Роман века

— У меня есть в запасе минут сорок, поэтому я внимательно слушаю тебя. Не требую подробностей, но уже поняла, что ты была с мужчиной и отнюдь не с Вовой, потому что, уверена, у него нет денег на покупку жилых площадей в подобном районе. Вид у тебя такой, точно ты только что совершила гнусное преступление, так что давай, вещай.

— Я влюбилась, — жалобно посмотрела я на нее.

— А-а-а, — невозмутимо протянула она. — Это я давно подозревала. И не надо обладать мегамозгом, чтобы понять, что сегодняшнюю ночь ты провела с этой самой любовью. Дальше что?

— Дальше не очень хорошо.

— Ага, у него есть жена, и она неожиданно вернулась из командировки? Или он тебя выгнал, получив то, что хотел?

— Жены нет. И никто меня не выгонял.

— Тогда в чем проблема?

Я вкратце поведала о случившемся. Сестрица присвистнула, сказала неприличное слово и посмотрела на меня:

— Круто ты завернула. Чего теперь собираешься делать?

— Я вообще не знаю... Будет видно, — пожала я плечами и взялась за ручку двери. — Извини, что сорвала тебя, но я не знала, к кому еще обратиться, чтобы не вызвать ненужных вопросов.

— Пустяки, — отмахнулась она. — Сестры для того и существуют, чтобы помогать друг другу. Если станет совсем тошно, звони. Я приеду, и попробуем чего-нибудь придумать.

— Спасибо. — Я ее поцеловала и пошла в метро.

А уже в половине девятого садилась в машину Егора.

— Как прошел праздник?

— Ездила к подруге, мило посидели. А у тебя? Твоя Екатерина-прекрасная дождалась предложения руки и сердца?

— Дождалась, и я очень надеюсь, что в этот раз у нас обоих хватит ума избегать пустяковых ссор и мы все-таки распишемся, — кивнул он и, как будто стесняясь, добавил: — Знаешь, я не думал, что буду так счастлив, услышав: "Да", учитывая, что я уже звал ее замуж.

— Я рада за тебя, — сказала я совершенно искренне, потому что вся обида на него давно испарилась.

— Спасибо тебе за все, — ответил Егор и на секунду сжал мою руку, а я поняла, что благодарит он меня за то, что я смогла принять и простить его ошибку. — Пообедаем сегодня вместе?

— Почему бы и нет? — согласилась я.

— Тогда давай в половине второго встретимся у проходной и сходим в пиццерию в "Ленте", — подвел он итог.

Когда ко мне в кабинет заглянула Инна, я как раз ставила чайник. Увидев ее, я поинтересовалась:

— Кофе будешь?

— Совсем немножко и совсем недолго.

— Это зависит от тебя. Я-то никуда не тороплюсь, так что можешь спокойно надоедать своим присутствием.

Она сделала глоток и посмотрела на меня:

— Вчера Вова звонил, интересовался, как у тебя дела.

— Надеюсь, ты ему сказала, что у меня все хорошо?

— Кать! Может, скажешь, что у вас произошло? И пойми, что я спрашиваю не из праздного любопытства, я переживаю, потому что это ведь я вас познакомила и чувствую ответственность...

— ... за тех, кого приручила, — не сдержалась я и заработала укоризненный взгляд:

— Тебе не надоело постоянно язвить?

— Я не постоянно. Но критику принимаю, злословить в самом деле ни к чему.

— Так что с Вовой? Почему он справляется у меня о состоянии твоих дел?

— Собственно говоря, ничего не произошло. Я имею в виду ничего такого, за что можно было бы возложить ответственность на тебя. Вовка замечательный, и при других обстоятельствах я бы с радостью приняла ухаживания такого мужчины, но так уж получилось, что я люблю другого. Поэтому гораздо честнее не дурить Вовке голову пустыми надеждами. Я итак изводила его зря почти два месяца.

— А этот другой... Он тебя любит?

— Он... — Я пожала плечами. — Думаю, нет. Кажется, ему в принципе не нужен никто.

Инна не нашла, что ответить на это, и молча допила кофе. Потом спросила:

— На обед пойдем вместе?

