Бастион (прототип)

— Есть, — несколько опасливо покосился на ящера мальчишка. — А он меня не съест?

— Нет, — улыбнулся я. — Если его трогать не будешь, то все будет нормально. Расседлаю я его сам, ты только принеси какое-нибудь корыто и еды ему. Жрет он все, хоть сено, хоть мясо, — я кинул мальчишке серебрушку, — но лучше мясо.

Мальчишка сразу повеселел и бросился открывать один из сараев.

— Вы пока идите, снимите комнаты, — сказал я спутникам. — Мил, деньги есть?

Та кивнула и направилась к дверям. Мартин пошел следом, что-то ворча себе под нос про клопов, страшных служанок и соломенные матрасы.

Пожав плечами, я пошел устраивать Обжорку. Расседлав и проинструктировав как ящера, так и мальчишку-конюха, я направился вслед за спутниками.

У трактира был большой светлый зал с камином и грубоватыми деревянными столами с лавками. У дальней стены была лестница наверх и двери в подсобки и на кухню, а также барная стойка с мрачноватым мужиком. Трактирщик оказался бородат и черноволос, но с порядочной залысиной, среднего роста и широкоплечий. Черная повязка на левый глаз придавала ему разбойничий вид.

В трактире было несколько посетителей: трое явно местных парней, что-то отмечали у камина, а в углу устроился путник. Это был парень лет двадцати — двадцати пяти, с короткими огненно-рыжими волосами и пронзительными ярко-желтыми глазами. Кроме глаз на нем, в общем-то, ничего не выделялось — обычное лицо, коричневый плащ с капюшоном, короткий меч в потертых ножнах, лежащий на краю стола, и пропыленная долгой дорогой одежда.

Мои спутники заняли место у стойки и о чем-то договаривались с хозяином.

— Ну и? — спросил я у них, подойдя как раз к концу.

— Я так понимаю, Вашу немногословную спутницу не устраивает цена, — усмехнулся трактирщик.

— Пять серебряных за одну койку! — возмущению Мартина не было предела.

Глянув в глаза Миллены, я прочел там холодное бешенство, готовое вот-вот вылиться во что-нибудь красное. Желательно, чтобы это красное выливалось из шеи жадного трактирщика.

— Старый Мьер, я полагаю? — усмехнувшись, спросил я.

— Он самый, — кивнул хозяин. — А Вы?

— Рус, маг второй ступени, — в доказательство я поднял руку, и между пальцев с негромким треском пробежала небольшая молния. Дешевый ярмарочный трюк, кроме как эффектного вида больше ничего не дающий. — И если вы объясните, почему столько большая цена за постой, то я заплачу и даже обещаю не устраивать тут... небольших случайностей. Кстати, моя немногословная подруга очень хорошо распознает ложь.

— Маг, значит... — трактирщик скривил кислую рожу и с опаской глянул на Миллену. — Да мало клиентов в это время, вот и приходится повышать цену для богатых пришлых.

— А мы выглядим богато? — я с изумлением осмотрел нашу компанию.

Мальчишка в слегка великоватой ему одежде, наемница в старой потертой одежде с истрепанным плащом, и молодой однорукий парень в сравнительно новой, но уже успевшей обтрепаться амуниции.

— Такого ящера, как Ваш, господин маг, простым людям не достать, — нагло улыбнулся Мьер.

— А, ну да, — согласился я. — Вот про Обжорку я не подумал. Ладно, нам нужно две комнаты поприличней, еда и помыться бы. Плюс, припасы завтра утром в дорогу. А теперь назови за все адекватную цену, — улыбнулся я самой своей обворожительной улыбкой.

Трактирщик дернулся и побледнел — всего на мгновение я позволил зубам стать острыми клыками, а в глазах загореться зеленому огню мага теней, но впечатлений ему хватило. Причем трактирщик не должен был до конца понять, показалось ему или это было на самом деле.

— Пятнадцать серебряных, — выдохнул трактирщик, как будто бросаясь в воду.

— Пять, — спокойно сказал я, подпуская зеленое пламя в глаза и уже не убирая его.

