[Суббота, утро]
Дни шли, жизнь постепенно налаживалась. Следующий день начался для меня с чудесной фразы!
— Подъём, халявщик!
Нет, не та фраза.
— Вставай, говорю! — поторопил меня местный я. — Тебе сегодня и так халява!
И не эта.
Я сел, отчаянно зевнул, и попытался начать соображать. Соображалка моя заскрипела, но после почёсывания затылка всё же запустилась, и выдала:
— Ты о чём?
— Сегодня суббота же!
Во! Вот эта замечательная фраза!
— Сегодня в школе только три урока! — улыбнулся мой двойник.
— Только три? — переспросил я, потому что соображалка моя всё ещё буксовала спросонья.
— Для всех — пять, а для меня — три! — заявил двойняшка. — Последние два урока — физкультура, а я от физкультуры освобождён!
— Больной, что ли? — сглупил я. Ну, а чего вы хотите? Я же ещё даже не умылся! За окном мирно урчит автострада, в доме мирно пахнет свежим кофе и гренками, никакие монстры не пытаются меня сожрать — вот соображалка и отлынивает от работы!
— Голову включи уже! — хмыкнул мой двойник. — Я ж КМС! Кандидат в мастера спорта! Все школьные нормативы я давно сдал, пятёрку по физре за весь школьный курс экстерном получил, и теперь с чистой совестью использую эти часы на своих тренировках. Вот, кстати: можешь сослаться на мои тренировки, и сбежать из вашей редакции стенгазеты!
— А с утра сделать физкультуру нельзя было? Первыми уроками? Я бы поспал в субботу... — зевнул я.
— Не ко мне вопрос, — хмыкнул другой я.
— Ох! А батя же дома будет весь день! — спохватился я, подразумевая, разумеется, опасность попасться отцу на глаза в двух телах одновременно.
— Да ну? — двойник хмыкнул со смесью грусти и сарказма.
— Что, он и по выходным работает? — удивился я.
— Работает? А может, это уже как-то иначе надо называть? — вздохнул двойник, скривился, и махнул рукой: — Лично я — на пробежку! По субботам я себя балую роликами, скалодромом, и бассейном!
— Ого! — удивился я. — А по воскресеньям?
— Хардкорный мотокроссище! — воскликнул двойник, — Надо же отрываться, пока погоды стоят! — он подхватил спортивную сумку, и побежал.
— А пробегаешься ты где? Пробегиваешься,... пробегаешь...
— На шестнадцатом этаже, — ухмыльнулся двойник, натягивая кроссовки. — А ты как думал? Я бы и рад по пасторальным пейзажам пробежаться под пение птичек, но ты в окно выгляни: мегаполис вокруг! По улицам, что ли, шлёпать? У нас тут не Калифорния! Дождливых дней больше, чем сухих. Весь в грязи ушлёпаешься! А на шестнадцатом этаже и воздух, кстати, чище!
— Но у нас же нет столько этажей... — сказал я закрывшейся двери, почесал затылок, и понял, что речь идёт не о нашем доме, а об одной из тех высоток новых. Эх, надеюсь, в школе сегодня не будет контрольных — соображаю сегодня туго. Да, точно, вспомнил! Там ещё плакат рекламный — у них фитнес центр на шестнадцатом этаже. Маньяки похудания! Это ж если по лестнице подыматься — то уже никаких беговых дорожек и не надо!
До того, как уйти в школу, я ещё раз проверил электронную почту. На этот раз отписалась тётя Света — мамина подруга ещё с института. Извинилась, что задержалась с ответом, и призналась, что маму давно не видела, где её искать не знает, меня приглашала в гости и попросила сообщить ей мамин адрес, если я его найду. Остаётся надежда на Тётю Марию.
В школе ничего такого особенного или интересного не случилось. Вообще-то я пытался обнаружить слежку за собой в школе, и вычислить, кто ту записку подбросил. Безнадёжное дело! Ловил ли я на себе подозрительные взгляды? Да сколько угодно! Это же школа!
