Я плюхнулся обратно на кровать. Он отодвинулся.
— Что не так?
Он упрямо молчал. Так... Секунду назад все было в порядке. Затем я встал, он взглянул на меня... Ага. Мне в голову пришла одна мысль, которая объясняла, почему он стеснялся.
Я толкнул его на постель. Я думал, раз он уже начал мне доверять настолько, что ночью пришел в мою кровать, то позволит небольшое исследование. Но ошибся. Он воспринял это слишком серьезно. И отбивался, как сумасшедший.
Я осторожно прижал его к матрасу, стараясь не повредить ему. Стараясь, чтобы он сам себе не повредил.
Черт.
— Отпусти меня, сейчас же... — сказал он, задыхаясь.
Я перехватил его запястья одной рукой, опустил другую к паху, и коснулся его через ткань брюк. Он содрогнулся, как от удара. Но у него тоже стояло. Я чувствовал горячую твердую выпуклость, и Джей застонал сквозь зубы, когда я погладил ее.
— Все в порядке, — просветил его я. — Почему же ты...
Сдавленный всхлип.
Дважды черт!
Что там наговорил ему отец? Неужели он действительно приходил к нему по утрам, да еще и осмеливался утверждать, что Джею это нравится?
— Слушай, это ничего не значит. Просто реакция организма. Утром. То, что у тебя стоит, не означает что ты хочешь... чтобы с тобой что-то сделали. То, что стоит у меня, не означает, что я должен немедленно на кого-то броситься. Это все тело. Можно просто не обращать внимания.
— Ничего не значит? — недоверчиво повторил он. Н-да... Курс "Сексуальное воспитание" он явно не брал. Я отпустил руки, все еще вжимая его в матрас своим телом, но Джей больше не рвался. — Не значит... что я хочу, чтобы... чтобы ты меня...
— Ну, это значит, что ты здоров, — сказал я, поднимаясь. — Извини меня. Я думал... Не знаю, что я там думал. Я идиот.
Он помотал головой.
— Ничего, — сказал он одними губами.
— Все, быстро в душ.
Он поднялся с постели и двинулся к двери, но я перехватил его у самой двери. Просто обнял за талию и поцеловал в теплую макушку.
— Если захочешь, я тебе потом все расскажу... и покажу.
Он смутился и убежал.
Нужно было торопиться. Кремацию назначили на раннее утро. У нас не было особого выбора из-за срочности и пришлось согласиться на то время, которое нам предложили. Так что мы по очереди поплескались в душе, выпили огромное количество кофе и отправились за город.
По мере приближения к похоронному бюро Джей все больше бледнел. К тому времени, как мы доехали и припарковались у невысокого здания, окруженного зеленью, с его лица исчезли все краски.
— Я не выдержу, — выдавил он наконец. — Можно, я не пойду? Я могу подождать в машине...
Женщины с тревогой переглянулись.
— Джей... — начала Хелена, но замолчала, когда я покачал головой.
— Идите. Мы вас догоним.
На службу должны были прийти несколько друзей и сотрудников усопшего, которым Хелена смогла дозвониться, использовав его мобильный телефон. Так что они с маман отправились убедиться, что все будет так, как должно быть, а я повернулся к Джею.
— Иди сюда, — я потянул его за рукав, и он буквально упал в мои объятия. — Ты должен, — строго сказал я. — Слышишь?
— Нет... нет... я не могу...
— Ты должен. Сейчас ты немного успокоишься, и мы пойдем туда. Я хочу, чтобы ты собственными глазами видел, что все закончилось. Сгорело синим пламенем. Понятно?
Я взял его лицо в свои руки и стер слезы.
— Можешь рыдать, или смеяться, или просто молчать. Но не смей бояться.
— Я не...
— Что?
— Я не боюсь, — он шмыгнул носом.
— Громче.
— Я не боюсь.
— Еще раз.
— Я не боюсь! — на этот раз в его голосе слышалась злость.
— Вот так. Молодец. Я все время буду рядом, и помогу тебе, если что. Хорошо?
Джей кивнул.
