А держится девка неплохо, подумал я, вот недавно ей весть принесли про смерть отца, о она как каменная фигурка, спинка ровная, лицо спокойное, хотя это наверное на нее так появление Радко повлияло. Получается, что хоть один родственник живой.
— У нас тут война намечается не большая — промолвил я — ты уводи своих людей Цветана. Там где Бажена сидела сейчас воевода Гореслав с тремя десятками воинов сидит. Он муж хоть и страшный, но не злой оставь у него пять-шесть десятков своих вдов, что без мужей остались. Все таки женщинам мужи нужны, иначе не выживут.
— Цветана кивнула — есть много вдовьих баб, оставлю самых смирных, чтоб с новыми мужами сойтись смогли.
— Там где висельники были, помнишь ли? — спросил я.
— Как не помнить, до сих пор перед глазами — ответила она, а лицо даже не изменилось — в наших землях бабу батогом бьют, если она с дуру что натворила, но никогда, слишишь князь, никогда смертию не казнят. Баба, она другим умом живет, и вам воинам нас не понять.
Я опустил голову, да погорячился я тогда, и что хотел доказать, кому, глупой бабе, доказать что она не права, зачем. И что с того, что доказал, людей напугал, то да, надолго запомнят, а будет ли польза, только время покажет.
— Там места хорошие Цветана, есть и поля и ручьи, там хорошее семейство прожить с достатком сможет — я посмотрел на Цветану, посади там людей, чтоб с мужами и работящими бабами.
— Нет у нас более мужей — ответила она тихо — только старики, да калеченные остались, совсем род обеднел, а ты еще и войну затеял, сейчас последние сгинут.
— Не сгинут — я уже устал говорить с малолеткой, что пыталась строить из себя Мать Терезу — а если сгинут, на то они и воины, чтоб за своих родовичей кровь проливать.
А потом успокоившись добавил — что было, то уже минуло Цветана и мертвых нам не вернуть, а вот о живых мы заботится должны. Там у речушки Витьбы селение стоит, что оставил дед Вацлав, мы его называем Витебском, там можешь посадить две а то и три сотни людей, там место хорошее, река, рыба есть, и зверя много, там причал уже поставили для ладей, так что товары буду по реке возить. Поверь мне Цветана там скоро будет богатое селение. А сама иди на Ловать, там уже ваши первые переселенцы есть, у озера Ильмень городок ставьте, обживайтесь, как война закончится я вас проведаю.
Я кивнул головой и ушел на совет, а маленькая фигурка так и осталась стоять возле такого же одинокого деревца, что стояло на краю полянки.
— Итак, воеводы — начал я собрание — на нас идет три сотни лучших конных воинов вождя Казмира, я думаю, что они дойдут до Орши, разведают обстановку и отойдут назад, чтобы дождаться главные силы ворога. Мы это допустить не должны, мы должны их разбить и лишить противника лучшей ударной силы. Есть ли у кого предложения.
— А что тут думать — произнес Орша — они пойдут вдоль реки. Там только одно место есть, где вдоль реки пройти нельзя и там нужно чуть в лесок завернуть, так там нужно ворога и встретить.
— Стеной щитов нужно встречать германцев — произнес Радомир — а как они в бой пойдут, то и влепить по ним твоими самострелами. Как первые ряды конных упадут, то свалка начнется, и мы сможем их сулицами побить, а на отходе еще раз из самострелов приголубить.
— Германци не дураки — произнес Орша — они нас в начале стрелами бить будут, а как увидят, что наши ряды расстроились, то и в копья кинутся.
— Тогда нельзя им позволить нас раньше увидеть — произнес Радко — нужно встать перед Ульгердом и ударить внезапно. Пусть наши воины лягут в траву и кустарник, а как воины Ульгерда появятся, то и встанете сразу, чтоб враг не успел ничего предпринять, и бить нужно самим в копья. Кони на стену копий не пойдут.
