Все двадцать семь часов!

Но в этот момент открылась дверь и в нее влетела служанка. Увидев нас, девушка замерла, и я взглянула на ситуацию ее глазами. Я в халате около кровати и рядом Макс в полотенце. М да.

— Тебя не учили стучать, перед тем как войти? — резко спросила я.

Девушка покраснела.

— Простите, мисс, — пробормотала она и выбежала обратно за дверь.

Макс посмотрел на меня.

— Таисия, с тобой все хорошо?

— Да, — нервно ответила я и, отойдя от шефа, опустилась на кровать. — Что то я и правда странно себя чувствую. Пора спать. Да, спать.

Пробормотав это, я забралась под одеяло и отвернулась в сторону балкона.

Немного постояв около меня в нерешительности, Макс тоже лег. Я чувствовала его замешательство и тревогу, но еще бы знать, чем они вызваны? Да и вообще, что то мое чутье в последнее время обострилось.

Усталость после насыщенного дня брала свое, и постепенно мои глаза закрылись. Что принесет нам завтрашний день?

На следующее утро к нам в комнату нагрянули с обыском полисмены, среди них был и инспектор с помощником. Интересно, они нас преследуют?

Перерыв в комнате все вверх дном, они добрались и до белья. Мы с Максом сидели все это время на балконе, и я вздрагивала при каждом шорохе. Если полисмены найдут нож...

Через полчаса нас позвал позавтракать инспектор. Они с Максом сразу спустились вниз, а я, одевшись и решившись присоединиться к мужчинам, открыла дверь и увидела за ней помощника.

Приподняв бровь, я поинтересовалась:

— Я что, под стражей, или вы просто за мной следите?

Чандерс усмехнулся:

— Поверьте, мужчине невозможно оторвать взгляд от такой красавицы, как вы. Да и присматривать за вами будет нелишним. Сейчас любовниц Лагфорта вырезают одну за другой.

Бросив предупреждающий взгляд на мужчину, я направилась вниз. За столом меня ждал мрачный Лагфорт.

— Что случилось? — спросила я у него.

— Вчера, спустя два часа после нашего прибытия, убили еще одну женщину.

— Она?..

— Да. Когда то мы были вместе очень короткое время. Я, если честно, даже не помнил ее.

На это признание шефа я только покачала головой. Что ж, произошедшее не потрясло меня. Обнаружив нож, я ожидала чего то подобного.

Повернувшись к инспектору, я поинтересовалась:

— Господа, у вас есть ко мне вопросы?

— Да, — ответил Уортон, пристально на меня посмотрев. — Все, что нужно мне узнать у господина Лагфорта, я уже узнал. В период совершения убийства вы находились в банке, значит, у вас есть алиби. Поэтому часть подозрений с вас снята.

— А вы меня подозревали? — поинтересовалась я.

— Да. Убийства несомненно связаны с вашим шефом.

Мельком взглянув на Макса, я заметила, как он пустым взглядом смотрит в окно.

— Но вот у вашего шефа алиби нет. И не факт, что вы не его сообщница. Но тут слишком много неизвестного, и у нас нет никаких доказательств. Но одно могу вам обещать, мисс Нурир, — убийцу мы поймаем.

После этих слов инспектор с помощником встали и вышли, а я повернулась к Максу:

— Думаю, нам нужно поговорить.

Но наш разговор состоялся только вечером. Весь день мы прокопались на заводе Лагфорта и уже перед ужином, приведя себя в порядок, расположились около камина и приступили наконец к обсуждению ситуации.

— Таисия, я не убивал этих женщин.

В этот момент мне требовалось сделать выбор, на чьей я стороне, и я его сделала.

— Естественно, — категорично заявила я.

Макс уставился на меня в полном изумлении. Он четко почувствовал, что я сейчас сказала истинную правду.

— Почему ты мне веришь? — недоуменно поинтересовался промышленник.

— Я практически с самого начала не сомневалась. Были некоторые странности, но я их отмела как несущественные.