— Десять, — голосом обреченного на смертную казнь заявил Мьер, не отрывая взгляда от тени стоящей перед ним кружки, которая вдруг обрела объем и нарочно медленно потянулась к нему.

— Семь.

— Договорились! — быстро заявил он, отступая на шаг.

Я бросил играться с тенями и, достав из сумки мешочек с монетами, отсчитал пять серебряных кружков.

— Остальное утром, как соберешь провизию в дорогу, — сказал я жадно загребающему монеты мужику.

— Комнаты девять и десять, господин маг, — он, порывшись под прилавком, достал два массивных бронзовых ключа.

— Благодарю, — улыбнулся я, беря тяжеленные штуковины и направившись в сторону лестницы.

— Жулье, — покачала головой Миллена, когда мы поднялись на второй этаж.

— Ну, кушать всем хочется, — философски ответил я, ища нужные нам двери. — А, вот эти! Ну-ка, ну-ка...

Номера располагались в конце коридора напротив друг друга и оказались вполне себе неплохими — деревянные кровати с набитыми пухом матрасами, подушки и шерстяные одеяла. Шкаф для одежды, сундук и пара тумбочек. Все деревянное, но вполне себе неплохой отделки.В одной комнате кроватей было две, в другой, что поменьше, одна.

— Так, не понял? — я удивленно выгнул бровь, увидев, как Миллена невозмутимо занимает одну из кроватей двухместной комнаты.

— Он с тобой спать не захочет. Боится, — пояснила она, кивком указав на столь же непонимающе смотрящего Мартина.

— Да ничего я не боюсь! — храбро заявил он, гордо выпятив куцую грудь и опасливо на меня покосившись.

— Марти, — почти ласково, что довольно жутковато с ее голосом, произнесла наемница, и в стену рядом с его головой воткнулся метательный нож, — видишь, я могу за себя постоять. А вот если Рус нападет на тебя, то ты узнаешь об этом уже в Балгалле.

Мартин покосился на торчащий нож, шумно сглотнул и согласно закивал.

— Да, я как-то не подумал... Очень страшно будет, так что... Я один, пожалуй... — забормотал он, выскальзывая в коридор и скрываясь в своем номере.

— Ты что, и правда думаешь, что я могу на него напасть? — недоверчиво спросил я.

— Дурак, — со вздохом произнесла она.

Миллена как-то по-особому повела рукой и нож, выдернувшись из стены, серой молнией скрылся в ее рукаве. Никакой магии я не почувствовал. После чего она встала и вышла из номера, направившись в сторону лестницы.

— Ну и что это было?

Интерлюдия 4

— Что-то неладное твориться под сенью Великого Леса... — покачал головой Ло-Ниу, старший егерь Шэнь-Ашев.

— И не говори, друг, — согласился с им стоящий рядом эльф.

Они оба рассматривали, как срочно собранная следственная группа вылавливала из лесного озера три раздувшихся трупа — два эльфа и люкан.

— Выяснили, как они умерли? — спросил старый егерь.

— Угу... и это самое странное, — вздохнул его собеседник. — Они скончались от ужаса.

— Следопыты лесного народа? Умерли от страха? — изумился Ло-Ниу.

— По крайней мере один из эльфов и люкан — да. И это уже не единичный случай. За последние пять дней мы находили еще несколько мертвых эльфов в разных частях леса. В деревнях, в древесных городах, на тайных тропах... Что-то пришло в наш лес. Что-то чужое и совсем недоброе...

На обратной стороне спутника одного из тихих диких миров росло дерево. Росло оно в тишине звездной пустоты, беззвучно шевеля радостными зелеными листочками. Толщина дерева была довольно приличной — около пятисот метров в обхвате, а меж его могучих корней пристроился небольшой двухэтажный домик на пять комнат. Тут, вот уже несколько тысяч лет тихо и мирно жило существо по имени Хорос, являющееся хранителем этого никому не нужного мирка, затерянного на просторах бесконечной пустоты.

Но сегодня существо, имевшее вид молодого черноглазого и черноволосого человека, мрачно смотрело на лежащий перед ним хрустальный шар.

