Аррекс

Соперники начали медленно сходиться. Драк атаковал первым, нанеся богатырю серию стремительных множественных ударов с поистине змеиной ловкостью. Тот парировал, вынужденно отступая. Молниеносные копейные выпады пару раз задели его грудь, но тяжелый доспех с легкостью отразил вражеское лезвие. Ответная атака Угля должна была лишить Марка его щита, однако тот в самый последний момент успел повернуть его, погасив силу удара и отведя клинок противника в сторону. Следующий выпад гиганта он пропустил над головой и резко уйдя вниз, врезал щитом по колену хромой ноги исполина.

Уголь взрыкнул и припал на одно колено, копье Драка тут же устремилось к его лицу, но было перехвачено в воздухе могучей рукой гиганта и вырвано из рук командира гвардии. Марк Драк тут же попытался разорвать дистанцию и выхватить короткий меч, однако исполин ловко подсек его ноги древком трофейного копья и приставил острие пики к горлу растянувшегося на мраморном полу легата.

-Достаточно! — прогремел Валериан, медленно поднимаясь с трона. — Победитель известен! Это Уголь! Приветствуйте нового чемпиона! И ты, Драк, поприветствуй его, не сожалея о поражении. В конце концов — на губах императора промелькнула слабая улыбка — все когда-нибудь бывает в первый раз.

Тронный зал взорвался овациями в честь нового чемпиона, и облаченная в белую тунику ослепительно красивая гетера поднесла ему серебряный кубок победителя. Гигант под одобрительные возгласы присутствующих залпом осушил его до дна и поднял над головой, тем самым обозначая свою победу. Затем был пир в его честь затянувшийся до глубокой ночи, и лишь под утро сонный и хмельной исполин, наконец, сумел добраться до своих покоев.

Похоже, все складывалось именно так как он и желал. Его популярность растет, а значит растет и его влияние. Вскоре он станет достаточно силен чтобы исполнить задуманное. Занятый своими мыслями, Уголь сам не заметил как уснул, не подозревая, что вскоре произойдет нечто, что перевернет не только его судьбу, но и судьбы всех без исключения жителей империи.

Глава одиннадцатая. Империя Мечей.

Весть грянула как гром среди ясного неба. То чего не могло произойти ни при каких обстоятельствах, но чего подспудно опасались все без исключения аррексийцы невзирая на звания и сословия, все же случилось. Грозная и загадочная империя Мечей объявила Аррексии войну. Ее войска перешли границу западного соседа и дочиста разорили несколько весьма крупных городов и продолжали методично вырезать аррексийцев и угонять их в рабство. Тамошние легионы не сумели остановить нашествие людей востока и, понеся ощутимые потери, в спешном порядке отошли вглубь империи для того чтобы перегруппировать силы и выработать новую тактику.

Император Валериан отреагировал мгновенно. Тут же были посланы гонцы во все концы необъятной империи со срочным приказом всем легионам ускоренным маршем выступить на восточную границу. Центральные военные части собирались в столице для совместного похода, который великий аррекс возглавит лично, чтобы раз и навсегда положить конец зверствам проклятых иноземцев.

Аррексия замерла в напряженном ожидании. Ее жители издревле привыкли считать себя превыше всего остального мира, однако Мечи ничуть не уступали им ни в мощи, ни в гордыне. На сей счет не возникало иллюзий даже у самых отъявленных глупцов. Чем бы не закончилось это противостояние, оно будет донельзя страшным и кровопролитным и наверняка унесет с собой десятки если не сотни тысяч жизней с обеих сторон.

Всю вторую половину дня Уголь носился как одержимый, раздавая приказы своим людям. Валериан не желал, чтобы его сын рос неженкой, и посему несмотря на риск потерять единственного наследника включил его и его отряд в число собственной армии. И теперь центуриону требовалось как можно скорее подготовить пять десятков гвардейцев к длительному походу. Война по всем признакам обещает стать долгой. И та, и другая сторона отнюдь не страдали недостатком сил и упорства. К тому же сейчас самый разгар весны, до зимних холодов еще очень и очень далеко. Самое подходящее время для кампании, и военачальники Мечей, среди которых, если хотя бы половина того, что говорят об их императоре, соответствует действительности, вряд ли сыщутся дураки, не могут этого не понимать.

* * *

Аррексийская армия собралась в столице аккурат через неделю и тут же не мешкая выступила на восток. Нужно было как можно скорее перехватить врага, пока он не наделал в их землях по настоящему больших бед. Шли ускоренным маршем, по сути бросив обозы артиллерии и фуража, которые должны были подоспеть после. Провиант несли на себе и восполняли запасы прямо в дороге в прилежащих деревнях, до кучи набирая в них добровольцев для ополчения и еще больше тем самым увеличивая собственное число. В ополчение шли с охотой, благо император обещал щедрое жалование с перспективой зачисления наиболее достойных в регулярные части. Принудительно никого не забирали. Знать прекрасно понимала что таким образом может спровоцировать бунт среди черни и не желала рисковать. Ведь в случае поражения империи Мечи не пощадят никого, ибо не принадлежащих к их странной желтокожей расе те попросту не считали за людей.