— Например?

— Например, у тебя никогда не оказывалось алиби и ты не хотел делиться информацией и переживаниями.

На это Макс только хмыкнул.

Ну вот, наконец мой шеф вернулся, а то был какой то неврастеник.

— Ты знаешь, Таисия, я боялся, что ты мне не поверишь, почему то это оказалось очень важным для меня.

— Доверие для всех важно. Но мне кажется, коли мы с этим разобрались, не пора ли перейти к самой ситуации. Из нее как то нужно выбираться.

Внимательно посмотрев на меня, шеф спросил:

— Тогда скажи мне, почему ты вчера так странно себя вела?

Медленно встав, я сходила за ножом и положила его на стол перед Максом.

Шеф несколько секунд смотрел на мою находку так, словно не верил своим глазам, и потом осторожно спросил:

— Что это такое?

— Это нож, который я вчера нашла в твоих вещах, когда их разбирала.

Некоторое время Макс молчал, видимо осознавая суть происходящего.

— И ты его спрятала?

— Да.

— Знаешь, Таисия, мне иногда кажется, что я тебя просто обожаю.

— Это потрясающее признание в нежных чувствах, Макс. И очень вовремя.

Засмеявшись, шеф спросил:

— Ну и что мы будем делать?

— Думать. Совершенно ясно, что убийства связаны с тобой и твоими любовницами. Мне кажется, убийца старается тебя подставить, но для чего?

— Я много думал об этом и пришел к выводу, что это из за бизнеса.

Я в полном изумлении уставилась на него:

— Какое отношение твои дела имеют к тому, что кто то убивает твоих любовниц?

— Видишь ли, сейчас в Альбионе происходит раздел влияния в деловых кругах, и мои конкуренты многое бы отдали, чтобы вывести меня из строя. И очень подходит вариант — упечь меня в тюрьму. Именно поэтому мне нужно переоборудовать производство. Ты, скорее всего, не заметила, но помимо технической модернизации я усилил охрану и ужесточил пропускную систему на предприятиях.

— А что, если они надавят на полисменов? — посетила меня страшная догадка.

— Нет, — решительно покачал головой Макс. — Тогда этим уже воспользуюсь я, чтобы устранить конкурента. К тому же инспектор Уортон имеет репутацию честной цепкой ищейки.

— И еще не арестовал тебя? — скептически поинтересовалась я.

— На каком основании? Человека моего положения даже в участке не допросишь. И есть еще один факт. По законам нашей страны человек, представший перед судом однажды и оправдавшийся, не может быть привлечен по тому же делу второй раз. У инспектора нет права на ошибку. Здесь игра намного тоньше.

— Значит, и мы должны быть хитрее. Сейчас все крутится вокруг тебя. Сначала я хотела предложить тебе спрятаться где нибудь и постараться решить ситуацию чужими руками, так сказать, но получается, в связи с деловой стороной вопроса это невозможно. Ты должен провести модернизацию лично. Я в этом ничего не смыслю. Нирон?..

Макс только покачал головой.

— Нирон тоже, а больше ты никому не доверишь. Значит, только сам. Но тем не менее тебя не должно быть и рядом со мной. Поэтому тебе нужно скрыться, например, отправиться по каким то делам и появляться то там, то здесь. Зная направление твоего движения по заводам, убийца подготавливается к убийствам. Но при хаотическом перемещении твоего двойника — уверена, ты сможешь и такое организовать, — это будет уже невозможно. А на самом деле ты останешься со мной и продолжишь выполнять свою работу.

— И что нам это даст? — нахмурился Макс.

— Убийца вынужден будет действовать не по своему плану, и я уверена, это даст нам ключ. Невозможно все время оставаться в тени, Макс. Он рано или поздно совершит действие, которое его выдаст.

— Вот только не будет ли слишком поздно?

— В любом случае у нас нет другого выхода, — грустно сказала я.