— Угораздило же... На старости лет. Жили себе спокойно, воевали потихоньку, никаких катаклизмов, никаких вторженцев. И тут на тебе. Сначала этот Бастион, чтоб ему икалось, со своим рыцарем-стажером... Я бы ничего не сказал, если бы все шло как обычно, но вот рыцарь явно станет демоническим! Потом еще и слуга Незримого свалился, начал тут мне воду мутить, как будто первого, запечатанного мало. Кстати, чего это там у его гробницы людишки зашебуршились, надо бы посмотреть. Не дай Создатель откроют, потом замучаюсь мир восстанавливать. А ведь этот стажер еще и тени на хвосте тащит! Вот только Дха и ее вестников мне для полного счастья не хватало! Да и с проклятье его что-то явно не так, как будто кто-то посторонний руку приложил. Стоп, а кто это сейчас рядом с ним крутиться? Ну-ка, ну-ка... Ой ё-мае! Краториссисрох! Нет, ну за что мне это, а? Если тут еще и этот начнет бузить, то мне точно придется искать новое место работы...

Глава 9. Расставание

Ужинать решили в номерах, потому как Миллена не любила снимать маску на людях. Неудобно, конечно, без стола, но тумбочки вполне сошли за их замену. После ужина тот самый мальчишка-конюх сказал, что "для мытья господ все готово". Ванная оказалась во дворе, в одном из сараев, и представляла из себяздоровенный такой металлический чан, подогреваемый снизу дровами. Грубовато, но мыться можно.

В-общем, помылись, завалились спать, потому как выехать решили с рассветом.

Вот только одной очень злобной нежити почему-то не спалось. Мне.

Проворочавшись оборота два, я встал и злобно оглядел комнату.

— Ты чего? — раздался сонный голос Миллены. Девушка проснулась и смотрела на меня с очень странным выражением, подтягивая одеяло чуть ли не до подбородка.

— Похоже, у меня обострение, — голос мой оказался неожиданно низким, с рычащими нотками. Зубы с легким треском трансформировались в клыки, а в темноте я начал отлично видеть безо всякой дополнительной магии. — Пойду прогуляюсь, желательно по лесу, желательно подальше от людей...

— Я с тобой! — заявила, было, наемница, но я покачал головой.

— У меня сейчас главный раздражитель как раз ты. Очень уж... аппетитно пахнешь, — я невольно облизнул пересохшие губы. — Лучше отдохни нормально. Так или иначе, я вернусь утром, а там будем думать.

— Но...! — начала было она, но я плавным движением оказался рядом с ней.

— Спи, — под действием чар девушка уснула прежде, чем успела что-то осознать.

Почувствовав, как челюсти сами тянутся к ее ножкам, через силу отвернулся и, распахнув окно, выскользнул на карниз. Прикрыв за собой окно, я спрыгнул на мягко пружинившую траву и принюхался. Пахло лошадьми, человеческим потом, деревом и лесом... Именно к последнему тянула меня внезапно проснувшаяся звериная натура.

— Надо с этим что-то делать, — бормотал я, петляя между деревьями. — Почему два дня все нормально было, а тут вдруг дало? Прим, ты там следишь?

"Слежу. Остановлю. Если что случится", — прошуршала королева жупи.

— Угу, — я пригнулся к земле, почуяв интересный запах. — Только ты дорогу еще запоминай, а то у меня мозги совсем отказывают...

В себя я пришел в какой-то то ли норе, то ли пещере. Сидел на корточках и ел мясо с зажатой в правой руке кости. Проглотив последний кусок, я отбросил кость, явно берцовую, и огляделся.

— А вот и хозяин косточки... — пробормотал я, разглядывая лежащую рядом тушу какого-то крупного хищника. Весом кило под сто здоровяк, весь покрытый густой бурой шерстью и с внушительным набором клыков на вытянутой лобастой морде. — Прима, далеко меня унесло?

"Примерно один оборот. Неспешным бегом", — прошуршала жупи. — "Ночь почти закончилась. Поторопись".