— Все, идем.
Зал был светлым и пустым. Высокий потолок, узкие окна с частым переплетом и голые стены — обезличенное помещение, подходящее любой церкви. Большую часть пространства занимали ровные ряды стульев, но собравшихся людей было явно недостаточно, чтобы занять хотя бы треть. У дальней стены на высоком постаменте стоял гроб. Увидев его, Джей вцепился мне в руку. Тогда я приобнял его за талию и потащил к остальным, инстинктивно державшимся ближе к выходу.
— А, вот и Джейми, — Хелена обеспокоенно посмотрела на Джея. — Все в порядке?
Джей кивнул, не доверяя голосу. Вся его смелость бесследно улетучилась. Ноги у него подкашивались, и мне пришлось чуть ли не держать его на весу.
Нам представили собравшихся. Босс Роуленда, двое его коллег, секретарша, приятель по гольфклубу. Негусто. Хотя, включая нас четверых, священника и представителя похоронного бюро получалась довольно представительная компания.
Джей выдавил из себя приветствие, выслушал несколько соболезнований, и в общем держался нормально. Нормально для похорон. То есть — как убитый горем сын. На его фоне остальные даже чувствовали себя неловко.
Никто не протестовал, когда я увел его и усадил на стул в первом ряду. Он прислонился ко мне и закрыл глаза.
Я разрывался между желанием встряхнуть его как следует и потребовать взять себя в руки, и желанием схватить его в охапку и увезти далеко-далеко отсюда. Но он должен был через это пройти.
То, что нас не убивает, делает нас сильнее — кажется, так сказал Эш, когда смог посмотреть на ситуацию по-философски.
Посреди моих размышлений кто-то приперся и встал перед нами, заслонив вид на гроб. Не то что я был против, но... Я поднял глаза. И увидел лейтенанта Варгаса с букетом, состоящим из трех белых роз.
Зрелище было таким неуместным, что я просто застыл с открытым ртом.
— Утро, — поздоровался он. — Доставка цветов немного опоздала. Но теперь уже можно начинать. Вот, — он протянул нам две розы. — Линда просила дать вам по цветку.
— Для вас — мисс Беннет, — буркнул я, принимая мокрый стебель. — Откуда вы здесь взялись? — поинтересовался я, вкладывая второй в руку Джея.
— Почему вы здесь? — спросил Джей почти одновременно со мной.
Лейтенант закашлялся. Его кашель, похожий на карканье ворон, рождал гулкое эхо.
— Я просто заехал повидать вас всех, — сказал лейтенант, отдышавшись. — Джейми, как ты?
Джейми был в панике.
— Он в порядке, — ответил я, стискивая его дрожащие пальцы. — Это единственная причина вашего визита?
— Не будь таким параноиком, Тони, — насмешливо сказал Варгас, усаживаясь рядом со мной. — Я здесь неофициально. Дело закрыто. Все закончилось.
Я перевел дыхание. Джей тоже.
— Кстати, я не сказал, что нужно с ними делать, — Варгас повертел розу в руке. — Когда он закончит, — лейтенант кивнул на священника, — нужно будет по одному пройти к гробу и положить цветок... внутрь. Затем, если будет желание, подойти к пюпитру и сказать речь.
Ну да. Речь.
Здравствуйте, я сосед мистера Роуленда. Я безмерно опечален тем фактом, что мы потеряли его вследствие несчастного случая. Я бы с удовольствием прикончил его собственноручно. Он был последним подонком, бил и унижал сына, вступил с ним в инцестуальную связь и довел бы его до самоубийства.
Священник прочистил горло и все начали рассаживаться.
Я на короткое время обеспокоился вопросом, что именно будет говорить священник, и не будет ли его речь слишком пафосной. Я немного побаивался, что Джей может истерически расхохотаться, если услышит что-то вроде "От нас ушел замечательный, светлый человек, любимый отец и брат..." Но тот просто прочел краткий отрывок из Библии, покропил гроб святой водой, и ушел, оставив "родных и друзей усопшего для последнего прощания".