— Хорошо, вы все правы, нельзя показывать ворогу, что на него кто то может напасть, выйдем на место уточним растановку воинов — сказал я — пойдем все, Радомир ты станешь в центре, в первой линии, за тобой все арбалетчицы, Орша станет справа с наемниками, Креслав слева с пешими воинами рода Радко. Сам Радко с сотней конных пойдет вперед и поставит лагерь. Жгите костры, готовьте мясо, а как увидите воинов Ульгерда, так сразу на коней и тикать, в лес через поляну. Пусть враги за вами погонятся. Как Радко со своими конными пройдет, то мы тут и встанем и в копья ударим. А ты Радко, повернешь коней и жди как ворог побежит, потом будешь добивать бегущих.
Я осмотрел всех присутствующих — у нас есть только один шанс — встретить врага в том месте, где он нас не ждет, если не удастся побить ворога, то сразу отходим к Орше и садимся в крепостицы. Все совет окончен, сейчас, взять запасов на пять суток, выходим сразу после полудня. Радко отправь десяток конных дозорных пусть присмотрят за воинами Ульгерда.
Мы нашли эту полянку, было трудно, очень трудно, уже прискакали дозорные Четвертака и сказали что в пяти поприщах от нас ворог, а я все не мог подобрать хорошую полянку. Пять поприщь это почти десять километров и сейчас уже вражеские дозорные должны обнаружить лагерь Радко. Радко должен побить дозорных, а потом алюром улепетывать от Ульгерда. Вот через эту полянку от и проскачет, значит ставим воинов так, чтобы вражеская конница успела полностью выйти на полянку, но примерный осмотр показал, что не успеют, часть воинов останется еще в лесу, а это плохо. Я отвел воинов на две сотни шагов назад, вот так лучше, вражеский отряд втянется в лес, часть отряда еще будет у полянки, а часть уже вступит в бой и вражеский командир не поймет что происходит, ведь обзор закрывают разлапистые ели.
— Креслав отправь воинов в лес, пусть рубят ели углом к полянке и валят в сторону противника, чтоб нас не обошли — крикнул я — воеводы ко мне.
— Значит так, ты Радомир станешь вон там в сотне шагов от полянки и первым встретишь конных — показал я пальцем, за твоей спиной арбалетчицы, они бьют первыми, а потом твои воины мечут сулици и стаёте стеной. Ты самый главный, они должны остановится перед тобой, а позади их на полянку должны выйти остальные вороги. Казмир и Орша, вы мечете по три стрелы, а потом дружно бьете в копья со всех сторон. Но если ворог отойдет, то сидите и не высовывайтесь.
Я еще раз осмотрел предстоящее поле боя — тут негде развернутся коннице и ворог вначале попытается обойти нас по лесу, но наткнется на завалы и отойдет к полянке. Запомните дальше из леса мы не выходим, будем стоять под кронами деревьев, что бы ворог не смог нас стрелами достать.
— И сколько мы тут будем стоять — не довольно спросил Радомир — а если германцы покидают стрелы да и уйдут.
— Радко, а это уже твоя забота — повернулся я к брату Цветаны — как увидим, что враг отступает, ты вылетаешь своей сотней и бьешь германцу взад, а потом алюром назад, пусть дурные готы за тобой погонятся, хоть кто то но купится, а мы его встретим.
— Арх, ты стоишь со своими воинами на ладьях пока не начнется бой, а потом спускайтесь ниже по реке, выходите и за спиной у ворога сделайте завал. Просто рубите сосны и перекрывайте отход, дальше уже мы будем их бить стрелами и болтами.
— Ульгерд — крикнул дозорный — наших воинов побили.
— Кто, где? — переспросил Ульгерд.
— Там наши дозорные на лагерь ублюдка Твердислава налетели, их и побили, а Радко с воинами на коней и в лес.
Ульгерд задумался, он отставал от Радко и его отряда почти на сутки, а тут такое везение, ворог сидит на поляне и ждет, когда его поймают, а ну как хитрость удумал. Хотя какая с него хитрость то с сотней воинов, если малец хочет поиграть во взрослые игры больших дядек, то что ж поиграем.
— Первая сотня — скомандовал Ульгерд — вперед догнать, притащить мне полон, говорить будем, что то тут не то.
