Новый год - ночь подарков, или что делать попаданцу

— Мнение Ваше я выслушал. Отказаться от договоров сейчас — это потерять репутацию. И в будущем скатиться на самые обычные доходы, а не такие, как мы получаем. Поэтому моё решение следующее: для Вас всё остаётся без изменения, я беру все убытки на себя, то есть договариваюсь полюбовно с бандитами. Но предупреждаю, на следующий сезон состав группы будет изменён. Сами делайте выводы. Ещё вопросы?

"Похоже, терять мне нечего: уже всё потерял. В лучшем варианте доработаю только этот сезон. Поэтому буду ставить свои условия."

— Хочу уточнить, — проговорил Тёма,— при заключении со мной контракта Вы говорили, что пересмотрите распределение долей между участниками группы по итогам работы за месяц и фактическому вкладу каждого музыканта в "общий котёл". Тем более, мне стало известно, то клавишник, работавший в группе до меня, имел две доли, а не полторы, как у меня. Я работаю не меньше, а может быть и больше, чем он. Думаю, я должен получать две доли из общего дохода, начиная с июля.

Все молчали. Впервые музыкант стал "качать права".

Первой не выдержала Ольга: и так уплыли доходы, которые были уже подсчитаны и распределены! А тут ещё их уменьшение! И кто виноват? Какой-то музыкантишка, подобранный в поезде и пристроенный к хорошему заработку! На целый сезон!

— Артём! Постыдись! И так Олег берёт на себя все дополнительные расходы! А ты ещё дополнительно пол доли требуешь! Не устраивает работа в группе — скатертью дорога!

"Ну, сейчас Ольга наговорит! Сама, что ли вместо клавишника будет? Да он один тридцать процентов всей выручки обеспечивает. Заменить его не кем! Пора вмешаться."

— Ольга, успокойся. Да, был у меня такой разговор с Артёмом. Да, не во время он ставит вопрос о добавлении ему половины доли, но такое право он имеет. Ставлю вопрос на голосование. Кто "За"?

И он первый поднял руку. За ним Артём и саксофонист.

— Ясно, кто "Против" — ударник и Ольга. Меньшинство. Решение принято!

* * *

На следующий день саксофонист подошёл к Артёму:

— Я рад, что ты выступил против предложения Олега и Ольги. Я в этой группе работаю уже пять лет, и каждый год в середине сезона происходит одно и то же: возникают какие-то непредвиденные обстоятельства и наш заработок снижается. Сначала это были пять процентов, потом десять, потом пятнадцать, двадцать, наконец, пятьдесят! И никогда не повышается, а так и держится примерно на одном уровне. У меня такое ощущение, что никто на нашу группу не наезжает, а эти деньги просто присваиваются Олегом и Ольгой. Я разговаривал с другими музыкантами, спрашивал, как у них обстоят дела. Конечно, размер заработка мне никто не называл, но они не припомнили ни одного случая уменьшения начисления на долю по тем причинам, что нам называл Олег. А начинали мы примерно с одного уровня: меня переманили из другой группы, поэтому я и знаю. Ты молодой, без семьи. Можешь бунтовать. Остальным сложнее. Надеюсь, ты понимаешь, что в нашей группе в следующем сезоне тебе участвовать не придётся. Кроме того обрати внимание: Ольга имеет сильное влияние на Олега. Они давно вместе живут. Она очень злопамятная. По окончанию сезона жди от неё подлянки.

— И что это может быть?

— Что угодно. Например, подкараулят тебя бандиты за углом, отметелят, пальцы на руках так поломают, что больше играть не сможешь. Или украдут синтезатор, или сломают его. Ты — одиночка. У тебя защитников нет. Никто спину не прикроет. Думаю, надо тебе заранее продумать, как будешь выбираться из Сочи, куда поедешь. Здесь тебе жизни не будет.

— Спасибо. Открыл мне глаза на этих людей. Буду осторожен.