Джей вынул холодные пальцы из моей руки и встал. Я прикусил щеку изнутри. Варгас подобрался, словно перед прыжком. Джей дошел до гроба, немного постоял, положил цветок и вернулся обратно. Его лицо ничего не выражало, но не так, словно он скрывал свои чувства, а так, словно он еще не решил, что именно чувствует. Он рухнул на стул. Я нашел его руку и легонько пожал.
— Ты молодец.
Хелена подошла к пюпитру и сказала короткую речь. Она пообещала заботиться о Джее, и стать его семьей. Босс Роуленда тоже был лаконичен, и от него мы узнали, что тот был ценным работником, профессионалом и надежным человеком. Секретарша сказала, что он был хорошим начальником, коллеги посетовали, что ему нет замены, друг сказал, что будет скучать по их неспешным прогулкам по полям для гольфа. Маман обошлась без слов. Затем пришла моя очередь. Я проделал неблизкий путь до постамента, задрапированного темной тканью, и заглянул в гроб.
Роуленд выглядел, как манекен. Как накрашенный манекен, потому что я видел толстый слой пудры на его лице. У меня напрочь отсутствовало чувство, что это человек. Что это было человеком. Или чем-то живым вообще. Я положил розу на ворох остальных и ретировался. За мной к гробу прошествовал Варгас и тоже не задержался. Затем представитель похоронного бюро распахнул дверь, вошли двое мужчин в темных костюмах и вывезли гроб из зала. Постамент оказался подставкой на колесах, для красоты закрытой темной тканью. Джей рванулся встать, но Хелена удержала его за плечо.
— Еще не все, — прошептала она.
Один из мужчин вернулся, толкая перед собой огромный монитор. Из невидимых динамиков полилась торжественная, но печальная мелодия. Я начал понимать, что к чему. Джей повернулся и вопросительно посмотрел на меня. Я успокаивающе погладил его по руке. Нам предстояло зрелище не для слабонервных. Мне было не по себе. Не хотелось даже думать о том, как приходится тем, кто хоронит любимых.
На экране был закрытый гроб. Он двигался по специальному конвееру, в конце которого была тяжелая дверь, похожая на дверь банковского сейфа. Мы наблюдали, как гроб достиг ее, по инерции заехал внутрь, и остановился. Затем дверь автоматически закрылась. В ней было маленькое темное окошко.
Джей стиснул мои пальцы. Я повернулся к нему и увидел слезы в его глазах.
Немногие могли бы догадаться, что это слезы облегчения. Он оплакивал не Ублюдка — себя и свое прошлое.
Я знал, что будет дальше, но все равно непроизвольно дернулся, когда в окошке полыхнуло пламя, а Джей вообще всхлипнул, и прижался ко мне. Я обнял его, совершенно не заботясь о том, что подумают остальные.
Хелена из вежливости пригласила всех собравшихся на поминки, и все из вежливости согласились. Мы расселись по машинам и оставили похоронное бюро позади.
Глава 15. Горькие лекарства, соленая вода
Поминки было решено устроить у Роулендов, потому мой план сработал. И маман, и Хелена понимали нежелание Джея заходить в тот дом. Потому когда я заявил, что отведу Джея к нам и уложу отдохнуть, они в один голос сказали: "Конечно-конечно" и милостиво отпустили нас. Мы вежливо попрощались... и я утащил Джея к своему тарантасу, припаркованному за домом.
— Залезай.
— Что ты делаешь? — спросил Джей, нервно оглядываясь по сторонам.
— Сейчас мы поедем и напьемся. Вернее, я тебя напою.
— Я никогда не...
— Я догадываюсь. Но это именно то, что надо.
Джей задумчиво посмотрел на меня.
— Может быть, — он помедлил еще мгновение, но все-таки сел в машину.
— Вот увидишь! — я хлопнул его по плечу и захлопнул дверцу.
Однако уехать незамечеными нам не удалось. Как только я вырулил с подьездной дорожки, на тротуаре возник Варгас. Я сдал немного назад, поравнялся с ним и помахал рукой на прощание. Мы не успели доехать до перекрестка, как зазвонил мой мобильный. Я вздохнул.