— Егор уже пригласил меня в пиццерию, — покачала я головой. — Хочешь, пойдем с нами?

— Нет, — покачала она головой. — Если честно, видеть его после того, как он так прокатил тебя, совсем не хочется. И я не понимаю, как ты можешь с ним общаться.

— Надо быть добрее к людям, — философски сказала я.

— Это говоришь мне ты? — ухмыльнулась она.

— Солнышко, я ведь на самом деле очень добрая и отзывчивая, просто прячусь за маской, дабы окружающие не могли видеть настоящую меня и не садились мне на шею. И не говори, что сейчас я открыла для тебя Америку.

— Ты хорошо маскируешься, я периодически забываю, что ты не вечно насмехающаяся, а очень даже ранимая особа, — фыркнула она.

— Точно!

— А к Егору ты все-таки через чур добра. Я по-прежнему считаю, что он не заслуживает твоего внимания.

Инна ушла, а через несколько минут зазвонил телефон, и я, взяв трубку, услышала голос Валерии:

— Привет! Как вчера доехала?

— Замечательно.

— Слушай, а куда ты дела нашего шефа? Замучила любовью, и он спит без сил?

"Если бы только знала, как близка к истине..."

— Ха-ха, очень смешно, — напустив в голос сарказма, отозвалась я. — Тебе с таким воображением явно надо сидеть не в приемной.

— Да ладно, уж и спросить нельзя. Вы же вчера уехали от нас вместе, вот я и предположила, может быть, вы продолжили вечер тет-а-тет.

— Ты не правильно предположила.

— Ну, нет, так нет, — дипломатично сказала она и уже серьезно поинтересовалась: — Тебе Касьян вчера, пока вез, случайно ничего не говорил? У него на два часа назначено совещание, только вот он до сих пор не появился на работе, что на него совсем не похоже, и на телефонные звонки он тоже не отвечает.

— Кажется, он говорил что-то насчет того, что планирует приехать на работу к обеду, но как-то вскользь, поэтому не могу утверждать стопроцентно, что правильно его поняла, — осторожно ответила я.

— Будем считать, что правильно, и ты меня хоть немного успокоила. Ладно, работы невпроворот. Созвонимся позже.

В следующий раз она позвонила, когда я уже собиралась уходить на обед.

— У тебя проблемы, — сказала она, едва услышав мое: "Слушаю". — Только что пришел Касьян, злющий как черт, и с порога велел вызвать тебя.

Я поморщилась. Настроение и без того никуда не годилось, но в конец портить его не хотелось, поэтому я попросила:

— Знаешь, давай сделаем вид, что ты не смогла до меня дозвониться. Я сейчас ухожу на обед и хотела бы провести его в тишине и спокойствии. Сомневаюсь, что это будет возможно, если я поднимусь к вам.

— Хорошо. Но на всякий случай отключи сотовый, потому что шеф настроен очень серьезно и вполне может сам начать заниматься твоими поисками.

Я поблагодарила Леру и поспешила уйти, дабы не искушать судьбу.

Мы с Егором посидели в пиццерии, поболтали и без двадцати два вернулись в офис. Егор поцеловал меня в щеку и, сказав, что вечером подвезти меня не сможет, пообещал заехать за мной завтра.

Во время обеда я позволила себе расслабиться и получить удовольствие от беседы и солнечного денька, но, поднимаясь к себе в отдел, поняла, что опять начинаю нервничать и гадать, что мне уготовлено судьбой. В неведении я оставалась недолго — Инна встретила меня у лифта и поманила за стоящую в углу пальму.

— Что за конспирация? — полюбопытствовала я.

— Иди сюда! Быстро! — шикнула она на меня и тихо сообщила: — Через десять минут после твоего ухода у нас появился Сам. Не застав тебя на рабочем месте, сильно гневался и велел передать, чтобы ты поднялась к нему, как только появишься. Я тебе пыталась дозвониться, но у тебя мобильник выключен, вот я и решила подождать тебя здесь, предупредить...

— Ясно. — Я даже почти не удивилась. — А ты не пробовала объяснить ему, что у нас обеденное время?