* * *

"Загадал мне загадку саксофонист. И ведь ничего нового не сказал: всё это я и сам чувствовал. Значит, Сочи для меня на некоторое время — закрытый город. Куды бечь? В Крым? Как-то неуютно сейчас там. Не попасть бы из огня да в полымя. Задействовать варианты, предложенные стариками — штурмовиками? Прикину ка я, чем буду располагать по окончанию сезона. Деньги: пятьсот тысяч, заработанные здесь. Все конвертированы в валюту. Рубли — около ста тысяч. Синтезатор и чемодан со шмотками. Ну, ещё полученный богатый опыт существования в весьма специфической среде музыкантов этого мира. Вот и всё. Чемодан и синтезатор придётся тащить с собой. Деньги: валюта на карточке, пятьдесят тысяч — наличкой, остальные — тоже на карточке. Так безопаснее. Из средств защиты только пистолет — подарок Николая Васильевича. Не пришлось мне из него ни разу выстрелить. Когда в армии служил — приходилось стрелять. Метров с пяти попаду в цель. В остальном — надежда на ноги. Как представлю, что в одной руке чемодан, в другой — синтезатор, и я несусь сломя голову незнамо куда... Да уж, картинка.

Так всё-таки, куда бечь? Сегодняшнюю Москву только по ленинградскому и казанскому вокзалам знаю. Да в столице Олег и Ольга обитают: вдруг ненароком столкнусь. В Калининград? Если туда ехать, то с пистолетом нужно расставаться: таможня и пограничники бдят. Да и город небольшой. В нём не затеряешься. В Санкт-Петербург? А если там якорь бросить. Тоже запад. Финляндия близко. Страны Балтии. Моих жалких семи тысяч евро ни на какое жильё не хватит. Даже комнату в коммуналке не купить. Только дом в какой-нибудь деревне под городом. Значит проблемы: дрова, вода, канализация, электроэнергия. До Питера — не менее двадцати километров. Сплошные заботы. И где работать, деньги на жизнь зарабатывать? В город ежедневно на автобусах или электричке добираться замучаешься. А без собственного жилья постоянной регистрации не получить, значит и с оформлением загранпаспорта проблемы могут возникнуть, да и с визами тоже.

Какие ещё варианты? Вернуться в город N, к старикам? Им и без меня забот хватает, да и самому туда не хочется. А вот позвонить стоит. Узнаю, как там у них дела. Может быть, подскажут варианты. Решено, позвоню Петру Михайловичу. Прямо сейчас. Прошлый раз звонил в конце апреля."

Тёма по мобильнику набрал знакомый номер. Трубку никто не брал. Тогда позвонил Николаю Васильевичу.

— Николай Васильевич! Здравствуйте. Это Тёма.

— Тёма! Привет! Как жизнь?

— Пока всё нормально. Деньги зарабатываю неплохие. Работать буду до середины октября.

— Так ты что, в Сочи не остаёшься?

— Нет. Тут оставаться опасно для моего здоровья. Это не по телефону рассказывать.

— Так какие у тебя планы?

— Хочу перебраться в Питер. Там удобно будет порешать мои проблемы. Только без постоянной прописки сделать ничего не смогу. Если она будет, смогу снимать жильё, оформить загранпаспорт.

— А купить хотя бы комнату?

— Просмотрел в интернете все варианты. Пока не по моим деньгам. Надо в два раза больше.

— Сколько не хватает?

— Минимум пятьсот тысяч. Звонил Петру Михайловичу, он не отвечает. Ничего с ним не случилось?

— Петька в больнице лежит. Уже месяц. Стенокардия. Постоянно задыхается. Не знаю, сколько ещё протянет.

— Плохо.

— Тёма, я тут завтра буду у него, расскажу о твоём звонке. Мы вместе подумаем, может чего и надумаем. Ты завтра вечером, часиков в восемь, позвони.

— Хорошо.

— Ну, будь здоров. Мы в тебя верим. Держись там.

В трубке раздались частые гудки.

* * *

На следующий день только Тёма набрал телефонный номер, ответил Николай Васильевич. Обменявшись дежурными любезностями, разговор был переведён в деловую плоскость.

— Тёма, Петька предложил два варианта и оба мне нравятся. Я бы даже совместил их в один. Слушай.

В Питере у него живёт старый друг ещё по университету. Такой же старик, как и мы, и такой же одинокий человек. Петька ему позвонил и уговорил сделать тебе постоянную регистрацию у него. Под свою гарантию, что у него проблем с тобой не будет. Условия следующие: ты оплачиваешь его ежемесячные коммунальные платежи и проживаешь на съёмной квартире отдельно от него. Эти платежи составляют около пяти тысяч рублей в месяц. Пенсия у него маленькая, и эти деньги для него важны. Прописавшись в Питере, ты приезжаешь в город N, где Петька фиктивно продаёт тебе свою квартиру. Ты её знаешь. Наследников у него нет, так что скандалов ему никто устраивать не будет. Время идёт быстро и рано или поздно Петька переселится в мир иной. Тогда ты продаёшь его квартиру и на эти деньги покупаешь себе жильё в Питере. Главное: успеть оформить квартиру на тебя. Петька очень плох. Если бы ты смог приехать на денёк сюда, то было бы очень хорошо.