Подозрительные взгляды кидал тот неприятный конопатый тип, например. Сегодня он щеголял фингалом под глазом, и его подозрительные взгляды в мою сторону можно понять. Кидали подозрительные взгляды на меня девчонки — особенно на уроке русского языка. Не понял, почему. Если учитель вдруг задавал какой-то каверзный вопрос, то опять же все почему-то на меня косились. Оно так-то вообще, похоже, стало в традицию входить взгляды подозрительные на меня кидать! Короче, если в школе и есть какой-то шпион, тут его нереально заметить.
Вот, взять, например, ту странную девчонку с последней парты: волосы цвета золота и мёда, собранные в высокий 'хвост', и большие глаза на худеньком заострённом личике из-под аккуратной чёлки. Сидит за партой, всегда молчаливая, задумчивая, смотрит так отстранённо и мечтательно, и никого вокруг не замечает, даже учителей. Только если прямо на неё уставиться вопросительно — вздохнёт, и в окно отворачивается. Поди пойми что там у неё на уме. Точно не учёба, как я успел заметить.
Похоже было, что все её игнорируют, причём учителя — в первую очередь! Но я же в этой школе второй раз в жизни — откуда же мне знать, может она всегда так, и ничего в том подозрительного вовсе нет? Вот Антон, например, однажды с ней о чём-то потихоньку беседовал в коридоре. Ну, и Ксюша за ту последнюю парту подсаживалась пару раз на переменках: то с каким-то журналом цветным, а то просто с тетрадкой. В общем, я ещё поиграл в шпиона, но ничего подозрительного так и не заметил.
Перед уроками физкультуры я со школы убежал. Домой не пошёл — не захотел собрание редакции стенгазеты прогуливать. Просто интересно было посмотреть, чем эта затея у Алёны повернётся. А пока решил прогуляться, кота моего проведать. Ну, то есть не моего, конечно. Не в том смысле 'моего'. Моего знакомого кота. Однако на этот раз я его не нашёл. Походил по ближайшим дворам, позаглядывал по кустам, под машины. А что толку? Котёнок — он же в любую щель залезть легко может, куда уж мне за ним! Вот если бы я умел поисковые заклинания запускать! Эх! Оставил я кусочек курятины на бетонной тумбе под клёнами, да вернулся в школу — на собрание нашей редакции стенгазеты.
Грандиозный запуск нашей стенгазеты откладывался. Мы её ещё дважды или трижды переделывали потом. Или четырежды? Всякий раз все всем оставались довольны, но на следующий день Алёна метко выводила людей на мысли о том, что мы способны на большее. Вот и в ту субботу:
— Наша стенгазета должна стать откровением! Особенно первый выпуск! Это же так важно, первое впечатление! — говорила она, и все, конечно, соглашались: — Наша стенгазета должна потрясать!
— Что, вот, прямо в буквальном смысле? — уточнил я ехидно. — То есть, ты желаешь, что бы людей трясло при взгляде на наши труды? Так, может, ток подвести? Затрясутся как миленькие!
— Лёш? Это потому что ты такой не добрый? — поинтересовалась она, хитро прищурившись, — Или от того, что тебе думать лень напрягаться?
— Просто я склонен искать эффективное решение. Что бы наверняка! — отмёл я подозрения в свой адрес.
— Хорошо, давайте обсудим, от чего кроме электрического тока может трясти человека? — запустил мозговой штурм Антоха.
— От смеха!
— От страха!
— От возмущения! — посыпались предложения. Я не успевал следить, кто что предлагает.
— От неясных предчувствий!
— И что бы волосы на голове шевелились!
— Тогда давайте контрольную объявим по всем предметам! — вполне логично предложил кто-то из девчонок. — С проверяющими из министерства!
— Ни в коем случае! Заведомую дезинформацию мы давать не будем! — заявила Алёна, и тут же радостно подпрыгнула, хлопнув в ладоши: — Мы дадим намёки, недомолвки, и пищу для фантазии!
И тут выступил Венька, авторитетно заявив: — У нас тут что? Клуб по спасению мира! Значит, пугать будем концом света!