— Не пробовала. Он так посмотрел на меня, что я чуть заикаться не начала и очень пожалела, что в кабинете нахожусь одна. А ты чего натворила? — заинтересованно посмотрела она на меня, но отвечать я, конечно, не собиралась.

— С чего ты взяла, что я что-то натворила? — удивилась я. — Может у шефа просто плохое настроение, и совсем необязательно, что я как-то связана с этим.

— Может быть. Но видеть он хочет почему-то именно тебя. Это наводит на размышления.

— А ты не наводись, — попробовала я усмехнуться, но усмешка вышла так себе. — За информацию спасибо.

Я не спеша направилась к своей каморке, Инна поплелась следом.

— Ты хоть обедала? — поинтересовалась я, вешая пальто.

— Какое там! Тебя караулила у лифта.

— Давай я хоть чаем тебя напою, — предложила я, оттягивая момент, когда надо будет появиться перед Соколовым.

— Кать, тебя же начальство вызвало! — изумилась подруга.

— До конца обеденного перерыва еще пятнадцать минут, и я вправе распоряжаться свободным временем по собственному усмотрению. В четырнадцать ноль-ноль я и пойду в приемную.

— Нет, я лучше добегу до столовой, — отказалась она. — Может, хоть бульончика успею заглотнуть.

— Инна! — позвала я ее, когда она уже была в дверях. Зеленые глаза посмотрели на меня. — Спасибо тебе большое, что пожертвовала ради меня обедом.

— Лучшей благодарностью будет, если ты сейчас же отправишься к Самому. По крайней мере, я буду знать, что страдала не зря.

— Не знаю, чем мне это грозит мне, но ради тебя пойду, — решила я, понимая, что Инна права, и, если бы не были замешаны мои чувства, я бы уже давно сидела в приемной и покорно ждала своей участи.

Из отдела мы вышли вместе. Инна ободряюще сжала мою руку и направилась в столовую, а я, оттягивая неприятный момент, пошла к лестнице. Один лестничный пролет, второй, коридор и дверь с позолоченной табличкой "Приемная".

Валерия, увидев меня, облегченно выдохнула:

— Слава Богу! Он через каждые десять минут выглядывает и интересуется, смогла ли я тебя найти. Пойду сообщу, что ты здесь.

— Подожди, — остановила я ее, кляня себя за малодушие. — Ты вроде говорила, что у него совещание.

— Только что началось. Но Касьян велел сразу сообщить ему, как только ты появишься.

— Пусть совещается, а я здесь посижу. Подожду своей очереди.

— А что происходит? Касьяна как будто подменили, он ходит и орет дурным голосом: "Найди мне ее любым способом!", велел в формате автодозвона набирать твой номер телефона. Вы вчера поругались, да? Или он из-за того, что ты ему отказала?

— Я лично ни с кем не ругалась, и, когда мы расставались, все было нормально.

— Но ведь чем-то ты его зацепила?

— Я не хочу говорить на эту тему.

— Хорошо, но, может быть, я могу чем-то помочь?

— Мне никто не поможет.

— Но хоть до увольнения не дойдет?

— Не знаю, — пожала я плечами, хотя такая мысль мелькала у меня в голове. — Надеюсь, что нет.

— Если что, зови на подмогу. Вдвоем мы должны с ним справиться, — сказала Лера и занялась работой, а я устроилась в уже излюбленном кресле и взяла в руки первый попавшийся журнал, хотя мне было совсем не до чтения.

— Давай я пока что тебе кофе налью, — предложила она спустя пять минут.

— Не надо. Ты занимайся своими делами, а я журнал почитаю, тут интересная статья.

— Не сомневаюсь, что интересная, особенно когда читаешь вверх ногами.

— Лер, ты извини, мне сейчас совсем не до шуток.

— Давай надеяться, что все не так страшно, — сказала она, а я вернула журнал в общую стопку и с покорностью во взгляде уставилась в окно.

В течение последующих минут я напряженно вслушивалась в тишину, но из-за двери кабинета ничего не было слышно, поэтому, когда она распахнулась, я испуганно вздрогнула.