Ещё он сказал, что если я приеду к тебе и схожу с тобой к местному нотариусу, где ты оформишь на меня доверенность на приобретение у Петьки квартиры на твоё имя, то приезжать тебе не надо. Я приеду уже с доверенностью от Петьки, что имею право на продажу его квартиры тебе. Тогда нотариус без вопросов выдаст мне необходимую доверенность от тебя. Я может быть, путано объясняю, но ты, надеюсь, меня понял. Когда будет время, тогда и приедешь за уже оформленными бумагами. Я могу выехать к тебе хоть завтра. Только переведи на мою карточку деньги на самолёт и дай деньги на оплату госпошлины при продаже квартиры. Всего надо будет двадцать пять тысяч. Что ты думаешь об этом предложении?

— Предложение отличное. Сэмээской сообщи реквизиты твоего счёта, и я немедленно переведу тебе деньги. Приезжай, жду.

Глава пятая.

Уже через месяц Николай Васильевич сообщил, что квартира Петьки официально продана и зарегистрирована на Тёму. Бумаги хранятся у него.

"Так, сейчас середина августа. Через два месяца надо уезжать из Сочи. Николай Васильевич, как бывший мент, в свой приезд дал мне ряд полезных советов. Пора постепенно готовиться к их реализации. Первым стоит вопрос подбора охранного агентства, которое возьмёт на себя обеспечение моей безопасности в последние дни пребывания в городе. Он советовал обратиться в агентство, организованное бывшими ментами: там хоть дороже, зато надёжнее. Надо заранее его найти. Вот с этого и начну."

* * *

Наступил октябрь. Количество отдыхающих в городе сильно сократилось. Уменьшилась и загрузка музыкантов. Олег объявил, что он закрывает договоры, а расчёт за сентябрь и половину октября произведёт шестнадцатого числа. После этого все музыканты будут свободны.

Тёма заранее съездил на вокзал и купил билет на поезд до Санкт-Петербурга на двадцатое число. Не верил он, что расчёт будет произведён в указанное Олегом время. Опять возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Да и ударник с саксофонистом приобрели билеты до Москвы на вечер девятнадцатого. Саксофонист больше с Тёмой не общался, наверно, получил соответствующее указание от Олега. Ольга интересовалась, куда и когда он собирается уезжать. В ответ Тёма пожал плечами: ещё не решил.

С охранным агентством он заключил договор на пять дней: с шестнадцатого по двадцатое октября включительно. Дорого получилось, но безопасность того стоила. После расчёта с Олегом Тёма планировал перебраться в гостиницу, где провести четыре ночи. Отъезд — днём двадцатого.

Утром шестнадцатого Олег объявил, что может до обеда рассчитаться только за сентябрь: у банка не хватило наличности. Остальные деньги отдаст девятнадцатого числа, тоже до обеда. Все восприняли это заявление, как должное. Похоже, это была обычная практика: вдруг кто-то уже уедет и деньги зависнут у Олега. Попробуй потом получить их.

Тёма заранее вызвал своих телохранителей, чтобы они проводили его от дома Олега до банка, а потом в гостиницу.

Получив причитающиеся ему сто десять тысяч рублей, он уточнил, в какое время Олег собирается выдавать деньги девятнадцатого октября, и какова сумма. Ему было сказано: в двенадцать часов дня. Тридцать одна тысяча рублей. Он откланялся и вышел на улицу. Там его ожидали трое молодых крепких парней, которые проводили его в банк, где Тёма положил деньги на карточный счёт, сразу конвертировав их в евро, а потом проводили до гостиницы.

— Артём, Вы, наверно, не обратили внимания, но нас всю дорогу сопровождали четверо мужчин. Одного мы знаем: недавно появился в город после отсидки в колонии. Рекомендуем выходить из гостиницы только в случае необходимости. Мы будем в холле напротив ресепшен. Связь по мобильнику.

* * *

— Как же получилось, что Вы нарушили договорённость и клиент сумел уйти? Между прочим, вмести с ним ушли и Ваши деньги, — возмущалась Ольга на встрече с бандитами.

