Катя и Малыш или Няня для Демона

— Я не виноват Катенька, эти орки, такие наглые создания, не успел я таки да, обернуться как...

— Короче поросенок, я вижу ты очень неплохо отъелся за вчера, поэтому на следующие несколько дней, я официально сажу тебя на диету Синди Кроуфорд, а проще говоря, будешь хлебать кефир с сухариками, потому как мне ребенка кормить надо.

— Катя, — уверенно сказал Алеро, — а можно мне тоже диету?

— Нет Малыш, нельзя, — ты ребенок, твой папа мне ноги выдернет, если узнает.

— Катя, я могу есть все что угодно, даже кору деревьев и насекомых.

— Ох, Малыш, давай не будем о насекомых...— меня затошнило.

— Так вот, что я хочу тебе сказать Пятачок, — уже грозно начала я, — я тебе хочу напомнить, что Его Светлость находится в очень сложной ситуации, как и все мы. Ты как компаньон наследного принца, а не какой-то деревенский свин, поэтому обязан всеми силами своей поросячьей сущности обеспечивать душевный и физический комфорт принца, а не раздавать еду и выпивку направо и налево. Еще одна оплошность и я перестану быть доброй тетей, купившей тебя в зоомагазине. Если не боишься меня, то возможно тебе будет интересно, как отреагирует папа Алеро на такую халатность с твоей стороны. Поверь, он очень решительно не любит, когда к благополучию его сына относятся халатно. Короче я хочу сказать, тебе хряк, что халява закончилась, так что давай, — заметила я, наливая свину кефир, — кушай свой ужин и думай над смыслом твоей, надеюсь долгой свинской жизни.

Пятачок совсем сник, периодически икая от страха.

Тем временем, Алеро прижал к себе дрожащего от ужаса хряка и сказал:

— Катя, не ругай Пятачка, обещаю, он исправится, честно-честно! — заверил меня принц, а свин лишь жалобно захрюкал, попивая кефирчик. Алеро же кушал манную кашу, обвив себя хвостом и запивая все малиновым киселем, подогретым на костре. Я с целью экономии еды, доедала за Алеро манку, интуиция подсказывала мне, что скоро нас ждут совсем неприличные приятности в виде вампиров. Ничего, мой принц, доставлю я тебя к бабушке, живым и здоровым и надеюсь не покусанным.

После ужина мы все втроем забрались в палатку и закутавшись в спальный мешок, пытались согреться. Наш пятнистый конь любопытно засунул голову в проем, пытаясь приобщиться к

общественной деятельности. Так мы и уснули, как обычно, прижавшись друг к другу и синхронно сопя.

Снилась мне опять какая-то ересь. То есть бал. Рогатые и хвостатые пары дико и стремительно кружились под вой флейт и барабанов. Демонический вальс. Где-то в гуще потерянно стоял Алеро, и нас разделяло море танцующих пар. Я из всех сил пыталась добраться поближе к принцу, но он все удалялся от меня, словно забывая мое лицо и голос. Каменный пол бальной залы вдруг стал зыбким, как болотная трясина и меня начало затягивать. Боже, я так и умру, не попрощавшись с моим Малышом. Я пыталась вскрикнуть, но рот был словно забит песком и тиной, пот градом стекал на глаза а руки вязли в болотной жиже. Демоны зло скалились и смеялись сквозь свои шелковые маски. Но тут кольцо Повелителя загорелось на моей руке, словно маяк в темном зимнем море, как надежда на спасение. Я подняла заплаканное лицо и увидела Владыку, в тяжелых парадных доспехах. Он удивленно наклонился надо мной, протягивая руку:

— Катиринэ, если хочешь Алеро, ты должна остаться...остаться навсегда.

Демоны шептали со всех сторон, не прерывая своего танца и даже не смотря в мою сторону:

— Остаться, остаться, остаться....выбор, выбор, выбор....