— Вот же легавый... Да, мам, — сказал я уже в трубку. — Не волнуйся, просто Джей передумал. Ему нужно развеятся. Подышать свежим воздухом. Нет. Да. Хорошо. До вечера.
Мотель носил оригинальное название "Озерный". Сейчас разнокалиберные домики, беспорядочно разбросанные по его территории, пустовали, но главная притягательность этого места заключалась в том, что можно было попросить Майка, который заправлял там, о небольшой услуге, вроде покупки нам алкоголя. Мы пользовались его посредничеством и раньше, когда устраивали гулянки на озере. Он даже переспросил меня по телефону, правильно ли он расслышал, потому что я заказал лишь одну бутылку виски. Но переспрашивал он не из любопытства. За это я мог быть спокоен. Когда мы подъехали, он просто передал мне ключи и счет. Я оплатил, и мы направились к домику.
Четырнадцатый был расположен лучше всех. Из него открывался отличный вид. Джей с восхищением огляделся. Озеро все еще пребывало в ледяном плену. Строгую черно-белую картинку немного оживляла темная зелень елей, да и небо стремилось больше к голубому, чем к серому оттенку — вот и все краски.
Джей вошел в дом так, как маленькие зверьки заходят в ловушку. Нервно огляделся, подозрительно покосился на кровать и несмело проследовал за мной к кухонному уголку. Я выложил на столик пластиковые судки — по дороге я запасся едой для нас в кафешке "У Лиз", потому что пить на голодный желудок было опасно. Я не хотел, чтобы Джею стало плохо.
Я привез его в мотель. Собирался напоить до беспамятства и воспользоваться ситуацией. Тесное общение с унитазом в план не входило.
— М-м-м... — протянул он, принюхиваясь, и смущенно признался. — Я, кажется, проголодался.
Но мое понимание "проголодался" отличалось от его. Я набросился на еду, он же ел так аккуратно, словно был на приеме у президента. Я даже засмотрелся. Заметив это, он покраснел и заерзал на диванчике.
— Что?
— Ничего, — улыбнулся я. — Ешь давай.
Когда Джей заявил, что наелся до отвала (хотя поклевал как воробушек), я достал стакан и налил ему виски.
— А ты не будешь? — удивился он.
— Я за рулем. Давай, смелее. Одним глотком.
Покусывая губы, он осторожно взял стакан, отпил немного и, конечно же, закашлялся.
— Гадость... — с чувством сказал он, вытирая слезы.
— Это лекарство, — отметил я. — А лекарства должны быть гадкими. Закусывай, — я придвинул к нему судок с жареной курицей.
— А нам на специальном уроке говорили, что яд для организма.
— В малых дозах яд может быть лекарством, — блеснул познаниями я. — Так что будешь следить за самочувствием. Я вовсе не хочу, чтобы тебя вывернуло наизнанку.
Он неуверенно кивнул.
— Хорошо, но я ведь не знаю, что должен чувствовать.
— Легкость в теле и такое... не головокружение, но... как будто мысли разбегаются в разные стороны.
Он склонил голову к плечу и несколько секунд прислушивался к ощущениям.
— Тепло, — констатировал он. — Но голова пока не кружится.
Я долил в стакан.
— Тогда — еще глоточек.
Он послушно выпил, но уже не закашлялся, а только скривился и шмыгнул носом.
— Что ты еще помнишь с тех уроков? — поинтересовался я.
— Что алкоголь снимает психологические и социальные барьеры, — он поднял голову и посмотрел на меня. — Потому девушек часто поят, чтобы... затащить в постель.
Я тоже хотел воспользоваться тем, что он снимает всякие там барьеры. Только в других целях. Я хотел, чтобы он выговорился.
А вы что подумали?
Еще через пару глоточков мы перебрались на кровать. Джей сначала чувствовал себя неуютно, но вскоре алкоголь сделал свое черное дело, и он расслабился. А вот я расслабиться не мог. Не когда он говорил такое...
