Имперский городовой

— Ну и что ты предлагаешь? — с надеждой в голосе спросил гном.

— Для начала дай мне воды, — потребовал юноша, — в горле печет как в самом центре пустыни Наб после полудня, только барханов не хватает.

Туз запустил руку под топчан и извлек оттуда глиняный кувшин литра на три. Молодой человек тут же с жадностью прильнул к горлышку. Вода была хоть и слегка тепловатой, но вполне чистой и без запаха. Утолив жажду, Зенон вернул сосуд товарищу со словами благодарности. Затем, утерев тыльной стороной ладони рот, заговорил:

— Короче, есть у меня одна идея, только ты должен мне немного подыграть. Надеюсь более или менее правдоподобно изобразить испуг на своей физиономии тебе под силу?

— Не сомневайся, паря, ежели понадобится, старый Туз может и всплакнуть.

— Плакать не придется, — усмехнулся Зенон, — достаточно испугаться, как следует, чтобы стражник безоговорочно поверил — вот то единственное, что от тебя потребуется. Короче говоря, делаем так...

Обсуждение хитроумного плана освобождения много времени не заняло. Юноше, правда, пришлось самым наглядным образом убеждать товарища по несчастью в том, что он в одиночку способен справиться со стражником любой комплекции. Для этого, к вящему изумлению гнома, он без особых усилий проломил ударом пальца одну из толстенных досок своего лежака.

Через пятнадцать минут все было готово к реализации задуманного: Зенон возлежал на топчане, неестественно закатив глаза, а гном направился к двери.

— Ну что, начинаем?— спросил Туз.

— Давай! — кивнул головой Зенон.

Тут же низкорослый карлик начал дубасить пудовыми кулачищами в обитую оцинкованными листами железа дверь, горланя при этом во все горло:

— Помогите! Сосед помирает! Помогите!..

Поскольку время для того, чтобы сыграть отведенную ему роль для Зенона еще не наступило, он лежал на вонючих тряпках и старался по возможности максимально сосредоточиться. Однако получалось у него это не очень, поскольку одна противная мысль, только что пришедшая в голову, как назойливая муха не давала ему покоя: "Как с такими кулачищами его товарищу по несчастью удается работать вором карманником? Каким чудесным образом он умудряется опустошать карманы обывателей своими пальцами-сосисками?"

"Когда окажемся на воле, нужно будет самым подробнейшим образом порасспросить этого парня", — подумал юноша.

Наконец-то ему удалось сконцентрировать все свое внимание на предстоящей операции. Заслышав шаги в коридоре, он еще больше закатил глаза и, весьма правдоподобно пуская слюнявые пузыри, начал хрипеть, царапать горло руками и биться в конвульсиях. Когда-то на уроках актерского мастерства именно за правдоподобное изображение эпилептического припадка ему удалось получить зачет автоматом, поэтому он не стал мудрить и решил сыграть если не на жалости охранников, то хотя бы на их жадности. Вряд ли они позволят умереть будущему рабу, за которого не сегодня, так завтра перекупщик оттопырит приличную сумму денег и, конечно же, войдут в камеру. А там... Чтобы не спугнуть удачу, Зенон боялся думать о том, что будет дальше...

Все произошло именно так, как планировал наш герой. На шум в камере из караульного помещения примчалась парочка стражей: человек и огр. Открыв дверное оконце человек, мельком окинул взглядом помещение камеры и обратился к гному:

— Чего буянишь, морда бородатая? В рыльник хошь? Щас сделаем, — и, обернувшись к приятелю, с ухмылкой спросил: — Зуг, не желаешь малость поразвлечься?

Огр не успел ответить товарищу, поскольку инициативу перехватил гном:

— Ты это, паря, того, посмотри-ка на мово соседа! Эко парнишка в корчах мается. Того и гляди, концы отдаст. Помочь бы надо бедолаге.

— Что с ним? — озабоченно спросил страж, взглянув на бьющегося в припадке юношу.

