Изменить прошлое

— Да, знаю, знаю. Тысячи людей, которые должны будут быть арестованными после его смерти, останутся на свободе!

— Вот, именно! Ты не можешь его спасать! Ты не можешь, не должен ничего менять в Прошлом! — с парнем началась настоящая истерика. Игорь с отвращением смотрел на него. Ничтожество, нет, мстительное ничтожество, которое случайно получило во владение право управлять чужими жизнями. Но Игорю нужна была информация, и он, взяв себя в руки, стал спокойно уговаривать его, помочь ему.

— Да, ничего особенно и не изменится. Политические репрессии всё равно будут, это исторически предопределено. Не будет только их истерического пика, когда от страха убивают всех, до кого только дотянуться руки. Да, — словно про себя добавил Игорь, — не будет политической истерии. Когда обдуманно убирают политических соперников, это страшно, но не так, когда убирают всех вокруг, ликвидируя целые научно-исследовательские институты, то есть весь штат умнейших высокообразованных профессионалов, заменяя их необразованным быдлом, совершающим из-за своей узколобости ошибки, отбрасывающие страну на десятки лет назад!

Тебе ли этого не знать. В школе рассказывали, даже я это помню, что-то в селекции растений неправильно делали, там какой-то академик, что-то Хрущёву неправильно советовал, но главное: компьютеры! Кибернетику, кажется, — добавил Игорь неуверенно, — считали шарлатанством, вместо того, чтобы идти вперёд, страна откатывалась назад.

А если не будет истерии? Да, арестовывать будут, этого не изменишь, но хоть выборочно, хоть как-то обосновывая аресты, а не всех подряд: детей, сестёр, жен, родителей, друзей, соседей, сослуживцев.

Но главное — армия! Сколько военноначальников было расстреляно перед войной! Самых лучших! Имеющих боевой опыт, имеющих знания, полученные в командирских корпусах. Ещё до революции. Когда учили побеждать не только мужеством и отвагой, но ещё и умелой тактикой и стратегией.

А их всех убили! И не только их, но и всех командиров, что они подготовили и воспитали!

— Что тебе даст спасение одного человека? Один человек не может двигать историю, Это всем известно, — пытался спорить парень.

— Да не верю я в эту хрень! — яростно рыкнул Игорь, — Королёв! Без него наши бы первыми не полетели в космос. Может быть и полетели, но точно позже американцев.

А атомная бомба! Представь, что первыми её создали бы японцы. И тогда не американцы стёрли бы с лица земли Хиросиму и Нагасаки, а японцы, стёрли бы несколько городов в Америке, какой бы сейчас была политическая карта мира?

Но хрен с ней с атомной бомбой, я в этом ничего не понимаю,— устало сказал Игорь, — война, война через семь лет, вот, что самое страшное.

Война, которая начнётся, когда весь высококвалифицированный кадровый командирский состав, будет уничтожен, когда модернизация оружия остановиться из-за того, что самые лучшие конструкторы будут сидеть в тюрьме или будут уничтожены, — вот что страшно, вот что я хочу изменить.

Может, благодаря спасению Кирова, армия будет лучше вооружена, может фашисты будут остановлены не на подступах к Москве, а гораздо раньше, может хоть на год, хоть на месяц раньше закончится война, и не погибнет столько людей?

— У тебя ничего не получится. Из-за одной, спасённой жизни, столько всего не может измениться!

— Но я всё равно попробую!

— Я не дам тебе этого сделать, — холодно и жестко ответил парень.

— Слушай, ты..., — Игорь от бешенства сжал кулаки,— значит, тебе свою сестру и свою семью жалко. А тысячи других сестёр, тысячи других семей, тебе не жалко? Я ничего не прошу для себя. Я ничего не требую от тебя. Только скажи мне точную дату. Это так много?

— Ты, что не понимаешь? А вдруг правда, из-за усовершенствованного оружия или ещё чего-то, поменяется ход войны, а значит измениться и будущее. Нет, я не дам тебе этого сделать!