Кажется, я закричала, но болотная тина поглотила меня с головой. И уже через секунду я проснулась. Кольцо действительно вибрировало, как-то иступлено, сигнализируя о чем-то, и тут я увидела, Алеро. Он лежал чуть поодаль, выбравшись из спального мешка. Я в ужасе замерла. Над ним стоял Пятачок пытаясь своими неуклюжими копытами оторвать лиану, сдавливающую шею принца, словно удавкой. В панике, я выхватила Юго и аккуратно, точным хирургическим движением, разрезала растение, едва не задев шею ребенка. Алеро начал дико кашлять. Я со злостью отшвырнула Пятачка, и приникнув ко рту ребенка, вдохнула в легкие воздух. Малыш дико плакал, частично от испуга, частично от боли. Лиана оставила на шее принца жуткие отметины. Меня трясло. Кровь молотом билась в висках. Взяв Малыша на руки я вынесла его на свежий воздух и замотав в одеяло, начала качать, напевая колыбельную. Мальчик открыл глаза, и тихо попросил:

— Мамочка, пожалуйста, не уходи.

— Спи сынок, я здесь, спи, — тихо сказала я, укачивая ребенка.

Вот так, наверное, принимаются самые важные решения. Не ожидая никакого чуда, ты получаешь в дар самое сокровенное, что может быть в жизни: доверие и слепую любовь невинного, по сути, чужого существа. И какой выбор может быть, если ты уже даешь обещание любить и оберегать, того, кто назвал тебя мамой? На эти вопросы у меня не было ответа. Почему так хочется остаться тогда, когда обязан уйти, домой, где тебя ждет семья. Туда, где твой привычный мир ничего не может дать тебе, обычному смертному человеку?

Положив Алеро спать и не спуская глаз с его маленькой фигурки, я спросила Пятачка:

— Ну и как это произошло?

Хряк испуганно ответил:

— Я проснулся от того, что Его Светлость начал хрипеть, а ты, Катя тоже задыхалась, словно тонула, и я решил спасать принца, прости.

— Ты правильно сделал, Пятачок...

— И откуда взялась эта лиана? — нервно спросил поросенок, потирая нос

— Покушение, скорее всего...— сказала я тихо, — мне слабо вериться, что это обычное растение.

Около часа, мы молча стерегли сон принца, которому, судя по нахмуренному лицу снилось что-то неприятное. Я то и дело гладила Малыша по рогатой голове, он успокаивался, лишь изредка отгоняя хвостом несуществующих врагов. Мне было очень грустно. Я не понимала от чего: или сон, в котором меня ставили перед выбором, или беспомощность Алеро, которая дала мне понять, что принц, совсем один, в таком враждебном мире. Далеко от дома, с недалекой смертной и совсем глупым свином. Все что мы можем предложить ребенку — это наша забота и преданность. Сердце сжало нехорошее предчувствие. Я почувствовала себя одиноким потерянным человеком, который превращается хрен знает во что, и кроме того, успел полюбить чужого ребенка, которому всего пять. Отойдя к быстрому лесному ручейку, я стала умывать лицо, с которого градом падали слезы. Вода была холодной. И мне стало легче. Но тут я почувствовала, что за моей спиной стоит Малыш, смотря на меня не мигая, серьезно нахмурившись, держа в руках свой длинный хвост. Кажется, он немного подрос или вытянулся? Присев ко мне поближе, Малыш молча, без особого интереса стал гонять мелких рыбешек в ручье кончиком своего хвоста. Мальчику было грустно, под глазами залегли тени, но он больше не плакал, а лишь отрешенно смотрел сквозь воду.

— Ты чего, Малыш...такой грустный, а?, — я боялась дотронуться до расстроенного и такого, уже взрослого ребенка. Бывают такие моменты, когда дети вдруг просыпаются повзрослевшими, и какими-то потухшими, словно осознав, что мир и люди бывают жестоки настолько, что это может быть невыносимо.