— Хорошо, но как ты организуешь мое присутствие на заводах?

Глубоко вздохнув, я покосилась на шефа:

— Переодетый мужчина рядом со мной будет вызывать подозрение и, скорее всего, его сразу раскроют. Ты очень харизматичный. Значит, тебе придется стать женщиной.

Впервые с момента нашего знакомства шеф посмотрел на меня как на дуру. Но ничего, скоро ему придется смириться.

Макс согласился с моим предложением, но чего мне это стоило — не передать словами. Впервые за все время совместной работы мы сильно поругались. Кричали, наверное, на всю гостиницу.

— Макс!

— Я сказал, нет! Ты что, из меня полного идиота хочешь сделать? Ты хоть представляешь, что предлагаешь? Я никогда на это не пойду.

— А ты что, не понимаешь, что это наш единственный шанс? Ты хоть сам представляешь, что другого выхода просто нет?

— Есть, но ты нашла самый худший.

— Я координатор с хорошим стажем! Анализировать и раскладывать информацию — это моя профессия. Я тебе говорю, это самый лучший вариант.

— А я тебе сказал, я на это не пойду!

Поругавшись с ним еще полчаса, я только услышала в ответ приказ замолчать.

— Что ж, раз так, значит, в моих услугах ты больше не нуждаешься.

Макс, сидевший около камина, замер:

— Что ты имеешь в виду?

— А ничего. Ты подвергаешь мою жизнь опасности, ведь из за тебя и я попадаю под подозрение. Кажется, в нашем с тобой контракте есть пункт о том, что закон для меня стоит выше твоих интересов?

Лагфорт прищурился:

— И что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. Только то, что раз ты во мне не нуждаешься, то можешь уволить, или я буду действовать строго в рамках закона.

— Вот с чего ты сделала вывод, что не нужна мне?

— Ты мне сейчас приказал заткнуться, и я выполню твой приказ, — сказала я, подходя к окну.

Улица была пустынна и темна.

— Поэтому я буду выполнять только свои прямые обязанности. Но если тебя подобный поворот не устраивает, можешь меня уволить, — не поворачиваясь к Максу, озвучила я свою позицию до конца.

— Ну что за бабские обиды? Не хочешь помогать — не нужно.

Поджав губы, я вышла прочь из комнаты, несмотря на поздний час, посидела в баре и пофлиртовала с одним милым мужчиной. Вернулась я почти под утро, и это, конечно, не помешало злому шефу поднять меня ни свет ни заря на работу.

Молчание между нами уже к концу дня достигло апогея напряженности, а вечером мы выехали в другой город, где спустя восемь часов после приезда нас ждал новый труп.

После этого спеси и самоуверенности Макса слегка поубавилось, и в этот же вечер после ухода полисменов он решил пойти на мировую. Вновь разместившись около камина, после непродолжительного давящего молчания между нами шеф подал голос:

— Таисия, снизойди до разговора со мной.

— Как скажешь, — ровным тоном ответила я.

Так я общалась с ним все время после нашей размолвки.

— Ой, ну перестань! Твоя церемонность раздражает меня до крайности. Кошмар просто.

— Тебе же нравится, когда к тебе относятся с уважением и без панибратства, — сказала я, размещаясь в соседнем кресле и смотря на огонь.

— В твоем обращении ко мне за последние сутки уж чего чего, а уважения явно не было.

Я только хмыкнула на это и спросила:

— И что ты сейчас от меня хочешь? Все дела я завершила или будут еще какие то указания?

— Я согласен с твоим планом.

Несмотря на то что это предложение исходило от меня, я была в шоке, когда Лагфорт согласился.

— Что, правда?

Макс устало откинулся на спинку кресла:

— Да, другого выхода нет. Мне необходимо сохранить свою империю во что бы то ни стало. И хорошо бы остановить это безумие, которое сейчас творится. А иного выхода я не вижу.

— Не буду говорить: я же тебе говорила!