— А, что ты предпримешь? Что убьешь меня? Убьешь своими чистенькими ручонками? Ну, попробуй! Давай один на один. Кто кого.

Парень как-то злобно, но одновременно жалко посмотрел на Игоря, и...исчез.

-Ну, с — а!— взорвался Игорь, — Хрен с тобой! Я всё равно что-то придумаю.

Глава 3

-Что придумать, что придумать, что придумать! — повторял про себя Игорь, словно заведённый, — Стоп! Прежде, чем что-то придумывать, надо хотя бы взглянуть на Николаева и его жену. Мильда Драуле уже в обкоме не работала, значит, начнем с мужа.

Игорь уже знал, что Николаева зовут Леонид, что он часто бывает в Обкоме партии, и что проследить за ним будет совсем не сложно. Зачем он ходит в Смольный, Игорь не знал. Он часто видел его сидящим перед некоторыми из кабинетов, на разных этажах.

В очередной раз столкнулся с ним на лестнице. Ничего особенного: молодой, даже приятный мужчина. Игорь тщательно ощупал взглядом его фигуру. Что это? При сгибе ноги, в кармане Николаева четко обозначились контуры...пистолета!

Игорь чуть не подпрыгнул. Николаев ходит по обкому партии, держа в кармане пистолет?! Как такое возможно?!

Зато теперь Игорь зал что делать. Его губы расползлись в довольной улыбке. Решение такой трудной задачи оказалось невероятно простым, простым до предела.

Только-то и надо: "случайно" уронить пистолет Николаева, в тот момент, когда рядом будет находиться охрана. А, потом, адью мой друг, встретимся на лесоповале! Ой, надо прикусить язык, чтоб не накаркать.

Николаев попадался на глаза Игорю часто. И охрана рядом была, но было одно "но". Карманы брюк Николаева, оказались достаточно глубокими, поэтому как Игорь не прикидывал, никаким способом, добиться того чтоб пистолет выпал из кармана не получалось.

Игорь следовал за Николаевым, как тень. Вот он надел демисезонное полупальто...Ура! Он переложил пистолет из брюк в карман пальто! Игорь присмотрелся: карман был не глубоким, уж очень сильно оттопыривался.

Радостно потирая руки, Игорь следовал за Николаевым. Что делать? Постараться сейчас около обкома выбить пистолет из кармана или все же не рисковать, и подготовиться как следует?

Пожалуй лучше повременить.

Значит, пистолет должен выпасть из кармана: во-первых на улице, во-вторых среди бела дня, чтоб не возникло сомнений в определении выпавшего предмета, в-третьих недалеко должны находиться представители правоохранительных органов, ну и в-четвертых, желательно, чтобы место, где всё произойдет, было не каким-то глухим переулком на окраине города, а местом, где находиться с огнестрельным оружием, ну никак невозможно.

В общежитии Игорь начал репетировать. Его драповая куртка хоть и не была похожа на полупальто Николаева, но самое главное — карман, в ней был точно таким же. Что, что, а карман с пистолетом Игорь постарался рассмотреть как можно получше. Как он не пытался ударить по карману так, чтоб пистолет выскочил сам, ничего не получалось. Мешал клапан кармана. Игорь со злости стал его дёргать, но проблема от его таких непродуктивных действий не исчезла.

Он ещё немного подумал. Придёться действовать старым дедовским способом: толкнул, отвлекая внимание, засунул руку в карман, вытащил пистолет, бросил его на землю. Вот зараза, снова этот клапан мешает!

Потом Игоря посетила вполне здравая мысль: "Хорошо, он сможет бросить пистолет на землю, милиционеры арестуют Николаева. Но он скажет, что это не его пистолет. И действительно, проверив отпечатки, оставшиеся на пистолете, следователь убедится, что они не совпадут с отпечатками Николаева, вытаскивая пистолет рукой, Игорь своими отпечатками перекроет отпечатки Николаева.