Алеро отстраненно повел плечом и тихо сказал, продолжая гонять мелких сине-зеленых рыб:

— Ох, Катя. Меня и раньше пытались убить, — было странно и страшно слышать такое от пятилетнего ребенка, пусть и принца, — ядом...кинжалом...даже один раз столкнули со скалы..— принц неожиданно задумался, — но раньше, это были враги Катя, а отец и моя охрана всегда спасали меня. Папа всегда казнил зачинщиков и я смотрел на казни, да, — принц вздохнул, и как-то смущенно, словно стыдясь продолжил, — но никогда раньше не плакал...а теперь, я не знаю как дальше...я видел сон Катя, словно папа снова устроил бал, а ты так далеко и тонешь в трясине, и тебя не дозваться. И тут, — вздохнул принц, вынимая хвост из воды и отряхивая кисточку так, что несколько капель упало прямо на красивые цветы, — и тут...передо мной появилась мама и я подумал, что она пришла за мной, что бы извиниться, ведь я так скучаю по ней, но...она сказала, — совсем по взрослому продолжил принц, — она сказала что, ты должна умереть и ты стала задыхаться, а я так...— Алеро заплакал, прикрывая ладошками глаза, — я так начал умолять ее, оставить тебя в живых, но она совсем обезумела и начала душить меня своим хвостом, — Малыш уже захлебывался плачем, — и я не понимаю почему, зачем, за что она так меня ненавидит? Ведь я все детство так скучал за ней, бегал, как собачонка по замку, отыскивая ее среди фрейлин...пытался быть самым лучшим, выпрашивая маму обнять и поцеловать меня. Наверно, я делал что-то не так, — слезы Алеро тихо текли по щекам, и мальчик яростно размазывал влагу по лицу, словно злясь на свои чувства. — Иногда, мне было так одиноко, что я был невыносимым и крушил папин замок, но мама лишь больше злилась, и убегала от меня. А папа...А папа очень занят. Но я понимаю...он наш владыка и не может нянчиться со мной. Поэтому я молчу и молчу...— серьезно сказал принц, — но я не хочу быть таким, я...-задумался принц, — хочу быть таким как ты, Катя, и хочу быть с тобой, потому что, без тебя, — мальчик зажмурился от слез, — без тебя я умру Катя, — закончив плакать Алеро залез на меня и обнял мою шею.

Я не могла пошевелиться и лишь укачивала, бедного одинокого ребенка, так как умела, и так, как подсказывало мне сердце.

— Не грусти, Малыш,— тихо сказала я., — я с тобой, и никто тебя больше не обидит, обещаю.

Глава 9

Кое-что о вампирах

Пытаясь оградить себя и Малыша от грустных мыслей, мы со свином во всю травили анекдоты. Я рассказывала Алеро о нашем мире, об интернете, видео играх и аттракционах. Удивительно, но демон очень заинтересованно слушал о моей работе в детском саду и школах моего мира. Пересказывая сказки и истории, я сочиняла новые. Меня бесцеремонно перебивал поросенок, вставляя свои одесские "пять копеек". По вечерам, я читала Малышу книгу о Гарри Поттере. Алеро настолько втянулся, что тоже захотел волшебную палочку и естественно, учиться в магической школе. Поросенок, с удовольствием попивая свой кефирчик, как всегда язвительно перечил, рассказывая об Одессе, и вообще за жизнь. Иногда наша лошадка упрямилась, и нам приходилось вычесывать ее курчавую рыжую шерсть от насекомых и кормить спелыми ягодами. Животина оказалась на редкость ласковой и постоянно лезла облизываться. А по вечерам неизменно просовывала свою жирафью голову в наш шалаш, приобщаясь к разговорам. Вокруг же все было тихо. Местность, из леса стала плавно переходить в степь, все чаще попадались мелкие водопады и ручьи, что безмерно удивляло меня, а трава становилась разноцветной, и как убеждал меня Алеро, должна была кишеть разными вкусными змеями и ящерами. Дней через пять, мы без приключений добрались до внушительного поселения, которое было своеобразной границей между орочьими и вампирскими землями. В деревне жили хорошо: около пяти сотен домов было огорожено добротным дубовым частоколом. Улицы и переулки — вымощены брусчатыми срубами, а сами дома, красовались умелой резьбой с изображением птиц, жуков и зверей. Деревенские бабы и мужики были приветливы и краснощеки. Дети гнали стада пастись в степь в сопровождении крупных лохматых псов с умными, внимательными мордами. Мы заселились на окраине села у пожилой бездетной вдовы, которая ткала одеяла и ковры. Баба была внешне грубовата, но лишних вопросов не задавала. Лишь по утрам, ворча, что некому помочь надоить корову, косо глядела на меня. Что бы унять ворчание несносной бабы, я принималась помогать хозяйке, доя местный аналог коров, с объемным, темно сизым выменем и ярко-желтым молоком, пахнущим настоящими сливками. Малыша я отпаивала парным молоком, экономя наши запасы. Мальчик, словно забыл о ночном инциденте и глядел на меня во все глаза. Пятачка же мы обычно отправляли на разведку, собирать информацию о вампирах. Но к сожаленью свин видимо ленился, потому как, никаких особых вестей не было. Хорошая была деревня. Но у всего хорошего, есть свойство оканчиваться. Итак, прошло три дня.