— Угу, — я задумчиво потрогал свою пасть. Она претерпела довольно неприглядные изменения — от уголка рта с обеих сторон протянулись разрезы и теперь моя клыкастая улыбка была "от уха до уха", а челюсть стала более массивной и открывалась намного шире. Из-за этих изменений голос у меня звучал очень низко и имел слегка рычащие интонации. Причем обратно пасть и клыки трансформироваться отказывались, как я ни напрягался. — Я же никого не задрал?

"Нет. Только этого зверя".

— Ну хоть в чем-то повезло.

Оглядев свою одежду, я приуныл — брюки и рубаха, в которых я выскочил из трактира, были изодраны практически в лохмотья. Причем, в крови я вымазался по самую макушку, а сапоги одеть вообще забыл и сейчас имел сомнительное удовольствие любоваться удлинившимися и почерневшими ногтями на ногах. На единственной руке ногти, кстати, подросли еще сильнее и закруглились. Добавить сюда отросшую за эти дни щетину и торчащие во все стороны жесткие волосы... В-общем, если бы я встретил сам себя, то без раздумий шарахнул бы заклинанием помощнее и дал деру.

Выбравшись из норы, я принюхался.

Пахло кровью, лесом и водой. Пойдя на запах последней, я быстро обнаружил небольшой ручеек, в котором смыл с себя кровь и попытался постирать вещи магией. Чище они стали, но вот рубаху дорвал окончательно. Вздохнув, я выбрал кусок подлиннее и намотал на нижнюю половину лица на манер шарфа — хоть улыбкой своей клыкастой светить не буду.

Дорогу назад мне подсказывала Прима, прекрасно ориентирующаяся в пространстве с помощью своей мошкары. Пока бежал, обдумывал сложившуюся ситуацию.

Если через полдня мой внешний вид не вернутся в норму, то можно сделать вывод, что превращение продолжается и, в конце концов, я мутирую во что-то совсем уж малоприятное. Радует только, что после ночной прогулки мысли о Миллене наконец вышли из разряда чисто гастрономических, а значит голод не будет терзать меня постоянно. Ну, по крайней мере, пока.

Впрочем, были и положительные моменты. Нюх и зрение неприлично обострились, сила и реакция, и так прокачанная имплантами, поднялись еще больше. Кожа явно уплотнилась, потому как босые ступни не чувствовали никакого дискомфорта, шлепая одинаково бодро как по острым камням, так и по колючим зарослям.

К трактиру я вышел перед рассветом и, убедившись, что меня никто не видит, одним прыжком взлетел на карниз. Стоило мне приоткрыть окно, как я встретился взглядом с парой красивых, но очень сердитых серых глаз. Миллена сидела в одной длинной ночной рубашкена моей кровати, забравшись туда с ногами и обняв коленки.

— Ну и как погулял? — спросила она, когда я забрался в номер и прикрыл за собой окно.

— Не помню, — честно ответил я. — Очнулся в какой-то норе рядом с тушей ее, я так думаю, полусъеденного хозяина.

— Больше никого не съел? — в ее взгляде появилось некоторое беспокойство.

— Прима говорит, что нет, — честно ответил я.

— А Прима это кто? — нахмурилась она.

— Голос в моей голове, — я постучал себя пальцем по лбу.

— Ясно, — вздохнула она. — А с лицом что?

— Слушай, ну что за допрос, а? — попытался увильнуть я, но Миллена лишь продолжала выжидающе на меня смотреть. — Поверь, это не стоит видеть! — но она продолжала молчать и я со вздохом сдался. — Ладно, ладно, но я предупреждал.

Я обреченно размотал тряпку и приоткрыл пасть, демонстрируя слегка побелевшей девушке полный набор острейших клыков.

— Довольна? — я намотал тряпку обратно,пошел к своим вещам, сваленным в углу, и начал одеваться.

— А обратно не...? — она замолкла на полуслове.

— Нет, — со вздохом ответил я, застегивая плащ. Повесил на плечо сумку и, встав перед так и не сменившей позы девушкой, положил на кровать перед ней небольшой мешочек. — Тут сотня золотых.