— Да кто ж его знает? — Задумчиво почесал затылок гном. — Кажись, эпилептика или эпилехсия, точно не уверен. Если парню сейчас же не помочь, может запросто проглотить собственный язык и задохнуться. Случалось на моей памяти такое — один страдал этой самой эпилехсией, так вот, грохнулся в омморок однажды как этот и все...

— Что — все? — переспросил стражник.

— Ну, сам понимаешь, того... — пояснил Туз. — В общем, отвезли его бездыханное тело в крематорий. Короче, быстро отворяй дверь, надо его спасать!

— Это из-за такого пустяка ты нас оторвал от важных дел?! — недовольно вскинул брови человек. — Да пускай себе сдохнет, завтрева заместо этого еще кого-нибудь привезут.

— А вот здесь ты не прав, паря, — изрек с умным видом Туз. — С утреца нагрянут твои хозяйва и, вполне естественно, спросят, по какой такой причине вы не уберегли дорогостоящий товар? Дык я молчать не стану — все обстоятельно и подробно обскажу, мол, вовремя доложил, кому следует, но те не приняли никаких мер для его спасения. И знаешь, паря, кто, скорее всего, займет в этой камере место усопшего?

— И кто же? — спросил страж.

— Да ты и твой тупоголовый приятель,— строгим голосом ответствовал гном, — а может быть и вся ваша бригада, что в данный момент режется в картишки вместо того, чтобы самым тщательным образом следить за тем, чтобы кто-нибудь из нас не удрал.

— А тебе-то что за выгода? — охранник подозрительно посмотрел на заключенного.

— Дурья башка! — нарочито громким голосом воскликнул гном. — Дык ежели он счас сдохнет, вы ж его оставите в камере до завтрашнего утра, а может быть и до самого вечера. За это время он начнет смердеть так, что здесь продыху не будет. Поэтому отворяй ворота! Парню нужно срочно разжать зубы и следить за тем, чтобы язык не перекрыл дыхалку. С Божьей милостью минут через десять его отпустит.

Реальная перспектива оказаться на месте говорливого гнома явно не пришлась стражам по душе. После недолгого совещания человек зазвенел ключами и начал открывать дверь камеры со словами:

— Токо в пасть ему полезешь сам. Мы подержим ежели чего или пособим другим, каким образом.

— Не переживай, служивый! — успокоил охранника гном. — Все сделаем в лучшем виде, попридержите его малость и дело с концом.

Троица "лекарей" с опаской приблизилась к топчану, на котором все это время продолжал усердно дергаться и пускать слюни наш герой. Взгляд его зеленых глаз то становился осмысленным, то мутнел. Время от времени его зеницы вообще закатывались, являя присутствующим лишь пронизанные кровеносными сосудами белки. Подобная картина вполне могла привести в трепет кого угодно, поэтому даже здоровенный огр рискнул приблизиться к мающемуся в страшных корчах бедолаге, предварительно поинтересовавшись, не передается ли "эпилехсия" воздушно-капельным путем.

Туз попросил у охранника-человека его расческу, чтобы "было, что засунуть в пасть эпилептику". Огр встал у изголовья больного, а его коллега пристроился в ногах, приготовившись по команде гнома всем своим весом на них навалиться.

"Начали! — громко прокричал Туз и к удивлению остальных членов "бригады первой медицинской помощи" поспешил отскочить как можно дальше от топчана.

Нагнувшийся к бьющемуся в корчах телу громадина Зуг был первым отправлен в глубочайший нокаут, получив мощный прямой в челюсть. Неблагодарный псевдоэпилептик не только не оценил всей широты акта человеколюбия, проявленного огром, ко всему прочему он сломал ему челюсть как минимум в двух местах, о чем однозначно возвестил характерный громкий хруст. Второй охранник, вознамерившийся было оседлать ноги "больного", тут же заработал одной из них весьма болезненный удар в паховую область, а второй в солнечное сплетение. От невыносимого болевого шока несчастный также как и его коллега огр рухнул на каменный пол темницы как подкошенный.