— Дамочка, рядом с ним было три волкодава. У нас глаз — ватерпас! Клиент как вчера заселился в гостиницу, так сегодня вышел только, чтобы добраться до Вашего дома. Он был без денег, поэтому мы его пропустили. А после, когда вышел от Вас, уже его ожидали менты. Снова на нары мы не хотим. Заплатите нам обещанные пять тысяч и распрощаемся.

— Девятнадцатого в двенадцать часов он опять придёт сюда за деньгами. Сумма будет меньше, чем сегодня: тридцать одна тысяча. У Вас есть ещё один шанс. Но в этот раз я Вам только даю наводку. Хотите — работайте, нет — Ваше дело. С моей стороны никакой оплаты не будет.

* * *

Девятнадцатого октября Тёма пришел к Олегу также в сопровождении телохранителей. Получил деньги, распрощался со всеми и спокойно вернулся в гостиницу. Его никто не пас и не ожидал в "тёмном месте".

— Завтра меня надо сопроводить до вокзала. Я уеду в Санкт-Петербург. Такси — микроавтобус я заказал на десять утра. Вы меня сажаете в вагон, дожидаетесь отправления поезда и — свободны.

* * *

До Питера Тёма добрался без проблем. Утром двадцать первого октября он вышел из такси у дома приятеля Петра Михайловича, с которым созвонился с вокзала. Тот обещал его ожидать.

Набрав указанный код на домофоне, Тёма прошёл в дом, на лифте поднялся на пятый этаж и позвонил в квартиру 33. Открыл ему дверь седенький старичок, возрастом далеко за семьдесят. Пригласил войти, а вещи оставить в прихожей.

Они прошли в гостиную, уселись за стол и стали обсуждать оформление прописки.

— Давайте познакомимся. Я — Яков Моисеевич Гердт, бывший юрист одного крупного промышленного объединения. На пенсии с 1999 года. Дети — в Израиле, жену схоронил десять лет назад.

"Похоже, что господину Гердту скучно, поговорить хочется, а не с кем."

— Пенсия у меня маленькая и не потому, что мало в своё время зарабатывал, а потому, что таково в России пенсионное законодательство. Был у меня "подкожный жирок", да весь вышел. Сами посудите: пенсия четырнадцать с половиной тысяч рублей. Квартплата и коммунальные услуги, как ни живу экономно, составляют пять тысяч рублей в месяц. А сейчас и того больше: расценки то увеличили! На еду трачу двести пятьдесят рублей в день, то есть семь с половиной тысяч в месяц. И на личные расходы остаётся всего две тысячи. Куда они уходят: на интернет — пятьсот рублей, на транспорт — шестьсот рублей, на мобильник — двести. Оставшиеся деньги складываю в банку — стеклянную, чтобы видеть, сколько их там накопилось. И трачу: на одежду, обувь, ремонт компьютера, и т. п. Без него вообще бы с ума сошёл. Это — моё окно в мир: разговоры с детьми по скайпу, чтение книг, новости.

"На самом деле старику тяжело живётся."

— А дети? Не помогают?

— Дети ... Маленькие детки — маленькие бедки. Большие детки — большие бедки. Слышали такую поговорку? Вот у меня в точности так. Было два сына: один военное училище окончил, танкист. Второй — инженер. Когда в Израиль уехали, танкист в их армию пошёл. Всё у него было хорошо, пока его заживо в танке не сожгли — бутылками с "коктейлем Молотова" арабы закидали. Он последним уходил, прикрывал пехоту. Ну, пенсию дали, дети в школе учились. Вдова его болела долго и померла. Второй сын стал о них заботиться. У него одна дочка. Он инженер — электроник. Хорошо зарабатывал. Всё нормально было лет пять. Уже в последний класс дети учиться пошли. Опять несчастье: ракеты арабы запускали, и одна попала прямо во двор их дома. Дети в бассейне купались. Один только мальчик жив остался. Да и то — калека: руки и ноги нет. В коляске катается. Но институт закончил. Программистом работает. Сын, который инженер, в армию пошёл: отомстить этим нелюдям решил. До полковника дослужился. Мне рассказывал, что сполна за свою дочь, племянников и брата рассчитался. Потом заболел. Что врачи не делали, всё-таки заслуженный человек, в лучших клиниках лечился — помер. И вот живут сейчас вдвоём: вдова его с калекой — племянником. Она тоже постоянно болеет, а про внука и так всё ясно. Ну как я могу просить у них помощи?