Настал день ярмарки. Деревня гудела, в ожидании ежегодного праздника. Хозяйки тащили на базар собранный в лесу мед, сыры и брынзу собственной изготовки. Мужики — разные изделия из кожи: лапти, сумки, одежу и ремни необычного вида. Кузнец — местный здоровенный дядька с такими же внушительными бородатыми сыновьями, жарче растопил кузницу, выставив напоказ странно изогнутые мечи и великолепные кольчуги, иногда криком подгоняя молчаливых сыновей. Незамужние девушки красовались в вышитых сорочках, очень сильно походивших на украинские. Да и сами они очень смахивали на славянок: длинно косые, синеглазые, сбитые. "Кровь с молоком". Среди этого дурдома, мы старались не попадаться на глаза деревенским. Сидели в чистом трактире, с видом на главную рыночную площадь. По правде сказать, это был даже не трактир, а скорее семейное кафе, в котором очень часто обедали дети. Но сегодня трактир был полон путешественниками и купцами. В большей степени людьми, с красноватой и бледно зеленой кожей. Слава Богу, никто не обращал на нас внимания: по какой-то счастливой случайности я вполне внешне вписывалась в эталон внешности деревенских девушек, даже выглядела как-то простовато и не так колоритно на их фоне. Малыш, приняв человеческий облик, вполне мог сойти за моего сына или младшего брата. А Поросенок, наглым образом прикидывался бессловесным животным, что безумно меня радовало. Вот так, попивая горячий чай, мы и сидели с Малышом. Он что-то тихонько напевал себе под нос, пытаясь ухватить свой невидимый хвост. Конопатый нос смешно морщился, а мои руки так и тянулись к спрятанным в белокурых локонах рожкам.

Купцы все ехали и ехали, словно деревня была резиновая, в основном располагая на прилавках разного вида шерсть и шкуры. Странно, но орков тут не наблюдалось. Наверно спились после нашего визита. Кое-где виднелись и эльфы. И Малыш отметил, что ушастые в основном торгуют шляпками шоли и разными лекарствами на основе трав и магии. Короче, городок гудел. Довольные сельчане общались с гостями деревни, расспрашивая новости, громко хохоча и обильно жестикулируя. Когда солнце стало закатываться за горизонт, купцы вдруг заспешили по гостиницам, деревенские девки побежали домой, а ставни на домах начали затворяться. Мне подумалось, что в такой спешке присутствует доля нарочитости. И повинуясь какому-то инстинкту, я взяла принца за руку и расплатившись с хмурым пузатым трактирщиком, поспешила "домой". Улицы почти опустели, словно деревенские перенесли свой праздник по избам, игнорируя улицу. По бокам аккуратной, чистой улочки горели факелы, было очень светло и уютно, но Малыш нервничал, да и у меня что-то стояло комом в горле. То ли предчувствие, то ли страх. Прижав Малыша к себе, я ускорила шаг, но неожиданно из темноты, словно вырастая из тени, вынырнули пятеро всадников. От непрошенных, преградивших наш путь, исходила аура власти и веселья. По центру, высился красивый темноволосый мужчина с алыми губами и пронзительным взглядом красных глаз. Незнакомец был приветлив и улыбчив. Он оголил клыки, давая понять нам, что является вампиром. Свита хозяина, держалась спокойно, высокомерно ухмыляясь на наш счет. Преградив нам дорогу, главарь слащаво улыбался нам, очень недобро облизываясь в мою сторону. Кольцо на пальце завибрировало, предупреждая об опасности.