Значит, нужны перчатки: "Да, латексные идеально ложащиеся на руку", — засмеялся Игорь. Нет, таких перчаток к этом времени нет, придётся работать в кожаных или вязанных. Представив, как он в толстых пушистых перчатках пытается незаметно забраться в карман, Игорь отбросил эту мысль.

Вообще-то ничего страшного: пистолет можно вытянуть из кармана двумя пальцами. Ему ведь не надо удерживать пистолет, наоборот, чем он естественнее упадёт на землю, тем лучше.

...Игорь уже почти час шёл за Николаевым. Куда он идёт? И вдруг Игорь понял: Каменноостровский проспект здесь живет Киров! Ему стало страшно. Вдруг сейчас Киров выйдет на встречу... Нет, Кирова убили в Смольном в своём кабинете. Всё равно времени нет, надо действовать.

Игорь перебежал на противоположную улицу бегом помчался вперёд, чтобы намного обогнать Николаева, потом снова перешёл на улицу, по которой тот шёл. Теперь они двигались навстречу друг другу. Игорь купил в киоске несколько газет, чтоб когда он толкнет Николаева, газеты рассыпались по земле, отвлекая внимание Николаева от кармана. Теперь нужны только милиционеры...и они появились.

Сердце стучало, как бешенное, но внешне Игорь выглядел спокойно и беззаботно. Проходя мимо Николаева, сделал вид, что оступился, так толкнул его, что тот чуть не упал. Секунда, и пистолет, описав небольшую дугу, очень смачно шмякнулся об асфальт. Сделав вид, что ничего не заметил, Игорь торопливо исчез за углом, опрометью скользнул в какой-то переулок, потом перебежал на другую сторону улицы. От счастья, что всё так замечательно получилось, он высоко подпрыгнул, срывая с дерева, один из последних не опавший листок, потом осторожно оглянувшись, и поняв, что на него никто не обратил внимания, выглянул из-за угла, и стал наблюдать за происходящим на противоположной стороне.Он застал как раз тот момент, когда к Николаеву, торопливо сунувшему руку, с поднятым с асфальта пистолетом, в карман, подошли два человека в милицейской форме, и еще двое, одетых в гражданскую одежду.

Всё: он смог! Он изменил будущее! У него получилось!

Поэтому, когда через несколько дней он вновь увидел Николаева в Смольном, у него был настоящий шок.

(Сведения из Википедии: 15 октября 1934 года Николаева задержали возле дома Кирова на Каменноостровском проспекте. При обыске у него было найдено оружие, однако следователи НКВД его отпустили.)

Глава 4

Хотя нет, шок, это еще слишком мягко сказано. Игорь, увидев Николаева, застыл, словно ледовая статуя, забыв, что умеет вообще ходить. Ощутимый толчок в спину, заставил его начать вяло перебирать ногами, двигаясь к выходу, и только в машине, он полностью пришел в себя. Да, такого поворота он не ожидал. Теперь только одна мысль билась в голове: "Почему отпустили Николаева? Как такое могло случиться?

Когда машинистки, которых надо было везти на Главпочтамп, сели в машину, Игорь осторожно навел их на разговор о последних новостях и слухах, что витали в Смольном. Он получил желаемое, на него обрушился целый ворох информации.

Оказывается, муж Мильды Драуле (это имя было произнесено таким значительным тоном, что сомнений в том, что все служащие Смольного знают о тайной любовной связи, не было) Леонид Николаев, чуть ли не герой. Он едва не схватил голыми руками человека с пистолетом, находящегося очевидно с самыми преступными намерениями недалеко от дома Сергей Мироновича. Николаеву удалось выбить пистолет из рук несостоявшегося убийцы, и отобрать его, тем самым предотвратив возможное преступление.

Когда Игорь услышал эти слова, то чуть не врезался в машину, что резко остановилась перед ними. Их спасла только его реакция. Он постарался взять себя в руки, чтоб спокойно выполнить свою работу водителя, это далось ему с огромным трудом.

Когда женщины ушли, он смог дать волю своим чувствам ругаясь самыми скверными, самыми грязными словами, и обращены они были не на Николаева, а на тех олухов, что его выпустили.