— Ну что ты, и правда не стоит, — протянул иронично Макс. — Лучше скажи, что нам предстоит сделать?

— Есть у меня один план. И в самом его начале стоит предлог, под которым ты должен уехать. Думаю, тебе нужно написать маме и попросить притвориться больной. Конечно, в этом случае тебе придется отправиться к ней. А еще лучше, навестив ее, ты будешь искать какие нибудь редкие травы для успокоения ее нервов по всей стране.

— Нет, не пойдет. Не хватало еще вмешивать сюда мою родительницу. Она сразу сделает мою жизнь невыносимой.

— Макс, с одной стороны, ты как никто другой можешь найти к женщине подход. Но с другой стороны, некоторые грани нашей натуры все равно остаются для тебя скрытыми. Ты думаешь, твоя мама еще не знает о том, что здесь происходит?

— Еще нет. Она живет в загородном поместье, а оно расположено очень уединенно.

— И именно поэтому все самое интересное в первую очередь обсуждается в самой глуши. Поверь, она уже знает и пакует вещи, чтобы тебя навестить.

Лагфорт застонал в голос после моих слов.

— Не приведи господь тебе оказаться правой.

— Я бы поставила свою зарплату на этот вариант.

Слегка на меня покосившись, промышленник спросил:

— И что ты предлагаешь мне сделать?

— Написать письмо о том, что ее сынуля сейчас подвергается атаке конкурентов и что тебе нужна ее помощь, чтобы справиться с этим. Не забудь сообщить, в чем эта помощь заключатся.

— И она клюнет?

— Думаю, да. Ненадолго, конечно, но мне кажется, этого времени нам должно хватить, чтобы поймать маньяка. Просто, если все то, что ты рассказываешь о ней, правда...

— Правда!

— И если она действительно такая деятельная натура, то скоро будет здесь.

Макс вздрогнул.

Эх, за столько лет мне уже хочется увидеть его маму. Наверняка очень незаурядная женщина.

— Хорошо, я сегодня же напишу письмо и сегодня же отправлю с гонцом. Но что дальше?

— А дальше мы придумаем причину для покупки мне новых вещей.

Глава 11

Так как я была уверена, что маньяк за нами присматривает, нужно было найти возможность одеть Макса, чем мы и занялись в тот же вечер.

Сперва, как пара любовников, спорили из за его отъезда в связи с болезнью мамы, и, когда я полностью убедилась, что мы были услышаны, настала очередь второй части комедии.

В конце ужина Макс как бы случайно опрокинул на меня десерт: чашка горячего шоколада оказалась на лифе моего платья, и я с шипением вскочила из за стола.

— Макс!

— Извини, я нечаянно, — пробормотал шеф без особой убедительности.

Взяв со стола чашку с кофе, я вылила ее на голову промышленника, и все это при свидетелях. И видит бог, сколько удовольствия мне доставило это действие.

После этого, развернувшись, я гордо удалилась и, переодевшись ко сну, стала ждать шефа у камина. Похоже, это уже становилось традицией.

Лагфорт появился спустя пятнадцать минут.

— Что то ты долго.

— Оплачивал ужин и испорченную скатерть с обивкой.

— Мм... — неопределенно промычала я, не зная что сказать. — Ты же понимаешь, что мне пришлось это сделать.

— Я понимаю, с каким удовольствием ты это сделала. Продолжим наш разговор после. И кстати, я заказал еще кофе, — бросил мне Макс, направляясь в сторону ванной.

Уже на следующий день слуги шептались о нашей ссоре и о том, что Макс уезжает, оставляя вместо себя заместителя. Этот заместитель был представлен как сестра Лагфорта, чтобы объяснить сходство, если его заметят.

И вот с самого утра мы стояли в местном магазине и изучали выбор платьев, которые может предложить данный бутик.

— Таисия, я не могу ничего из этого надеть.

Я закатила глаза. Опять начинается.

— Почему нет, Макс?

— Потому что они все желтые, голубые и розовые!