Дядя

Во сне хитрый демон

Может пройти сквозь стены.

Дыхание спящих он умеет похищать.

Бояться не надо, душа моя будет рядом.

Твои сновиденья до рассвета охранять.

Засыпай, на руках у меня засыпай.

Засыпай, под пенье дождя.

Далеко, там где неба кончается край.

Ты найдешь потерянный рай.

Девушка расставила руки в стороны и пустилась в пляс. Менестрели уловили мотив и продолжили играть, в то время как Алина кружилась по залу, запрокинув голову и часто моргая. Ее танец напоминал смесь цыганской пляски и вращения дервишей, от мельтешения рукавов кружилась голова, но никто не посмел отвести взгляда. Пройдя вдоль столов, племяшка вернулась на место и продолжила. Последний куплет — самый жесткий и тяжелый, в оригинале сопровождаемый гитарными риффами. Электрогитар, само собой, взять было неоткуда, но Алина мастерски отразила голосом все свои страхи и переживания. Ведь эти слова как нельзя лучше подходили ей самой.

Подставлю ладони -

Их болью своей наполни.

Наполни печалью,

Страхом гулкой темноты.

И ты не узнаешь

Как небо в огне сгорает,

И жизнь разбивает

Все надежды и мечты.

Закончив, она сделала книксен и замерла в ожидании суда. По щекам тянулись серебристые дорожки, впрочем, не у нее одной. В гробовой тиши отчаянные бойцы и бесстрашные рубаки роняли слезы в кубки. Поварята не отставали: то и дело всхлипывали и терли покрасневшие глаза. Но это — не проявление слабости, это — слезы, достойные мужчины.

— Я хочу такую жену, — пролепетал Зан, размазывая влагу по лицу.

— Ради такой не грех завалить дракона, — со вздохом согласился соратник.

— Я напишу стихи в ее честь.

— А-а-а!!! — Брон вскочил, опрокинув тяжеленный стол, и порвал на груди сюрко.

Шагнув к опешившей девушке, вожак вытащил меч и швырнул к ее ногам, после чего встал на правое колено и склонил голову.

— Моя принцесса! Моя госпожа! Свет очей моих! Только прикажи — и я немедля выступлю в поход! Только намекни — и вся нежить падет!

Трофим с облегчением выдохнул и хрустнул затекшей шеей. Он не любил точные вычисления, но шанс лишиться головы тем вечером оценил бы процентов этак в девяносто. Кто ж знал, что у него такие замечательные племянники.

*Песня "Потерянный рай" рок-группы "Ария". Слова — Маргарита Пушкина, композитор — Сергей Тереньтев.

Глава 5

Любое путешествие заканчивается.

Рано или поздно.

Так или иначе.

От резкого запаха крови к горлу подступил ком, желудок словно сжали тисками. Трофим скривился и задержал дыхание, но жуткая вонь все равно проникала в легкие, оседала на коже, разъедала глаза. Горячий бриз швырнул в лицо амбре из порохового дыма и сгоревшей плоти. Странник с огромным трудом удержал в себе завтрак.

— Господи...

На усыпанный изуродованными телами берег накатывал алый прибой с бледно-розовой пеной. Поодаль на волнах покачивались тростниковые каноэ — обезумевшие от ужаса аборигены пытались уплыть, но тяжелые зажигательные пули крошили утлые лодчонки в труху. Как и самих мореходов.

Даня стоял на краю пирса с крупнокалиберным пулеметом в руках и хохотал, пуская короткие оглушительно громкие очереди. У его ног валялась целая гора оружия и пустых лент, а стреляные гильзы покрывали причал сплошным бронзовым ковром. Потратив боезапас, напарник достал из портала свежий ствол и без лишних раздумий пустил в ход. Дикари ревели, верещали, взмывали руки к человеку, но никто не получил пощады.

— Хватит!

Трофим метнулся к нему и сшиб плечом. Затем схватил ворот и встряхнул. Даня выглядел как пьяный — едва ворочал языком, глупо улыбался и смотрел куда попало, только не в глаза товарищу.