-Дебилы, конченные дауны, олигофрены, — эти слова были самыми приличными из всех, — они что, вообще не имеют никаких понятий о доказательствах? — возмущался Игорь, — Им что непонятно, что если на пистолете отпечатки только Николаева, значит пистолет его и ничей больше! А если бы были не его, то отпечатки Николаева должны быть поверх чужих!

Игорь на секунду задумался, представляя себя на месте оперативника, схватившего Николаева в тот момент, когда он прятал пистолет в карман. Что мог подумать оперативник? И вдруг Игорь понял, что мысль о том, что человек открыто, разгуливает с пистолетом, показалась милиционерам настолько невероятной, что они быстрее поверили в версию Николаева, о том, что он поднял пистолет, выбитый из руки преступника. Игорь заскрипел зубами, человеческий фактор он в своем плане как раз и не учел. Не учел того, что Николаев бывший партийный работник, а жена его занимает хоть и двойственное, но, тем не менее, высокое положение.

А еще Игорь подумал, что следователь, вероятно, решил, что отсутствие каких-либо других отпечатков, кроме отпечатков Николаева объясняется тем, что возможный преступник, очевидно, протер оружие, а потом прикасался к нему только в перчатках.

И тут снова волна гнева поднялась в душе Игоря: "Какие перчатки? Как можно стрелять из пистолета в перчатках? Понятно если бы речь шла о хирургических перчатках из очень тонкой резины, но таких невозможно нигде достать, они и в больницах-то были на вес золота, а пользоваться обычными, не только вязанными из шерсти, но даже хлопчатобумажными, при выстреле невозможно. Палец не помещался достаточно удобно на курке, а значит, была бы возможна осечка или промашка, никто не стал бы так рисковать. И еще на пистолете есть табельный номер, его-то хоть должны были проверить? Стопудово, он каким-то образом имел бы отношение к Николаеву. Прогнали бы его по базе данных..., — тут Игорь грустно улыбнулся, — какая "база данных"? Вот гадство, он уже полгода не видел компьютера, а все никак не может о нем забыть".

Но все эти "убийственные" доводы, Игорю пришлось держать при себе, заставляя еще больше злиться на некомпетентность органов, которые как раз и должны были быть наиболее компетентны в таких вопросах. К счастью они хоть этот пистолет изъяли. Игорь думал с негодованием: "Сколько же у этого Николаева пистолетов? Где он их столько набрал?" — поскольку о наличии еще одного Игорь знал точно.

"Бли-и-ин, что теперь делать? — думал он, — Может прибить этого Николаева по-тихому? Ногу ему там сломать или руку?" — думать надо было быстро, время уходило. И вдруг Игорю в голову пришла такая простая, такая естественная мысль: что если ему поговорить с Мильде. Да, вот так просто взять и поговорить. Открыто рассказать, что может случиться в будущем, что может натворить ее муж, доведенный до отчаяния ревностью. Чем больше Игорь думал, тем больше ему эта мысль нравилась.

"Нет, — думал он, — открыто говорить, что я из будущего, пожалуй, не стоит. Еще упекут в психушку, тогда я точно ничего не смогу сделать. Но что тогда ей говорить? Призвать к партийной совести? Смешно. Рассказать о недопустимости супружеских измен? Скажет, что это не мое дело. Ладно, когда начнется разговор, тогда и станет понятно, что говорить, а что не говорить. Но если она начнет хамить, или грубо оскорблять, то пусть пеняет на себя. Мне терять нечего, я так ее опозорю, об этой связи узнают все. Хоть чему-то я смог в своей жизни научиться, — невесело подумал Игорь, — "черный пиар", это то, что я вполне смогу обеспечить этой парочке. Что ж методы работы папарацци мне более-менее известны. Игорь был настолько раздражен, что даже мысль о такой достаточно подлой работе, его больше не пугала. Не захочет бросить любовника по-хорошему, бросит по-плохому, поскольку скандал будет таким, что кое-кому придется принять соответствующие меры".