— Внимание, оглашаю нашу платформу и генеральную линию! — заявила Алёнка, вскочив на стул. Она, вообще-то, на стол вскочить примерилась, но в последний момент, видимо, передумала. Может до неё дошло, что её юбка коротковата, что б по верхотуре разной лазить. — 'Эффект бабочки' помните? Так вот, главная идея у нас простая: всякий плохой поступок может породить цепочку следствий, ведущую к нежелательным изменениям будущего. Ещё проще: всякий плохой поступок увеличивает вероятность плохого будущего. Ну, там, катастрофы грандиозные, вплоть до вторжения хтонических чудовищ. Всякий хороший поступок, соответственно, увеличивает шансы на спасение!
Возражений не нашлось. Хотя Венька что-то такое, наверное, обдумывал, сосредоточенно хмурясь, но так и не высказался. Высказывались другие, и не по сути, так что обсуждение быстро скатилось в незначительные детали.
— А чикинить луки в инсту — это как? Хорошее? — с очень серьёзным тоном спросила Ксюша, и лицо у неё было такое, прямо, озабоченное судьбой мира.
— А то! — воскликнула наш вождь и предводительница, — Красивый лук — это ж мощный сигнал в мир! Пусть нам не дано предугадать, как он отзовётся, но ясный же пень, что непременно отзовётся положительно в перспективе!
Короче, в свете новой генеральной концепции нашего клуба, весь материал пришлось переписать ещё раз. Заметки, которые в обычных стенгазетах идут под заголовком: 'а вот вам интересный факт', у нас получили статус скандального открытия, разоблачения, и попадали под заголовки: 'вы и не подозревали страшную правду!', или 'что учителя скрывали десятилетиями?'.
При этом прямых утверждений мы не делали, но давали читателю возможность самому себя напугать. Вот, например, как-то так: 'А Вы знаете, что агрегатных состояний вещества на самом деле насчитывают аж пятнадцать, а не четыре, как утверждают наши учебники?! Чего ради учителя скрывают страшную тайну?!! И казалось бы, при чём тут порабощение человечества?!!!'
Или вот: 'Тщательный анализ показал корреляцию опозданий Горохова с предсказанными фазами невидимой планеты Нибиру, и страшным пророчеством древних Майя! Теперь, по мнению наших экспертов, вопрос лишь в том, скольким из нас удастся выжить в грядущем катаклизме'.
— А вдруг Горохов захочет кому-то за эту статью уши оторвать? — робко поинтересовалась девочка, переписывавшая заметку про несчастного Горохова в новой редакции Алёны.
— Это было бы здорово! — заявила наш редактор и вождь. — Скандал нашей газете только на пользу! Представьте, какую сногсшибательную статью мы выпустим на следующий день! 'Гороховская мафия наносит ответный удар по честной прессе!', 'Гороховщина: причины духовной катастрофы'!
— Как бы, мне-то хотелось бы уши свои при этом в целости сохранить! — возразила автор редактору. — Не то что бы я струсила перед тлетворной угрозой Гороховщины, но мои уши дороги мне как память о маме!
— А ты подпишись псевдонимом! — не моргнув глазом выдала решение наш редактор и предводитель: — Что б никто не догадался. А подпишись 'Алексей Чемпионский'!
— Эй! Что за подстава?! — возмутился я.
— Пф! Тебе-то чего терять? Горохов тебе и так мстить будет месть страшную! Это после того, как ты давеча его в травмпункт отправил!
— Чего? Я? Что за поклёп?! — возмутился было я.
— Ау! Мальчик! — подозрительно ласковым голосом обратилась ко мне Алёнка. — Меня зовут Алёна. Мы с тобой учимся в одном классе. Сколько пальцев я показываю?
— Два, — недоумённо признал я очевидное.
— Правильно! — обрадовалась эта чертовка. — Значит, мозг тебе не шибко повредило, жить будешь! Только резких движений головой избегай, амнезированный ты наш!
— Тебе память, что ли, отшибло? — подхватила её верная подружка Ксюша, и пояснила: — Ты же на днях Горохову расправой при всех угрожал. А вчера вбил ему глаз внутрь черепа! Вспоминаешь? Горохов — это конопатенький такой, вечно тебя задирает. Вспомнил?
— Ах, да! — до меня вдруг дошло: это мой двойняшка вчера, видимо, таки дал конопатому то, чего тот давеча у меня так выпрашивал! Так это и есть Горохов! Ага, ясно, буду иметь в виду.