— Эти готовы, — ровным голосом констатировал Зенон, преспокойно поднимаясь со своего смердящего ложа. — Пойдем, разберемся с остальными.

Застенчивый гном по ряду причин вовсе не претендовал на лавры непоколебимого борца с преступностью, поэтому предложил ограничить свое участие в операции прикрытием тылов. Иными словами он был готов уступить всю славу своему товарищу, лишь бы не принимать участие в открытом столкновении с "вооруженными до зубов отморозками". Наш герой не стал долго упрашивать трусоватого карлика, он предложил ему еще немного посидеть в камере, а сам тем временем бесшумно проследовал к выходу из камеры. Предварительно он прихватил автоматический "Универсал" армейского образца, изъятый из поясной кобуры человека. Огр был вооружен лишь огромным тесаком, который для спокойствия взял Туз.

Выйдя из камеры, Зенон оказался в длинном узком коридоре, слабо освещенном двумя маломощными люминесцентными лампами. Стараясь производить по возможности меньше шума, он проследовал в сторону караульного помещения, местоположение которого он определил по громким голосам, прерываемым время от времени заразительным смехом. Подойдя к двери караулки, он осторожно заглянул в распахнутую дверь. Внутри вели шумную беседу два человека и один эльф, четвертый охранник — также представитель лесного народа мерно посапывал на овчинном тулупе, расстеленном на одном из топчанов, расположенном у дальней от дверного проема стены.

Говорил один из людей, а остальные с нескрываемым интересом ему внимали.

— Итак, я без трусов с комом одежды и ботинками в руках стою ни жив, ни мертв между платьев своей возлюбленной, а по квартире шастает ейный муженек, так некстати вернувшийся из командировки. Во-во, вам-то смешно, а представьте, какого было мне, тем более тот мужик был едва ли не с нашего Зуга. Стою и думаю: "Все, Эримий, конец твой наступил", счас мужик сунет свой нос в шкаф за чем-нибудь, а тут я...

Рассказ горе-любовника был прерван смехом товарищей. При других обстоятельствах Зенон и сам был бы не прочь дослушать до конца забавную байку, однако обстановка к этому не располагала. Сняв пистолет с предохранителя, он вихрем ворвался внутрь караульного помещения и громко скомандовал:

— Всем на пол, лицом вниз, руки за голову! Полиция!

А чтобы никто из присутствующих не воспринял его слова в качестве дружеского розыгрыша, выпустил над головами изрядно перетрухнувших стражей половину обоймы очередью. Аргумент оказался настолько веским, что буквально через мгновение все головорезы, включая спавшего до этого эльфа, валялись, уткнувшись физиономиями в усеянный окурками и заплеванный ими же самими пол, боясь пошевельнуться.

— Так-то оно будет лучше, — переводя пистолет в режим стрельбы одиночными патронами, ухмыльнулся Зенон.

После этого он со всеми предосторожностями приближался поочередно к каждому бандиту, поднимал его с пола и производил самый тщательный досмотр на предмет обнаружения оружия. После того, как наш герой убеждался в том, что очередной клиент "чист", он ставил его лицом к стене и чтобы исключить возможность внезапного нападения, приказывал опереться в нее руками и отвести ноги как можно дальше от стены.

В конце концов, все четверо охранников оказались стоящими в одном ряду в позе, абсолютно исключающей всякие неожиданности с их стороны. А на столе перед Зеноном появился весьма впечатляющий арсенал. Парни были вооружены основательно. Помимо армейских автоматических пистолетов у них имелись около десятка ручных гранат, ножи, кастеты, а у одного из эльфов обнаружился непочатый картридж метательных звездочек.