— Что ты натворил?!

— Ты о чем? — с вызовом спросил Даниил и выпрямился.

От дурмана не осталось и следа, хотя Трофим до последнего надеялся, что на гида так повлияли местный климат или неизвестные вещества. Но нет — он был в трезвом уме и твердой памяти и устроил массовый расстрел злонамеренно, без какого-либо повода. У парня аж дар речи пропал, он не мигая смотрел на соратника и тяжело дышал, позабыв о тошнотворном запахе.

— Они сами виноваты. — Даня кивнул на трупы. — И ты тоже. Сказал, на планете нет разумной жизни. А это тогда кто? У них каноэ, а не космические корабли.

— Но зачем... так? Вы бы могли сбежать, затаиться...

— Я устал бегать от каждого шороха. Меня воротит от этого захолустья. Я хочу жить как нормальный человек и пользоваться благами цивилизации где угодно. И когда угодно.

— Но Устав...

— Да плевать на Устав. И на твою Гильдию. Шайка старых закостенелых придурков, живущих по дурацким правилам. Я хочу свободы. И я ее получу. Идем с нами, Трошка. Втроем веселее. — Он ехидно подмигнул.

Трофим отступил на шаг, не сводя с предателя тревожного взора. Шелест клинка утонул в звоне гильз под ногами.

— Вау. — Даня хохотнул. — Котик показал коготки?

— Ты не просто отступник. — Шепот странника холодным ветром прокатился над пирсом. — Ты убийца и тиран.

— Так останови меня! — Бывший друг развел руки в стороны. — Только чур не проповедями. Ваша унылая болтовня давно вот здесь. Надо защищать слабых, наставлять сильных! А я хочу наоборот. Быть сильным и брать от слабых все, что пожелаю.

Парень стиснул зубы, пальцы мертвой хваткой впились в рукоять. Напряжение руки передалось клинку, и тот мерно задрожал.

— Ох. — Даня тряхнул каштановой шевелюрой. — Это шутка? Не собираешься же в самом деле драться? Я научил тебя всему. И я не хочу твоей смерти. Помог нам как-никак, да и по старой памяти...

— Шутка? — Трофим указал на гору мертвецов. — Шутки давно кончились.

— Ну как знаешь.

Он молниеносно потянулся к мечу, но противник оказался быстрее. Гид влил в удар всю грохочущую ярость, и от взмаха расступились кровавые волны. Даниил успел принять лезвие на клинок — видимо, в самом деле не хотел убивать бывшего напарника. Иначе бы увернулся, зашел в спину и пронзил сердце своим излюбленным и отточенным до совершенства приемом. Он был лучше во всем — старше, опытней, сильнее, но недооценил бешеный гнев обычно спокойного и уравновешенного юнца.

Шпага рассекла меч повыше гарды и впилась в голову, разрубив череп до надбровной дуги. Выражение лица Дани Трофим запомнил на всю жизнь — ни боли, ни страха, только удивление. Уголки губ наставника дрогнули и поползли вверх — еще немного и усмехнулся бы: да как так-то? А затем его глаза заволокла мертвенная тусклость, и отступник рухнул на причал, так и не выронив обломок Ключа. Ковер из гильз подпрыгнул и звякнул в последний раз.

+

— Колдун! Эй, чародей!

Странник вздрогнул и часто заморгал.

— Не спи в седле! — Брон хлопнул его по плечу и рассмеялся. — Ишь, удумал прикорнуть перед боем.

Всадники заулыбались. Отряд ехал бодро и весело — воины устали от притворных драк и ждали настоящего боя, пусть и с нежитью, которая так себе противник. Даже вечно хмурые племянники с любопытством вертели головами и хихикали вместе со всеми, хотя не понимали шуток. Только Трофима что-то гнело — никогда прежде он не выглядел настолько замкнуто и отрешенно.

К полуночи добрались до вершины соседнего от столицы холма и разбили лагерь. Огни Дайона еще горели, значит город сопротивлялся не смотря ни на что. Терпел тяжелейшую осаду, уповая лишь на удачу, ведь никто не знал о возвращении чародея. Впрочем, о пропаже королевы тоже — и слава богу.