Он поддал пятками коня и поехал быстрее, а огромнейший отряд бронных воинов шарились дозорами по лесам на несколько поприщ пути вынюхивая и высматривая окрестности.
— Бегут, князь, бегут — крикнул наблюдатель с сосны.
— Всем внимание, готовность, арбалеты взвести.
Мимо нас галопом пролетели последние воины Радко, а ворога все не было и не было, а потом появился первый десяток германцев. Так в принципе я и думал, и этих дозорных мы трогать не будем, их там люди Радко порубят, как общая свара начнется.
Германские дозорные пролетели мимо лежавших в траве воинов и скрылись в лесу у нас за спиной.
И вот, на поляну неспешно стали выезжать верховые, воины внимательно осматривали окружности, а лошади шагом приближались к моей позиции, вот осталось сотня шагов, пять десятков, три. Вот морды первых лошадей поравнялись с линией засадного полка, ну все пора.
— В стать, бей — заорал я — а сам кинулся на первого всадника и подпрыгнув саданул щитом лошадь по заднице.
Коняшка от неожиданности завалилась вправо, а я пробежал дальше за дерево, чуть не столкнувшись щитами с бежавшими с противоположной стороны воинами Радомира. Ударили разом, всего пять десятков воинов Радомира, но этого было достаточно, чтобы напугать и ошеломить врага, места для разворота лошадей не было, а бить с лошади в такой тесноте неудобно, особенно если тебя тычут копьями со всех сторон, а с задних рядов по верх голов летят тяжелые болты арбалетов. Часть конных воинов, что не успела втянутся в лес развернулась и улепётывала в противоположный край поляны, а им в спину летели болты арбалетов, я подсчитал всего семнадцать, семнадцать воинов сбежали. Это хороший результат, а тех кто не успел сбежать, уже добивали дружинники Радко.
Перепуганных лошадей тащили в лес, а трупы складывали впереди в линию, чтобы затруднить врагу конную атаку. Мы не успели прибрать все трупы, потому, что пираты Радомира начали раздевать и обдирать мертвецов, ну в принципе я это и так предвидел, поэтому просто встал на краю полянки и построил рядом с собой арбалетчиц в одну линию.
Любо, дорого воевать с женщинами, они более воспитаны и более управляемы, им сказал "ко мне, становись", а они подошли и встали, без всяких там обсуждений.
Вот на полянку стали выезжать и развертываться конные воины врага, а потом как то со всех сторон уже в середине полянки показались несколько десятков германцев, вышли из леса, осмотрелись и поскакали к основному войску.
Полянка была небольшая всего то две сотни шагов и то что с леса в центре полянки кто то появился говорит о том, что это дозорные и они уже нашли наши завалы, а сейчас враг совет командармов устроит.
— Внимание стрелки — я поднял руку вверх — пройти пять десятков шагов, и начать метать болты в ворога, вперед.
Я отправил своих арбалетчиц вперед а сам пошел в лесок, где мирно стоял привязанный к дереву мой Быстроног. Все первый этап боя закончен и мы побили почти восемь десятков ворогов, практически без потерь. Есть убитые и раненые. Есть, я видел как оттаскивали воины Радомира своих убитых и раненых в кусты, но мало. Всех вместе меньше десятка.
И что самое интересное, пока арбалетчицы как в тире заряжали и стреляли, раз за разом, загоняя вражеских конников в лес пираты Радомира напяливали на себя трофейные брони. Вот же душонка то воровская, тут война, а им лишь бы пограбить. Перестрелка продолжалась долго, а потом мои воительницы вдруг повернулись и побежали к лесу.
— Князь болты кончились — крикнула командирша.
— Возьмите в мешках и вставайте во вторую линию за воинами Радомира.
Сам я восседал на своем полу-скакуне, полу-демоне. Для меня было важно то, что вот мы тут стоим всего сотня воинов, остальные две сотни пеших спрятаны в лесу, их так и не обнаружили, а еще за спинами стоит почти полторы сотни конных. Но враг нас не атакует, почему, может его я так напугал на своем чудо скакуне и в таком же странном одеянии, ведь доспеха на мне не видно, по верх доспеха одета куртка из медвежьей шерсти на шлеме голова, даже нижняя челюсть мишки к шлему придела и создается впечетление раскрытой пасти медведя. А конь так это вообще чудище, мои воины уже привыкли а вот германцы могли и испугаться.