И тут на руке одного из охранников он заметил свои любимые "Хансли" — подарок дальборгских негоциантов, которых он, будучи еще зеленым стажером, избавил от ужасной напасти — бригады потрошителей складов. Мгновение ока и справедливость восстановлена, а незадачливый воришка в дополнение к устному "фи" получил чувствительный удар кулаком по почкам. Хоть Зенон и не был сторонником применения пыток к военнопленным, но на сей раз он не удержался — уж очень взволновала его перспектива вот так запросто расстаться со столь ценной вещью.

Затем он на всякий случай взял в свободную руку второй "Универсал" и, почувствовав себя более уверенно, громко скомандовал:

— Граждане бандиты, а сейчас вы без суеты проследуете в бывшую мою камеру! Там уже лежат двое ваших гм... коллег, так что вам скучно не будет. Предупреждаю: первое подозрительное движение станет для любого из вас последним в этой жизни. Поэтому неспешно отрываемся от стеночки, становимся в колонну по одному и медленным шагом выходим из караульного помещения в коридор...

Лишь после того, как тяжелая дубовая дверь, обитая стальными листами, захлопнулась за спинами бандитов, а ключ в замке тюремной камеры сделал два полных оборота, Зенон позволил себе перевести дух. В конце концов, он был полицейским а не тюремным надзирателем и не был до конца уверен, что сможет в случае неповиновения вот так запросто расстрелять пусть не вполне законопослушных, но невооруженных граждан. Скорее он отбросил бы прочь огнестрельное оружие и ввязался бы в безнадежную драку, ибо пару мужиков он бы положил в легкую, но справиться с двумя эльфами, еще в юности прошедшими специальную подготовку, у него вряд ли бы получилось, Впрочем, все его сомнения и волнения отошли на задний план. К тому же рядом непрерывно верещал восторженный Туз:

— Ну, паря, ты молодец! Ты часом не в спецназе служишь? Здорово ты их уделал! Ребята настолько растерялись, что даже не пикнули ни разу.

— Растеряешься тут, — не без хвастовства заметил Зенон, — когда у тебя над головой очередь из десяти пуль прошла. Предварительная психологическая обработка это называется. Понял?

— Ну вот, я же говорю: из спецназа!

— Не из спецназа, а из полиции, — уточнил юноша.

— Ты — из полиции?! — удивленно вскинул брови гном. — Не может быть, Рассказать кому, что легавого замели бандюганы — не поверят ведь, засмеют и гнилыми помидорами закидают... Врешь, паря! Ну скажи, что врешь?

— Не охай и не причитай, бородатая морда! — Зенону надоело объясняться с тупоголовым гномом. — Не желаешь верить — не верь, только оставь меня в покое. Нам с тобой нужно осмотреть остальные камеры и побыстрее выбираться на свежий воздух. Меня от здешней вони уже мутить начинает, к тому же жрать хочется так, что кишки вот-вот сами себя начнут переваривать. Наверное, нервно-паралитический яд так на меня подействовал.

Неожиданно в караульном помещении раздался громкий звонок. Гном и человек от неожиданности даже вздрогнули.

— Туз, ты не в курсе, что это может быть?

— Не, Зен, ни сном, ни духом. Может быть телефон?

— Чего гадать, сейчас спросим у пленных.

Зенон распахнул оконце на двери и, постаравшись придать своей физиономии самое зверское выражение, спросил через решетку:

— Эй, кто-нибудь, что это за трезвон такой?

— Жрачку привезли, отозвались из темноты.

— Сколько их? — продолжил допрос юноша.

— Обычно двое: грузчик и водитель.

Между тем противный звон прекратился, а в одну из дверей рядом с караульным помещением кто-то усердно начал дубасить кулаками.

Хорошенько прислушавшись, человек и гном уловили доносящиеся снаружи голоса, изрядно приглушенные толстенной дубовой дверью:

Эй, вы там! Заснули что ли?! Отворяйте побыстрее! Ужин приехал!.. — И через некоторое время раздалось снова: — Ну хватит выпендриваться! Открывай!..