— Ну что, — Брон икнул и подтянул пояс. — Готов?

— Я пас.

— Это как?

— Справитесь без меня. Я поскачу в монастырь и отыщу Алесту.

— А что она там делает? — удивился вожак.

Трофим вздохнул:

— Долгая история. Стерегите детей, а вы, — он перешел на русский, — сидите тихо и из лагеря ни ногой. Поняли?

Вася и Алина молча кивнули.

— Молодцы. Скоро вернемся домой. Надеюсь, нас еще не объявили в розыск.

Гид взял факел, вскочил на коня и помчал вниз по склону — к каменной громаде у берега океана. Шайка разбойников давным-давно разбежалась, спугнутая шатающимися без всякого присмотра мертвецами. Привлеченные запахом человечины зомби тянули к Трофиму изломанные руки и надсадно хрипели. На тех, что подальше, парень не обращал внимания, а лезущих под копыта наглецов попросту сшибал. Благо они не представляли ни малейшей угрозы для храброго боевого скакуна, привыкшего к тяжести лат и долгим походам.

Спешившись, он постучал в дверь монастыря эфесом полуторного меча — самого узкого и легкого, найденного хозяином Руклина в своей оружейной.

— Аля, это я!

Никто не ответил. Трофим забеспокоился: не похитил ли Даня королеву, или, упаси Создатель, убил в отместку? Но тут послышались шелестящие шаги, скрипнул засов, и на пороге показалась Ее Величество. Чумазая, взлохмаченная, с прорехами на штанах, без рукава, и оттого более красивая и живая, чем в расшитом золотом платье.

— Ну надо же, — прошипела она. — Не прошло и года!

— Прости. Нас занесло в Колючий Лес.

— Ох... — девушка вмиг сменила гнев на милость. — Дети в порядке?

— В полном. За Дайон тоже не волнуйся — отряд Брона вот-вот приступит...

В ночной тиши взревели трубы, земля задрожала от топота копыт. Черный гремящий клин покатился по склону в сторону толп нежити.

— Черт. — Алеста злобно хлопнула по двери. — И что пообещал ему в награду? Мою руку и сердце?

— Этот вопрос тоже улажен. — Трофим самодовольно улыбнулся.

— Каким образом, разумеется, не скажешь?

Он покачал головой и помог королеве взобраться в седло. Взял коня под уздцы и неспешно побрел в сторону лагеря, слушая далекий звон мечей и рев труб. Две луны, словно горящие глаза космического великана присматривали за спутниками из-под густых бровей-облаков. Накрапывал теплый дождик.

— Ты какой-то грустный.

— Есть немного. Придется возвращаться уже сегодня.

— Так быстро?

Кивок.

— Знаешь, не удивлена. Волшебники приходят и уходят, когда сочтут нужным. На других им плевать. И когда ждать в гости? Через пять лет? Десять?

— Никогда.

Алеста нахмурилась, приоткрыла рот, но в последний миг передумала что-либо говорить, предпочтя остаться наедине с мыслями. К чему слова, когда все ясно без них? С полчаса они шли молча, но на подходе к биваку девушка все же не выдержала.

— Ну, хоть замуж наконец выйду. А то все ждала-ждала своего чародея, отшивала всех, отшивала. А мой чародей времени зря не терял. На что надеялась? Дура!

Трофим не ответил. Оправдания никому не интересны.

— Тетя Алеста! — Вася вскочил и помахал рукой. Охранявшие детей отроки тоже встали и поклонились.

— Привет, малыш. — Королева устало улыбнулась. — А кто эта прекрасная леди в роскошном платье?

Алина покраснела как мак и опустила голову.

— Я вас просто не узнаю.

— Пора, — сказал странник. — Нежить разбита.