Продовольствия пока также имелось в избытке. Аррексия была богатой страной, и ее жители даже из числа плебса преимущественно жили хорошо и не ведали нужды. Многие простолюдины даже имели рабов в своей собственности. Невольники, к слову сказать, также были отнюдь не редкими гостями в ополчении, ибо по законам империи в военное время любой раб имел право кровью выкупить свою свободу, став солдатом, и его хозяин не мог ему этого запретить.

Громадное трехсоттысячное войско растянулось на многие лиги, и это были лишь центральные части несокрушимой аррексийской армии. Восточные ныне из последних сил сдерживали врага, не давая им проникнуть в глубинные области империи. Западные же двигались в том же направлении чтобы соединиться с аррексом у великой реки Си, бывшей основной водной артерией государства.

Несмотря на спешку обе армии достигли исходной точки лишь к середине лета. К тому времени Мечи разорили практически все восточное приграничье и теперь собирали силы подле переправы чтобы в едином генеральном сражении окончательно решить исход войны. Войско аррекса всеми силами старалось не допустить этого и встретить врага у реки чтобы занять заведомо более выигрышную позицию, однако имперцы опоздали. К тому времени как они прибыли, их противники уже практически закончили переброску солдат на противоположный берег. А, значит, здесь в условиях равнинной степи преимуществ не будет ни у кого. Бой будет равным.

Аррексийцы не мешкая начали строиться плотными фалангами, спеша по максимуму использовать вынужденную задержку противника. Гигантское пятисоттысячное превосходно вооруженное войско. Целых двенадцать легионов плюс многочисленное ополчение и восемьдесят тысяч конницы. Казалось, что могло противостоять подобной силе? Однако империя Мечей недаром славилась своей чудовищной многолюдностью и сумела привести на это поле боя аж полтора миллиона воинов, что было в три раза больше нежели у их соперников. Столь крупных баталий не случалось в мире уже несколько столетий.

Имперцы хладнокровно ждали наступления, сосредоточив свои основные силы по центру. Фланги были отданы ополчению и коннице. Уголь вместе с принцем и императором находился несколько позади основной линии бойцов в составе резерва. Валериан несмотря на всю свою храбрость отнюдь не был глупцом и не желал рисковать понапрасну. Наконец чудовищный темный вал вражеской силы дрогнул и медленно, но неотвратимо пошел в атаку. Мечи традиционно не жаловали тяжелых доспехов, однако подобно имперцам имели на вооружении широкие щиты и длинные копья. Можно было даже сказать, что их армия была чем-то средним между железными легионами Аррексии и могучей вольницей великой южной степи.

-Щиты наверх! — рявкнули дюжие громкоголосые десятники при виде настоящего темного урагана, который вынесся из бесчисленных рядов желтокожих узкоглазых воителей. Густой словно удушливый черный дым лесного пожара рой жалящих колючих стрел дробно застучал по щитам легионеров, нет-нет, да и находя дорожку к вожделенной живой плоти. Ополчению приходилось и того хуже. Одетые лишь в кожаную бронь преимущественно с легкими наспех сбитыми тонкими деревянными щитами, они валились на землю намного чаще солдат регулярных частей.

Ответ не заставил себя ждать. С оглушительными боевыми воплями в сторону врага полетели грозные тяжелые пилумы, знаменитое "приветствие" аррексийских легионов. Приветствие, после которого у большинства их противников сразу и напрочь отпадала всякая охота продолжать битву. Конница как и ополченцы не отставала от своих товарищей по оружию, осыпая Мечей градом стрел и арбалетных бельтов. Среди наступавших упало множество тел. Но гигантскую пешую лаву сегодня невозможно было остановить одними стрелами.

С воинственными гортанными криками воины востока, прямо на бегу воздвигая сплошную стену копий и щитов, сшиблись с ополчением, мало обученным сражаться в едином строю. Разница в выучке тут же не замедлила сказаться. Худощавые низкорослые Мечи несмотря на худосочную комплекцию оказались верткими как вьюны и сильными словно дьяволы. Их более короткие по сравнению с аррексийскими копья мелькали темными жалящими змеями, то и дело забирая жизнь кого-нибудь из воинов. Практически бездоспешные вчерашние виллане и ремесленники были для них идеальными мишенями.

Регулярные части империи Мечей были облачены преимущественно в боевую черную кожу с нашитыми на нее тонкими стальными и костяными бляхами. Не было только деревянных. Доспехи усиленные деревом считались на востоке уделов крестьян, вчерашних мирян угодников. Истинному воину носить их считалось зазорным.

Ополченцы имевшие на вооружении вилы и дреколье мало что могли им противопоставить, однако из-за их спин в Мечей продолжали лететь стрелы, собиравшие с людей востока весьма и весьма обильную жатву. К тому же, как оказалось, большинство вражеских бойцов также были вчерашними крестьянами. Эти и вовсе довольствовались длиннополыми рубахами из плотной грубой ткани преимущественно серых и коричневых тонов. На востоке все так или иначе умели сражаться, ибо там царил самый настоящий культ Меча. Воинское искусство издревле являлось их богом и предметом поклонения. Однако ловкие в одиночных схватках единоборцы не особенно хорошо умели действовать сообща. Эти в основном обрушились на фланги, стремясь тупо смять аррексийцев своей чудовищной многочисленностью. Однако имперцы пока держались, не давая Мечам рассечь их порядки.