А дальше начало происходить шоу, один германец слез с лошади, разделся по пояс, нацепил только пояс с мечем. Тело германца было все в каких то наколках. Я с далека куполов церквей и лица товарища Сталина не видел, но что то такое должно быть это точно. Потом другой воин перекинул веревку через ветку сосны, подвели коня, привязали конец веревки к шее коня, а на шею воину накинули петлю.
Я не мог понять, что это, а пираты Радомира начали шушукаться. Потом кто-то потянул коня за узду и он пошел вперед а воин в наколках медленно оторвался от земли и раскачиваясь как елочная игрушка повис на веревке, а вражеские воины на другом конце полянки завыли заунывную чукостскую песню с элементами горлового пения.
Жуть, конь бы шел и дальше, но веревка дошла вверх на максимум и безумец в наколках остановился упершись головой в ветку. Повисев так несколько минут воин раскрыл рот в обезумевшей улыбке и заорал — ВОооТАаааН.
— И чего это там происходит — спросил я стоявшего у моего стремени Радомира.
— Это их вожак себе путь из царства Вотата в царство Одина открывает.
— Какого Одина — не понял я — Один же норвежский бог, или как там их, о бог викингов.
— Не знаю я никаких викингов, брат — грустно произнес Радомир — по вере германцев, мы все живем в царстве Вотана, но есть возможность попасть в мир мертвых. Нужно чтобы конь Одина по имени Слейпнир вознес воина в небо и тогда воин покидает царство Вотана и попадает в царство Одина, а воин перешедший в царство Одина становится непобедимым, так как он находится на границе яви и сна, жизни и смерти, мира людей и мира богов.
— Сейчас тебе бросят вызов — сказал Радомир.
Вот оно, что подумал я, а говорили мухоморы жрали эти берсерки, какие на хрен мухоморы, тут блин один безумец полет ворона Одина симулирует.
Как только висевший на ветке идиот в наколках смог прокричать словов ВОТАН, то тут же стоявший рядом воин рубанул мечем по веревке и размалеванная груша вознесшегося Берсерка упала на землю. Вражескому воину помогли подняться, и посадили на коня, потом дали в руки два меча. Я наблюдал как этот недо-берсерк сидит на коне и лыбется, глазки безумца, изо рта вытекает слюна, вот он настоящий берсерк, и щитов не кусает и не кричит, просто сидит и лыбеться, он уже почти в Валгаге. На полянку медленно выехал всадник и что то начал кричать.
Я наклонился к Радомиру — можно узнать что орет этот германец.
— Можно конечно, есть у меня толмач — сказал Радомир — но и так понятно, он зовет тебя на поединок.
Пока звали толмача, я лихорадочно думал, вот же блин вот так тут на этой полянке умирать то не охота, а может с арбалета его подстрелить, если залпом лупануть, то кто не будь попадет, это точно. Но что то говорит мне, что тут все слишком серьезно. Они эти германцы на нас не нападают, потому что ждут какого то символического акта. Ну понятно какого, они ждут, когда их вождь могучий слуга Вотана или Одина, хрен в них разберешься, победит болотного варвара. А потом его воины, разоружат и повяжут в полон всех моих недо воинов. Интересно, а если я убью этого сидельца с кучей наколок, что германцы побросают оружие и сдадутся в плен, вряд ли. Тогда зачем мне это, я осмотрел лица своих воинов и понял, что попал. Вот теперь я все понял, это подстава, и я в эту подставу попался, вот если бы я напал на врага до ритуала, я мог бы побить вражеских воинов или сбежать, но теперь. Мои воины четко осознают, что это разборка двух вождей и чего это они должны влазить в чужую разборку и умирать, пусть вожди разбираются, пусть вожди свою кровь проливают. Вот откуда в этих поединках такой глубокий смысл.