— Валерия, вы еще не нашли ее? — с порога спросил шеф, но уже к концу фразы заметил меня и прищурился: — Пришла, значит? Великолепно. — И совсем сурово добавил: — Сиди на месте и даже не пытайся сбежать. В противном случае будешь сразу уволена. Когда я закончу, мы с тобой поговорим.

Дверь закрылась, и наступила тишина.

— Мощно! — пробормотала Лера. — Если интересно, могу просветить — сколько его знаю, таким вижу впервые. Наш руководитель славится уравновешенностью характера, и обычно его ледяное спокойствие ничем не пробьешь. А тут вдруг такой шквал эмоций, и я не могу сказать, что это хорошо. Может, все-таки объяснишь, в чем дело?

— Не стоит, — покачала я головой.

— Я тебе не завидую.

— Я себе тоже, — вздохнула я.

— Валерьянку готовить? У меня где-то припасен пузырек.

— Не надо. Надеюсь справиться своими силами. Но пока я буду у Самого, ты скрести за меня пальцы. Вдруг поможет? — Я слабо улыбнулась, чувствуя, как внутри все органы нервно сжимаются.

Еще минут через пятнадцать совещание закончилось. Касьян со всеми попрощался, подождал, пока приемная опустеет, и перевел на меня тяжелый взгляд:

— Заходи. — Пока я плелась через приемную, он инструктировал секретаря: — Валерия, меня ни с кем не соединять. Даже если будет конец света, ясно?

Не дожидаясь ее ответа, он захлопнул дверь и повернулся ко мне.

— У вас ко мне какие-то претензии по работе? — спросила я, теребя край свитера.

— Ты прекрасно знаешь, что нет.

— Вот и хорошо, а то я напридумывала себе всякого. В таком случае, раз уж у вас нет претензий к моей профессиональной деятельности, я пойду, — решила я и даже сделала несколько шагов к двери, но он ухватил меня за руку и силой подтащил к дивану.

— Сядь! — рявкнул он.

Я послушно села и стала настороженно наблюдать за Соколовым.

— Теперь я тебя внимательно слушаю.

— Не понимаю, что вы хотите услышать, — сказала я, продолжая придерживаться позиции "начальник-подчиненный". — Я думала, мне надо дать пояснения по очередному отчету, но вы говорите, что нареканий нет...

— Хорошо, — кивнул он, устраиваясь на краю стола и скрещивая руки на груди. — Хочешь поиграть, давай. Дело в том, что твоя профессиональная деятельность действительно достойна похвалы, но меня не устраивают некоторые личностные качества.

— Не могу понять, куда вы клоните, — искоса глядя на него, ответила я.

— Специально для непонятливых, у меня подготовлен прямой вопрос — какого черта ты сбежала втихаря, без каких-либо объяснений и под покровом ночи?

— А что вас больше задевает — то, что я ушла сама, лишив вас возможности указать мне на дверь, или то, что в период утренней эрекции у вас под боком никого не оказалось? — спросила я в ответ.

— Ты нарочно испытываешь мое терпение? Если да, то поверь, оно почти исчерпалось.

— Не могу понять, почему вы злитесь. Я просто задала реальный вопрос.

— Катя... — Его глаза угрожающе сузились, и я подумала, что не стоит перегибать палку.

— Если вас действительно интересует, почему я ушла, я отвечу. Во-первых, я не могу позволить себе прогуливать работу без уважительной причины. Ночь, проведенная в вашей постели, не является таковой. В моем контракте прописано, что с меня возьмут весьма большой штраф за необоснованный прогул. А во-вторых, я просто не видела смысла в том, чтобы оставаться, раз уж мы оба получили то, чего хотели.

— У меня есть подозрение, что "во-вторых" и является главной причиной. Ты ведь с самого начала не предполагала продолжения этой ночи.

— У нас с вами разные представления о продолжении. Для вас это очередная краткосрочная интрижка без всяких обязательств. А для меня это уверенность в завтрашнем дне. Уверенность в том, что вы придете не тогда, когда захотите сами, а тогда, когда мне нужна будет ваша помощь и поддержка.