихоньку перерастающих в мостики, а позже и вовсе дороги.

Ближайшие пара часов прошли как в тумане. Чудом сохранивший остатки веревки, Оз, сумел даже оставить в живых второй мой ботинок. Мы использовали его, в качестве якоря, дважды, чтобы подняться к загадочному лабиринту. Скрытый зарослями остаток редких намеков на обжитость, все больше походил на покинутую во время чумы страну.

Блуждая между стволами гигантских деревьев я все чаще находил некогда брошенные неизвестными вещи. Нашлась ржавая фляга. Затем отвратительная кукла из промасленных шнурков. Превратившийся в пыль нож и доспех, в котором он застрял, вероятно, еще будучи мечом.

Парочка скелетов заставила Оза нервно встать в некое подобие боевой позы, что больше напоминала какой-то восточный стиль умственно отсталой макаки. Прошлые жители, либо вторженцы, могли похвастать довольно странным строением скелетов, вполне, кстати, сравнимым с обезьянами.

Жуткий лес жил своей постапокалиптической жизнью, не обращая внимания ни на что. Чем дальше мы шли, тем меньше внимания обращали на умершее поселение. Снуя вперед с ощущением уже десятого дыхания усталости.

Древесные жители будто решили обходить нас стороной, не обращая никакого внимания. Даже бестактные комары и мошки куда-то девались при каждом шаге.

Зато все чаще встречались небольшие беседки, явно использовавшиеся в качестве смотровых вышек. Бочонки высушенного, давным-давно бесформенного, элемента защитной конструкции, пускали сквозняки внутрь тухлых чрев. Пряча еще большее количество скелетов.

В незапамятные времена здесь происходили сражения. Это стало понятно по истлевшим шкурам дирижаблей, служивших разрушительной мощью. Да и скелетов остальной военной техники поменьше, хватало с излишком.

Третья и последняя гражданская война тысячелетней давности, была поднята из-за ущемления прав недавно примкнувших планет к содружеству. Как, впрочем, и две предыдущие, хотя и были более тщательно завуалированы в плане конфликта интересов. Впрочем, сути это не меняет.