Видел я того Горохова — глаз как глаз, нормальный, человеческий. И фингал так себе, ничего особенного. Пройдёт через пару дней. Было бы из-за чего статью в стенгазету писать! Ох уж мне эти падкие до сенсаций журналюги! Вернее одна конкретная. И вот ведь какая штука: не могу я на неё злиться, когда она рядом! Совершенно невозможно! Она обязательно что-нибудь такое скажет и рожицу состроит умильную, и злиться враз перехочется.
— Вот, кстати, великолепный материал! 'Жестокая расправа! Сын олигарха покалечил несчастного Горохова за намёки на связь олигарха с мафией!'
— Это не правда! — возмутился я. Нет, ну вот есть совесть у человека? Я ей великодушно прощаю одну подставу, а она тут же придумывает мне другую!
— Вот так и будешь по школе кричать! А мы в следующем номере дадим опровержение! Обязательно! Вот такое: 'Алексей, КМС по военно-прикладным видам спорта, избивает небезызвестного Горохова не из-за связи своего отца-олигарха с мафией, а из мести за то, что Горохов запустил тряпкой в голову учительницы литературы, к которой наш спортсмен испытывает нежные платонические чувства!'
— Чего тебе от меня надо?! — прямо спросил я, чувствуя, что краснею до корней волос.
— Вот деловой разговор! — обрадовалась Алёна. — С тебя ещё две статьи. Спасибо! С тобой приятно иметь дело!
— Да вот фиг тебе! — обиделся я. — Настоящие спортсмены не ведутся на поводу у шантажисток с красивыми глазами!
— Спасибо, — смущённо пробормотала Алёна, потупив взор, и зарумянилась, — такой шикарный комплемент! Хнык!
— Ладно, пиши про мои платонические чувства к литераторше, — милостиво разрешил я, не устояв перед этим её взглядом, — так уж и быть! Глядишь, литераторша поверит, и перестанет мне тот 'полёт' поминать! А потом я тебе уши оторву, и ты про меня разоблачительную статью напишешь: про тиранию, и что я — босс мафии!
— Как ты можешь?! — возмутилась Алёна, ни разу не испугавшись, — Как ты можешь отрывать такие красивые уши девочке с такими красивыми глазами?! Варвар!
— Самому жалко! — вздохнул я. — Но придётся! Я потом буду плакать в раскаянии! Обязательно!
— Давай компромисс, — прикрыв ладошками свои уши, вздохнула она.
— Да на! Жалко, что ли! — объявил я, выставляя на заваленный заметками и черновиками стол пакет с конфетами из своей сумки.
— Чай! — обрадовалась Ксюша, откладывая в сторону картинку, над которой кропотливо работала: на той картинке жуткое привидение через соломинку высасывало мозг бедного Горохова.
Так в ту субботу и не случилось ничего такого 'шпионского' или подозрительного. Ну, кроме того досадного случая в музее.
Значит, так: после редакции стенгазеты я на скалодром отправился. Признаюсь, скалодром я полюбил. Особенно потому, что мне тот первый подъём в мире магии, монстров, и Проклятых Пустошей на Охранный Вал вспоминался. Как-никак а то был первый урок магии в моей жизни.
А после мне вместо автобуса подвернулась маршрутка. Не могу сказать, что все их маршруты знаю — так, глянул на название конечной — вроде бы где-то в нужную сторону. А маршрут оказался замысловатый. Мне даже любопытно стало посмотреть, куда эдак меня завезут. Однако этот любопытный вопрос пришлось оставить без ответа: я увидал в окно здание исторического музея, и выскочил на ближайшей остановке.
Тут сравнительно недалеко есть хорошая библиотека, и мне вдруг вспомнилось, что я же намеривался книжки про магию поискать. В книжных магазинах смотрел уже. Вот, подумалось мне, что ещё и в библиотеке надо обязательно поискать: ведь в книжных магазинах только новые же книги продают. А сейчас среди книг стало столько много коммерческих проектов попадаться, что среди них сложно стало настоящую-то книгу отыскать. Вот мне и подумалось, что имеет смысл среди старых книг поискать, среди книг тех времён, когда писали не ради зарабатывания лёгких денег с доверчивых читателей, а ради пополнения сокровищницы человеческой культуры.