Ополчение востока было вооружено кто чем. Устрашающие серпы и боевые цепы, обитые железом посохи и стальные шары на массивных цепях, вот лишь то немногое, что посчастливилось узреть их противникам, многим из них, к слову сказать, уже посмертно. К тому же тактика боя востока существенно отличалась от западной. Один из воинов в длиннополой серой рубахе, худой настолько, что было непонятно, как он вообще стоит на ногах, ловко уклонившись от копейного выпада, вдруг кинулся под ноги одного из легионеров и резко выпрямился, легко бросив здорового, весящего как минимум раза в полтора больше него парня через себя прямо на волну атакующих.

Храбреца тут же пронзило сразу несколько копий, но свое дело он сделал. В открывшийся зазор тут же ринулись его товарищи. И подобный случай был далеко не единичным. Бесстрашные желтокожие воины волчком вертелись подле имперских порядков, норовя отыскать слабое звено и выдернуть зазевавшегося бойца из плотных вражеских рядов. И если оное все же удавалось, Мечи тут же остервенело бросались в образовавшуюся брешь, совершенно не думая о собственной жизни.

И подобная тактика, наконец, возымела эффект. Правый фланг имперцев посыпался. Ополченцы дрогнули и побежали, едва не опрокинув собственную кавалерию, однако бывшие начеку всадники сумели вовремя отойти и продолжить осыпать врага арбалетными залпами с дальней дистанции. Их тоже изрядно потрепало, но потомственные патриции, ибо иные в коннице попросту не служили, не могли ударить в грязь лицом в присутствии своего императора и потому теперь старались как могли, стремясь всеми силами выправить положение.

Осознав, что его войско на грани поражения, Валериан приказал вступить в битву знаменитому Первому легиону оставленному позади в качестве резерва. Ветераны молча и неотвратимо словно сама смерть пошли в атаку. Этих воинов готовили несколько иначе нежели основные регулярные части. Их копья имели подобно восточным более короткое древко, которое было усилено стальными полосами, отчего его практически невозможно было перерубить, а вспомогательным оружием состоял не традиционный гладий, а страшный копис, жуткий клинок представляющий собой по сути идеально сбалансированный короткий вогнутый серповидный меч с постепенно расширяющимся к концу невероятно острым лезвием, заточенным по внутренней кромке. Из-за его необычной формы сиим клинком при должной сноровке можно было легко пробивать даже тяжелую броню.

Это оружие было настолько грозным, что церковь Всевышнего одно время даже пыталась и вовсе запретить его. Однако все чего им удалось добиться, это изъять его из регулярных частей, оставив копис на откуп элиты, что, впрочем, не стало большой бедой, поскольку это оружие при всей его устрашающей мощи требовало и немалого умения от своего обладателя, в отличие от того же гладия, которым можно было обучиться более менее сносно владеть за весьма короткий срок.

Подобным клинком можно было играючи снимать человеческие головы с плеч и наносить страшные резано-рубленные раны, которые потом очень долго заживали и постоянно гноились, нередко сводя получившего их в могилу. Кроме того сия элита была вооружена еще и дальнобойными арбалетами, из которых стреляла на редкость метко. Страшная слава Первого легиона в итоге полностью оправдала себя. Несколько прицельных арбалетных залпов смешали ряды атакующих правый фланг Мечей, а затем последовал страшный копейный удар.

Первые шеренги воинов востока были сметены в мгновение ока. Сами легионеры практически не понесли потерь. Массивные обшитые сталью треугольные щиты скрывали их почти целиком. К тому же ими было удобно не только отражать вражеские удары, но и наносить ответные, которые нередко проламывали противнику череп или просто сбивали на землю прямо под ноги сражающихся. Что же касается мастерства во владении копьем, то здесь Первый оставлял далеко позади все остальные легионы, среди солдат которых также не было неумех и дилетантов. Наступление Мечей захлебнулось в крови. Из-за их чудовищной многочисленности, когда на передние ряды вовсю давят задние, спеша как можно скорее вступить в битву и урвать свою вожделенную порцию крови и славы, захватчиков не удалось обратить в бегство, однако правый фланг аррексийцев выровнялся, уже не угрожая рухнуть, и был готов продолжать сопротивление.

Однако это был еще не конец. Далеко не все войско противника до сих пор вступило в битву, и теперь командующий вражеской армией решил реализовать это преимущество. Без малого тысяч семьдесят воинов обогнули аррексийское войско с левого фланга и, не обращая внимания на открывшийся вражеский тыл, устремилось к императорскому отряду, стремясь одним ударом обезглавить врага. Уголь выругался сквозь зубы, привычно потянув меч из перевязи. Дела складывались для них хуже некуда.