+

Изможденный народ встретил освободителей громом аплодисментов и радостными выкриками. Под шумок Алеста, странник и дети пробрались в замок, незамеченные ликующей толпой. Королева побежала приводить себя в порядок — скоро выступать перед подданными и славить храбрых воинов. Остальные спустились по винтовой лестнице в закрома дворца. За одной из бесчисленных винных бочек Трофим отыскал неприметный серый барельеф в виде львиной головы. Положив ладонь на морду, гид зажмурился и скрипнул зубами. Без Ключа тяжело, но пространство-время все же поддалось — как говорится: по старой памяти. Парень бережно вытащил из каменного блока коробочку со спицами. В тот же миг меж антеннами вспыхнула яркая искра.

— Шестьдесят шесть пропущенных, — обреченно выдохнул странник. — Нам конец. Да, сестра! Нет, никто не умер. Нет, не похитили. Где были? Да так... погуляли по лесу, посмотрели спектакль... Уже позвонила в полицию? Хм... ладно, что-нибудь на месте придумаем. Да, конечно. Сейчас передам.

Он протянул маяк Васе. Малец с кислой миной поднес коробочку к уху и скривился пуще прежнего. Слов было не разобрать, но ор стоял дай бог.

— Твоя очередь.

Алина равнодушно выслушала отповеди и угрозы.

— Да, да, сестра. Почти дома. Завтра обязательно перезвоним. В девять. Как штыки. До скорого. Фух... думал, будет хуже.

— Куда уж хуже? — проворчала девушка.

— О, ты плохо знаешь мать. А сейчас минуточку тишины. База, это Трофим. Как слышно? Запрашиваю эвакуацию по пеленгу маяка. Ситуация... близка к критической. Понял. Благодарю.

Рядом с гидом вспыхнул портал, озарив перламутровым сиянием подземелье.

— Вот и все. Простите.

— За что? — удивился Василий.

— За все, что вам пришлось пережить. Наше маленькое приключение должно было быть... другим. Мягко говоря. — Он смущенно почесал затылок.

— Да ну, все круто! Просто супер! Кому рассказать — не поверят!

— Вот поэтому — молчок. — Трофим приложил палец к губам, забавно оттопырив мизинец. — Впрочем, написать рассказ никто не запретит. Только не забудь выставить жанр фантастика. Или фэнтези. Или и то, и другое...

— Дядь, все нормально? — спросила Алина. — Ты будто разреветься надумал.

— А? Нет. Это... пыль... щекочет нос... и глаза. Ладно, идем.

— И даже не попрощаешься?

Из-за колонны вышла Алеста в привычном красном платье. Волосы собраны в тугую косу, на голове — золотая корона, ссадины и царапины тщательно запудрены. Ее внезапное появление застало странника врасплох. Он глупо заулыбался, принялся еще сильнее теребить волосы на затылке и кое-как выдавил:

— Ну... пока.

— Ну, пока? — Она всплеснула руками скрестила их на груди. — И все?

— Хотел бы сказать: "до новых встреч", но...

Девушка фыркнула и подняла глаза к потолку. В мерцающем свете портала слезы казались неоновыми полосками.

— Никогда так не делайте, — шепнул Трофим и подтолкнул детей к сфере, после чего нырнул в нее сам, оставив Алесту в холодном темном подвале.

+

Спутники оказались в просторном холле без окон с длинными желтыми лампами на побеленном потолке. Помещение очень напоминало приемную любого государственного учреждения середины девяностых. Обшарпанный несметным потоком бабушек паркет "в елочку", пыльный донельзя ковер, пропахший нафталином и одеколоном "Москва". Темно-зеленые стены с местами облупившейся краской и дверьми весьма хлипкого вида с грубо привинченными номерными табличками. Напротив них стоял ряд серых сидений, явно позаимствованных из такого же допотопного актового зала.

— Это не Дом, — резонно заметил Вася.

— Правильно. Это база странников. — Трофим постучал в нулевой кабинет и опустился в кресло.

— А где она находится?

— Там, где ее никто никогда не найдет.

— М... На Луне?

Дядя печально усмехнулся.

— Нет. Там же полно всяких станций. Заметят в два счета.

— На дне океана?

— О нет. Протечки латать замучаемся.

— А, знаю! Подо льдом Антарктиды!